Но я не стала закрывать глаза, у меня не было времени на это. Я побежала по лестнице вслед за ним.
Он лежал в низу лестницы, как очень положительный герой из плохого фильма: голова гордо откинута, руки раскинуты в стороны, одна нога на ступеньке, другая ниже, на лестничной площадке. Но мне было не до мизансцен, я спешила, и поэтому я сразу наклонилась и стала осматривать его карманы.
Я искала ключи от его машины, но я их не нашла. Я расстроилась, поднялась на ноги и в это время услышала сбоку, чуть позади себя, шорох. Я схватила свою биту и обернулась. Это был Вадик. Он только что пришел в себя и поднимался на ноги.
Я подошла к нему.
— Где ключи от машины? — спросила я и слегка приподняла биту.
Вадик не то что напасть на меня не собирался, он не решался сейчас даже убежать, хотя было видно, что ему это хочется сделать, но после перенесенной контузии (кажется, так это называется) Вадик стал безвольным, как подопытная морская свинка.
— От какой машины? — чуть ли не заикаясь, спросил Вадик.
— От его, — я кивнула на Владислава.
— Не знаю. Может быть, в кармане, в пиджаке.
— А где этот пиджак?
— Там, наверное. — Он указал на дверь, из которой они вышли.
— Пойдем покажешь.
Вадик послушно повернулся и направился к той двери.
Я пошла за ним следом.
Комната была небольшая, но из нее, кроме двери, через которую мы вошли, в соседние помещения куда-то вели еще две двери. Но это меня не волновало, я сразу увидела на спинке одного из двух стульев серый пиджак.
— Этот? — спросила я.
— Он в нем сегодня был, — ответил Вадик.
— Поищи ключи в карманах.
Он сунул руку в один карман пиджака, потом в другой, потом снова в первый и вынул оттуда ключи от «.мерседеса».
— Эти? — спросил он меня.
— Эти, — сказала я и взяла у него ключи.
Вдруг за одной из дверей я услышала какой-то странный звук. Помню, я была в деревне, там в сарае жил поросенок, ночью во сне он очень похоже хрюкал.
— Что там такое? — спросила я, прислушиваясь.
— Ничего, это тебя не касается, — заявил вдруг Вадик.
Что может быть любопытнее того, что тебя не касается?
Я направилась к этой двери. Вадик неожиданно осмелев, попытался загородить мне дорогу. Я несильно ударила его по коленке палкой, ну, битой этой, он тихо заскулил, схватился за свое колено и уселся на пол, кажется, у него на глазах появились слезы. Я подошла к двери и приоткрыла ее.
В комнате, на небольшом столике рядом с кроватью, горела свеча, вставленная в подсвечник. А на кровати я увидела спящую женщину. У меня мурашки пробежали по коже, потому что это была мертвая Мишель.
Она всхрапнула.
Значит, она живая! Я пригляделась к ней.
Это была не Мишель. Это была женщина, похожая на нее.
Я прикрыла дверь и повернулась к Вадику.
— Кто это? — спросила я.
— Не твое дело, — огрызнулся он.
— Почему она похожа на Мишель?
— А чего такого? Я тоже похож на Клаудиу Шиффер.
— Не похож, — не согласилась я.
— Похож, — заспорил Вадик.
— Ты похож на Вуппи Голдберг. Только у тебя лицо светлое, а у нее обаятельное, — сказала я и вышла из комнаты.
Я очень вовремя вышла, потому что оставленный без присмотра Владислав начал уже приходить в себя. Даже не начал, а уже пришел и поднимался на ноги, держась за перила.
Я быстро подошла к нему, размахнулась и снова ударила его битой по голове. Мне неприятно было это делать, но что остается, если рядом нет мужчины, который заступится за тебя?
— Не трогай его! — закричал где-то за моей спиной Вадик. Я обернулась, он быстро хромал к Владиславу.
Я отбросила палку — Вадика я совсем не боялась — и вышла на улицу.
Открыла ворота, села в «мерседес» и поехала обратно, в Москву.
* * *
Свою машину я нашла быстро. Владислав ее отогнал всего метров на двадцать от того места, где я ее оставила. Он, как и сказал, оставил ее на стоянке рядом с другими машинами у соседнего дома.
