— Да.
— Это хорошо, — дверь распахнулась и она вышла в гостиную. Замотанная в полотенце, с капельками воды на теле после душа. — Я уж думала, что он останется здесь навсегда.
— Хочешь кофе? — спросил я.
— У тебя есть ананасовый сок?
Я кивнул.
— В холодильнике.
Она зашла за стойку бара, нашла банку сока, открыла ее, налила в бокал с кубиками льда. Добавила водки.
Помешала, пригубила.
— Вкусно, — протянула бокал мне. — Попробуй.
Я покачал головой.
Она пожала плечами, подняла бокал.
— За твое здоровье.
Выпила, с бокалом в руке направилась ко мне.
— Который час?
— Почти десять.
— Черт! У меня утром просмотр, а я про него забыла.
Можно я позвоню своему агенту?
— Конечно. А я пока побреюсь.
Когда я вышел из ванной, она вновь лежала в кровати. На столике стоял полный бокал с ананасовым соком.
— Мой агент чуть не выпрыгнул из штанов, узнав, что я не пришла на просмотр.
— Интересная работа?
— Рекламный ролик. Меня все равно бы не взяли. Им нужен другой типаж, — она посмотрела на меня. — А ты уже идешь на работу?
Я покачал головой.
— Меня ждут после ленча.
— Отлично, — она перекатилась на живот. — Как по-твоему, у меня отличная жопка?
Я взглянул. Двух мнений тут быть не могло.
— Да.
— Так чего ты стоишь? Подойди и поцелуй ее.
Я подошел, наклонился над кроватью. Она подпрыгнула, когда я шлепнул ее, повернулась на бок. На ее лице появилось странное выражение.
— Зачем ты это сделал?
Я промолчал.
Она улыбнулась, вновь легла на живот.
— Повтори. Мне понравилось.
Спенсер сидел в моем кабинете, когда я вернулся совещания, где представил Джека Сейвитта начальникам отделов. Испытывающе глянул на меня.
— Похоже, тебе не повредит глоток виски.
Мы прошли к бару, он положил лед в два бокала, плеснул шотландского.
— За успех, — провозгласил он тост и выпил.
Я последовал его примеру, — Как самочувствие? — спросил он.
— Словно я отдал своего первого ребенка.
Он кивнул.
— Теперь ты знаешь, что чувствовал я.
Глава 6
— За все картины они хотят шесть миллионов. Я намерен отклонить его предложение.
— Как скажешь.
Через стол он посмотрел на меня.
— Бенджамину это не понравится. У него сложилось впечатление, что ты одобришь эту сделку.
— Это еще почему? Мы ни разу не говорили о ней.
— Он говорит, что вы обо всем договорились, когда он еще работал на студии. Что ты должен взять эти фильмы, — Джек закурил. — Он готов лезть на стену. Деньги-то нужны.
— Это его проблема.
— Ритчи говорит, что они обратились к адвокатам и подадут в суд, если мы не придем к компромиссу.
— В суд они не пойдут.
— С чего ты так уверен? — спросил Джек.
— Сэм никогда не признается, что у него денежные затруднения. Ибо обращение в суд покажет кредиторам, в какой он яме, — я поднялся.
— Некоторые фильмы вполне приличные, — добавил Джек.
Тут я рассердился.
— Ты — президент компании. Хочешь — покупай их, не хочешь — не покупай. Но решение тебе принимать самому. Это твоя работа.
Он обдумал мои слова.
— Хорошо, — и направился к двери.
— Джек, — позвал я его.
Он обернулся.
— Я не держу зла на Сэма. Мне он симпатичен. Но угроз я не потерплю.
— Понятно, — кивнул он и вышел из кабинета.
Зажужжал интерком. Я нажал клавишу.
— Мисс Далинг по четвертому каналу.
Я снял трубку.
— Привет, Дорогуша.
— Когда у тебя ленч? Мне ужас как хочется потрахаться.
— Извини, но у меня встреча.
— По делу или для удовольствия?
— Для удовольствия.
— Если ты встречаешься с какой-то девкой, я тебя убью, — пообещала она.
— Приезжает моя тетушка Из Кейп-Энн.
— Понятно, — саркастически хмыкнула она. — И ты пригласил ее в «Четыре времени года».
— Совершенно верно, — я рассмеялся. — Как ты узнала?
— Я тебя ненавижу, — и она швырнула трубку.
Я сидел за столиком у бассейна, допивая третий бокал шотландского. Тетя Пру задерживалась. Собственно, я мог бы догадаться, что так оно и будет. Приезжая в Нью-Йорк, она не могла не заглянуть в магазины Пятой авеню.
