Я быстро сняла очки и парик, затолкала их под рубашку, я не хотела, чтобы во мне узнали ту, которая недавно сидела здесь, рядом с этим человеком, лежавшим сейчас на столе. Как многие, я подошла к столику, на котором лежал Феликс.
Я наклонилась, присела и взяла руку Феликса, стала щупать пульс.
— Надо вызвать «скорую», — сказала я.
Многие вслед за мной тоже начали говорить, что нужно вызвать «скорую». Я в это время стала пробираться через толпу — потому что вокруг уже собралась толпа — к выходу.
В кулаке я сжимала клочок бумажки. Мне совсем не хотелось, чтобы Тусину записку нашла милиция.
А что я теперь скажу Тусе?
* * *
Феликс кому-то позвонил и сообщил, где я. Возможно, сказал и то, что я хочу у него узнать в обмен на его Тусю.
Веня видел меня, когда вышел из кафе. Но почему он меня не тронул?
Но Веня просто «подсобный рабочий» — наемный убийца. А вот послала его скорее всего Лилит.
Кто такая Лилит? Вот что мне нужно узнать.
Но все же что я скажу Тусе?
* * *
…Я открыла дверь и вошла в комнату.
Туся вместе с Ритулей сидели на диване, смотрели телевизор и грызли яблоко. На меня они обе не обратили никакого внимания. По щеке Туей стекала скупая женская слеза.
— Какой подлец, — проговорила Туся, глядя на экран.
Она откусила от яблока кусочек, от этого кусочка еще один поменьше, сама стала жевать тот, который побольше, а маленький отдала Ритуле. Та, поднимая мордочку к потолку, тоже стала жевать яблоко. Такая идиллия.
Я посмотрела на экран. Там шел какой-то сериал, может, американский, может, еще чей-то, не знаю, я не разбираюсь в них.
— Бросил жену с двумя детьми, а сам ушел к другой, молодой, — все так же, не отрываясь от экрана, объясняла кому-то Туся, скорее всего Ритуле.
Пошли титры.
— Ну что, мы можем ехать? — спросила Туся и посмотрела наконец на меня. Она достала из кармана платья носовой платок и стала стирать со щеки дорожку от слезы.
— Можем, — сказала я.
Туся поднялась с дивана.
— Пойдем, малышка, — сказала она Ритуле, — нас освобождают. Надеюсь, вы довезете нас до дома? — спросила она меня с гордым надмением.
— Конечно.
Они обе прошли мимо меня к выходу.
Я выключила телевизор, погасила свет и пошла вслед за ними.
Они обе уселись на заднее сиденье.
В машине мы долго все трое молчали, только когда уже подъехали к Москве, Туся спросила все так же нарочито надменно:
— Ну что, вы получили то, что хотели?
— Нет, — ответила я.
— Что, Феликс не заплатил? Отказался?
— Я уже говорила, что мне не нужны были его деньги.
— Вам нужны были какие-то сведения?
— Да.
— И он отказался вам их сообщить?
— Да.
— Правильно сделал.
— Нет, не правильно, — обозлилась я. — Ваш Феликс собирался отобрать деньги у больной женщины, еще он неизвестно куда дел одного моего близкого знакомого, можно сказать, моего мужа, и со мной что-то собирался сделать, правда, не знаю, что именно и зачем я ему нужна.
— Что вы такое говорите, я не понимаю.
— Я говорю, что ваш Феликс был подлым, трусливым и лживым человечком.
Я думала, что Туся начнет сейчас защищать своего Феликса, говорить мне что-либо неприятное обо мне, но она промолчала.
— Вы никогда не слышали от Феликса о женщине, которую зовут Лилит? — спросила я.
— Лилит? Может быть, Лолита?
— Может быть.
— От него не слышала, но у меня есть такая знакомая.
— У вас? Кто она такая?
— А почему она вас интересует?
— Потому что мне очень хочется с ней познакомиться.
— С Лолитой?
— Вообще-то я слышала о ней, как о Лилит.
— Лола, о которой я говорю, не знаю, кого вы имеете в виду, моя подружка еще с дошкольного возраста.
— А Феликс ее хорошо знал?
— Феликс? Кажется, я рассказывала ему о ней, не помню. А зачем она вам?
— Хочу с ней познакомиться.
— С моей Лолой?
— А что вас так удивляет?
