В этом и есть прелесть организации. Незаменимых людей нет. И Гас не исключение.
— А вот и мы, — объявила Карла, входя в дом. В руках у нее были сумки с едой. За сестрой Гаса шла Морган, тащившая сумку поменьше.
Уитли встретил их на кухне.
— Привет, Морган.
— Привет, — тихо ответила она.
— А можно поцеловать папу в честь встречи?
— Я сейчас жутко грязная. Мне надо умыться перед обедом. — Девочка выскользнула из комнаты раньше, чем Гас смог придумать ответ.
Он беспомощно взглянул на Карлу:
— Мне только кажется, или я действительно теряю с ней связь?
Карла поставила сумки на стойку и сняла куртку.
— Она сегодня немного расстроена.
— Из-за объявления?
— Вероятно, отчасти из-за этого.
— А что еще?
— Я не смогла ничего добиться, но, кажется, ей что-то сказали в школе.
— Что?
— Не знаю. Дети умеют говорить гадости.
— Может, мне поговорить с Морган?
— Я бы пока не трогала ее. Я пыталась разговорить ее в машине. Она еще не готова.
Гас неохотно кивнул:
— Ладно. Позже.
Они вместе разгрузили сумки. Карла напоминала машину: вытаскивала вещи короткими, резкими движениями, только что не кидая их на стойку.
— Ты из-за чего-то сердита? — спросил Гас.
— Я думала о том, что ты сказал утром.
— Я сказал… что же?
— Что полиция рассматривает возможность, будто Бет как-то сымитировала собственное похищение. Это просто выводит меня из себя.
— Надеюсь, они не потратят на эту версию слишком много времени.
— Ты знаешь, что потратят. Так всегда бывает.
— Как бывает?
— У всех всегда и во всем виновата Бет.
— Да брось ты, никто такого и не говорил. Сумка опустела. Карла посмотрела прямо на Гаса:
— Зато именно так все действуют. Как и пять лет назад, когда у вас был этот… взрыв. Бет сошла с ума. Бет нужен психиатр. Всегда виновата она.
— Сейчас совсем не то, что пять лет назад.
— А в чем разница?
— Например, я не серийный убийца.
— Это только количественное различие. Оба раза Бет была жертвой.
— Она меня ложно обвинила.
— Нет, ты довел ее.
Гас сердито сложил бумажный пакет, затолкал его в сервант и захлопнул дверцу.
— Карла, мне казалось, мы покончили с этим. Она глубоко вздохнула:
— Прости. Я не виню тебя. — И после паузы добавила: — Во всяком случае, не больше, чем ты винишь себя сам.
— И что это значит?
— Да ладно. А награда в двести пятьдесят тысяч долларов? Даже агент ФБР сказал тебе, что это чересчур. Чем это вызвано? Любовью?
— Откровенно говоря, да.
— Ты хочешь, чтобы все видели, как ты ее любишь.
— Я не пытаюсь ничего доказать, если ты на это намекаешь.
— Людям, которые чувствуют себя виноватыми, всегда надо что-то доказать.
Если бы это сказал кто-то другой, Гас взорвался бы. Но Карлу не одурачишь. Она — его родная сестра. И лучшая подруга Бет.
— Не понимаю, какой смысл в этом разговоре.
— Может быть, он поможет понять, почему родная дочь не захотела тебя поцеловать.
Гас задумался.
— Считаешь, она тоже винит меня?
— Ну конечно. И всегда будет. Поскольку ты сам все время хандришь и винишь себя.
— Я не хандрю. Я не переставал искать Бет с тех пор, как она исчезла.
— И это замечательно. Только я говорю об очень личных моментах, о том, как ты ведешь себя с Морган. Как смотришь на нее. Что ей говоришь. Что ты ей не говоришь. Вина льет с тебя ручьями.
— Я просто хочу, чтобы она знала, как мне жаль.
— Нет. Ты хочешь, чтобы Бет знала, как тебе жаль. Но так не получится. Морган не может простить тебя от имени Бет. И перестань смотреть на дочь так, словно она может. Этим ты только отталкиваешь ее еще дальше.
Гас подумал о своем покаянии у постели Морган и о ее ответе. Возможно, Карла, пусть и грубо, но говорит дело.
Когда зазвонил телефон, Гас вздрогнул. Потом ответил невозмутимым голосом.
— Я насчет этого объявления в газете. Говорила женщина.
