Катя не сразу вспомнила, на что намекал Эмиль.
– Ах, это! Один из сотрудников банка погиб во время пожара. Такое совпадение мне показалось очень странным. Но я навела справки, и вроде бы там связи никакой не было.
– Почему вы мне не сказали об этом?
Она пожала плечами, потом кратко рассказала о пожаре в Гринвич-Виллидже, когда сгорел служащий коммуникационного отдела по имени Майкл Сэмсон, о споем посещении Прюденс Темплтон, сотрудницы «Мэритайм континентала», которая опознала труп.
– Никакой связи там не было, – заключила она.
– Из того, что вы поведали, и не могло быть, – согласился Арманд, – Как вы и сказали, это совпадение.
Выходя из ресторана, Арманд заметил:
– Надеюсь, вы больше не сердитесь на меня, Катя? Катю тронули эти слова.
– Я не большой специалист, когда дело касается секретов.
– Если нам немного повезет, то скоро никаких секретов не останется.
Катя думала, что в словах Арманда больше правды, чем думал он сам. Все говорили ей, что Бейрут – это такой город, где основным товаром является информация. Поскольку это так, то ей пора заняться добыванием ее.
В этот вечер, как он и сказал Кате, Арманд разговаривал с Дэвидом, который по-прежнему находился на юге Франции.
– Местные жители утверждают, что он находится здесь, – сообщил ему Дэвид, имея в виду британского банкира. – Он орнитолог-любитель. Видимо, для него привычно отправляться в холмы на три-четыре дня. Мне остается лишь ждать его возвращения.
– Может быть, ждать его не стоит? – высказал предположение Арманд.
Он быстро передал Дэвиду смысл разговора с Катей и сообщил о странных обстоятельствах смерти Майкла Сэмсона.
– Хотел бы получить дополнительную информацию о нем, – закончил разговор Арманд. – Не можешь ли ты сделать это с места своего нынешнего пребывания?
– Я нахожусь в часе езды от Канн, где у меня есть несколько людей, которые могли бы помочь в этом. Женева сделает остальное.
– Может быть, это ложный след, Дэвид? Не хотелось бы упускать Мортона.
– Не упущу. Местным полицейским он не очень нравится. Держит себя как надменный выскочка. Они поддержат меня.
– Будь осторожен.
В прозвучавшем ответе Дэвида Арманду послышалась слабая улыбка.
– Удачи, Арманд.
– Ваше предчувствие оправдалось, – сказал примерно через сорок восемь часов Дэвид Арманду. – С Майклом Сэмсоном связано больше… или меньше, в зависимости от того, как вы относитесь к этому.
Он передал то, что удалось обнаружить.
– Его следы пропадают на Мальте, – задумчиво произнес Арманд, впитав в себя все, что сообщил ему Дэвид.
– Верно то, что «Мэритайм континентал» получил биографические данные на Сэмсона из банка «Сауэр» в Цюрихе. А «Сауэр», в свою очередь, получил их из двух французских банков, в том числе от «Креди Фонсье», его первого места работы. Они мне сообщили, что его документы об учебе во Франции и о пребывании на Мальте изъяты.
– А что имеется в Политехническом училище?
– Тут вышла закавыка. Они приняли Сэмсона по документам из американского университета в Бейруте.
– И что же? – подтолкнул его Арманд.
– Но по архивным данным АУБ, Сэмсон является гражданином Мальты.
– Сколько же мальтийцев училось в этом университете? – спросил Арманд.
– За последние семьдесят лет трое.
– Этот сукин сын такой же мальтиец, как я! И мы еще содрали с него не все слои.
– Вы думаете, что может существовать связь между Сэмсоном и тем, что произошло в «Мэритайм континентале»?
– Пока что я могу биться об заклад, что Сэмсон не является мальтийцем. Он создал себе это продуманное и очень удачное прикрытие. Зачем? Ответ может иметь какое-то отношение к «Мэритайм континенталу». Мы узнаем об этом больше после того, как закончим с Мортоном и будем готовы двинуться дальше.
– Куда мне предстоит поехать? – мягко спросил Дэвид.
– Полагаю, что это очевидно – на Мальту.
