Явно выглянул на шум — проверить, что происходит. Из-за его спины выглядывали Омия и Сугино.
— Кацунума, — спокойно представился он, даже не взглянув на верзилу, кряхтевшего перед ним на полу. — Господин Хориэ? Давно вас ожидаем… Наша молодежь вас ничем не обидела?
— Пустяки, — ответил я. — Юноша непочтительно разговаривал с посетителями. Смотреть было больно, пришлось поучить уму-разуму.
— Что вы говорите, — все так же спокойно сказал Кацунума. — Очень любезно с вашей стороны.
Он коротко глянул на трубу в моей руке и, не меняя лица, повысил голос:
— А ну-ка дайте гостю дорогу, живо!
Один из четверки схватил лежавшего за ноги и оттащил за стойку. Мудрое решение, что говорить. Слишком сильное зрелище для зевак за окном.
Сунув трубу обратно в коробку, я прошел в знакомую комнатушку.
Визитки Кацунума не предложил. Мы расселись по диванам, и я пристроил коробку рядом с собой. Напротив меня сидел Кацунума, по бокам от него — Сугино и Омия. Оба сжимали в руках увесистые портфели. Уж наверняка не с документами, понял я.
Из зала снаружи донесся монотонный гул: на дверях и окнах опускались стальные жалюзи. Заметив, что я прислушиваюсь, Кацунума сказал:
— Не обращайте внимания. Стараемся не пугать мирных прохожих мордами наших головорезов…
Я посмотрел на него. Ни мягкость его голоса, ни учтивость манер не казались наигранными. И вдобавок — фантастически правильные черты лица. Не сообщи его возраста муж Охары, я бы дал ему от силы лет сорок пять. Якудзу с такой внешностью я видел впервые в жизни. Все-таки любые бандиты, которых я встречал до сих пор, от обычных людей хоть чем-нибудь да отличались.
— Итак, — спокойно произнес Кацунума, — насколько я понял, вы хотели обсудить с нами вопросы аренды?
— Совершенно верно, — кивнул я. — Нужно кое-что уточнить.
— Хм-м! — усмехнулся он. — Что конкретно? И зачем для этого понадобился именно я?
— Я уже говорил об этом вчера. Но, видимо, президент Сугино забыл вам передать… Прежде чем решить вопрос об аренде, я должен выяснить, почему «Кагами-билдинг» называется именно так, а не иначе. Вот я и решил побеспокоить именно вас. Как самого сведующего эксперта в этом вопросе.
Кацунума улыбнулся. Очень обаятельной улыбкой. Красные губы на бледном лице выделялись так резко, словно он подводил их помадой.
— Да что вы говорите! — приветливо сказал он. — Просто не верю своим ушам. Я уважаю ваше любопытство. Но боюсь, вы плохо представляете, где находитесь, если задаете такие вопросы.
— Простите, не понимаю. И где же я нахожусь? Уж объясните, будьте любезны.
— Как вы заметили, двери и окна заблокированы. Народу как сельдей в бочке, а места совсем чуть-чуть. — Он скользнул взглядом по моей коробке. — Вы, конечно, по-своему к этому подготовились, но посчитайте сами, сколько вокруг людей. Я уж не говорю о том, что у них в багаже.
— Понятия не имею, о чем вы.
Кацунума молча покачал головой. Верзилы за его спиной снисходительно улыбнулись. Повернувшись к одному из них, Омия взял портфель и положил к себе на колени.
— Вот уж не думал, что у такой солидной компании могут быть такие недогадливые менеджеры…— произнес Кацунума. — Ладно. Поговорим начистоту. Я пришел сюда не затем, чтобы отвечать на ваши вопросы. А затем, чтобы задавать свои. И это — банальный факт, на который даже обижаться нет смысла. Ну и конечно, хотелось взглянуть на знаменитого клерка-потрошителя…
— И это вы называете «разговором начистоту»?
— Ну, хорошо, — опять усмехнулся Кацунума. — Я отвечу на ваш вопрос. Но сперва расскажите о том, что известно вам.
— Наконец-то… — вздохнул я. — Что же вы хотите услышать?
— Все о смерти вашего президента Исидзаки. Все об этой трагедии, до мельчайших подробностей.
Я склонил голову набок.
— Странно…
— Что «странно»?
