Фрэнсис потихоньку перевела дух.
— Насколько я знаю, Белвис, сегодня нас посетит лорд Денвере со своей… со своей племенной кобылой?
— Совершенно верно, милорд! — откликнулся тренер с энтузиазмом (насмешка прошла для него незамеченной). — Джентльмен Дэн готов, можете быть спокойны.
— О, я совершенно спокоен за Джентльмена Дэна, — усмехнулся Хок. — Надеюсь, Белвис и Летун Дэви не будут возражать, если мы ненадолго покинем их?
Он взял Фрэнсис за локоть и повлек ее к калитке выгона. Та ожидала грома и молнии, но получила только прямой взгляд, полный холодной насмешки. Это нервировало сильнее, чем любая вспышка, и она вдруг растеряла все заготовленные доводы.
— Вы позволите этому случиться, Хок? — спросила она робко, одергивая юбку, словно маленькая провинившаяся девочка. — Две сотни фунтов — немалые деньги, они покроют стоимость повозки для Летуна Дэви.
— Не волнуйся, я не стану мешать Джентльмену Дэну развлекаться.
Глаза Хока странно блеснули, заставив Фрэнсис смутиться еще сильнее. Когда он вновь заговорил, она без труда уловила ядовитый сарказм в его голосе.
— Я поразмыслил и решил, что тебе стоит при этом присутствовать, дорогая. На редкость познавательное зрелище! Возможно, урок пройдет не без пользы для тебя. — Она была очень шокирована, а это только подстегнуло растущее в нем желание помучить. — Неужели за столько лет ветеринарной практики тебе не приходилось присутствовать при случке?
Фрэнсис только слабо покачала головой. Что он такое говорит? Присутствие женщины в такой момент недопустимо, запрещено! Даже думать на эту тему было верхом непристойности!
— В таком случае сегодня ты восполнишь пробел в своем ветеринарном образовании.
— Это невозможно, милорд! Это неприлично! Только мужчины!..
— Моя дорогая жена, разве ты не взвалила уже на свои хрупкие плечи множество чисто мужских забот? Мне казалось, тебя живо интересует буквально каждый аспект коневодства. Впрочем, я понимаю тебя. Мужчины, наблюдающие за тем, как жеребец покрывает кобылу… грубые, отвратительные животные — я имею в виду равно мужчин и жеребцов. Будь твоя воля, ты бы приказала случать лошадей во мраке ночи, чтобы, не дай Бог, не оскорбить чувства несчастной кобылы!
— Прекратите!
— Ты будешь смотреть! — отрезал Хок, перестав улыбаться. — А я буду стоять рядом и отвечать на вопросы, которые, без сомнения, у тебя возникнут. Например, тебя может заинтересовать, с помощью чего жеребец оплодотворяет кобылу. Я перечислю тебе все его органы, которые участвуют в этом процессе. Возможно, ты сумеешь уловить некоторое сходство…
Фрэнсис упорно смотрела на пыльные носки своих ботинок. Ее лицо, обычно игравшее живыми красками, побелело как мрамор.
Он издевается над ней — и только. Не может же она стоять и смотреть бок о бок с мужчинами… нет, это совершенно невозможно!
— Я не смогу… — прошептала она, потом вызывающе выпятила подбородок и процедила сквозь зубы:
— Я никогда не пойду на такое!
— Если ты не пойдешь со мной добровольно, — сказал Хок ласково, — я привяжу тебя к стулу, а стул прикажу отнести на конюшню. Это будет еще более неприлично, не так ли?
— Это будет наказанием за бегство в Йорк? — спросила Фрэнсис, глядя в сторону.
— Нет, дорогая, это будет уроком. Когда кобыла лорда Денверса прибудет на… э-э… мероприятие?
— Я думаю, к вечеру. Лорд Денвере переночует в Десборо-Холле только одну ночь, а кобыла останется до тех пор, пока… пока…
Фрэнсис не могла заставить себя продолжать. Хок покачал головой с многозначительной улыбкой на губах:
— Какая поразительная деликатность! Кобыла останется, пока не понесет. Иными словами, пока не забеременеет. Как правило, Фрэнсис, кобыла буквально жаждет забеременеть, но если нет, ее все равно заставят принять жеребца. Чтобы он мог покрыть кобылу, ее придержут, да и жеребцу помогут. Направят прямо в цель!
