Он пошатнулся, схватившись рукой за горло.
Ба-бах!
Колени подогнулись, и, не удержавшись на ногах, детектив опустился на кровать.
Перед глазами трепетали, шурша, страницы ужасного блокнота. Они терзали его.
Бык!
Тяжелое дыхание зверя стало еще слышнее, биение огромного могучего сердца – громче.
Руки Норта дрожали, зубы выбивали дробь.
Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!
Он огляделся.
Кассандры Диббук в комнате не было.
Стерев со лба холодный пот, он захлопнул страшный блокнот.
Норт заметался по комнате. Блокнот спокойно лежал на кровати. Никто из него не выскакивал.
Какие тайны хранятся под его обложкой? Что узнает Норт, если взглянет на следующие страницы?
«Что же происходит, твою мать?»
«Что мне делать?»
«Что я делаю?»
Он знал одно: если он откроет блокнот, его жизнь изменится окончательно и бесповоротно. А потом пришел спасительный стыд. Норт схватил блокнот и сунул его во внутренний карман плаща. В этот миг он перестал быть полицейским.
– Нет! Нет! Нет!
Тишину дома разорвали отчаянные крики, доносившиеся откуда-то снизу.
Норт выбежал из комнаты, слетел по ступеням и ворвался в спальню Кассандры Диббук. Он замер в дверях, оглядываясь по сторонам. Женщина сидела на полу и стучала кулаками по какой-то шкатулке. Вокруг были разбросаны сотни фотографий.
– Они их изменили! Изменили! Они пришли и изменили мои фотографии! Где мой мальчик? Где мой ребенок?
Бедняжка принялась швырять стопки снимков в стену. Одна фотография отлетела к ногам детектива. Норт поднял ее. Это был Ген. На снимке ему вручали диплом Колумбийского университета.
Норт не знал, что делать. Он едва справлялся с собой.
– Миссис Диббук! Миссис Диббук, пожалуйста, успокойтесь,– попросил он.
Но Кассандра не могла успокоиться.
Она подняла залитое слезами лицо, и внезапно его исказила маска ужаса. Женщина перекатилась по полу и забилась в дальний угол.
– Что вы сделали с детективом? Что вы с ним сделали? Вы его двойник!

Книга пятая
Вину за то, что сердце наполнено тьмой, не всегда следует возлагать на родителей или общество.
Стивен Линкер
Эхо демона

20.27
Он оставил ее, заходящуюся криком, в спальне; горячее дыхание Быка преисподней опаляло ему затылок.
Никакие его слова не успокоили бы ее. Никакие его действия ничего бы не изменили. Она уже приняла решение, а он не был тем, за кого себя выдавал.
Ирония заключалась в том, что она не ошибалась. Она увидела, кем он действительно был. Она заглянула под его маску. Она разглядела его рога, и он ощутил себя нагим, выставленным на всеобщее обозрение.
«Может быть, вызвать врача? Нет».
У него сложилось впечатление, что врачи побывали тут уже не один раз. Если бы они могли помочь ей, то сделали бы это давным-давно.
Он оставил за спиной несчастья из шкатулки Пандоры. И хотя он убедился, что парадная дверь крепко заперта, он знал, что уносит с собой множество злых невзгод, глубоко спрятанных в кармане его пиджака. Стук четырех тяжелых копыт эхом отдавался за его спиной. Дождь лил сильнее прежнего, а небо потемнело еще больше. Однако сырость не смягчила смрад, исходящий от твари. Вонь промокшей шкуры и сладкий запах раздавленной зелени. Бык оседлал его, и он не мог отпустить зверя.
Норт прислушался к электрическому гудению уличного фонаря над головой – лампа судорожно пыталась зажечься. Под это гудение Норт вернулся к своей машине, рухнул на водительское сиденье и почувствовал себя чуть более в безопасности. Но только чуть-чуть. Тени сгущались вокруг него.
Ему нужно было выпить.
Норт медленно вывел машину со стоянки, отшатываясь от неожиданных движений, и осторожно поехал через центр мертвого города. Он высматривал бар, рядом с которым мог бы припарковаться.
За двадцать минут удалось встретить лишь множество «древнегреческих» зданий, одно за другим выраставших перед ним, и еще большее множество дорических колонн; и на каждой из них он видел тень Быка, не отстававшего ни на шаг, настороженного, выжидающего момента, когда можно будет бежать.