— В устах такого человека, как вы, «трагедия» звучит как «комедия».
Его лицо не изменилось ни на йоту.
— И какой же будет ответ?
— Господин Кацунума, я пришел сюда по приглашению ваших людей и, признаться, рассчитывал на большее понимание. Жаль, что между нами не получается взаимно полезного разговора.
Он повел подбородком. Омия приоткрыл портфель и выложил на стол журнал. Под крышкой портфеля блеснул металл. Пистолет. Я понял, что муж Охары ошибся: эти ребята никогда не «завязывали» с миром якудзы. Они просто маскировались.
Журнал этот, в полпальца толщиной, я знал хорошо. Поименный список служащих компании «Тайкэй», который, если приспичит, можно найти в любом магазине справочной литературы. Такие теперь времена.
Кацунума взял журнал со стола и пролистал его как колоду карт.
— Прошу заметить, — сказал он, — что такое слово, как «взаимность», к нашим отношениям неприменимо. Не забывайте, с кем имеете дело. Я, например, могу прийти к вам домой и без всякого приглашения.
— Наверное, — кивнул я. — Только незваным гостям я, как правило, двери не открываю. И сразу звоню в полицию. Как и любой нормальный гражданин, не правда ли? Так что лучше вам от таких визитов воздержаться.
— Ну а как насчет ваших подчиненных? Если верить этому каталогу, с вами работает некая Мари Охара. А у нее, кажется, есть муж. Правда, супруги редко бывают вместе. Насколько я слышал, ей частенько приходится возвращаться домой в одиночку. По безлюдным улочкам Сасагая…
Значит, ребятки следят как за мной, так и за моим окружением. Начиная с того самого вечера, когда я разобрался с Кикумурой и его дружками. Хотя Кацунума уже наверняка пожалел, что для первого «знакомства» со мной выбрал такой неразумный способ. Оперативно, ничего не скажешь, — но многого узнать они не успели…
Вот что значит общество информации. Журналисты интересуются якудзой, якудза выслеживает журналистов. «Супруги редко бывают вместе», — сказал Кацунума. Похоже, они знают, где работает муж Охары. И наверняка в курсе, о чем Охара спрашивал Ёду по телефону.
— К сожалению, в конце месяца я увольняюсь. И никаких связей ни с компанией, ни с ее сотрудниками поддерживать не собираюсь, Я уже говорил об этом вчера.
— Да, это мы знаем. Но госпожа Охара вряд ли изменит свой обычный маршрут. И если, не дай бог, с ней случится какое-то происшествие, полицейского позвать она не успеет… А вам известно, во что превращается жизнь у женщин, которых насилуют смолоду?
— Уверен, в этом вы разбираетесь лучше меня, — сказал я. — Но вы говорили что-то насчет окон и дверей… Вы хотели сказать, что еще до происшествий с моими подчиненными какая-то трагедия может случиться со мной?
— О! Я смотрю, вы стали соображать быстрее.
— Виноват. Кстати, господин Кацунума, вы застрахованы?
— Застрахован?
— Или ваша фирма не интересуется вопросами страхования? Ну а я человек осторожный. Всегда страхуюсь, мало ли что… Особенно когда собираюсь на встречу с мафиозным начальством.
Кацунума опять рассмеялся. Видимо, до сих пор его никто так не называл.
— Существуют фотографии, — продолжал я, — на которых вы сняты чуть ли не в обнимку с одной очень важной персоной. Если такие снимки опубликуют, шансы этой персоны на ближайших парламентских выборах будут очень невелики. Я уж не говорю об ущербе, который нанесет подобная публикация имиджу всей его партии в целом… Коллекцию этих фото я собирал довольно долго. И если со мной что-нибудь случится, эти снимки будут разосланы сразу по нескольким адресам. А если конкретно — по адресам тех газет и журналов, которые заинтересованы в них больше всего.
Впервые за весь разговор Кацунума нахмурился. О том, что я могу быть в курсе его отношений с Норио Сато, он явно не предполагал. И теперь, очевидно, пытался припомнить, где и когда они вместе фотографировались. Мне не хотелось, чтобы он думал об этом слишком уж долго. В моей защите и без этого хватало щелей и дыр. Пора было резко менять тему.
— Господин Омия!
