Что за интригующая ситуация! И похоже, чем дальше, тем больше у этих двоих все запутывается…
— Нам пора спуститься в гостиную, Фрэнсис. Джентльмены, наверное, заждались. Ты же не хочешь, чтобы твой муж поднялся сюда и насильно поволок тебя вниз?
— С него станется! Перестань хихикать, Алисия! Я не вижу ровным счетом ничего смешного. Ладно, раз деваться некуда, придется спуститься к джентльменам, чтоб им пусто было!
Джон Буршье, хрупкий и немного близорукий молодой человек, стоял у камина, объясняя Хоку какие-то подробности устройства Сэндбери-Холла. Как настоящий джентльмен, он и глазом не моргнул, когда увидел происшедшую с Фрэнсис перемену, и тем более ни словом не обмолвился на этот счет хозяину дома. Однако это не мешало ему сгорать от нетерпения увидеть супругов Хоксбери вместе.
Пока же он монотонно перечислял назревшие проблемы мелиорации, а Хок изнывал от скуки и досады на друга детства. Чтобы хоть как-то отвлечься, он то и дело подливал себе шерри.
— Еще раз добрый вечер, — оживленно защебетала Алисия, появляясь на пороге гостиной (она не была уверена, что Фрэнсис последует за ней, но очень на это надеялась). — Джон, дорогой, не нальешь ли ты мне и Фрэнсис по стакану шерри?
— С удовольствием, — ответил тот, не решаясь бросить взгляд на лицо Хока.
Фрэнсис выглядела так ослепительно, что смотреть на нее — все равно что смотреть на солнце невооруженным глазом. Хок почувствовал неуместное возбуждение, но легко сумел подавить его, заметив яркие пятна раздраженного румянца на щеках жены. Ее глаза поблескивали, как глаза рассерженной кошки, вот только они были не зеленые, а синие… серые? иссиня-серые? Так или иначе, они были чудесны.
— Вы очаровательны, дорогая, — проворковал он голосом сладким, как патока.
Фрэнсис неохотно подала ему руку, на которой Хок запечатлел продолжительный поцелуй, беззастенчиво разглядывая при этом ее часто вздымающуюся грудь. Фрэнсис, без сомнения, заметила это, потому что скованно кивнула, не говоря ни слова, и бросила из-под ресниц ненавидящий взгляд.
— Да-да, очаровательны, — подтвердил Джон смущенно, адресуясь к обеим леди сразу.
— Однако Фрэнсис явно перещеголяла меня сегодня, — поддразнила Алисия, поглядывая в сторону Хока.
— Она нас всех перещеголяла, — сказал тот с некоторой сухостью в голосе.
У Фрэнсис неприятно вспотели ладони. Она постаралась незаметно обтереть их о юбку, но Хок заметил и дал ей это понять легкой усмешкой и движением бровей. Она подумала, что если бы могла, то убила бы его сейчас же.
— Кушать подано! — провозгласил дворецкий, появляясь в дверях столовой.
— Отис! — вскричала Фрэнсис с таким облегчением, словно то был ангел-хранитель, спустившийся на арену, где ее вот-вот должны были растерзать львы.
Хок поднял согнутую в локте руку, на которую она посмотрела, как на ядовитую змею.
— Фрэнсис! — сказал он едва слышно, но она поняла предостережение, выставила подбородок и легко положила руку на локоть мужа.
Когда все расселись, Хок выпрямился на стуле и провозгласил с самодовольным видом:
— Я уверен, что моя ненаглядная женушка велела приготовить сегодня мои любимые блюда. Вы знаете, она вне себя от счастья по поводу моего возвращения.
Наступила мертвая тишина. Отис устремил взгляд в окно. Каждый из трех лакеев уставился в пространство с видом глухонемого (Отис на славу вышколил их, накануне этого ужина был проведен дополнительный инструктаж).
— Не так ли, моя дорогая? — спросил Хок и, не добившись ответа, пояснил:
— Я имею в виду, ты счастлива видеть меня, не так ли?
— Велите подавать суп, Отис, — сказала Фрэнсис, не обращая на него внимания. — Джон, Алисия, попробуйте суп-жюльен.
— Мой любимый суп, — промурлыкал Хок. — Не правда ли, у меня заботливая жена?
— Это любимый суп Джона, — отрезала Фрэнсис.