Когда в поле зрения Норта появилось сооружение, в точности напоминающее Парфенон, храм богини Афины в городе Афины, который часто показывали по телевидению,– оно показалось ему зловещим и одновременно странно знакомым. И Бык на мгновение отступил.
Все указатели, равно как и кирпичные здания, твердили ему, что он находится на родине Дяди Сэма: Дядя Сэм здесь жил, Дядя Сэм здесь умер. Неужели Дядя Сэм – настоящий? Для Норта это было новостью. Похоже, Дядя Сэм был мясником по имени Самуэль Уилсон, который снабжал продовольствием войска во время войны 1812 года. Был ли Дядя Сэм греком? Это звучало бессмысленно.
Троя оказалась городом с острым кризисом личности. Норт знал это ощущение.
Он искал бар. На углу Четвертой улицы и улицы Фултона, рядом с «Илиумом», он заметил свободное место для машины и решил пройтись оттуда пешком. Едва он вышел из автомобиля, как Бык начал преследовать его в окнах вдоль всего тротуара.
Но вскоре Норт обнаружил дыру, где можно было укрыться. Там светились разноцветные лампы. Однако, даже спрятавшись от дождя, детектив знал, что недремлющий, вечно внимательный Бык будет ждать его.
Норт тяжело опустился на высокий табурет в баре и бросил на деревянную поверхность стойки двадцатку. Его пальцы скользнули по вмятинам и бороздкам на старом дереве и стали липкими от некогда пролитого на стойку пива.
Он спросил виски. Неразбавленного. Ему все равно, какого сорта, лишь бы оно было правильного цвета и как следует обжигало глотку. Все, что угодно, лишь бы удержать подальше от себя проклятую тварь.
Бармен, одиноко маячивший за стойкой, оказался молодым человеком. Светлые волосы коротко подстрижены. Одет он был в серую футболку с логотипом Ренсселерского политехнического института и в данный момент с трудом продирался сквозь дебри кроссворда, склонившись над газетной полосой.
Не поднимая глаз от кроссворда, бармен взял деньги Норта и весьма неспешно принес заказ. За исключением еще трех-четырех посетителей, бар был пуст; горело всего несколько ламп, а звук у телевизора был приглушен. Всех это, похоже, устраивало.
Норт оперся локтями о стойку и уставился на дождь, барабанивший по окнам.
Бармен поставил стакан с выпивкой на белую бумажную салфетку и толкнул его к дальнему концу стойки, где сидели двое мужчин. Потом сказал:
– Семь по вертикали. Семь букв. Помешательство, похожее и на культ.
– Что?
Мужчина с густыми усами переспросил:
– Помешательство, похожее и на культ? Что бы это могло быть?
– Буквы есть?
Усатый забрал газету у бармена и развернул ее, чтобы посмотреть поближе.
– Так, пробел, Уния, пробел, Адам, пробел, пробел, пробел.
«Уния. Адам».
Такие обозначения букв использовали только в полиции.
Норт прислушивался к обсуждению того, что это могло быть за слово, когда неожиданно ответ сам пришел к нему. Он быстро извлек бумажную салфетку из-под своего стакана, взял ручку и нацарапал слово по вертикали, а потом кинул салфетку вдоль стойки по направлению к любителям кроссвордов. Ближайший из троицы поднял ее и прочитал вслух:
– Лунатик?
Норт глотнул виски и со стуком поставил стакан на стойку.
– Извините, что вмешиваюсь.
Молодой бармен, похоже, был не против. Он с заметным удовлетворением зашуршал ручкой по газете.
– Подходит.
– А до меня не дошло.
Мужчина, сидевший ближе всех к Норту, наконец сообразил:
– Это анаграмма. Помешательство, похожее и на культ. Если переставить буквы, получится «лунатик».– Он поднял свой стакан, салютуя Норту.– Спасибо, приятель.
Норт вежливо кивнул, однако поймать взгляд этого человека ему так и не удалось. Когда мужчина улыбнулся, его уши словно бы поехали вверх; кожа его в свете неоновой рекламы «Будвайзера» казалась красной, будто у дьявола. Норт подвинул стакан поближе к бармену, заказывая еще порцию виски.