Услыхав свое имя, Омия вздрогнул и ошарашен-но уставился на меня.
— Все хотел вас спросить… Вам тоже показалось, что в молодости мы где-то встречались?
Он ничего не ответил, но глаз не отвел.
Я положил на стол левую руку ожогом вверх.
— Вот и у вас тоже с рукой проблемы. Но лет тридцать назад, когда я смотрел на вас ночью, моя левая была забинтована…
Удивление пополам с ненавистью перекосило его лицо.
— А… Так это был ты?!
Его пальцы снова нырнули в портфель. Но я уже вскакивал на ноги, сжимая в руке трубу. На выдохе из меня вырвался крик — и сверкающая сталь, описав окружность, рассекла пространство перед глазами. Хрясь. Почему-то в последнее время я часто слышу звук ломающихся костей. Господину Омии придется погулять с загипсованной правой еще пару месяцев. Ни о чем другом подумать времени не было. Уже в следующий миг я увидел, как по другую руку от Кацунумы в мою сторону поворачивается еще одно дуло. Я снова услышал собственный крик. В длинном прыжке меж диванов я думал только о том, куда лучше поставить ногу. Очередной хруст костей, чавканье распоротой плоти. И еще через миг — тяжкий грохот пистолета об пол. Прижимая правую руку к руди, Сугино захрипел так, словно его пропускали через мясорубку,
Кацунума сокрушенно покачал головой. И десяти секунд не прошло, а парочка его компаньонов уже корчилась в судорогах на полу.
— Итак, господин Кацунума, — произнес я ему на ухо, приставив к горлу конец трубы. — Теперь вы поняли, на что способен клерк-потрошитель, если его разозлить. Даже простая вешалка в его руках может доставить окружающим кучу проблем. Плечо господина Сугино сейчас переломано в нескольких местах. Полное восстановление займет не меньше года. А на вашем месте я бы сейчас вел себя очень спокойно, ибо разорванные аорты не восстанавливаются. Он ответил на удивление спокойно:
— Пару дней назад один из моих людишек с вами уже беседовал. Доложил мне, правда, только одно: дескать, чертов салариман совсем с катушек слетел, когда дело до драки дошло. Но теперь я понял, почему его гипс снимут только через три месяца. М-да… Кажется, сегодня мы немного ошиблись в расчетах.
Дверь распахнулась от пинка снаружи. Узкий проем заткнули четыре фигуры с пистолетами в вытянутых руках. Впереди всех оказался самый здоровый — тот, что за ноги оттаскивал упавшего. Ясное дело, ребятки услышали мои крики. Их взгляды тут же уперлись в парочку тел на полу. Но уже в следующее мгновенье Кацунума заорал:
— Пошли вон!
Две или три секунды верзилы оторопело молчали. Но приказ сработал. Не опуская рук с пистолетами, они осторожно отступили назад, и дверь медленно закрылась. Что говорить, силы воли у Кацунумы хватало. Перечить такому голосу было почти невозможно.
— Кажется, наша беседа приняла неожиданный оборот, — сказал я. — Ну что ж, тогда на сегодня я, пожалуй, откланяюсь. Надеюсь, еще пообщаемся в спокойной обстановке.
— Не знаю, не знаю… Я уже подумал. Скорее всего, фотографий, о которых вы говорите, не существует. Их не могли сделать нигде и никогда.
— Верить или не верить — решайте сами.
Он выдержал долгую паузу и наконец ответил:
— Ладно. Проверю — тогда и решу. А сегодня на этом закончим.
— Проверите? Каким образом?
— Секрет фирмы, — усмехнулся он. — Но если все это ваша фантазия, — вы доставите очень большие проблемы как себе, так и людям вокруг. Вы не забыли, что я сказал насчет госпожи Охары? Если будет о чем заключать сделку — вспомните об этом лишний раз. А пока это даже не сделка, а простое предупреждение. Вы меня поняли?
— Как не понять, — сказал я.
Кацунума кивнул и медленно поднялся. Затем подошел к двери и распахнул ее. Пистолеты в руках у верзил неуверенно дрогнули. Что и говорить, не самый обычный финал последнего дня в карьере саларимана.
— Наш гость уходит! — громко объявил Кацунума. — Поднимите жалюзи.