Я допил виски и дал знак метрдотелю. Тут же на столике материализовался четвертый бокал. Я посмотрел в сторону вестибюля. Пусто. Тут чья-то рука коснулась моего плеча. Я обернулся.
— Надеюсь, она продинамит тебя, — яростно прошептала Дорогуша.
И, прежде чем я успел ответить, вслед за метрдотелем прошла к свободному столику, села лицом ко мне. Заказала коктейль. Я ей улыбнулся, на что она показала мне язык.
— Ты знаком с этой юной леди? — спросила тетя Пру.
Я вскочил. Из-за Дорогуши я даже не заметил, как она подошла к столику.
— В некотором роде, — и поцеловал ее в щеку.
Тетя Пру села.
— Очень сухой «мартини». И очень холодный, — попросила она официанта, искоса глянула на Дорогушу и повернулась ко мне. — Красивая девчушка. Но волосы крашеные, и она изменила форму носа.
— Как ты узнала? — изумился я.
— Насчет волос ты мог догадаться и сам. А нос стол» безупречной формы, что родиться с таким просто невозможно.
Я улыбнулся. Тетя Пру давно уже разменяла седьмой десяток, но по-прежнему не упускала ни единой мелочи.
— Я напился, дожидаясь тебя.
— Заглянула в «Сакс», — пояснила она. Официант принес бокал с «мартини». Она подняла бокал. Мы чокнулись. — За любовь и дружбу.
— За любовь и дружбу, — эхом откликнулся я.
Она пригубила «мартини».
— То, что надо, — еще глоток, и она поставила бокал на стол. — У тебя все в порядке?
— Да. А почему ты спрашиваешь?
— В газете написали, что в «Синклер ти-ви» новый президент. Я подумала, что тебя уволили.
Я рассмеялся.
— Нет, конечно. Просто у меня столько дел, что пришлось взять на работу еще одного человека.
— В компании не может быть двух президентов, — уверенно заявила она. — Даже я это знаю. Так что лучше скажите мне правду, молодой человек. Потому что, если вы там больше не работаете, я немедленно продам свои акции.
— Вот этого делать не надо, — и я объяснил ей, что к чему. Тетя Пру быстро все поняла.
— Хорошо. Я рада, что ты это сделал. Ты слишком много работаешь.
— Ну уж не слишком.
— Ты очень похудел.
Это я уже слышал не раз.
— Я потерял четыре фунта, пока ждал тебя.
Она отпила из бокала.
— Тебе снова надо жениться. Чего ты ждешь? С годами ты не становишься моложе, знаешь ли.
— Никак не найду достойной девушки. Чтоб была такая, как ты.
— Тогда тебе капут.
— Тетя Пру, откуда такие слова? — ужаснулся я.
— Кейп-Энн не отрезан от мира, знаешь ли. Мы тоже смотрим телевизор.
— Понятно, — я махнул рукой официанту, показывая, что можно принести меню. — Давай закажем что-нибудь съестное.
Подошел официант. Положил рядом со мной сложенный листок.
— От той молодой дамы, — шепнул он, имея в виду Дорогушу.
Я развернул листок.
«Пообедаем сегодня? Если ты не очень сердишься. М.».
Я написал на листке ответ и отдал официанту. Он сразу прошел к ее столику.
— А может, проще предложить ей пересесть к нам? — поинтересовалась тетя Пру.
— Если бы я этого хотел, она бы сидела за нашим столиком еще до твоего прихода.
— Я выпью еще «мартини». А тебе совсем не обязательно разговаривать со мной в таком тоне.
— Хорошо, я позову ее, — и уже начал вставать, но заметил, что Дорогуши уже и след простыл.
— Видишь, что ты наделал, — тетя Пру покачала головой. — Бедняжка убежала голодной.
Я опустился на стул.
— Стивен, ты совсем не меняешься. Такой же грубый, как и в детстве.
Со вздохом я откинулся на спинку стула и распорядился принести мне шотландского.
— Двойную порцию, — крикнул я вслед официанту.
— Она в тебя влюблена? — спросила тетя Пру.
— Кто?
— Девчушка, которую ты прогнал.
— По-твоему, в меня влюблены все девушки, с кем я перемолвился хоть словом. Кроме того, я ее не прогонял.
— Мне известна твоя репутация, Стивен. Газеты доходят и до нас.
Я начал закипать.
— Я знаю. Кроме того, у вас есть газ, электричество, телефон.