Алехандро Лопес не относился к людям, которые привлекали к себе внимание. Он был худощавым и жилистым до такой степени, что мог показаться просто тощим, с гладкой смуглой кожей, из-за чего его можно было принять за араба, грека или жителя юга Италии. Женщины затруднялись определить, сколько ему лет. Под осторожными черными глазами нависли мешки, но густая шевелюра черных волос и отличные белые зубы могли отнести его к молодым людям. Однако все сходились на том, что Алехандро Лопес был очаровательным джентльменом, несомненно, хорошо воспитанным и много путешествовавшим человеком и удивлялись, почему он так и не попал в семейную ловушку.
Лопес был торговцем вином. Его предприятие процветало в британском протекторате Гибралтар. Там он был всем известен, к нему относились приветливо. Лопес поставлял для английского гарнизона прекрасное вино по оптовым ценам и даже доставал к особым случаям вина определенной выдержки. В его магазине и на складах работали с дюжину человек, которые все соглашались, что Лопес был справедливым и щедрым хозяином. Хозяйка дома, в котором он жил, овдовела и подумывала о вторичном замужестве, положив на него глаз.
Никого не удивляло, что значительную часть времени Лопес проводил за пределами Гибралтара. Считалось вполне естественным, что ему надо повсюду ездить, чтобы наводить справки о виноградниках, присутствовать на дегустациях. И действительно, паспорт Лопеса был залеплен штампами дюжины стран Средиземноморья, начиная от Португалии и кончая Турцией.
У себя в кабинете он много времени тратил на телефонные разговоры. Благодаря военному присутствию Англии, Гибралтар превратился в одну из стран Европы с наиболее эффективной системой в области коммуникаций. Хотя из-за испанской допотопной связи телефон было дьявольски трудно заполучить, британские друзья Лопеса позаботились о том, чтобы он получил доступ к специальным линиям связи. В конце концов надежная телефонная связь жизненно необходима торговцу, который ведет дела по всему Средиземноморью.
Она незаменима также и для убийцы, а Алехандро Лопес представлялся нанимавшим такого рода «специалистов» одним из лучших в мире.
Он находился в своем кабинете, просматривая счета, когда смазливая секретарша сообщила ему, что на проводе находится какой-то джентльмен, который спрашивает о шампанском определенного года выдержки. Лопес поблагодарил ее и взял трубку. Учитывая краткость разговора, секретарша заключила, что ее хозяин не смог выполнить этого заказа.
Лопес отобедал в обычное время. Но вместо того чтобы отправиться в один из ресторанов, которые он посещал, он встретился с полковником, которому поставлял в офицерский клуб один из лучших сортов шотландского виски.
В середине легкого обеда из дуврской камбалы, Лопес прикинулся, что ему надо позвонить по телефону. Хозяин оказался достаточно любезным и позволил ему поговорить по своему телефону в библиотеке, без посторонних. Именно оттуда он связался с Бейрутом.
– Говорит Чарльз, – произнес Лопес спокойным, лишенным акцента или какой-либо интонации голосом.
Голос на другом конце провода звучал холодно и издалека.
– Надо сделать кое-что еще.
– Что именно?
Голос назвал вызывающие ужас подробности и закончил словами:
– Поскорее. Так скоро, как только сможешь. Лопес быстренько мысленно прикинул.
– Это обойдется дороже. На двадцать процентов.
– Деньги будут переведены телеграфом в Цюрих сегодня вечером. Вторая часть суммы за это дело.
– Спасибо, Бейрут. Когда дело будет сделано, вы об этом узнаете.
Когда Лопес возвратился к столу, хозяин спросил его:
– Надеюсь, хорошие новости? Тот улыбнулся и вздохнул:
– Боюсь, что мне опять придется отправиться в поездку.
На кровати на куче смятых простыней лежал Майкл и смотрел, как Джасмин наводит макияж.
– Не думаю, что они пустят тебя в «Гиппопотама» в такой одежде, – заметила Джасмин, глядя на голый торс Майкла в свое маленькое зеркальце.
– Пустят, если узнают, что мне принадлежит пятьдесят процентов стоимости клуба, – лениво отозвался он.
