Теперь на эти деньги он мог бы приобрести только письменный стол настоящего дерева, да и то не всякий, или пару кресел, и тоже с оговоркой, потому что стояли кресла и по пятьсот, и по шестьсот рублей.
Ныне спальные гарнитуры стоили от двух до шестнадцати тысяч, кухонные
— от шестисот рублей до двух тысяч, а жилых комнат здесь меньше пяти тысяч не было ни одной. «Это на кого же рассчитаны такие цены? — думал прокурор.
— Ведь не все состоят на службе у Шубарина и могут высокое жалованье получить за год вперёд».
Что и говорить, и сами гарнитуры, и выбор поражали, хотя Амирхан Даутович заметил, что глянувшаяся мебель вся оказалось импортной. Расхаживая по огромному залу, он размышлял о странной своей задаче — истратить как можно больше денег. Но даже замыслив ошеломить Артура Александровича своим неожиданным жизненным энтузиазмом, он не предполагал, что могут предстоять такие расходы. Нет, он вовсе не собирался приобретать ни резную венгерскую спальню «Чаба» за четырнадцать тысяч, ни жилую комнату «Сибилла» за двенадцать или шведский кухонный гарнитур «Викинг» за пять тысяч, но, даже надумай он кое-что купить по самым средним ценам, это обошлось бы ему не менее чем в десять тысяч. Сделав кое-какие заметки в записной книжке, прокурор покинул ошеломивший его магазин.
На другой день после обеда, когда Ликург смотрел у себя в номере «Репетицию оркестра» Феллини, раздался неожиданный стук в дверь.
Амирхан Даутович нажал на клавишу «пауза» и нехотя пошёл к двери. На пороге стоял Шубарин.
— Извините, что помешал, — сказал Артур Александрович, увидев на экране застывший кадр.
— Нет, что вы, проходите, пожалуйста. Вы знаете, в том и состоит прелесть домашнего кино, что можно прервать и возобновить в любое время…
— А вы осваиваетесь в новой жизни куда быстрее, чем я предполагал, — улыбнулся Артур Александрович. — Строители говорят, подгоняете их, сообщили, что и к мебели проявляете интерес.
Прокурор отметил, что Артур Александрович невольно проговорился, значит, как он и предполагал, фиксировался каждый его шаг. Наверняка Файзиев сообщил уже о крутой перемене в настроении и привычках прокурора, и, как бы подтверждая наблюдения Плейбоя, Азларханов решил развить успех: он достал записную книжку и, вырвав страничку, заполненную в мебельном магазине, протянул её Шубарину.
Артур Александрович прочёл вслух:
1. Жилая комната «Лувр» (Югославия) — 5400 рублей.
2. Спальный гарнитур «Рижанс» (Румыния) — 2900.
3. Кухня «Комфорт» (Югославия) — 1700.
Итого— 10 тысяч рублей.
— Неплохой аппетит для начала, неплохой, — сказал он, продолжая улыбаться.
— Поэтому я готов сегодня же приступить к своим обязанностям, — пошутил Амирхан Даутович.
— Сегодня не получится, конец недели — я не стал брать из сейфа документы. К тому же часа через два я с Икрамом Махмудовичем уезжаю на свадьбу, к директору торговой базы в соседней области, где вы были недавно. Он выдаёт дочь замуж за сына одного влиятельного человека в крае.
— Вы такой любитель восточных свадеб или вам там необходимо быть — вы ведь только с дороги? — посочувствовал прокурор.
— Да, вы попали в точку: я не поклонник свадеб — ни восточных, ни европейских и вообще многолюдных торжеств. И я с большей пользой провёл бы вечер с вами у себя в номере, и Адик накрыл бы, нам стол не хуже свадебного, но я должен быть там непременно. Прожив так долго в Средней Азии, вы, я думаю, знаете не хуже меня: на подобных мероприятиях и решаются зачастую дела и судьбы. Но дел у меня на сей раз немного — я всего лишь должен потушить небольшой огонь, пока он не разросся в пожар, оттого и вынужден ехать, хотя, как вы правильно заметили, я чертовски устал в Ташкенте. Так что я желаю вам приятного времяпрепровождения с Феллини. — И Артур Александрович направился к выходу.