Я чувствовала сильную усталость, хоть и много спала, но спала я от сильного снотворного, и, наверное, поэтому и усталость такая была у меня.
И я сразу поехала домой. Дома я только набрала оба Сережкиных номера, убедилась, что он ни по одному не отвечает (больше я не буду говорить, что я ему постоянно звонила, это и так понятно), и сразу, даже обойдясь без душа, легла спать.
Когда я проснулась, было девять часов утра. Я пошла в ванную и, пока стояла под теплой водой, думала: что же мне делать?
Мне нужно увидеть ту женщину, которую я видела у Владислава и которая похожа на Мишель, и поговорить с ней.
А еще мне нужно попробовать опять поговорить с Феликсом. Только с ним, если я хочу чего-то добиться, нужно что-то придумать, потому что я знаю, что если с Феликсом говорить по-человечески, то он сделает удивленные глаза и голос его будет дрожать от благородного возмущения. А ведь он что-то знает, он меня познакомил с Вадиком, и Вадик говорит, что это он заплатил ему за знакомство со мной. Но Вадик может и обманывать.
Только я вышла из ванной, как раздался звонок в дверь.
Я как сумасшедшая понеслась к двери, завязывая на бегу пояс халата, и открыла замок раньше, чем позвонивший убрал руку от звонка.
Я открыла дверь.
Нет, это был не Сережка.
На пороге гордый и важный стоял Феликс. Не помню, говорила об этом или нет? но Феликс всегда был гордый и важный, как и каждый человек, который в жизни добился большего, чем то, что ему было выделено природой.
— Извини, что без звонка, — сразу заговорил он и важно протиснулся мимо меня в квартиру. — Нет, я звонил, но у тебя никто не подошел к телефону. Сотовый твой, кстати, тоже не отвечает. И я решил, что ты можешь быть в ванной.
А так как я как раз проезжал мимо твоего дома, то и решил зайти без предупреждения.
Я закрыла дверь.
— По сотовому можешь больше не звонить, его у меня нет, можно считать, что потеряла. А что зашел, это хорошо, я сама хотела с тобой поговорить.
Мы прошли в комнату. Феликс сразу уселся в кресло, но тут же встал, видимо, он заготовил речь, а ее, как известно, не скажешь, сидя в удобном кресле.
— Маша, — начал он, — ты прошлой ночью заезжала ко мне, и вот об этом я и хочу поговорить с тобой.
— Я это поняла. Дальше.
— А дальше вот что. Ты наговорила таких вещей, которые меня просто возмутили.
— Что ты имеешь в виду? Что Мишель умерла?
— Нет, это, конечно, печально, даже больше того. То, что с ней случилось, это просто ужасно. Но дело сейчас не в ней.
— Подожди. Что ты знаешь о том, что с ней случилось?
— Ее приемная дочь убила ее, зарезала. Наркоманка, — с презрением осудил он.
— Это уже доказано, что именно она ее убила?
— А что там доказывать. Это ясно и без всяких доказательств. Но я сейчас хочу сказать не об этом. Я хочу сказать о твоем обвинении в мой адрес.
— Что ты заплатил деньги Вадику?
— Да. Откуда такая фантазия? Как тебе могла прийти в голову такая дикая мысль? Ты, Машенька, знаешь меня уже не один год. Как ты могла не только подумать, сказать такое?
— Наоборот.
— Что наоборот?
— Как я могла не то что сказать, а даже подумать, — поправила я Феликса.
— Тем более. Откуда ты это взяла? Как ты могла поверить в такое, если кто-то тебе это даже сказал?
— Феликс, как ты думаешь, куда могла деться картина из квартиры Мишель?
— Какая картина? Я не понимаю, о чем ты?
— У Мишель я видела Сережкину картину, а когда Мишель убили, она куда-то пропала.
— О какой картине ты говоришь и откуда ты это знаешь?
— Я к ней заходила днем и видела у нее картину, а когда я лотом пришла к ней — мы с ней договорились встретиться, — Мишель была уже мертвой, а картины на месте не было.
— Та-ак ты, значит, была у Мишель в то время, когда с ней это произошло?
— Нет, чуть позже.
— Так, — протянул Феликс, — ты понимаешь, что ты теперь автоматически попадаешь под подозрение? Это тебе просто повезло, что преступница уже изобличена.