— В самом деле… — едва выговорила Алисия и тотчас набрала в рот супа, чтобы не засмеяться вслух.
Бедняжка Фрэнсис, думала она.
Некоторое время тишину нарушало только постукивание ложек о фарфор.
— Моя дорогая женушка буквально очаровала слуг, — наконец начал Хок. — Все так лезут из кожи вон, чтобы ей угодить, что мне нечего делать… кроме как греться в лучах ее славы.
Ложка дрогнула в руке Фрэнсис, и ее содержимое вылилось на белоснежную скатерть. Ближайший лакей бросился на помощь, но зацепился о ножку стула. Отис выпрямился и напрягся не хуже каминной кочерги.
— Ничего страшного не случилось, — быстро сказала Фрэнсис.
— Джон только что рассказывал мне о своем прогрессе в осушении заболоченных земель.
— Без сомнения, вы поняли в его рассказе все до последнего слова, — заметила Фрэнсис таким едким голосом, что Алисия невольно заглянула в тарелку, чтобы убедиться, что суп при этом не скис.
— Разумеется, — заявил Хок без зазрения совести. — Ах, как я люблю все эти хозяйственные вопросы, все эти проблемы поместья! Порой в голову приходит столько идей сразу, что с трудом удается остановиться на какой-то одной. Десборо-Холл процветает, не так ли, Фрэнсис?
Та стиснула зубы, чувствуя подкрадывающуюся безнадежность. Она не могла позволить себе открытую грубость, но смириться означало бы признать поражение раз и навсегда. Она посмотрела Хоку прямо в глаза:
— Не буду с вами спорить на этот счет. Маркус… — ее голос смягчился, став почти нежным, — это настоящий клад! Такую замечательную интуицию редко встретишь в столь молодом человеке.
Хок замер и свирепо сдвинул брови.
— Наш управляющий тоже очень неглуп, — поспешно вступила в разговор Алисия. — Я на днях как раз говорила Джону…
Она не знала, как продолжать, и послала благодарный взгляд Отису, который остановился за ее спиной с блюдом жареного мерлана и кефали, спрашивая, что она предпочитает.
— Как поживает Беатриса, Хок? — спросила Алисия, уделив рыбе достаточно времени, чтобы можно было сменить тему. — Как дела у лорда Чалмерса, ее жениха?
— Она в точности такая же, какой была всегда… пожалуй, даже более темпераментна. — Хок положил вилку и устремил на жену пристальный взгляд. — Я уверен, что Эдмонд Лэйси после венчания собьет спесь с моей сестры. На муже и только на муже лежит ответственность за то, как ведет себя его жена, достаточно ли она нежна к нему, не слишком ли своенравна. Если жена охотно идет навстречу желаниям мужа, он в ответ охотно окружает ее роскошью. Ты согласна с этим, Фрэнсис?
Та молча подняла пустой бокал, который Отис без задержки наполнил.
— Фрэнсис? — повторил Хок вкрадчиво.
— По моему мнению, мир устроен так, что мужья… — резкий упрямый голос Фрэнсис прервался: при гостях, а тем более при слугах никак нельзя было высказывать того, что вертелось на кончике ее языка.
— Продолжай, дорогая.
— Мужья — это мужья.
— Хотелось бы мне знать, что это: комплимент или упрек?
Джон, который давно уже маялся, наблюдая за любопытством лакеев, поскорее перевел разговор на осушение болот.
За рыбой последовали котлеты из ягненка, нежнейшие пирожки с курятиной, жареные бараньи ребрышки, телячья шея под соусом бешамель и несколько овощных блюд. После этого Хок жестом отпустил Отиса. К его неудовольствию, тот снова обратил к Фрэнсис вопросительный взгляд.
— Благодарю вас, Отис, можете идти. С этого момента мы справимся сами.
От Фрэнсис не укрылся недовольный взгляд мужа, и она спросила себя, способен ли он устроить сцену при посторонних: например, отшвырнуть стул и разразиться ругательствами? Было бы так неловко, если бы это случилось! Хок, однако, промолчал.
— Телятина превосходна, — заметил он, жуя. — Фрэнсис, тебе приходилось есть телятину в Шотландии?
— Только на Рождество, милорд, — съязвила она, — да и то кусочек бывал чуть больше ногтя.
— Как это странно, — сказала Алисия. — Разве в Шотландии не выращивают телятину?