Пока бармен-студент наливал спиртное, человек в дальнем конце стойки раскурил сигарету. Спичку он бросил в свой пустой стакан и поболтал посудиной в воздухе, а потом, прищурившись, посмотрел сквозь облако сигаретного дыма.
– Вы только что вышли из дома Диббук?
Норт ощутил, как по коже поползли мурашки беспокойства. Откуда он знает? Безумные, бессвязные слова Кассандры Диббук все еще звучали в памяти Норта.
«Быть может, он один из них?»
Норт украдкой бросил взгляд на человека с сигаретой. Сатанинской внешности мужчина в качестве объяснения постучал пальцем по груди и кивнул Норту. Тот опустил взгляд. Его золотой полицейский жетон был виден. Вздохнув, детектив запрятал его поглубже.
Демон с сигаретой поднялся и пересел на соседний с Нортом табурет.
– Рой. Рой Коннер. – Он указал на своего напарника, который остался у дальнего конца стойки и помогал разгадывать кроссворд, время от времени приглаживая усы.– Нам сказали, что вы звонили в участок. Собираетесь уезжать?
Норт поболтал стаканом с виски.
– Да.
Рой Коннер покачал головой. Он все понимал.
– Эта чокнутая старушенция. У нее в голове больше тараканов, чем в любой грязной кухне. Она и вправду так сказала, когда вы были у нее? Вдруг заявила, что вы что-то типа двойника? Спросила, что вы сделали с настоящим копом, который пришел с ней потолковать?
Норт подтвердил, что именно так и было. Роя Коннера это не удивило.
– Ну, полагаю, ее никто с ума не сводил, это ее обычное состояние.– Он стряхнул с сигареты дымящийся столбик пепла. – Слышишь, Эй Джи, как там тот доктор из психушки сказал насчет Кассандры Диббук?
Его напарник даже не поднял головы от газеты.
– Синдром Капграса.
– Ага, вот именно. Все и вся кругом подменены. Знаете, она даже настрочила заявление о пропаже своего сына, когда тот в последний раз приезжал из колледжа ее навестить. Так и не поверила, что он настоящий.
Норт попытался изобразить вялый интерес.
– И когда это было?
– Да то ли шесть, то ли семь лет назад. Бедолага, ему пришлось отправиться в мотель. А я вам скажу, он был вовсе не плохой парень. Она вам не сказала, что она с ним сделала?
– Нет.
– Ну да, держу пари, что не сказала. Она забыла рассказать о том, что он – поддельный?
Норту совершенно не хотелось знать, что там случилось, однако он уже ничего не мог поделать.
– Она заявилась к нему в комнату в три часа ночи и сказала, что он робот. В смысле ее семнадцатилетний сын. Пыталась расколошматить ему башку монтировкой, чтобы отыскать там всякие чипы и платы. Думаю, именно так он и получил работу в городе: податливый материал. Слишком много экспериментов на свою голову.
– Какую работу?
– Ну, не знаю. Что-то там насчет мозгов. Да что бы ни было. Этот парень дело знает туго.
Норт допил последний глоток второй порции виски.
– Мне все равно, насколько он знает дело. Я его арестую.
Рой Коннер был заинтригован.
– А что он сделал?
– Убил полицейского.
– Твою мать! – «Демон» выплюнул сигарету, но, похоже, такой оборот событий его не слишком удивил.– Что ж, яблочко от яблоньки недалеко падает.
22.54
Мотель. Это прозвучало как хорошая идея. Бармен сказал, что в квартале отсюда, на углу Четвертой улицы и Большого проспекта, есть мотель «Супервосьмерка». Комната в нем стоила сорок пять баксов за ночь.
Норт заплатил портье наличными, взял квитанцию и медленно поднялся на второй этаж.
Он ничего не слышал. Тварь дала ему передышку. Она его потеряла? Вырвалась на свободу? К тому моменту, когда Норт рухнул на жесткую кровать своего номера, он провел на ногах уже более сорока одного часа. И все же он боялся засыпать.
Он ощутил, как острые уголки голубого блокнота, засунутого в карман пиджака, врезаются ему в ребра, не желая уступать. Трясущимися руками Норт залез в карман, вынул блокнот и запустил через всю комнату. Он слышал, как тот ударился о стену. Слышал, как он шлепнулся вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53