У самой двери он, однако, остановился, словно вспомнив о чем-то, а потом спросил:
— Вы, кажется, сказали, что готовы немедленно приступить к работе, не так ли, Амирхан Даутович?
— Да, я так и сказал и готов отложить «Репетицию оркестра» до более благоприятного времени.
Артур Александрович с минуту о чем-то раздумывал, потом махнул рукой, точно принял неожиданное решение:
— Начнём репетицию нашего оркестра. Даю вам два часа на сборы, как и себе. Икрам Махмудович доложил, что вы купили какой-то сногсшибательный костюм, так что жду вас у себя при полном параде. На свадьбу едем втроём. — И, видя недоумение в лице прокурора, повторил: — Да, да, на свадьбу. Работать… Помните: «Весенний день год кормит»? Не знаю, как поэтично перевести эту пословицу на наш деловой язык, но ситуация приблизительно такая… Так что я вас жду — ровно через два часа.
Амирхану Даутовичу ничего не оставалось делать, как начать собираться.
— Ну вот, вид вполне преуспевающего человека, — одобрил Артур Александрович, когда в назначенное время Азларханов спустился на третий этаж. — Только держаться посоветовал бы несколько увереннее, вальяжнее, так, словно ничего страшного в вашей жизни не произошло и ничто не сломило вас — вы снова на коне. Даже хорошо, если кто-то подумает, что это мы с Файзиевым возле вас, а не вы возле нас. Понимаете?
— В такое мне самому трудно поверить, не то что внушить другим. Впрочем, я постараюсь, — пообещал Амирхан Даутович, не понимая, что там ещё задумал новоявленный великий комбинатор.
Но Артур Александрович больше ничего не сказал, и они спустились вниз, где у машины дожидались их шофёр-телохранитель Ашот и Плейбой.
Когда вырвались из города на шоссе, Ашот хотел было включить магнитофон, но Артур Александрович, сидевший рядом, остановил его. И тут прокурор увидел рядом с магнитофоном телефонную трубку и удивлённо спросил:
— У вас в машине телефон?
— Да, совсем недавно удалось купить японскую автономную установку на десять номеров. Действует в радиусе ста километров. Когда у вас в доме закончится ремонт и уйдут посторонние люди, поставят и у вас такой телефон
— он свяжет вас в любое время со мной в машине или в моем номере; но учтите, о такой связи знают немногие.
Ехали больше молча; редкие реплики, обрывочные фразы были малопонятны Амирхану Даутовичу, и он сам ни о чем постороннем не расспрашивал, чтобы разговор не ушёл далеко от дел, — все надеялся, что Артур Александрович вот-вот прояснит, какая же ему отведена роль на свадьбе.
Но Артур Александрович, видимо, только сейчас всерьёз обдумывал свою затею взять на свадьбу прокурора, а может быть, даже и жалел о своём поспешном решении. По лицу Шубарина ни о чем нельзя было догадаться. Амирхан Даутович в бытность свою областным прокурором редко ходил на свадьбы и подобные мероприятия, столь частые в этом краю; в последние годы его даже приглашать перестали, зная, что у него на этот счёт свои взгляды. И потому только сейчас, в машине, ему пришло в голову, что на свадьбе у директора торговой базы будет, конечно же, весь цвет местного общества, а может, надо брать и повыше, потому как сказал же Артур Александрович, что его друг выдаёт дочь за сына влиятельного человека в крае. «Так кому же хочет меня представить Шубарин на этой знатной свадьбе? Или удивить кого, что я вновь поднялся, и если не при власти, то при деньгах, что для этих людей означает одно и то же?» Такие вот мысли завертелись в голове Ликурга, и он даже обрадовался, что едут молча и есть возможность просчитать кое-какие варианты. В том, что он нащупал что-то реальное, Амирхан Даутович не сомневался.
А может, он хочет припугнуть Бекходжаевых? Глядите, мол, с кем я вошёл в союз, видите, оправился от невзгод скинутый вами с кресла прокурор и готов к борьбе, сам пришёл к вам в логово напомнить о себе.
И, словно подтверждая мысли прокурора, Шубарин спросил:
— Амирхан Даутович, вы знакомы с Хаитовым, тамошним областным прокурором?