В его голосе слышались сила и спокойствие. Актер он был превосходный. Верзилы, как по команде, молча опустили оружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Кацунума, — спокойно представился он, даже не взглянув на верзилу, кряхтевшего перед ним на полу. — Господин Хориэ? Давно вас ожидаем… Наша молодежь вас ничем не обидела?
— Пустяки, — ответил я. — Юноша непочтительно разговаривал с посетителями. Смотреть было больно, пришлось поучить уму-разуму.
— Что вы говорите, — все так же спокойно сказал Кацунума. — Очень любезно с вашей стороны.
Он коротко глянул на трубу в моей руке и, не меняя лица, повысил голос:
— А ну-ка дайте гостю дорогу, живо!
Один из четверки схватил лежавшего за ноги и оттащил за стойку. Мудрое решение, что говорить. Слишком сильное зрелище для зевак за окном.
Сунув трубу обратно в коробку, я прошел в знакомую комнатушку.
Визитки Кацунума не предложил. Мы расселись по диванам, и я пристроил коробку рядом с собой. Напротив меня сидел Кацунума, по бокам от него — Сугино и Омия. Оба сжимали в руках увесистые портфели. Уж наверняка не с документами, понял я.
Из зала снаружи донесся монотонный гул: на дверях и окнах опускались стальные жалюзи. Заметив, что я прислушиваюсь, Кацунума сказал:
— Не обращайте внимания. Стараемся не пугать мирных прохожих мордами наших головорезов…
Я посмотрел на него. Ни мягкость его голоса, ни учтивость манер не казались наигранными. И вдобавок — фантастически правильные черты лица. Не сообщи его возраста муж Охары, я бы дал ему от силы лет сорок пять. Якудзу с такой внешностью я видел впервые в жизни. Все-таки любые бандиты, которых я встречал до сих пор, от обычных людей хоть чем-нибудь да отличались.
— Итак, — спокойно произнес Кацунума, — насколько я понял, вы хотели обсудить с нами вопросы аренды?
— Совершенно верно, — кивнул я. — Нужно кое-что уточнить.
— Хм-м! — усмехнулся он. — Что конкретно? И зачем для этого понадобился именно я?
— Я уже говорил об этом вчера. Но, видимо, президент Сугино забыл вам передать… Прежде чем решить вопрос об аренде, я должен выяснить, почему «Кагами-билдинг» называется именно так, а не иначе. Вот я и решил побеспокоить именно вас. Как самого сведующего эксперта в этом вопросе.
Кацунума улыбнулся. Очень обаятельной улыбкой. Красные губы на бледном лице выделялись так резко, словно он подводил их помадой.
— Да что вы говорите! — приветливо сказал он. — Просто не верю своим ушам. Я уважаю ваше любопытство. Но боюсь, вы плохо представляете, где находитесь, если задаете такие вопросы.
— Простите, не понимаю. И где же я нахожусь? Уж объясните, будьте любезны.
— Как вы заметили, двери и окна заблокированы. Народу как сельдей в бочке, а места совсем чуть-чуть. — Он скользнул взглядом по моей коробке. — Вы, конечно, по-своему к этому подготовились, но посчитайте сами, сколько вокруг людей. Я уж не говорю о том, что у них в багаже.
— Понятия не имею, о чем вы.
Кацунума молча покачал головой. Верзилы за его спиной снисходительно улыбнулись. Повернувшись к одному из них, Омия взял портфель и положил к себе на колени.
— Вот уж не думал, что у такой солидной компании могут быть такие недогадливые менеджеры…— произнес Кацунума. — Ладно. Поговорим начистоту. Я пришел сюда не затем, чтобы отвечать на ваши вопросы. А затем, чтобы задавать свои. И это — банальный факт, на который даже обижаться нет смысла. Ну и конечно, хотелось взглянуть на знаменитого клерка-потрошителя…
— И это вы называете «разговором начистоту»?
— Ну, хорошо, — опять усмехнулся Кацунума. — Я отвечу на ваш вопрос. Но сперва расскажите о том, что известно вам.
— Наконец-то… — вздохнул я. — Что же вы хотите услышать?
— Все о смерти вашего президента Исидзаки. Все об этой трагедии, до мельчайших подробностей.
Я склонил голову набок.
— Странно…
— Что «странно»?
— В устах такого человека, как вы, «трагедия» звучит как «комедия».