— Как быстро у вас все получается. Кем, интересно, она изобличена, как ты выразился?
— Компетентными органами.
— Они что, тебе лично сообщили об этом?
— Нет. Но вина Ольги не требует доказательств.
— Вот бы тебя в судьи! — восхитилась я. — Ни одного преступления не раскрытым не осталось бы! Но скажи, куда тогда делась картина?
— При чем здесь какая-то картина?
— Не какая-то, а Сережкина. И картина при том, что если она пропала, значит, кто-то был там, кроме Оли, передо мной.
— Вот что я тебе скажу, Маша, не лезь не в свои дела, если не хочешь осложнений в жизни.
— Я их не хочу, только они почему-то у меня есть.
— Вот об этом я и говорю. Занимайся своими трудностями и не бери на себя бремя чужих.
— Чужих, это компетентных органов?
— В частности.
— Понятно. Тогда перейдем к моим трудностям. Зачем ты заплатил Вадику деньги? Зачем тебе это нужно было?
— Маша, мне сто раз тебе повторять, что я не имею никакого отношения ни к каким деньгам, якобы уплаченным твоему Вадику?
Нет, Феликс так просто не свернет со своего пути. Ему можно посадить на голову дятла, и дятел будет долбить ему лысину, а Феликс будет долбить свое, и, можете не сомневаться, дятел первым собьется с ритма.
— Феликс, неужели ты только за этим и приехал ко мне, чтобы сказать, что твоей вины здесь нет?
— Да, именно за этим, только не приехал, а заехал по дороге.
— Надо же, — восхитилась я, — на что ты тратишь свое драгоценное время!
— Да, драгоценное. Меня сейчас, между прочим, ждут люди для подписания важного договора.
— Ну это поит но, они тебя ждут, а ты решил заехать ко мне, потянуть время, чтобы они понервничали, стали посговорчивей. Ну и цену себе заодно набить.
— Я решил заехать к тебе, чтобы объясниться с тобой.
У меня появилась одна идея, не сказать, чтобы очень интересная, но заманчивая.
— Вот что, Феликс, у тебя дела, я тоже спешу, — соврала я. — Давай встретимся сегодня позже. У тебя будет свободное время вечером?
— С уверенностью могу сказать, что только после десяти вечера.
— Очень хорошо, давай встретимся в одиннадцать.
— Предварительно созвонимся.
— Конечно, только я тебе позвоню, у меня, я тебе сказала, телефона с собой не будет, я его потеряла.
— Около десяти я буду ждать твоего звонка.
Феликс направился к выходу.
Я его проводила, а потом села и стала обдумывать эту свою идею. Только особенно там и нечего было обдумывать, единственное, что мне нужно было, — уговорить Вадика встретиться со мной. А он скорее всего не согласится, особенно после вчерашнего. Мне нужна была чья-то помощь. А помочь мне могла Леночка.
Я позвонила Леночке, сказала, чтобы она ждала меня и никуда не уходила, но это на всякий случай, потому что она никуда и не собиралась уходить.
* * *
Мы сидели в нашем с Леночкой кабинете и, как две предводительницы амазонок, решивших напасть на неизвестно откуда взявшихся пришельцев конквистадоров, обсуждали детали предстоящей операции.
Обсудили мы все очень быстро, потому что понимали друг друга с полуслова. У меня, правда, были сомнения, я ведь слышала разговор Владислава и Вадика, из которого было понятно, что Вадик не так уж много и знает. Но Леночка меня успокоила, ей в голову пришла потрясающая мысль. Я ведь ей рассказала весь разговор между Владиславом и Вадиком и то, что они с какой-то женщиной встречаются оба одновременно, то есть, считая и ее, втроем, и Ленка сказала, что она пригласит их двоих, если, конечно, получится, но она постарается, она не сомневалась, что если таким, как эти, пообещать денег чуть больше, они будут на все согласны.
А в основном стратегия была простая — заманить, тактика еще проще — когда враг будет рядом, во всем положиться на женскую интуицию. Пленных не брать. Это я решила, не советуясь с Леночкой.
Как только мы обсудили план в общих чертах, сразу перешли к выполнению.
Начинала тактические действия Леночка, она должна была заманить противника, которого трудно было заманить.