Гас насторожился.
— Да?
— Я знаю Бет Уитли. И думаю, могу помочь.
— Кто вы?
— Ширли Бордж.
Гас порылся в памяти. Нет, в прошлом Бет это имя ему не встречалось.
— Откуда вы знаете Бет?
— Встречалась с ней.
— Где?
Женщина не ответила. Гас почувствовал пристальный взгляд Карлы. Она замерла, прислушиваясь и почувствовав настойчивость в голосе брата. Он спросил снова:
— Где вы видели ее?
Нет ответа. Голос Гаса стал жестче:
— Это розыгрыш?
— У вашей жены была булимия.
На мгновение он лишился дара речи. Она добавила:
— И она самая неразговорчивая воровка в округе Кинг. У него сжалось горло.
— Что еще вы знаете?
— Многое.
— Где она?
— Есть у меня мыслишка.
— Скажите мне.
— Ха-ха. Сначала договоримся.
— Если вы беспокоитесь о награде, то не надо. Я даже подпишу с вами контракт. Пообещаю заплатить четверть миллиона долларов, если информация, которую вы дадите, приведет к возвращению Бет.
— Неплохо бы.
— Где бы вы хотели встретиться? Она хмыкнула:
— В Мехико. Но думаю, лучше нам встретиться там, где я сейчас живу.
— Безусловно. Где это?
— Гиг-Харбор. Гас помедлил. — В…
— Угу. Я в Вашингтонском женском исправительном центре. А что, для вас в этом какая-то проблема?
— При данных обстоятельствах я бы сказал, что это только увеличивает доверие к вам. Я могу приехать сегодня же вечером.
— Хорошо. Только не приходите, если можете предложить одни деньги.
— Что вы хотите этим сказать?
— Здесь можно купить разве что жвачку. Я хочу слинять отсюда.
Гас застыл, не зная, что сказать.
— Не думаю, что могу…
— Я сейчас повешу трубку.
— Пожалуйста, подождите!
— Вы, похоже, в отчаянии, мистер Уитли.
— Моя жена пропала. Чего же вы ждете от меня?
— Тогда помогите мне. А я помогу вам.
— Я только пытаюсь сказать, что не могу договариваться о вашем освобождении. Это должны решать ваш адвокат, служба прокурора штата, исправительное учреждение и кого там это еще касается.
— Прекрасно.
— У вас есть адвокат?
— Ага. — Кто? — Вы. — Что?
— Вы же адвокат, верно?
— Д-да, но…
— Но вы никогда не занимались такими делами. Ну и что? Это вопрос влияния, а не опыта. У таких парней, как вы, масса влиятельных друзей. Гораздо больше, чем у того кретина — государственного защитника, из-за которого я сюда угодила. И вы ожидаете, что я обращусь к нему?
— Я только знаю, что вы требуете жутко много. Если вам нужны деньги, вы их получите. Однако в таком деле, как досрочное освобождение, я просто не могу ничего гарантировать.
— Вы можете гарантировать, что будете работать усерднее любого другого, чтобы добиться этого. Потому что на всем свете нет юриста, у которого был бы более сильный стимул вытащить меня отсюда.
Она говорила разумно. И Гас должен был по крайней мере попытаться.
— За что вы там?
— Сговор.
— Какой сговор?
— С целью убийства.
— Нелегко освободить из тюрьмы убийцу.
— Я здесь не за убийство. Это был сговор с целью совершения убийства.
— Что вы имеете в виду? Фактическим убийцей оказался кто-то другой?
— Я имею в виду, что никто никого не убивал. Был сговор. Просто план. Полиция пронюхала об этом раньше, чем кого-либо убили.
— Все равно это будет нелегко.
— Вы хотите, чтобы ваша жена вернулась, или нет?
— Разумеется, хочу.
— Тогда вытащите меня отсюда.
— Ладно. — Сердце Гаса колотилось. — Посмотрю, что тут можно сделать.
34
Дорога из Сиэтла в Вашингтонский женский исправительный центр напоминала по форме букву «J»: сначала по шоссе до Такомы, потом обратно к Гиг-Харбору, на западном берегу Пьюджет-Саунда. В хорошую погоду и при небольшом движении путь обычно занимал около двух часов.
Гас установил рекорд трассы.