Его лицо не изменилось ни на йоту.
— И какой же будет ответ?
— Господин Кацунума, я пришел сюда по приглашению ваших людей и, признаться, рассчитывал на большее понимание. Жаль, что между нами не получается взаимно полезного разговора.
Он повел подбородком. Омия приоткрыл портфель и выложил на стол журнал. Под крышкой портфеля блеснул металл. Пистолет. Я понял, что муж Охары ошибся: эти ребята никогда не «завязывали» с миром якудзы. Они просто маскировались.
Журнал этот, в полпальца толщиной, я знал хорошо. Поименный список служащих компании «Тайкэй», который, если приспичит, можно найти в любом магазине справочной литературы. Такие теперь времена.
Кацунума взял журнал со стола и пролистал его как колоду карт.
— Прошу заметить, — сказал он, — что такое слово, как «взаимность», к нашим отношениям неприменимо. Не забывайте, с кем имеете дело. Я, например, могу прийти к вам домой и без всякого приглашения.
— Наверное, — кивнул я. — Только незваным гостям я, как правило, двери не открываю. И сразу звоню в полицию. Как и любой нормальный гражданин, не правда ли? Так что лучше вам от таких визитов воздержаться.
— Ну а как насчет ваших подчиненных? Если верить этому каталогу, с вами работает некая Мари Охара. А у нее, кажется, есть муж. Правда, супруги редко бывают вместе. Насколько я слышал, ей частенько приходится возвращаться домой в одиночку. По безлюдным улочкам Сасагая…
Значит, ребятки следят как за мной, так и за моим окружением. Начиная с того самого вечера, когда я разобрался с Кикумурой и его дружками. Хотя Кацунума уже наверняка пожалел, что для первого «знакомства» со мной выбрал такой неразумный способ. Оперативно, ничего не скажешь, — но многого узнать они не успели…
Вот что значит общество информации. Журналисты интересуются якудзой, якудза выслеживает журналистов. «Супруги редко бывают вместе», — сказал Кацунума. Похоже, они знают, где работает муж Охары. И наверняка в курсе, о чем Охара спрашивал Ёду по телефону.
— К сожалению, в конце месяца я увольняюсь. И никаких связей ни с компанией, ни с ее сотрудниками поддерживать не собираюсь, Я уже говорил об этом вчера.
— Да, это мы знаем. Но госпожа Охара вряд ли изменит свой обычный маршрут. И если, не дай бог, с ней случится какое-то происшествие, полицейского позвать она не успеет… А вам известно, во что превращается жизнь у женщин, которых насилуют смолоду?
— Уверен, в этом вы разбираетесь лучше меня, — сказал я. — Но вы говорили что-то насчет окон и дверей… Вы хотели сказать, что еще до происшествий с моими подчиненными какая-то трагедия может случиться со мной?
— О! Я смотрю, вы стали соображать быстрее.
— Виноват. Кстати, господин Кацунума, вы застрахованы?
— Застрахован?
— Или ваша фирма не интересуется вопросами страхования? Ну а я человек осторожный. Всегда страхуюсь, мало ли что… Особенно когда собираюсь на встречу с мафиозным начальством.
Кацунума опять рассмеялся. Видимо, до сих пор его никто так не называл.
— Существуют фотографии, — продолжал я, — на которых вы сняты чуть ли не в обнимку с одной очень важной персоной. Если такие снимки опубликуют, шансы этой персоны на ближайших парламентских выборах будут очень невелики. Я уж не говорю об ущербе, который нанесет подобная публикация имиджу всей его партии в целом… Коллекцию этих фото я собирал довольно долго. И если со мной что-нибудь случится, эти снимки будут разосланы сразу по нескольким адресам. А если конкретно — по адресам тех газет и журналов, которые заинтересованы в них больше всего.
Впервые за весь разговор Кацунума нахмурился. О том, что я могу быть в курсе его отношений с Норио Сато, он явно не предполагал. И теперь, очевидно, пытался припомнить, где и когда они вместе фотографировались. Мне не хотелось, чтобы он думал об этом слишком уж долго. В моей защите и без этого хватало щелей и дыр. Пора было резко менять тему.
— Господин Омия!
Услыхав свое имя, Омия вздрогнул и ошарашен-но уставился на меня.