— Да, был знаком.
— Отношения у вас были нормальные, признает он вас теперь?
— Думаю, что да. В своё время я помог ему кое в чем. Он даже несколько раз приезжал ко мне советоваться в трудные для себя дни.
— Ну что ж, это обнадёживает, значит, не зря я оторвал вас сегодня от Феллини.
«Хаитов, Хаитов… Адыл Шарипович…» — Амирхан Даутович пытался припомнить, но ничего скандального с этой фамилией увязать не мог: прокурор как прокурор. На него, как и на других, постоянно оказывали давление сверху, но, судя по делам, по которым Амирхан Даутович консультировал когда-то Хаитова, тот не из тех, что готовы плясать под любую дудку. Впрочем, когда это было — последний раз они виделись лет семь назад, а семь лет — это срок. Кто бы мог ещё пять лет назад предсказать Азларханову такую судьбу? Семь лет, когда правят бал люди, подобные Бекходжаевым, могли поколебать и убеждения Адыла Шариповича.
«Адыл Шарипович, Адыл Шарипович…» — мысленно повторял он, словно это имя должно было натолкнуть его на что-то важное. Почему Шубарин спросил, признает ли его Хаитов теперь? Какие у него планы, чего он хочет от Адыла Шариповича?
Но таких вопросов можно было задавать себе десятки, и вряд ли хоть одна отгадка оказалась бы верной — диапазон интересов Артура Александровича, похоже, был столь широк, что гадания казались излишней тратой сил. И он признал, что пока это для него чужая игра, а он стоит у кромки поля, готовый вступить в неё — ведь назад хода уже не было.
Вдали показались пригороды областного центра, и Амирхан Даутович подумал, что вступать ему в игру придётся уже через полчаса; поэтому он откинулся на сиденье, закрыл глаза и попытался сосредоточиться, снять напряжение. Но последние полчаса ему так и не удалось побыть наедине со своими мыслями — Артур Александрович вдруг сказал, не поворачивая головы:
— А теперь, Амирхан Даутович, слушайте меня внимательно. Нас с Икрамом Махмудовичем в этих краях хорошо знают, по крайней мере в последние шесть лет, и ваше появление в компании с нами не останется незамеченным. Впрочем, не меньший интерес вы бы вызвали, даже появись один. Ваша задача такова: показать, что вы крепко стоите на ногах, дать понять своим старым знакомым, что вы при деле, что преуспеваете и готовы вернуть себе положение в обществе. Если будут спрашивать, где вы работаете, — отвечайте: в управлении местной промышленности, не вдаваясь в подробности. Если Хаитов не будет избегать встречи с вами, при первой удобной возможности представьте меня ему — я давно ищу с ним личных контактов: лучшего шанса, чем сегодня, кажется, у меня не будет. Ну, остальное по ходу свадьбы: я подскажу, с кем из ваших прежних знакомых следует поддержать отношения. Вот и все заботы, Амирхан Даутович, гуляйте, приглядывайтесь к жизни по-новому, и в новом качестве — её хозяина. Не исключено, что ваши враги будут здесь; в этом случае я представлю вас двум-трём людям, которых вы, возможно, и знаете, но лучше, если я все-таки заново рекомендую вас. Эти лица находятся в серьёзной конфронтации с Бекходжаевыми — не могут поделить кое-какие сферы влияния, нашла коса на камень. И ваш контакт не останется незамеченным — я за это ручаюсь.
Потом, после некоторого раздумья, словно взвесив известное только ему, Артур Александрович добавил:
— Хотя, мне кажется, у нас самих будет возможность поквитаться с Бекходжаевыми. Я думаю, вы не настолько тщеславны… Вряд ли вам нужно, чтобы все вокруг шумели — мол, это Азларханов нанёс Бекходжаевым смертельный удар. Отдадим победу, Амирхан Даутович, другим, для меня всегда был важен результат. — И, оборвав разговор на этой туманной фразе, Артур Александрович с азартом охотника воскликнул: — Приехали!