Фрэнсис поняла, что ей не спастись. Господи Боже, она попросту сгорит со стыда! Все ее богатое воображение не могло ответить на вопрос, как отреагирует лорд Денвере на ее присутствие при случке. Скорее всего он потребует, чтобы она удалилась, и Хоку ничего не останется, как уступить. Возможно, еще не все потеряно…
— Как правило, кобыла… — начал Хок, но благодушно махнул рукой. — Зачем я буду рассказывать тебе все это? Скоро ты увидишь каждую подробность своими глазами.
Впервые за все время разговора он отпустил локоть Фрэнсис, которая воспользовалась этим, чтобы броситься прочь.
Фрэнсис, я не закончил!
Она неохотно вернулась.
— Ты будешь присутствовать при случке. Это приказ. Еще одной поездки в Йорк я не потерплю. Ты все поняла?
— Все, — буркнула она и добавила вполголоса:
— Ублюдок несчастный!
— Вовсе нет, моя дорогая! Я был зачат в супружеской постели, — засмеялся Хок. — И не стоит кипеть от негодования: я избавлю тебя от необходимости стоять рядом с лордом Денверсом. Мы дождемся его отъезда.
Что ж, угрюмо подумала Фрэнсис, если он не джентльмен, то хоть не последний негодяй.
Лорд Денвере и его окружение прибыли еще до вечера. Это был шумный, простодушный на вид человек лет пятидесяти. Он обратился к Фрэнсис с вежливым приветствием и тотчас забыл о ее присутствии, переключив все внимание на Хока.
— Вы не представляете, милорд, как меня обрадовало известие о том, что племенной завод Десборо снова в действии! Моей Мисс Маргарет не терпится завести жеребеночка, и я признаюсь по секрету, лучшего папаши, чем Джентльмен Дэн, просто не придумаешь. Что за неистощимый кладезь этот жеребчик, по первому требованию готов…
В этот момент взгляд лорда Денверса упал на Фрэнсис. Он запнулся, смутился, толстая шея над воротничком налилась кровью.
— Вы правы, — с готовностью согласился Хок, — Джентльмен Дэн — сокровище. Позвольте, Отис покажет вам вашу комнату, а потом мы пообедаем вместе. Как вы считаете, кобыла не слишком утомлена дорогой?
— Да ей не терпится, плутовке!.. — прошептал лорд Денвере громовым шепотом.
Дождавшись, когда он выйдет из гостиной вслед за дворецким, Хок повернулся к Фрэнсис:
— А нас с тобой ждет прогулка на чердак.
Она захлопала глазами, не зная, как понимать услышанное.
— Нужно же приготовиться к завтрашнему представлению. Фрэнсис, Фрэнсис! Неужели ты думала, что я позволю тебе присутствовать на случке в твоем истинном виде? Надеюсь, в одном из сундуков все еще хранится наша с Невилом мальчишеская одежда. Ты предстанешь перед конюхами в виде подростка. Хм… волосы придется скрыть под какой-нибудь шапкой.
За обедом она все время молчала и едва прикоснулась к еде. Это не помешало мужчинам погрузиться в оживленную беседу о скачках, охоте, разведении лошадей. Словно нарочно, чтобы действовать ей на нервы!
Весь вечер она провела в четырех стенах и, вполне вероятно, не покинула бы гостиной, даже если бы случился пожар.
Поскольку накануне званый ужин был отменен по настоянию Хока, Мелчеры прибыли с визитом в этот вечер. Отец Натан, местный викарий, был узкоплеч, неулыбчив и медлителен. Бог наградил его полногрудой смешливой женой и шестью детьми. Весь вечер миссис Мелчер любезничала с лордом Денверсом, причем ее супруг сносил это с примерной кротостью.
Фрэнсис казалось, что взгляд Хока ни на секунду не оторвался от нее за все время ужина. Те немногочисленные кусочки, которые она заставила себя проглотить, вкусом напоминали бумагу. Сегодня нечего было и думать противиться домогательствам мужа. Без сомнения, он предвкушал, как обрушит на нее ливень насмешек и скабрезных подробностей насчет случки лошадей! Низкий тип!
Несмотря на унылое настроение, Фрэнсис нашла Розали Мелчер забавной и милой. Прежде ей не приходилось сталкиваться с тем, как флиртует мать многочисленного семейства. Впрочем, стоило ей подняться из-за стола, как Розали, одарив улыбкой всех мужчин разом, последовала за ней в гостиную.
