А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 


— И куда же ты так спешишь?
— О, дел у меня невпроворот. Десборо-Холл не может обойтись без присмотра.
— До сих пор обходился.
— Не совсем так, — возразила Фрэнсис со снисходительной улыбкой. — До сих пор Десборо-Холл не жил, а существовал.
И она исчезла за дверью. Позже, выходя, Хок заметил, что она почти не притронулась к завтраку.
Вскоре выяснилось, что ему, в сущности, нечем заняться. Идея проехаться верхом и тем самым развеять дурное расположение духа не показалась особенно привлекательной. Возможно, раз уж он был в Десборо-Холле, стоило заняться делами поместья.
Дверь в комнату управляющего оказалась открытой. Хок вошел и — как это достаточно часто случалось с ним в последнее время — замер у входа.
За громадным столом красного дерева восседала Фрэнсис, а рядом с ней пристроился на стуле Маркус Карутерс.
— Не знаю, Маркус, не знаю, — говорила Фрэнсис, хмуря лоб в напряженном раздумье. — Я не оспариваю точку зрения Джона. Его тактика вполне может сработать и на наших землях, но меня пугают расходы на лес…
— Какой еще лес? — резко спросил Хок.
Фрэнсис вздрогнула, но ее лоб тут же разгладился. Она просияла простодушной улыбкой:
— Как мило, что вы зашли! Маркус и я как раз обсуждаем назревшую починку изгородей. Дерево сейчас в цене, и я полагаю, чем платить за его покупку, выгоднее будет проредить наиболее отдаленные леса Десборо-Холла…
— Я запрещаю вырубать деревья!
— …но раз вы против вырубки, мы, разумеется, закупим необходимый лес, не считаясь с расходами, — закончила Фрэнсис безмятежно. — А теперь, Маркус, если мы обсудили все насущные вопросы, мне пора побеседовать с
Миссис Дженкинс.
Маркус не проронил ни звука. Он не был обманут внешней приветливостью хозяйки, а что до графа, тот выглядел как человек, получивший удар под дых. Управляющий всей душой желал покинуть кабинет вместе с леди Фрэнсис. Та как раз прошла мимо мужа, улыбаясь ослепительной, насквозь фальшивой улыбкой, и прикрыла за собой дверь кабинета. Он остался один на один с тучей, готовой разразиться громом и молнией! Маркус рванул воротничок, все сильнее душивший его, и начал перебирать бумаги, готовясь к худшему.
К непомерному облегчению управляющего, не проронив ни звука, Хок сухо кивнул и вышел. Едва успев расслабиться, мокрый как мышь, Маркус чуть не свалился со стула, когда Хок взревел в коридоре:
— Фрэнсис!
Неужели, думал управляющий, вытирая со лба обильный пот, неужели викарий, его отец, кроткий и богобоязненный человек, джентльмен до мозга костей, в таких же натянутых отношениях с женой? Он решил, что в самом скором времени попросит пару недель отпуска под предлогом визита к родителям.
Фрэнсис словно провалилась сквозь землю. Хоку удалось обнаружить только дворецкого, да и то в самом дальнем углу кухни. Неожиданное появление хозяина вызвало переполох среди кухонной прислуги.
— Милорд! — произнес Отис самым казенным тоном, на который был способен.
Суета среди слуг тотчас прекратилась, и каждый из них обратился в слух.
— Я заметил, что на лакеях другая ливрея. Как это понимать? Надеюсь услышать разъяснение хотя бы от вас.
— Я постараюсь удовлетворить ваше любопытство, — ответил дворецкий с таким видом, словно объяснял школьнику очевидные вещи. — Ее светлость решила, что внешний вид лакеев можно изменить к лучшему. Мы вместе ездили в Йорк, чтобы распорядиться относительно этого вопроса. Смею надеяться, наши труды оправдали себя.
Да уж! — буркнул Хок.
— Внешний вид горничных также улучшился, — продолжал Отис. — На этот раз ее светлость в Йорк сопровождала миссис Дженкинс.
— Та-ак… а что еще было улучшено, позвольте спросить?
— Вам лучше обратиться за разъяснениями к миссис Дженкинс. Она в курсе всех нововведений внутри особняка, — ответил Отис с лицом непроницаемым, как у египетского сфинкса.
— Чтоб тебя разразило! — проворчал Хок себе под нос, покидая кухню.