Машина свернула в зелёный проулок среди частных домов и садов. Далеко, насколько хватало взгляда, вдоль садов уже теснились машины, — судя по номерам, были здесь гости из разных областей. Ашот уверенно подрулил к самому дому, хотя уже квартала за два не оставалось свободного места для стоянки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Ныне спальные гарнитуры стоили от двух до шестнадцати тысяч, кухонные
— от шестисот рублей до двух тысяч, а жилых комнат здесь меньше пяти тысяч не было ни одной. «Это на кого же рассчитаны такие цены? — думал прокурор.
— Ведь не все состоят на службе у Шубарина и могут высокое жалованье получить за год вперёд».
Что и говорить, и сами гарнитуры, и выбор поражали, хотя Амирхан Даутович заметил, что глянувшаяся мебель вся оказалось импортной. Расхаживая по огромному залу, он размышлял о странной своей задаче — истратить как можно больше денег. Но даже замыслив ошеломить Артура Александровича своим неожиданным жизненным энтузиазмом, он не предполагал, что могут предстоять такие расходы. Нет, он вовсе не собирался приобретать ни резную венгерскую спальню «Чаба» за четырнадцать тысяч, ни жилую комнату «Сибилла» за двенадцать или шведский кухонный гарнитур «Викинг» за пять тысяч, но, даже надумай он кое-что купить по самым средним ценам, это обошлось бы ему не менее чем в десять тысяч. Сделав кое-какие заметки в записной книжке, прокурор покинул ошеломивший его магазин.
На другой день после обеда, когда Ликург смотрел у себя в номере «Репетицию оркестра» Феллини, раздался неожиданный стук в дверь.
Амирхан Даутович нажал на клавишу «пауза» и нехотя пошёл к двери. На пороге стоял Шубарин.
— Извините, что помешал, — сказал Артур Александрович, увидев на экране застывший кадр.
— Нет, что вы, проходите, пожалуйста. Вы знаете, в том и состоит прелесть домашнего кино, что можно прервать и возобновить в любое время…
— А вы осваиваетесь в новой жизни куда быстрее, чем я предполагал, — улыбнулся Артур Александрович. — Строители говорят, подгоняете их, сообщили, что и к мебели проявляете интерес.
Прокурор отметил, что Артур Александрович невольно проговорился, значит, как он и предполагал, фиксировался каждый его шаг. Наверняка Файзиев сообщил уже о крутой перемене в настроении и привычках прокурора, и, как бы подтверждая наблюдения Плейбоя, Азларханов решил развить успех: он достал записную книжку и, вырвав страничку, заполненную в мебельном магазине, протянул её Шубарину.
Артур Александрович прочёл вслух:
1. Жилая комната «Лувр» (Югославия) — 5400 рублей.
2. Спальный гарнитур «Рижанс» (Румыния) — 2900.
3. Кухня «Комфорт» (Югославия) — 1700.
Итого— 10 тысяч рублей.
— Неплохой аппетит для начала, неплохой, — сказал он, продолжая улыбаться.
— Поэтому я готов сегодня же приступить к своим обязанностям, — пошутил Амирхан Даутович.
— Сегодня не получится, конец недели — я не стал брать из сейфа документы. К тому же часа через два я с Икрамом Махмудовичем уезжаю на свадьбу, к директору торговой базы в соседней области, где вы были недавно. Он выдаёт дочь замуж за сына одного влиятельного человека в крае.
— Вы такой любитель восточных свадеб или вам там необходимо быть — вы ведь только с дороги? — посочувствовал прокурор.
— Да, вы попали в точку: я не поклонник свадеб — ни восточных, ни европейских и вообще многолюдных торжеств. И я с большей пользой провёл бы вечер с вами у себя в номере, и Адик накрыл бы, нам стол не хуже свадебного, но я должен быть там непременно. Прожив так долго в Средней Азии, вы, я думаю, знаете не хуже меня: на подобных мероприятиях и решаются зачастую дела и судьбы. Но дел у меня на сей раз немного — я всего лишь должен потушить небольшой огонь, пока он не разросся в пожар, оттого и вынужден ехать, хотя, как вы правильно заметили, я чертовски устал в Ташкенте. Так что я желаю вам приятного времяпрепровождения с Феллини. — И Артур Александрович направился к выходу.