С Феликсом было проще, с ним я уже договорилась встретиться, нужно назначить только место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Он лежал в низу лестницы, как очень положительный герой из плохого фильма: голова гордо откинута, руки раскинуты в стороны, одна нога на ступеньке, другая ниже, на лестничной площадке. Но мне было не до мизансцен, я спешила, и поэтому я сразу наклонилась и стала осматривать его карманы.
Я искала ключи от его машины, но я их не нашла. Я расстроилась, поднялась на ноги и в это время услышала сбоку, чуть позади себя, шорох. Я схватила свою биту и обернулась. Это был Вадик. Он только что пришел в себя и поднимался на ноги.
Я подошла к нему.
— Где ключи от машины? — спросила я и слегка приподняла биту.
Вадик не то что напасть на меня не собирался, он не решался сейчас даже убежать, хотя было видно, что ему это хочется сделать, но после перенесенной контузии (кажется, так это называется) Вадик стал безвольным, как подопытная морская свинка.
— От какой машины? — чуть ли не заикаясь, спросил Вадик.
— От его, — я кивнула на Владислава.
— Не знаю. Может быть, в кармане, в пиджаке.
— А где этот пиджак?
— Там, наверное. — Он указал на дверь, из которой они вышли.
— Пойдем покажешь.
Вадик послушно повернулся и направился к той двери.
Я пошла за ним следом.
Комната была небольшая, но из нее, кроме двери, через которую мы вошли, в соседние помещения куда-то вели еще две двери. Но это меня не волновало, я сразу увидела на спинке одного из двух стульев серый пиджак.
— Этот? — спросила я.
— Он в нем сегодня был, — ответил Вадик.
— Поищи ключи в карманах.
Он сунул руку в один карман пиджака, потом в другой, потом снова в первый и вынул оттуда ключи от «.мерседеса».
— Эти? — спросил он меня.
— Эти, — сказала я и взяла у него ключи.
Вдруг за одной из дверей я услышала какой-то странный звук. Помню, я была в деревне, там в сарае жил поросенок, ночью во сне он очень похоже хрюкал.
— Что там такое? — спросила я, прислушиваясь.
— Ничего, это тебя не касается, — заявил вдруг Вадик.
Что может быть любопытнее того, что тебя не касается?
Я направилась к этой двери. Вадик неожиданно осмелев, попытался загородить мне дорогу. Я несильно ударила его по коленке палкой, ну, битой этой, он тихо заскулил, схватился за свое колено и уселся на пол, кажется, у него на глазах появились слезы. Я подошла к двери и приоткрыла ее.
В комнате, на небольшом столике рядом с кроватью, горела свеча, вставленная в подсвечник. А на кровати я увидела спящую женщину. У меня мурашки пробежали по коже, потому что это была мертвая Мишель.
Она всхрапнула.
Значит, она живая! Я пригляделась к ней.
Это была не Мишель. Это была женщина, похожая на нее.
Я прикрыла дверь и повернулась к Вадику.
— Кто это? — спросила я.
— Не твое дело, — огрызнулся он.
— Почему она похожа на Мишель?
— А чего такого? Я тоже похож на Клаудиу Шиффер.
— Не похож, — не согласилась я.
— Похож, — заспорил Вадик.
— Ты похож на Вуппи Голдберг. Только у тебя лицо светлое, а у нее обаятельное, — сказала я и вышла из комнаты.
Я очень вовремя вышла, потому что оставленный без присмотра Владислав начал уже приходить в себя. Даже не начал, а уже пришел и поднимался на ноги, держась за перила.
Я быстро подошла к нему, размахнулась и снова ударила его битой по голове. Мне неприятно было это делать, но что остается, если рядом нет мужчины, который заступится за тебя?
— Не трогай его! — закричал где-то за моей спиной Вадик. Я обернулась, он быстро хромал к Владиславу.
Я отбросила палку — Вадика я совсем не боялась — и вышла на улицу.
Открыла ворота, села в «мерседес» и поехала обратно, в Москву.
* * *
Свою машину я нашла быстро. Владислав ее отогнал всего метров на двадцать от того места, где я ее оставила. Он, как и сказал, оставил ее на стоянке рядом с другими машинами у соседнего дома.
Я чувствовала сильную усталость, хоть и много спала, но спала я от сильного снотворного, и, наверное, поэтому и усталость такая была у меня.