Джентльмены провели в курительной по крайней мере час. Фрэнсис приписала это их нездоровому интересу к происходящему на конюшне. Очевидно, они воспользовались отсутствием женских ушей, чтобы изощряться в шуточках насчет доблестей Джентльмена Дэна.
Направляясь к гостиной через необъятный холл особняка, Хок был немало удивлен, услышав звуки пианино. Лорд Денвере почти довел его до головной боли неиссякаемой болтовней о мошенничестве на скачках и о продажности жокеев, так что ему не сразу удалось сориентироваться. Звучала музыка Моцарта, исполняемая умело и с чувством. Неужели Розали достигла таких вершин с тех пор, как он последний раз слышал ее игру? И как это могло случиться, ведь пальцы у нее короткие и пухлые? Те же, что исполняли сонату, так и летали по клавишам.
Вскоре Хок убедился, что Розали действительно не имела ничего общего с происходящим. Его жена сидела за пианино — сидела грациозно и непринужденно, словно птичка на ветке. На крышке стоял канделябр с горящими свечами, в свете которых великолепные рыже-каштановые волосы Фрэнсис отливали то медовым, то золотым оттенком.
Коснувшись клавиш в заключительном аккорде, Фрэнсис сидела неподвижно, ожидая, пока в пальцах прекратится легкая дрожь волнения, разбуженного музыкой. Громкое рукоплескание заставило ее вздрогнуть и обернуться. На нее, сузив глаза, смотрел муж. Господи Боже! Она совсем забыла жалкое представление, которое устроила в «Килбракене» в его честь.
— Я получила непередаваемое удовольствие, дорогая леди Фрэнсис, — сказала Розали. — Какой талант! Какое мастерство! Вы должны гордиться своей супругой, милорд.
— Можете в этом не сомневаться, — заверил ее Хок с тончайшей иронией. — Когда я впервые услышал игру Фрэнсис (это было еще в Шотландии, на романтических берегах Лох-Ломонда), я сразу подумал: вот талант, который заслуживает самого пылкого признания публики.
— А как она хороша, когда сидит вот так, в сиянии свечей! — воскликнула Розали искренне, на время забывая о кокетстве.
— Вы счастливец, милорд, — вставил лорд Денвере.
Его взгляд откровенно ощупал обнаженные плечи Фрэнсис, и Хок немедленно испытал приступ бешеной ревности, очень его удививший.
— А вам не приходилось слышать, как Фрэнсис поет? — спросил он Розали Мелчер. — Бьюсь об заклад, что нет, иначе вы расхваливали бы ее голос, а не ловкость ее пальцев. Трудно поверить, что столь сладостные звуки издает не ангел, а человек смертный. Слой, дорогая, доставь нашим гостям удовольствие.
Их глаза на мгновение встретились, и она прочла во взгляде мужа приказ и вызов. Он помнил ее завы-
Вания, о которых ей самой было стыдно вспомнить. Без сомнения, он хотел выставить ее на посмешище перед гостями. Возможно, он ожидал, что от звуков ее голоса разлетятся хрустальные бокалы на столике. Что ж, он сам напросился.
— Охотно, милорд, — ответила Фрэнсис, посылая Хоку улыбку, исполненную фальшивой нежности, — при условии, что гости не будут строго судить мое исполнение.
Последовали шумные заверения в снисходительности.
Фрэнсис посмотрела на свои пальцы, легко покоящиеся на клавишах. Что же им спеть, этим англичанам, для которых она есть и будет шотландкой? Что ж, она шотландка и горда этим! Она решительно отстранила от себя и роскошную гостиную, и лица слушателей, и саму Англию, позволив Шотландии вернуться и окутать ее своим хранительным присутствием. Пальцы, казалось, взлетели над клавишами по собственной воле.
Как алой розы нежный цвет,
Чиста любовь моя,
Она прекрасна, как рассвет, Как песня соловья.
Скорее высохнут моря,
Рассыплется гранит,
Чем без следа любовь моя
Исчезнет, отгорит.
У нее был удивительно мягкий, глубокий голос — грудное контральто. В какой-то момент Хок заметил, что глаза его закрыты. Возможно, он хотел, чтобы песня струилась сквозь него, как медленный и полноводный поток, но он хотел видеть лицо Фрэнсис и потому предпочел смотреть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
— Насколько я знаю, Белвис, сегодня нас посетит лорд Денвере со своей… со своей племенной кобылой?