Гиг-Харбор был портовым городком с, что называется, изюминкой. Множество очаровательных старомодных лавок, ресторанов и маленьких гостиниц, предлагающих «ночлег с завтраком» на одну ночь. Однако попасть туда можно было только через переправу Такома-Нэрроуз длиной в милю, где ветры хлещут по воде так яростно, что первый построенный здесь мост погнулся и свалился в море всего через несколько месяцев после открытия в 1940 году. Его заменили пятым по величине в мире висячим мостом, но по пути перед глазами Гаса пару раз вставало паническое видение «Трясущейся Герти», злополучной предшественницы, которая слишком сильно дрожала.
Недавно реконструированная тюрьма находилась за городом — раскинулась на нескольких акрах расчищенного вечнозеленого леса. Из двенадцати главных исправительных заведений штата Вашингтон ВЖИЦ был единственным, предназначенным исключительно для женщин. В тюрьме среднего и общего режима находилось около семисот женщин-заключенных, совершивших самые разные преступления — от кражи имущества до убийства.
Гас приехал, когда обычные часы свиданий давно закончились. Еще по дороге он позвонил Энди и рассказал о Ширли Бордж. Энди перезвонила в Управление исправительных учреждений. Услышав, что эта заключенная могла бы помочь поймать серийного убийцу, тюремное начальство весьма охотно разрешило встречу после официального закрытия.
Гас попал на территорию тюрьмы через строго изолированную приемную секцию — длинное строение, напоминавшее старые армейские казармы. Сотрудник провел его по коридору к зоне свиданий адвокатов с клиентами и зарегистрировал. Гас вошел в кабину номер один — маленькую комнатку с одним-единственным стулом. За спиной дверь. По обеим сторонам белые стены. Стеклянная перегородка отделяла Уитли от точно такой же комнаты со стороны тюрьмы. Там было пусто. Гас пододвинул стул поближе к стеклу и телефону на стойке. Он ждал.
По другую сторону послышался шум. Повернулась ручка, открылась металлическая дверь. Гас привстал, на мгновение забыв, что рукопожатия тут не будет. Потом опустился обратно на стул. Вошла Ширли Бордж. Женщина смотрела прямо на Гаса. Дверь у нее за спиной закрылась. Она молча села на стул, не сводя глаз с Гаса. Мгновение они просто изучали друг друга через разделительное стекло.
Бордж выглядела моложе, чем казалось по голосу. И гораздо симпатичнее, чем ожидал Гас. Белокурые с рыжиной волосы и загадочные карие глаза. Тонкое, очаровательное лицо, полные губы. Ей было ровно двадцать пять. Энди заглянула в полицейское досье и поделилась информацией с Гасом. Ширли осудили по обвинению в сговоре, но занималась она проституцией. Длинный шрам спускался от левого виска через всю щеку. Кто-то порезал ее — вероятно, бритвой. В глубине глаз Ширли все еще тлел гнев. Гас отвел взор, не желая так откровенно таращиться на старое ранение. Взгляд скользнул по ее шее. Во ВЖИЦ заключенные не носят форму, если не находятся в изоляции. На Ширли был мешковатый хлопчатобумажный тренировочный костюм с низко расстегнутой молнией воротника, так что была видна маленькая пурпурная татуировка на левой груди. Груди были круглые и крепкие, но татуировка — по-видимому, работа местного умельца — вызывала отвращение. И снова Гас попытался не таращиться, хотя в этой мерзости одновременно было и что-то притягательное.
Стук по стеклу заставил его вздрогнуть. Смущенный Гас поднял голову. К уху Ширли была прижата телефонная трубка. Гас поднял свою.
— Вам нравится татуировка? — спросила она. Он моргнул, смутившись еще больше.
— Простите. Я просто пытался разобрать, что это такое.
— А на что похоже?
— Что-то вроде цветка.
— Неплохая догадка. Это мои гениталии.
— Прошу прощения?
Она наклонилась вперед и ткнула пальцем, предлагая взглянуть поближе, словно на картинку в анатомическом атласе.
— Я знаю, это выглядит немного странно, но картинка точная. Мои малые половые губы здорово превосходят большие. Это называют распустившейся розой.
Гас не знал, что сказать.
— По-моему, я никогда не слышал о таком.
— Я тоже. Пока не оказалась взаперти с семью сотнями других женщин.
Он поморщился, что, похоже, доставило удовольствие Ширли.
— Думаете, я шучу?
— Откровенно говоря, мне наплевать. Я здесь, чтобы найти мою жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56