— Истинная горожанка! — засмеялся Джон, снисходительно потрепав жену по руке. — Дорогая, телятина не растет в поле или на огороде. Это мясо молодой коровы.
— Неужели! — воскликнула Алисия, глаза которой так и искрились ласковой насмешкой.
Не уловив всех тонкостей услышанного, Хок самодовольно заявил:
— Вот видишь, дорогая, сколько полезных сведений хранится в головах мужей. Мужья могут быть очень, очень кстати. В самых разных случаях.
Упоительный вкус телятины сменился для Фрэнсис вкусом прогорклого масла. Она страстно желала покинуть поле битвы, но по правилам хорошего тона было слишком рано оставлять джентльменов в одиночестве. Если она попробует выйти из-за стола, как поведет себя Хок? Что, если он ринется за ней и придушит на глазах Алисии и Джона… особенно Алисии. Хороша подруга, забавляется от души!
Хорошие манеры были впитаны Фрэнсис если не с молоком матери, то с чаем Аделаиды, за которым она раз за разом повторяла, чего не может себе позволить благовоспитанная молодая леди. Муштра продолжалась с двенадцати лет и впиталась в плоть и кровь, однако сложившаяся за столом обстановка взывала к решительным действиям. Если ничего не предпринять, думала Фрэнсис, Хок и дальше будет нести ахинею, смущая и ее, и гостей. Его поведение было недостойно джентльмена, а значит, и ей не мешало на время забыть, что она леди.
— Я так много наслышана о лондонских развлечениях, — оживленно сказала она, обращаясь ко всем сразу, — что не могу дождаться, когда окажусь в столице. Скоро ли мы поедем туда, милорд?
Хок нахмурился. Это было хорошее начало.
— Подумать только, все эти балы, суаре, рауты… Рауты — я правильно называю, милорд?
— Да, — буркнул Хок.
Вот чертовка! Она решила бороться с ним его же оружием!
— Мой свекор много рассказывал мне о Хоксбери-Хаусе. Мне не терпится заново обставить его, на нять побольше слуг — словом, обжиться в Лондоне на весь сезон. Кроме того, милорд, я мечтаю поскорее познакомиться со всеми вашими друзьями.
— Кстати, о друзьях: Лайонел шлет тебе наилучшие пожелания.
— Обаятельный джентльмен, не правда ли? — оживилась Алисия. — Фрэнсис рассказывала о его визите перед твоим отъездом, Хок.
— Лайонел более проницателен, чем я. Он без труда разглядел под маскарадным костюмом настоящую Фрэнсис и, должно быть, удивлялся, что заставило ее вести себя так странно.
— Но, как истинный джентльмен, он не поделился с вами своим удивлением, не так ли, милорд? — с едкой иронией спросила Фрэнсис.
— Нет, не поделился! — хмуро бросил задетый Хок и поспешил перейти в наступление. — Что касается поездки в Лондон на весь сезон, то состояние твоего здоровья, дорогая, может не позволить тебе этого.
— Как, Фрэнсис, вы нездоровы? Но у вас такой цветущий вид, что мне и в голову не пришло… — начал удивленный Джон.
— Уверяю вас, я чувствую себя превосходно.
Что это он задумал, встревожилась Фрэнсис, не спуская с мужа пристального взгляда.
— Тебя еще не тошнит по утрам, дорогая? — спросил Хок с интонацией тошнотворной заботливости в голосе.
— Как я рада за тебя, Фрэнсис! — воскликнула Алисия. — Почему же ты ничего мне не сказала?
— Я не беременна! — отрезала та, скрипнув зубами. — Мой муж имел в виду… шотландскую лихорадку, приступ которой случился со мной по дороге сюда.
— При чем тут лихорадка? — не унимался Хок, прямо-таки источая приторную заботливость. — Я так надеялся, что ты вскоре подаришь мне маленького ангелочка! Наверное, я был недостаточно усерден…
Джон послал жене мученический взгляд. Он давно уже чувствовал себя словно на горячих углях и мечтал только о том, как бы поскорее сбежать, оставив супругов Хоксбери сражаться без свидетелей. Подобное поведение на людях недопустимо! Еще до отъезда из Сэндбери-Холла Алисия предвидела возможный скандал, но даже она выглядела смущенной. Бедный Джон очень надеялся, что до рукоприкладства — с любой стороны — дело не дойдет.
Что касается Фрэнсис, то она поняла, что больше не выдержит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64