— Совершенно верно, милорд! — откликнулся тренер с энтузиазмом (насмешка прошла для него незамеченной). — Джентльмен Дэн готов, можете быть спокойны.
— О, я совершенно спокоен за Джентльмена Дэна, — усмехнулся Хок. — Надеюсь, Белвис и Летун Дэви не будут возражать, если мы ненадолго покинем их?
Он взял Фрэнсис за локоть и повлек ее к калитке выгона. Та ожидала грома и молнии, но получила только прямой взгляд, полный холодной насмешки. Это нервировало сильнее, чем любая вспышка, и она вдруг растеряла все заготовленные доводы.
— Вы позволите этому случиться, Хок? — спросила она робко, одергивая юбку, словно маленькая провинившаяся девочка. — Две сотни фунтов — немалые деньги, они покроют стоимость повозки для Летуна Дэви.
— Не волнуйся, я не стану мешать Джентльмену Дэну развлекаться.
Глаза Хока странно блеснули, заставив Фрэнсис смутиться еще сильнее. Когда он вновь заговорил, она без труда уловила ядовитый сарказм в его голосе.
— Я поразмыслил и решил, что тебе стоит при этом присутствовать, дорогая. На редкость познавательное зрелище! Возможно, урок пройдет не без пользы для тебя. — Она была очень шокирована, а это только подстегнуло растущее в нем желание помучить. — Неужели за столько лет ветеринарной практики тебе не приходилось присутствовать при случке?
Фрэнсис только слабо покачала головой. Что он такое говорит? Присутствие женщины в такой момент недопустимо, запрещено! Даже думать на эту тему было верхом непристойности!
— В таком случае сегодня ты восполнишь пробел в своем ветеринарном образовании.
— Это невозможно, милорд! Это неприлично! Только мужчины!..
— Моя дорогая жена, разве ты не взвалила уже на свои хрупкие плечи множество чисто мужских забот? Мне казалось, тебя живо интересует буквально каждый аспект коневодства. Впрочем, я понимаю тебя. Мужчины, наблюдающие за тем, как жеребец покрывает кобылу… грубые, отвратительные животные — я имею в виду равно мужчин и жеребцов. Будь твоя воля, ты бы приказала случать лошадей во мраке ночи, чтобы, не дай Бог, не оскорбить чувства несчастной кобылы!
— Прекратите!
— Ты будешь смотреть! — отрезал Хок, перестав улыбаться. — А я буду стоять рядом и отвечать на вопросы, которые, без сомнения, у тебя возникнут. Например, тебя может заинтересовать, с помощью чего жеребец оплодотворяет кобылу. Я перечислю тебе все его органы, которые участвуют в этом процессе. Возможно, ты сумеешь уловить некоторое сходство…
Фрэнсис упорно смотрела на пыльные носки своих ботинок. Ее лицо, обычно игравшее живыми красками, побелело как мрамор.
Он издевается над ней — и только. Не может же она стоять и смотреть бок о бок с мужчинами… нет, это совершенно невозможно!
— Я не смогу… — прошептала она, потом вызывающе выпятила подбородок и процедила сквозь зубы:
— Я никогда не пойду на такое!
— Если ты не пойдешь со мной добровольно, — сказал Хок ласково, — я привяжу тебя к стулу, а стул прикажу отнести на конюшню. Это будет еще более неприлично, не так ли?
— Это будет наказанием за бегство в Йорк? — спросила Фрэнсис, глядя в сторону.
— Нет, дорогая, это будет уроком. Когда кобыла лорда Денверса прибудет на… э-э… мероприятие?
— Я думаю, к вечеру. Лорд Денвере переночует в Десборо-Холле только одну ночь, а кобыла останется до тех пор, пока… пока…
Фрэнсис не могла заставить себя продолжать. Хок покачал головой с многозначительной улыбкой на губах:
— Какая поразительная деликатность! Кобыла останется, пока не понесет. Иными словами, пока не забеременеет. Как правило, Фрэнсис, кобыла буквально жаждет забеременеть, но если нет, ее все равно заставят принять жеребца. Чтобы он мог покрыть кобылу, ее придержут, да и жеребцу помогут. Направят прямо в цель!