Тетя Пру вперилась в меня взглядом.
— Тебе нравится эта девушка!
— Я этого не говорил.
— Нужды в этом нет. Все и так ясно.
Я почел за лучшее спрятаться за бокалом с виски.
— Стивен!
— Да, тетя Пру?
— Если она тебе нравится, действительно нравится, не бойся своих чувств. Доверься им.
Джек ушел из моего кабинета в одиннадцать вечера.
Вторую часть дня он потратил с толком. И принес мне практически готовый проект музыкальной передачи для подростков.
— Я чуть ли не два часа говорил с Энгелом. Этот парень знает толк в музыке. Передачу начнем готовить в Калифорнии. Лучшие американские группы там, в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско. На следующей неделе я пошлю его в Нэшвилл. Пусть посмотрит, что можно найти там.
— Хорошо, — кивнул я.
— Далее, — он начал складывать бумаги. — Я хочу наладить постоянный контакт со студиями звукозаписи и производителями грампластинок, чтобы в любой момент знать, кто поднимается наверх, а кто скатывается вниз.
— Тебе нужен продюсер.
Он кивнул.
— Я думаю об этом, но подходящего человека на примете у меня нет.
— Могу подсказать. Боб Эндрюс.
Джек удивленно глянул на меня.
— Он же не продюсер. Диск-жокей.
— Не просто диск-жокей, а лучший в стране. Молодежь его любит. Он первым обратил внимание на Элвиса, потом открыл Америке «Битлс». А кроме того, у него с нами контракт.
Я не упомянул о том, что благодаря Эндрюсу наша нью-йоркская радиостанция из года в год получала немалую прибыль. А до его прихода была рекордсменом по убыткам.
— Твое предложение мне нравится, — кивнул Джек.
— Завтра утром он с тобой свяжется.
— А захочет ли он переходить на телевидение? Сейчас-то он лучший, зачем ему какие-то перемены?
— Захочет, — заверил я Джека. — Он уже два года. пристает ко мне с предложением начать выпуск грампластинок. Теперь есть смысл заняться и этим, раз мы даем рок-группам лучшее время.
— К этому выводу следовало прийти лет на пять пораньше. Ты знаешь, какие прибыли получает «Эр-си-эй» от продажи пластинок Элвиса, сколько зарабатывает «Кэпитол» на «Битлс»?
— Знаю.
— На сегодня все, — он сложил бумаги в брифкейс, захлопнул его. — Вымотался донельзя. Поеду в отель и сразу лягу спать.
Телефон зазвонил, едва за ним закрылась дверь.
Только после нескольких звонков до меня дошло, что Фогарти уже ушла и трубку придется снимать мне.
В ухо ударили шум, музыка, голоса.
— Стив?
— Да, Дорогуша?
— Я накурилась.
— Разве для тебя это впервой?
— Нет, но сегодня я перебрала.
Я промолчал, слушая ее дыхание.
— Стив, ты еще здесь?
— Да.
— Стив, почему ты не пообедал со мной сегодня?
— Потому что много работы.
— Я бы подождала тебя.
— Ты и так неплохо проводишь время.
— Мне недостает тебя. Мне одиноко. Я сидела дома.
Курила «травку» и плакала. Потом не выдержала.
— Мне кажется, веселье у вас в разгаре.
— Забери меня, Стив. Я хочу быть с тобой.
Я замялся.
— Пожалуйста.
— Хорошо, — я потянулся за карандашом. — Какой адрес?
Ее указания привели меня к обшарпанному жилому дому неподалеку от угла Первой авеню и Двадцать восьмой улицы. Шум я услышал еще внизу, на площадке первого этажа унюхал «травку». С каждым шагом музыка звучала все громче, а дым уже валил клубами. Последний лестничный пролет я преодолел с трудом: две или три пары трахались прямо на ступеньках и мне пришлось лавировать между ними.
— Вы припозднились, — сообщил мне длинноволосый парень, загораживающий дверной проем. — Не знаю, успеете ли вы догнать остальных. С вас пять долларов.
Я дал ему пятерку и получил взамен самокрутку.
— Закуривайте и наслаждайтесь.
Шум на лестнице показался мне мертвой тишиной по сравнению с тем, что творилось внутри. Я постоял в прихожей, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку.
Грохот доносился из зала, в который вела дверь напротив.
Туда я и направился. И тут музыка разом оборвалась.
Из дальнего угла послышался сочный баритон.
— А теперь Дон Рэнс представляет свою новую работу «В преддверье Нового года».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47