— Ничего, но только стоило ли устраивать такой спектакль из-за этого. Я вам могу дать ее телефон, если хотите.
Звонить лучше после восьми, это дешевле, после двенадцати ночи еще дешевле, но в такое время она, как правило, спит, тем более разница во времени три часа.
— Три часа? Значит, она не в Москве живет?
— В Алма-Ате.
— И давно она там живет?
— С самого детства. Я сама тоже оттуда. В Москву меня привез муж, когда привез еще, правда, не был мужем, он служил там в армии.
— А когда она была в последний раз в Москве, ваша подруга?
— Пятнадцать лет назад. Это был и последний раз, и первый, она приезжала ко мне на свадьбу.
— Знаете, Наташа, я раздумала, я не буду знакомиться с подругой вашего детства.
— Не думаю, что и она слишком рвется познакомиться с вами. Люди, которые крадут собак… — она не стала договаривать.
А я подумала: то, что я украла собаку, она заметила, а то, что я украла еще и ее, это вроде как не в счет — посидела в закрытой комнате несколько часов, посмотрела телевизор, теперь едет домой. Просто побывала в гостях у негостеприимной хозяйки, — та пригласила к себе, а сама взяла и куда-то уехала, и оставила одну, да еще в закрытой комнате.
— И ни о какой Лилит Феликс, значит, вам никогда ничего не говорил? — снова спросила я.
— Феликс вообще со мной никогда ни о чем не говорит, я хочу сказать, не говорит о своих делах.
— Вы с мужем развелись? — спросила я.
— Почему вы об этом спрашиваете?
— Просто так, из любопытства.
— Нет, он умер. Пять лет назад, от рака.
— А с Феликсом вы давно были знакомы?
— Года два, может, чуть меньше.
Какой Феликс скрытный, хранит свои тайны не хуже любой женщины, почти два года встречается с этой Наташей, а никто понятия не имел об этом. Я-то уж, во всяком случае, точно не знала.
— А почему он вас никогда не приглашал никуда с собой? — Я спрашивала, а сама думала, что мне надо сказать Тусе о том, что Феликса она больше не увидит.
— Он не хотел, чтобы его знакомые знали обо мне. А почему не хотел, я этого не знаю. Может быть, из-за жены.
— Вы любили его?
— Любила? Не знаю. Нет. Просто одной плохо. А он к тому же еще человек и солидный, я в том смысле, что не нищий.
— Но и щедрым он не был?
— Не был, — усмехнулась Туся. — А почему вы о нем все время говорите в прошедшем времени?
Ну вот, теперь уже не сказать нельзя.
— Потому что он умер, Наташа.
— Умер? Это что, шутка такая?
— Нет, Наташа, это правда такая.
— Как он умер, почему? — теперь ее голос стал растерянным.
— Мы с ним сидели в кафе. Разговаривали. Я вышла в туалет, меня не было буквально две минуты. В это время в кафе вошел какой-то мужчина и выстрелил в Феликса.
— Мужчина? Это ты его убила! — закричала вдруг она и вцепилась в меня.
Я едва успела затормозить, чтобы машина не ударилась в столб. Двигатель заглох.
Истерика у Наташи продолжалась недолго, через полминуты она уже сидела и просто плакала.
— Я заметила, — говорила она сквозь слезы, — я замечала, что в последнее время он какой-то не такой. Он чего-то сильно боялся. А я с ним еще поссорилась. Если бы не вы, то у нас не было бы никакой ссоры, — снова начала обвинять она меня.
— Мне очень жаль, что все так получилось, — сказала я, и мне, правда, было жалко, что я тогда выложила ей все, тем более пользы от этого не было никакой.
— Я теперь опять осталась одна, — снова заплакала Наташа, но жалела она себя, а не Феликса.
Да, это очень тяжело, когда остаешься одна, у меня полно знакомых, и то, когда я была одна, без Сережки, мне было очень тяжело, а у этой Наташи и знакомых-то, наверное, никого нет, одна подруга и та в Алма-Ате.
— Знаешь что, Наташ, — это может показаться глупостью, но для кого-то такое глупость, а для кого-то и нет, — у меня знакомых мужиков полно. Я тебя познакомлю с кем-нибудь. Хочешь?
— Ничего я не хочу. Не нужны мне никакие мужики.
Ну, это понятно, что она еще могла ответить?
— Нет, я даже не так сделаю. Я просто всем раздам твой телефон, они тебе будут звонить, а ты будешь выбирать.