— …новая посуда и, конечно, постельное белье. Вы ведь знаете, милорд, что большинство простыней буквально рассыпалось от ветхости, так что…
— Спасибо, миссис Дженкинс, — прервал Хок, конвульсивно стискивая челюсти.
Экономка осталась равнодушной к этой демонстрации недовольства. Чего ради? Было время, когда его светлость бегал по двору в коротких штанишках, и, сколько бы он ни старался, она хорошо знала, что он далеко не Синяя Борода.
— Милорд, ее светлость — весьма разумная и хозяйственная молодая леди. Она приняла близко к сердцу заботы Дес-боро-Холла. (Тон миссис Дженкинс явно намекал на то, что кое-кому давно пора было это сделать.) А как она добра и справедлива по отношению к прислуге! И это при том, что лень у нее не в чести…
Хок решил, что будет проще дать экономке высказаться. Дождавшись, когда она остановилась передохнуть и набрать побольше воздуха, он заговорил более мягко, хотя это и далось ему не без усилия.
— Спасибо, миссис Дженкинс. Теперь я вижу, что ее светлость… э-э… кладезь премудрости.
Его ирония прошла незамеченной. Миссис Дженкинс просияла от гордости за хозяйку и закивала строго причесанной седой головой. Хок не спешил отпускать ее, скользя рассеянным взглядом по гостиной и бессознательно ероша волосы.
— Что-нибудь еще, милорд?
— Нет-нет… впрочем, не знаете ли, где может быть ее светлость?
— На конюшне, где же еще! В это время дня она может быть только там. Я думаю, она слишком уж усердствует и совсем не бережет себя, но иначе дело не стронуть с мертвой точки. Шутка ли, отремонтировать конюшни, наладить работу племенного завода, осмотреть вместе с мистером Бел-висом каждую из скаковых лошадей, чтобы он мог поскорее начать тренировки…
— Что?! — вскричал Хок, обретая дар речи, временно утраченный.
— Ее светлость в конюшне с мистером Белвисом, — терпеливо, как маленькому ребенку, повторила экономка. — Она проводит там каждое утро, а порой и послеобеденные часы. Как я уже говорила, милорд, ее светлость — весьма разум…
— Разрази меня гром… — прошептал Хок, внезапно обессилев от самых ужасных предчувствий.
Что еще приготовила ему непредсказуемая шотландка-жена?
Он вдруг сорвался с места и выбежал из гостиной, оставив миссис Дженкинс с раскрытым на полуслове ртом. Вихрем промчавшись вниз по лестнице, он понесся к конюшням. С неба сыпалась неприятная изморось. «Фрэнсис совершенно не бережет себя», — вдруг подумал Хок, чувствуя себя полностью дезориентированным.
«Это я себя не берегу. У меня скоро начнется мозговая горячка! Она доведет меня рано или поздно!»
— Фрэнсис!
Два подростка, чистившие одно из стойл, разом пригнулись, словно над ними пронеслось пушечное ядро.
— Где ее светлость?
— Е-е-ее све-ветлость… — начал тот, что помоложе, высовываясь из-за дверцы.
— Милорд, ее светлость у тренера, мистера Белвиса, — объяснил старший, Дэн, стараясь держаться с достоинством.
Тренерская находилась в отдельном зданьице, рядом с кругом и несколькими отгороженными друг от друга выгонами. Дождь разразился не на шутку, и к тому моменту, когда Хок нырнул в дверь, с его волос на шею уже стекали противные ручейки.
Он нашел дверь тренерской открытой и решительно вошел. В ноздри ему ударил густой запах, хорошо знакомый каждому кавалеристу: запах кожи, льняного семени и всевозможных ветеринарных снадобий.
Фрэнсис была поглощена разговором с невысоким жилистым стариком, круглая лысина которого успела загореть до орехового цвета. На его дубленом лице, прорезанном бесчисленными морщинами, смешались озабоченность и веселость, с тех пор как они виделись в последний раз, тренер помолодел лет на пять.
— Белвис! Мне говорили, что вы покинули Десборо-Холл. Поистине жизнь полна неожиданностей!
Ну вот, карты и раскрыты, подумала Фрэнсис, стараясь справиться с подступающей нервозной дурнотой. Она ждала слишком долго и упустила момент. Нужно было во всем признаться за завтраком, когда рот мужа был набит седлом барашка.