Фрэнсис поняла, что ей не спастись. Господи Боже, она попросту сгорит со стыда! Все ее богатое воображение не могло ответить на вопрос, как отреагирует лорд Денвере на ее присутствие при случке. Скорее всего он потребует, чтобы она удалилась, и Хоку ничего не останется, как уступить. Возможно, еще не все потеряно…
— Как правило, кобыла… — начал Хок, но благодушно махнул рукой. — Зачем я буду рассказывать тебе все это? Скоро ты увидишь каждую подробность своими глазами.
Впервые за все время разговора он отпустил локоть Фрэнсис, которая воспользовалась этим, чтобы броситься прочь.
Фрэнсис, я не закончил!
Она неохотно вернулась.
— Ты будешь присутствовать при случке. Это приказ. Еще одной поездки в Йорк я не потерплю. Ты все поняла?
— Все, — буркнула она и добавила вполголоса:
— Ублюдок несчастный!
— Вовсе нет, моя дорогая! Я был зачат в супружеской постели, — засмеялся Хок. — И не стоит кипеть от негодования: я избавлю тебя от необходимости стоять рядом с лордом Денверсом. Мы дождемся его отъезда.
Что ж, угрюмо подумала Фрэнсис, если он не джентльмен, то хоть не последний негодяй.
Лорд Денвере и его окружение прибыли еще до вечера. Это был шумный, простодушный на вид человек лет пятидесяти. Он обратился к Фрэнсис с вежливым приветствием и тотчас забыл о ее присутствии, переключив все внимание на Хока.
— Вы не представляете, милорд, как меня обрадовало известие о том, что племенной завод Десборо снова в действии! Моей Мисс Маргарет не терпится завести жеребеночка, и я признаюсь по секрету, лучшего папаши, чем Джентльмен Дэн, просто не придумаешь. Что за неистощимый кладезь этот жеребчик, по первому требованию готов…
В этот момент взгляд лорда Денверса упал на Фрэнсис. Он запнулся, смутился, толстая шея над воротничком налилась кровью.
— Вы правы, — с готовностью согласился Хок, — Джентльмен Дэн — сокровище. Позвольте, Отис покажет вам вашу комнату, а потом мы пообедаем вместе. Как вы считаете, кобыла не слишком утомлена дорогой?
— Да ей не терпится, плутовке!.. — прошептал лорд Денвере громовым шепотом.
Дождавшись, когда он выйдет из гостиной вслед за дворецким, Хок повернулся к Фрэнсис:
— А нас с тобой ждет прогулка на чердак.
Она захлопала глазами, не зная, как понимать услышанное.
— Нужно же приготовиться к завтрашнему представлению. Фрэнсис, Фрэнсис! Неужели ты думала, что я позволю тебе присутствовать на случке в твоем истинном виде? Надеюсь, в одном из сундуков все еще хранится наша с Невилом мальчишеская одежда. Ты предстанешь перед конюхами в виде подростка. Хм… волосы придется скрыть под какой-нибудь шапкой.
За обедом она все время молчала и едва прикоснулась к еде. Это не помешало мужчинам погрузиться в оживленную беседу о скачках, охоте, разведении лошадей. Словно нарочно, чтобы действовать ей на нервы!
Весь вечер она провела в четырех стенах и, вполне вероятно, не покинула бы гостиной, даже если бы случился пожар.
Поскольку накануне званый ужин был отменен по настоянию Хока, Мелчеры прибыли с визитом в этот вечер. Отец Натан, местный викарий, был узкоплеч, неулыбчив и медлителен. Бог наградил его полногрудой смешливой женой и шестью детьми. Весь вечер миссис Мелчер любезничала с лордом Денверсом, причем ее супруг сносил это с примерной кротостью.
Фрэнсис казалось, что взгляд Хока ни на секунду не оторвался от нее за все время ужина. Те немногочисленные кусочки, которые она заставила себя проглотить, вкусом напоминали бумагу. Сегодня нечего было и думать противиться домогательствам мужа. Без сомнения, он предвкушал, как обрушит на нее ливень насмешек и скабрезных подробностей насчет случки лошадей! Низкий тип!
Несмотря на унылое настроение, Фрэнсис нашла Розали Мелчер забавной и милой. Прежде ей не приходилось сталкиваться с тем, как флиртует мать многочисленного семейства. Впрочем, стоило ей подняться из-за стола, как Розали, одарив улыбкой всех мужчин разом, последовала за ней в гостиную.