— Не нужны мне все твои знакомые. Отвези меня домой.
Я завела машину, и мы снова поехали.
— Правильно, все не нужны. Да это я сказала так, к слову. Я не всем раздам твой телефон, а буду отбирать, какие могут тебе понравиться. Вот только разберусь со своими неприятностями.
— Ты что, ненормальная? Сама говоришь, что только что с Феликсом такое случилось, и такие вещи предлагаешь.
— Я тебе же говорю, что это будет не сейчас, а когда я разберусь со своими неприятностями, если только разберусь.
К тому времени ты уже успокоишься и все будет нормально.
А Феликс.., это все равно был не тот мужик, который тебе нужен. Ты с ним встречалась, потому что лучшего не было, а лучшего не было, потому что не из чего было выбирать, а когда будет из чего выбирать, тогда выберешь то, что тебе понравится.
— Как ты можешь такое говорить, человека только что…
С человеком только что такое случилось. Как ты можешь?
— Могу, Наташ, могу. Я еще и не такое могу.
Мы подъехали к ее дому. Наташа наклонила спинку переднего сиденья и стала выбираться из машины.
— Я тебе еще позвоню, — пообещала я. — А если не я, то не удивляйся, если тебе станут звонить мужчины и предлагать встретиться, сходить куда-нибудь в театр, ресторан или кино, или еще не знаю куда. Некоторые мужики бывают с фантазией, честное слово, такие есть, я их даже видела. А одного, именно такого, мне сейчас очень хочется разыскать.
* * *
Мне в голову пришла идея. Я села в машину и поехала к загородному дому Феликса.
Мне совсем не хотелось, чтобы Коля, который жил в доме Феликса и охранял их обоих (Феликса и дом — нет, теперь только один дом), видел меня. Хоть Коля, понятно, еще и не догадывался, что теперь он охраняет один только дом, но все равно.
Я оставила машину метрах в трехстах и подошла к дому.
Нет, пока еще только к забору, который огораживал двор.
Забор был довольно высокий, из кирпича, я, кажется, уже говорила это. Мне нужно было как-то перебраться через него.
После дома Феликса стоял еще один дом, а за тем, как мне помнится, строился еще один. Его начали строить недавно, и там была только половина этажа сделана. Возможно, там я могла найти что-то, что мне пригодится. Я и пошла сначала к этому, еще только строящемуся, дому.
Нашла я почти сразу — длинный, довольно прочный, во всяком случае, меня должен выдержать, деревянный брус. Я взяла и украла его. Но его все равно потом найдут, так что ничего страшного в этом не было, тем более в сравнении с тем, что я задумала.
Я тащилась к Феликсову забору с этой деревяшкой, как больной муравей с соломинкой.
Брус я приставила к забору. Когда забралась на этот забор, перетащила брус и опустила с другой стороны. Можно было, конечно, и спрыгнуть вниз, но в темноте легко попасть ногой на какую-нибудь кочку или даже небольшой камень, можно и ногу сломать. А потом, мне ведь нужно выбираться и обратно.
Я спустилась вниз, постаралась запомнить место, где осталась эта доска, и направилась к дому.
Сначала я обошла весь дом. Света нигде не было, ведь времени было уже больше трех часов. Но и все окна первого этажа были закрыты. Это не радовало.
Но на втором этаже открытые окна были.
Вокруг окон кирпичи выложены были выступами или лесенкой, не знаю, как правильно сказать, через один, наверное, для красоты, а может, для удобства, потому что оказалось очень удобно по этим выступам ближнего к террасе окна, опираясь рукой о боковые стойки этой террасы, забраться на верх этого окна, где тоже из кирпичей был выложен маленький карнизик длиной в ширину окна. И уже с этого карнизика я смогла зацепиться рукой за подоконник на втором этаже с внутренней его стороны. Ну а дальше уже совсем просто, и через десять секунд я стояла в комнате.
Я боялась только, как бы эта комната не оказалась той, где спит Коля. Хотя, кажется, его комната была на первом этаже. Я осторожно чиркнула колесиком зажигалки. Коли здесь не было.
Мне нужна была комната, которая у Феликса считалась кабинетом. И я знала, что она на втором этаже. В которую я забралась, была не та, Я осторожно приоткрыла дверь, прислушалась, ничего не услышала и вышла в коридор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45