— Милорд, — начала она в нелепой попытке остановить надвигающуюся грозу, — могу я что-нибудь сделать для вас?
— Можешь, Фрэнсис, можешь, — отозвался Хок с чем-то вроде благодушия (он даже ухитрился улыбнуться). — У меня накопилось множество тем для разговора с тобой. Пойдем-ка в запасник.
«Я не хочу! Не хочу!»
— Как вам будет угодно, милорд. Займитесь делами, Бел-вис, я скоро вернусь, и мы продолжим, — спокойным голосом сказала Фрэнсис, пытаясь сохранить самообладание.
В памяти Хока запасник был довольно запущенным помещением, где по углам громоздились груды седел, упряжи и прочих атрибутов коневодства. Теперь же здесь царила безукоризненная чистота, каждый предмет был начищен до блеска и висел на предназначенном ему месте. Хок заметил, что зол он уже не так сильно, как поначалу.
— Сядь, — сказал он коротко, ткнув пальцем в один из старых (но чисто вымытых) плетеных стульев.
Сам он тоже уселся, скрестив руки на груди и расставив ноги. Вид у него был очень воинственный.
— Я жду объяснений, мадам, — заявил он с ледяной вежливостью. — Что происходит? Что вы себе позволили за время моего отсутствия?
Фрэнсис села, собираясь с мыслями.
— Я жду, — тихо, почти ласково повторил Хок.
Глава 18
Война до победного конца — вот мой ответ!
Мильтон
Фрэнсис позволила себе представить на секунду-другую, что сидит в окопе на поле битвы и что к ней движется строй вражеских солдат с примкнутыми штыками. Отступать ей, разумеется, некуда.
— Ми… Хок! Десборо-Холл владеет многообещающим племенным заводом и скаковыми конюшнями, — начала она, радуясь тому, что голос не дрожит, а тон выбран уверенный и рассудительный. — Мне удалось уговорить мистера Белви-са вернуться на тренерскую работу, чтобы повернуть события вспять, к былой славе скакунов Десборо.
— Насколько я понимаю, Маркус сумел покрыть расходы из текущих сумм?
Фрэнсис облегченно перевела дух. Это была не атака разъяренного врага, а всего лишь разумное наведение необходимых справок, естественное для хозяина поместья.
— Вы и сами знаете, что это невозможно. Ни я, ни Маркус не осмелились бы на столь неразумные траты в ущерб текущим расходам… — Она помедлила, собралась с духом и продолжала:
— Мне пришлось обратиться за деньгами к вашему отцу.
— Что?!
Как быстро его спокойствие разлетелось в прах, с горечью подумала Фрэнсис.
— Я обратилась к вашему отцу, и он ссудил меня деньгами. Усилием воли Хок удержал рвущийся наружу гневный
Рев и сказал иронически, но достаточно спокойно:
А деньги на все ваши «улучшения»? На новое постельное белье? На посуду? На ливреи для лакеев и новые бархатные занавеси в каждой из комнат? На все это тоже ссудил деньги мой отец? Скажите уж сразу, мадам, насколько велик теперь наш долг моему сиятельному предку?
— Деньги на хозяйство (в том числе на его обновление) у меня не было причин занимать у маркиза, милорд. В распоряжении хозяйки дома всегда есть необходимая сумма, а если того требует положение дел, она имеет право распоряжаться капиталами супруга. Так меня учили, милорд, и Маркус согласился с этой точкой зрения.
— Допустим. Однако я хочу знать, мадам, как много денег потребовалось вам на восстановление племенного завода.
Сухо глотнув, Фрэнсис с показным спокойствием посмотрела на свои руки, сложенные на коленях, на развешанные по стенам уздечки, стремена, упряжь.
— Пять тысяч фунтов, — наконец сказала она, не отрывая взгляда от пола.
Послышалось витиеватое, многословное ругательство.
— Полагаю, вы считаете, что хозяйка дома отвечает также и за племенной завод, если таковой имеется. Возможно, вы относите лошадей к домашнему скоту…
Хок говорил все с тем же неестественным спокойствием, с той же ядовитой насмешкой. Задетая, Фрэнсис вспыхнула до корней волос.
— Нет, конечно, ми… Филип… но я подумала, что…
— Я был бы весьма признателен, если бы вы пришли наконец к решению, мадам:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64