Джентльмены провели в курительной по крайней мере час. Фрэнсис приписала это их нездоровому интересу к происходящему на конюшне. Очевидно, они воспользовались отсутствием женских ушей, чтобы изощряться в шуточках насчет доблестей Джентльмена Дэна.
Направляясь к гостиной через необъятный холл особняка, Хок был немало удивлен, услышав звуки пианино. Лорд Денвере почти довел его до головной боли неиссякаемой болтовней о мошенничестве на скачках и о продажности жокеев, так что ему не сразу удалось сориентироваться. Звучала музыка Моцарта, исполняемая умело и с чувством. Неужели Розали достигла таких вершин с тех пор, как он последний раз слышал ее игру? И как это могло случиться, ведь пальцы у нее короткие и пухлые? Те же, что исполняли сонату, так и летали по клавишам.
Вскоре Хок убедился, что Розали действительно не имела ничего общего с происходящим. Его жена сидела за пианино — сидела грациозно и непринужденно, словно птичка на ветке. На крышке стоял канделябр с горящими свечами, в свете которых великолепные рыже-каштановые волосы Фрэнсис отливали то медовым, то золотым оттенком.
Коснувшись клавиш в заключительном аккорде, Фрэнсис сидела неподвижно, ожидая, пока в пальцах прекратится легкая дрожь волнения, разбуженного музыкой. Громкое рукоплескание заставило ее вздрогнуть и обернуться. На нее, сузив глаза, смотрел муж. Господи Боже! Она совсем забыла жалкое представление, которое устроила в «Килбракене» в его честь.
— Я получила непередаваемое удовольствие, дорогая леди Фрэнсис, — сказала Розали. — Какой талант! Какое мастерство! Вы должны гордиться своей супругой, милорд.
— Можете в этом не сомневаться, — заверил ее Хок с тончайшей иронией. — Когда я впервые услышал игру Фрэнсис (это было еще в Шотландии, на романтических берегах Лох-Ломонда), я сразу подумал: вот талант, который заслуживает самого пылкого признания публики.
— А как она хороша, когда сидит вот так, в сиянии свечей! — воскликнула Розали искренне, на время забывая о кокетстве.
— Вы счастливец, милорд, — вставил лорд Денвере.
Его взгляд откровенно ощупал обнаженные плечи Фрэнсис, и Хок немедленно испытал приступ бешеной ревности, очень его удививший.
— А вам не приходилось слышать, как Фрэнсис поет? — спросил он Розали Мелчер. — Бьюсь об заклад, что нет, иначе вы расхваливали бы ее голос, а не ловкость ее пальцев. Трудно поверить, что столь сладостные звуки издает не ангел, а человек смертный. Слой, дорогая, доставь нашим гостям удовольствие.
Их глаза на мгновение встретились, и она прочла во взгляде мужа приказ и вызов. Он помнил ее завы-
Вания, о которых ей самой было стыдно вспомнить. Без сомнения, он хотел выставить ее на посмешище перед гостями. Возможно, он ожидал, что от звуков ее голоса разлетятся хрустальные бокалы на столике. Что ж, он сам напросился.
— Охотно, милорд, — ответила Фрэнсис, посылая Хоку улыбку, исполненную фальшивой нежности, — при условии, что гости не будут строго судить мое исполнение.
Последовали шумные заверения в снисходительности.
Фрэнсис посмотрела на свои пальцы, легко покоящиеся на клавишах. Что же им спеть, этим англичанам, для которых она есть и будет шотландкой? Что ж, она шотландка и горда этим! Она решительно отстранила от себя и роскошную гостиную, и лица слушателей, и саму Англию, позволив Шотландии вернуться и окутать ее своим хранительным присутствием. Пальцы, казалось, взлетели над клавишами по собственной воле.
Как алой розы нежный цвет,
Чиста любовь моя,
Она прекрасна, как рассвет, Как песня соловья.
Скорее высохнут моря,
Рассыплется гранит,
Чем без следа любовь моя
Исчезнет, отгорит.
У нее был удивительно мягкий, глубокий голос — грудное контральто. В какой-то момент Хок заметил, что глаза его закрыты. Возможно, он хотел, чтобы песня струилась сквозь него, как медленный и полноводный поток, но он хотел видеть лицо Фрэнсис и потому предпочел смотреть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64