И я сразу поехала домой. Дома я только набрала оба Сережкиных номера, убедилась, что он ни по одному не отвечает (больше я не буду говорить, что я ему постоянно звонила, это и так понятно), и сразу, даже обойдясь без душа, легла спать.
Когда я проснулась, было девять часов утра. Я пошла в ванную и, пока стояла под теплой водой, думала: что же мне делать?
Мне нужно увидеть ту женщину, которую я видела у Владислава и которая похожа на Мишель, и поговорить с ней.
А еще мне нужно попробовать опять поговорить с Феликсом. Только с ним, если я хочу чего-то добиться, нужно что-то придумать, потому что я знаю, что если с Феликсом говорить по-человечески, то он сделает удивленные глаза и голос его будет дрожать от благородного возмущения. А ведь он что-то знает, он меня познакомил с Вадиком, и Вадик говорит, что это он заплатил ему за знакомство со мной. Но Вадик может и обманывать.
Только я вышла из ванной, как раздался звонок в дверь.
Я как сумасшедшая понеслась к двери, завязывая на бегу пояс халата, и открыла замок раньше, чем позвонивший убрал руку от звонка.
Я открыла дверь.
Нет, это был не Сережка.
На пороге гордый и важный стоял Феликс. Не помню, говорила об этом или нет? но Феликс всегда был гордый и важный, как и каждый человек, который в жизни добился большего, чем то, что ему было выделено природой.
— Извини, что без звонка, — сразу заговорил он и важно протиснулся мимо меня в квартиру. — Нет, я звонил, но у тебя никто не подошел к телефону. Сотовый твой, кстати, тоже не отвечает. И я решил, что ты можешь быть в ванной.
А так как я как раз проезжал мимо твоего дома, то и решил зайти без предупреждения.
Я закрыла дверь.
— По сотовому можешь больше не звонить, его у меня нет, можно считать, что потеряла. А что зашел, это хорошо, я сама хотела с тобой поговорить.
Мы прошли в комнату. Феликс сразу уселся в кресло, но тут же встал, видимо, он заготовил речь, а ее, как известно, не скажешь, сидя в удобном кресле.
— Маша, — начал он, — ты прошлой ночью заезжала ко мне, и вот об этом я и хочу поговорить с тобой.
— Я это поняла. Дальше.
— А дальше вот что. Ты наговорила таких вещей, которые меня просто возмутили.
— Что ты имеешь в виду? Что Мишель умерла?
— Нет, это, конечно, печально, даже больше того. То, что с ней случилось, это просто ужасно. Но дело сейчас не в ней.
— Подожди. Что ты знаешь о том, что с ней случилось?
— Ее приемная дочь убила ее, зарезала. Наркоманка, — с презрением осудил он.
— Это уже доказано, что именно она ее убила?
— А что там доказывать. Это ясно и без всяких доказательств. Но я сейчас хочу сказать не об этом. Я хочу сказать о твоем обвинении в мой адрес.
— Что ты заплатил деньги Вадику?
— Да. Откуда такая фантазия? Как тебе могла прийти в голову такая дикая мысль? Ты, Машенька, знаешь меня уже не один год. Как ты могла не только подумать, сказать такое?
— Наоборот.
— Что наоборот?
— Как я могла не то что сказать, а даже подумать, — поправила я Феликса.
— Тем более. Откуда ты это взяла? Как ты могла поверить в такое, если кто-то тебе это даже сказал?
— Феликс, как ты думаешь, куда могла деться картина из квартиры Мишель?
— Какая картина? Я не понимаю, о чем ты?
— У Мишель я видела Сережкину картину, а когда Мишель убили, она куда-то пропала.
— О какой картине ты говоришь и откуда ты это знаешь?
— Я к ней заходила днем и видела у нее картину, а когда я лотом пришла к ней — мы с ней договорились встретиться, — Мишель была уже мертвой, а картины на месте не было.
— Та-ак ты, значит, была у Мишель в то время, когда с ней это произошло?
— Нет, чуть позже.
— Так, — протянул Феликс, — ты понимаешь, что ты теперь автоматически попадаешь под подозрение? Это тебе просто повезло, что преступница уже изобличена.
— Как быстро у вас все получается. Кем, интересно, она изобличена, как ты выразился?