У самой двери он, однако, остановился, словно вспомнив о чем-то, а потом спросил:
— Вы, кажется, сказали, что готовы немедленно приступить к работе, не так ли, Амирхан Даутович?
— Да, я так и сказал и готов отложить «Репетицию оркестра» до более благоприятного времени.
Артур Александрович с минуту о чем-то раздумывал, потом махнул рукой, точно принял неожиданное решение:
— Начнём репетицию нашего оркестра. Даю вам два часа на сборы, как и себе. Икрам Махмудович доложил, что вы купили какой-то сногсшибательный костюм, так что жду вас у себя при полном параде. На свадьбу едем втроём. — И, видя недоумение в лице прокурора, повторил: — Да, да, на свадьбу. Работать… Помните: «Весенний день год кормит»? Не знаю, как поэтично перевести эту пословицу на наш деловой язык, но ситуация приблизительно такая… Так что я вас жду — ровно через два часа.
Амирхану Даутовичу ничего не оставалось делать, как начать собираться.
— Ну вот, вид вполне преуспевающего человека, — одобрил Артур Александрович, когда в назначенное время Азларханов спустился на третий этаж. — Только держаться посоветовал бы несколько увереннее, вальяжнее, так, словно ничего страшного в вашей жизни не произошло и ничто не сломило вас — вы снова на коне. Даже хорошо, если кто-то подумает, что это мы с Файзиевым возле вас, а не вы возле нас. Понимаете?
— В такое мне самому трудно поверить, не то что внушить другим. Впрочем, я постараюсь, — пообещал Амирхан Даутович, не понимая, что там ещё задумал новоявленный великий комбинатор.
Но Артур Александрович больше ничего не сказал, и они спустились вниз, где у машины дожидались их шофёр-телохранитель Ашот и Плейбой.
Когда вырвались из города на шоссе, Ашот хотел было включить магнитофон, но Артур Александрович, сидевший рядом, остановил его. И тут прокурор увидел рядом с магнитофоном телефонную трубку и удивлённо спросил:
— У вас в машине телефон?
— Да, совсем недавно удалось купить японскую автономную установку на десять номеров. Действует в радиусе ста километров. Когда у вас в доме закончится ремонт и уйдут посторонние люди, поставят и у вас такой телефон
— он свяжет вас в любое время со мной в машине или в моем номере; но учтите, о такой связи знают немногие.
Ехали больше молча; редкие реплики, обрывочные фразы были малопонятны Амирхану Даутовичу, и он сам ни о чем постороннем не расспрашивал, чтобы разговор не ушёл далеко от дел, — все надеялся, что Артур Александрович вот-вот прояснит, какая же ему отведена роль на свадьбе.
Но Артур Александрович, видимо, только сейчас всерьёз обдумывал свою затею взять на свадьбу прокурора, а может быть, даже и жалел о своём поспешном решении. По лицу Шубарина ни о чем нельзя было догадаться. Амирхан Даутович в бытность свою областным прокурором редко ходил на свадьбы и подобные мероприятия, столь частые в этом краю; в последние годы его даже приглашать перестали, зная, что у него на этот счёт свои взгляды. И потому только сейчас, в машине, ему пришло в голову, что на свадьбе у директора торговой базы будет, конечно же, весь цвет местного общества, а может, надо брать и повыше, потому как сказал же Артур Александрович, что его друг выдаёт дочь за сына влиятельного человека в крае. «Так кому же хочет меня представить Шубарин на этой знатной свадьбе? Или удивить кого, что я вновь поднялся, и если не при власти, то при деньгах, что для этих людей означает одно и то же?» Такие вот мысли завертелись в голове Ликурга, и он даже обрадовался, что едут молча и есть возможность просчитать кое-какие варианты. В том, что он нащупал что-то реальное, Амирхан Даутович не сомневался.
А может, он хочет припугнуть Бекходжаевых? Глядите, мол, с кем я вошёл в союз, видите, оправился от невзгод скинутый вами с кресла прокурор и готов к борьбе, сам пришёл к вам в логово напомнить о себе.
И, словно подтверждая мысли прокурора, Шубарин спросил:
— Амирхан Даутович, вы знакомы с Хаитовым, тамошним областным прокурором?
— Да, был знаком.
— Отношения у вас были нормальные, признает он вас теперь?