— Все хотел вас спросить… Вам тоже показалось, что в молодости мы где-то встречались?
Он ничего не ответил, но глаз не отвел.
Я положил на стол левую руку ожогом вверх.
— Вот и у вас тоже с рукой проблемы. Но лет тридцать назад, когда я смотрел на вас ночью, моя левая была забинтована…
Удивление пополам с ненавистью перекосило его лицо.
— А… Так это был ты?!
Его пальцы снова нырнули в портфель. Но я уже вскакивал на ноги, сжимая в руке трубу. На выдохе из меня вырвался крик — и сверкающая сталь, описав окружность, рассекла пространство перед глазами. Хрясь. Почему-то в последнее время я часто слышу звук ломающихся костей. Господину Омии придется погулять с загипсованной правой еще пару месяцев. Ни о чем другом подумать времени не было. Уже в следующий миг я увидел, как по другую руку от Кацунумы в мою сторону поворачивается еще одно дуло. Я снова услышал собственный крик. В длинном прыжке меж диванов я думал только о том, куда лучше поставить ногу. Очередной хруст костей, чавканье распоротой плоти. И еще через миг — тяжкий грохот пистолета об пол. Прижимая правую руку к руди, Сугино захрипел так, словно его пропускали через мясорубку,
Кацунума сокрушенно покачал головой. И десяти секунд не прошло, а парочка его компаньонов уже корчилась в судорогах на полу.
— Итак, господин Кацунума, — произнес я ему на ухо, приставив к горлу конец трубы. — Теперь вы поняли, на что способен клерк-потрошитель, если его разозлить. Даже простая вешалка в его руках может доставить окружающим кучу проблем. Плечо господина Сугино сейчас переломано в нескольких местах. Полное восстановление займет не меньше года. А на вашем месте я бы сейчас вел себя очень спокойно, ибо разорванные аорты не восстанавливаются. Он ответил на удивление спокойно:
— Пару дней назад один из моих людишек с вами уже беседовал. Доложил мне, правда, только одно: дескать, чертов салариман совсем с катушек слетел, когда дело до драки дошло. Но теперь я понял, почему его гипс снимут только через три месяца. М-да… Кажется, сегодня мы немного ошиблись в расчетах.
Дверь распахнулась от пинка снаружи. Узкий проем заткнули четыре фигуры с пистолетами в вытянутых руках. Впереди всех оказался самый здоровый — тот, что за ноги оттаскивал упавшего. Ясное дело, ребятки услышали мои крики. Их взгляды тут же уперлись в парочку тел на полу. Но уже в следующее мгновенье Кацунума заорал:
— Пошли вон!
Две или три секунды верзилы оторопело молчали. Но приказ сработал. Не опуская рук с пистолетами, они осторожно отступили назад, и дверь медленно закрылась. Что говорить, силы воли у Кацунумы хватало. Перечить такому голосу было почти невозможно.
— Кажется, наша беседа приняла неожиданный оборот, — сказал я. — Ну что ж, тогда на сегодня я, пожалуй, откланяюсь. Надеюсь, еще пообщаемся в спокойной обстановке.
— Не знаю, не знаю… Я уже подумал. Скорее всего, фотографий, о которых вы говорите, не существует. Их не могли сделать нигде и никогда.
— Верить или не верить — решайте сами.
Он выдержал долгую паузу и наконец ответил:
— Ладно. Проверю — тогда и решу. А сегодня на этом закончим.
— Проверите? Каким образом?
— Секрет фирмы, — усмехнулся он. — Но если все это ваша фантазия, — вы доставите очень большие проблемы как себе, так и людям вокруг. Вы не забыли, что я сказал насчет госпожи Охары? Если будет о чем заключать сделку — вспомните об этом лишний раз. А пока это даже не сделка, а простое предупреждение. Вы меня поняли?
— Как не понять, — сказал я.
Кацунума кивнул и медленно поднялся. Затем подошел к двери и распахнул ее. Пистолеты в руках у верзил неуверенно дрогнули. Что и говорить, не самый обычный финал последнего дня в карьере саларимана.
— Наш гость уходит! — громко объявил Кацунума. — Поднимите жалюзи.
В его голосе слышались сила и спокойствие. Актер он был превосходный. Верзилы, как по команде, молча опустили оружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45