— Компетентными органами.
— Они что, тебе лично сообщили об этом?
— Нет. Но вина Ольги не требует доказательств.
— Вот бы тебя в судьи! — восхитилась я. — Ни одного преступления не раскрытым не осталось бы! Но скажи, куда тогда делась картина?
— При чем здесь какая-то картина?
— Не какая-то, а Сережкина. И картина при том, что если она пропала, значит, кто-то был там, кроме Оли, передо мной.
— Вот что я тебе скажу, Маша, не лезь не в свои дела, если не хочешь осложнений в жизни.
— Я их не хочу, только они почему-то у меня есть.
— Вот об этом я и говорю. Занимайся своими трудностями и не бери на себя бремя чужих.
— Чужих, это компетентных органов?
— В частности.
— Понятно. Тогда перейдем к моим трудностям. Зачем ты заплатил Вадику деньги? Зачем тебе это нужно было?
— Маша, мне сто раз тебе повторять, что я не имею никакого отношения ни к каким деньгам, якобы уплаченным твоему Вадику?
Нет, Феликс так просто не свернет со своего пути. Ему можно посадить на голову дятла, и дятел будет долбить ему лысину, а Феликс будет долбить свое, и, можете не сомневаться, дятел первым собьется с ритма.
— Феликс, неужели ты только за этим и приехал ко мне, чтобы сказать, что твоей вины здесь нет?
— Да, именно за этим, только не приехал, а заехал по дороге.
— Надо же, — восхитилась я, — на что ты тратишь свое драгоценное время!
— Да, драгоценное. Меня сейчас, между прочим, ждут люди для подписания важного договора.
— Ну это поит но, они тебя ждут, а ты решил заехать ко мне, потянуть время, чтобы они понервничали, стали посговорчивей. Ну и цену себе заодно набить.
— Я решил заехать к тебе, чтобы объясниться с тобой.
У меня появилась одна идея, не сказать, чтобы очень интересная, но заманчивая.
— Вот что, Феликс, у тебя дела, я тоже спешу, — соврала я. — Давай встретимся сегодня позже. У тебя будет свободное время вечером?
— С уверенностью могу сказать, что только после десяти вечера.
— Очень хорошо, давай встретимся в одиннадцать.
— Предварительно созвонимся.
— Конечно, только я тебе позвоню, у меня, я тебе сказала, телефона с собой не будет, я его потеряла.
— Около десяти я буду ждать твоего звонка.
Феликс направился к выходу.
Я его проводила, а потом села и стала обдумывать эту свою идею. Только особенно там и нечего было обдумывать, единственное, что мне нужно было, — уговорить Вадика встретиться со мной. А он скорее всего не согласится, особенно после вчерашнего. Мне нужна была чья-то помощь. А помочь мне могла Леночка.
Я позвонила Леночке, сказала, чтобы она ждала меня и никуда не уходила, но это на всякий случай, потому что она никуда и не собиралась уходить.
* * *
Мы сидели в нашем с Леночкой кабинете и, как две предводительницы амазонок, решивших напасть на неизвестно откуда взявшихся пришельцев конквистадоров, обсуждали детали предстоящей операции.
Обсудили мы все очень быстро, потому что понимали друг друга с полуслова. У меня, правда, были сомнения, я ведь слышала разговор Владислава и Вадика, из которого было понятно, что Вадик не так уж много и знает. Но Леночка меня успокоила, ей в голову пришла потрясающая мысль. Я ведь ей рассказала весь разговор между Владиславом и Вадиком и то, что они с какой-то женщиной встречаются оба одновременно, то есть, считая и ее, втроем, и Ленка сказала, что она пригласит их двоих, если, конечно, получится, но она постарается, она не сомневалась, что если таким, как эти, пообещать денег чуть больше, они будут на все согласны.
А в основном стратегия была простая — заманить, тактика еще проще — когда враг будет рядом, во всем положиться на женскую интуицию. Пленных не брать. Это я решила, не советуясь с Леночкой.
Как только мы обсудили план в общих чертах, сразу перешли к выполнению.
Начинала тактические действия Леночка, она должна была заманить противника, которого трудно было заманить.
С Феликсом было проще, с ним я уже договорилась встретиться, нужно назначить только место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45