— Думаю, что да. В своё время я помог ему кое в чем. Он даже несколько раз приезжал ко мне советоваться в трудные для себя дни.
— Ну что ж, это обнадёживает, значит, не зря я оторвал вас сегодня от Феллини.
«Хаитов, Хаитов… Адыл Шарипович…» — Амирхан Даутович пытался припомнить, но ничего скандального с этой фамилией увязать не мог: прокурор как прокурор. На него, как и на других, постоянно оказывали давление сверху, но, судя по делам, по которым Амирхан Даутович консультировал когда-то Хаитова, тот не из тех, что готовы плясать под любую дудку. Впрочем, когда это было — последний раз они виделись лет семь назад, а семь лет — это срок. Кто бы мог ещё пять лет назад предсказать Азларханову такую судьбу? Семь лет, когда правят бал люди, подобные Бекходжаевым, могли поколебать и убеждения Адыла Шариповича.
«Адыл Шарипович, Адыл Шарипович…» — мысленно повторял он, словно это имя должно было натолкнуть его на что-то важное. Почему Шубарин спросил, признает ли его Хаитов теперь? Какие у него планы, чего он хочет от Адыла Шариповича?
Но таких вопросов можно было задавать себе десятки, и вряд ли хоть одна отгадка оказалась бы верной — диапазон интересов Артура Александровича, похоже, был столь широк, что гадания казались излишней тратой сил. И он признал, что пока это для него чужая игра, а он стоит у кромки поля, готовый вступить в неё — ведь назад хода уже не было.
Вдали показались пригороды областного центра, и Амирхан Даутович подумал, что вступать ему в игру придётся уже через полчаса; поэтому он откинулся на сиденье, закрыл глаза и попытался сосредоточиться, снять напряжение. Но последние полчаса ему так и не удалось побыть наедине со своими мыслями — Артур Александрович вдруг сказал, не поворачивая головы:
— А теперь, Амирхан Даутович, слушайте меня внимательно. Нас с Икрамом Махмудовичем в этих краях хорошо знают, по крайней мере в последние шесть лет, и ваше появление в компании с нами не останется незамеченным. Впрочем, не меньший интерес вы бы вызвали, даже появись один. Ваша задача такова: показать, что вы крепко стоите на ногах, дать понять своим старым знакомым, что вы при деле, что преуспеваете и готовы вернуть себе положение в обществе. Если будут спрашивать, где вы работаете, — отвечайте: в управлении местной промышленности, не вдаваясь в подробности. Если Хаитов не будет избегать встречи с вами, при первой удобной возможности представьте меня ему — я давно ищу с ним личных контактов: лучшего шанса, чем сегодня, кажется, у меня не будет. Ну, остальное по ходу свадьбы: я подскажу, с кем из ваших прежних знакомых следует поддержать отношения. Вот и все заботы, Амирхан Даутович, гуляйте, приглядывайтесь к жизни по-новому, и в новом качестве — её хозяина. Не исключено, что ваши враги будут здесь; в этом случае я представлю вас двум-трём людям, которых вы, возможно, и знаете, но лучше, если я все-таки заново рекомендую вас. Эти лица находятся в серьёзной конфронтации с Бекходжаевыми — не могут поделить кое-какие сферы влияния, нашла коса на камень. И ваш контакт не останется незамеченным — я за это ручаюсь.
Потом, после некоторого раздумья, словно взвесив известное только ему, Артур Александрович добавил:
— Хотя, мне кажется, у нас самих будет возможность поквитаться с Бекходжаевыми. Я думаю, вы не настолько тщеславны… Вряд ли вам нужно, чтобы все вокруг шумели — мол, это Азларханов нанёс Бекходжаевым смертельный удар. Отдадим победу, Амирхан Даутович, другим, для меня всегда был важен результат. — И, оборвав разговор на этой туманной фразе, Артур Александрович с азартом охотника воскликнул: — Приехали!
Машина свернула в зелёный проулок среди частных домов и садов. Далеко, насколько хватало взгляда, вдоль садов уже теснились машины, — судя по номерам, были здесь гости из разных областей. Ашот уверенно подрулил к самому дому, хотя уже квартала за два не оставалось свободного места для стоянки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48