– Где бы у вас ни возникала такая собственность, постарайтесь оставаться очень молчаливым партнером, – посоветовала она ему.
Он пристально посмотрел на нее.
– Приятно возвратиться назад, Джасмин. Встретиться с тобой. Снова стать Майклом Саиди.
В отсутствие Майкла Джасмин присматривала в Бейруте за его разрастающимся состоянием, сделанным на торговле наркотиками и на белой работорговле. Хотя ее и подмывало искушение оттяпать у него несколько миллионов долларов, которые так были нужны для осуществления планов с Луисом, она все же удержалась и не сделала этого. Майкл еще некоторое время был полезен для нее… Поэтому она создала подставную корпорацию по скупке небольших кусков недвижимости, акций ночных клубов, ресторанов, магазинчиков мод, даже рысистых лошадей. Все это входило в заключительную часть ее плана по возвращению в бейрутское общество Майкла Саиди, бизнесмена, добившегося успеха своим трудом.
Даже она поразилась, как удачно изменил черты лица Майкла хирург по пластическим операциям в Рио-де-Жанейро. Она взяла фотографию Майкла, сделанную в Нью-Йорке, и заставила его встать рядом. Потом она проделала такую же операцию с фотографией, сделанной до его отъезда из Бейрута. Переход оказался великолепным. Никто не скажет, что возмужавший Майкл Саиди не стал именно тем человеком, которым он сегодня является. Да, в том, что касается остального мира, Майкл Сэмсон умер окончательно.
– Просто фантастика, не правда ли? – лениво заметил Майкл, следя глазами за пальцами Джасмин, которыми она провела по своей икре вдоль бедра, поправляя чулок. – Арманд перевернул на Ближнем Востоке все вверх тормашками, стараясь накрыть эту новую «организацию по работорговле», но не может догадаться заглянуть к себе во двор. Не может сообразить, что я и есть тот призрак, за которым он гоняется… Господи, представляю, какое на его лице появится выражение, если он узнает правду!
– Возможно, но заранее не торжествуй и не недооценивай Арманда, – предупредила его Джасмин. – Немало людей уже поплатились за такую недооценку.
– Но ты же никогда не позволишь ему подойти ко мне слишком близко, правда, Джасмин? – мягко произнес Майкл, протягивая руку к ее ноге.
– Я хочу, чтобы ты кое-что сделал, – сказала Джасмин, отстраняя его руку и меняя тему разговора. – В Бейрут приехала дочь Александра Мейзера.
Майкл уже слышал об этом в Бейрутском агентстве печати, но не стал прерывать Джасмин.
– Похоже, что она намеревается докопаться до дна того, что произошло в «Мэритайм континентале». С нашей стороны было бы мудро быть в курсе того, как у нее идут дела. Что ты думаешь об этом?
– А как нам это сделать? – спросил Майкл, заранее зная ответ.
– Не скромничай, – нетерпеливо отозвалась Джасмин. – Пусти в ход свои безотказные чары.
– Даже если для этого придется с ней переспать? Глаза Джасмин сверкнули.
– Она молода, практически одинока в этом городе, который ей абсолютно непонятен. А в довершение ко всему, совсем неопытная. Я склонна думать, Майкл, что некоторая доброта и дружеские чувства к ней окажутся достаточными, чтобы свести тебя с мисс Катериной Мейзер.
Он задумчиво посмотрел на нее.
– Ты беспокоишься за нее, правда?
– От нее могут быть осложнения, – отрезала она. – Постарайся, чтобы осложнения не оказались самыми худшими.
– А что ты скажешь об Арманде?
Джасмин прошлась по комнате, шурша шелком. На ней были чулки и пояс с резинками, но не было трусиков. Она остановилась возле Майкла, пылко взглянула на него, схватила его голову и притянула ее к своему паху.
– Он превратился в проблему, – прошептала она. – Просто настоящая трагедия…
Самыми занятыми были недели перед бейрутским карнавалом, и текущий год не стал исключением. Игровые салоны переполнились. В полночь Арманд совершал свой обычный обход казино, исполнял ритуал, которого ждали от него и служащие, и игроки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64