Лорен подождала хозяина, который должен был находиться где-то поблизости. Он, несомненно, сделает знак рукой, позовет собаку, и, вполне возможно, извинится.
Лорен не любила даже маленьких собачек. Когда ей было пять лет, ее покусал кокер-спаниель. Милая, похожая на игрушку собачка, чуть было не вырвала ей левый глаз. Это могло привести к трагедии, которая бы круто изменила всю ее жизнь. У нее осталось шесть маленьких швов под левой бровью. Если хорошо приглядеться, то и сейчас их можно было бы разглядеть.
А тут Лорен оказалась лицом к лицу с черным с подпалами зверем, который весил больше, чем она. Пес перестал рычать, но уходить не собирался. Где же его хозяин?
Затем Лорен обратила внимание, что на собаке нет ошейника. «То же самое! Черт бы их всех побрал!» Она слишком разозлилась, чтобы оставаться благодушной. Очередная свинья бросила пса в лесопарке вместо того, чтобы отвести в приют. В этом можно и не сомневаться. Такая проблема давно существует в этом районе. По холмам бродят голодные, страдающие от жажды, бездомные беспомощные собаки. Лорен сама уже несколько раз звонила в отдел контроля за животными. И где только они сейчас, когда ей действительно требуется их помощь?
Тяжело сопя, пес начал слизывать капельки пота, струящиеся по ее ногам. Лорен с отвращением отпрянула. Он напомнил ей некоторых знакомых мужчин, которые были еще менее привлекательны. Наконец ее осенило, что собака, возможно, всего лишь хочет пить.
– Черт!
Ротвейлер снова принялся ее лизать! Язык у него казался таким большим.
– Прекрати! – к собственному удивлению крикнула она и была еще больше удивлена, когда пес перестал лизать ее и застыл. – Сидеть! – приказала, уже несколько осмелев, Лорен.
И вдруг, о чудо, он сел.
Впервые за это время она перевела дыхание.
Лорен достала бутылку с водой и быстро приложилась к ней. Пес наклонил голову на бок. Таких умоляющих жестов она у животных еще никогда не наблюдала.
Как же, черт подери, она сможет дать ему воды? Лорен огляделась, ища какой-нибудь камень с впадиной. Ничего подходящего, а земля в мгновение ока впитает всю воду.
Сумеет ли он попить, если она направит струю воды ему на морду?
Нет, на такой риск она ни за что не пойдет. Затем Лорен подумала о том, чтобы сложить ладонь лодочкой и наполнить ее водой, но от перспективы того, что снова почувствует прикосновение его языка, ее передернуло.
Пес не сводил с нее глаз.
– Хорошо... Хорошо...
Лорен сжала бутылку, и ее ладонь наполнилась водой.
Пес ткнулся мордой в ее ладонь. Голова у него была не меньше, чем у Лорен. Язык казался огромным, скользким морским чудовищем. Зверь пил, пока бутылка не опустела.
Потом пес посмотрел на Лорен и завилял толстым обрубком хвоста. Лорен снова огляделась. Никого.
– Ладно, – сказала она, жертвуя ради пса остатком пробежки. – Пошли.
Пес оказался настоящим джентльменом и устроился во дворике перед ее студией после того, как опустошил целую миску воды. От предложенных овсяных хлопьев он отвернул нос. И все это время он сопел, сопел, сопел. Лорен решила, что ему слишком жарко, и поэтому он не ест.
Огромный. Настоящий гигант. Она попробовала прикинуть, сколько будет стоить прокормить такого. Все очень просто: он нашел себе нового хозяина. Такое решение оказалось не столь уж драматичным, когда Лорен сообразила, что вполне может позволить себе держать его, и что она его больше ни капельки не боится. О таких практических трудностях, как реакция Чэда или то, куда она будет девать пса на время своих длительных отъездов в Портленд, она пока не задумывалась.
– Пойду приму душ, – объявила она. – Скоро вернусь.
«Что ты волнуешься, – спросила она себя, заходя в студию. – Боишься, что он уйдет? Маловероятно. Лерой – вот она его и окрестила – похож на тех парней, которые задерживаются надолго». Среди ее знакомых есть несколько очень похожих на него. Самое последнее, что они могут выкинуть, так это уйти.
Лорен закрыла дверь в студию, опасаясь за хрупкие вазы, и начала тщательно мыться, обращая особое внимание на руки и ноги, облизанные собакой.
Когда она уже вытиралась, то снова услышала рычание, но теперь более громкое. Рычание напоминало гром, и кто-то, Господи, это должно быть Чэд, сказал:
– Спокойно, парень. Спокойно!
Но рычание звучало просто убийственно. Только сейчас она поняла, что этот зверюга на нее вовсе и не рычал.
Лорен выскочила во дворик и обнаружила там Чэда. С пепельно-серым лицом он стоял, прижавшись к стенке, а напротив него стоял Лерой. Зубы у собаки были оскалены, морда сморщена.
– Осторожней, Лорен, – дрожащим голосом предупредил Чэд. – Не подходи ближе.
– Прекрати! – громко крикнула Лорен псу. Лерой посмотрел на нее и перестал рычать.
– Лерой, ко мне!
– Лерой? – переспросил Чэд.
Собака легкой трусцой подбежала к Лорен, совсем как Плохой Преплохой Лерой Браун.
– Сидеть, – приказала она, начиная удивляться обретенной власти.
Пес сел.
– Молодец, – прошептала она.
Обрубок хвоста Лероя, как метроном, заходил вправо-влево.
Лорен подняла глаза и заметила, что некая часть Чэда тоже совершает возвратно-поступательные движения, правда, не столь ритмичные: его щека дергалась, как хвост перепуганной кошки.
– Я случайно его нашла, – запротестовала она.
– Твой хороший дружок Лерой? Ты просто нашла его. И где же? На бандитской сходке?
– Там, – Лорен махнула рукой в сторону леса. – Он там был один-одинешенек.
– Не понимаю, зачем ты это сделала. Уж слишком хороший компаньон...
– Он очень хорошо ко мне относится.
– Ну что ж, это перевешивает все разумные аргументы.
– Он страдал от жажды. Там он мог погибнуть.
– Да. Но он мог убить тебя.
– Ну нет. Ты хочешь сказать, что боишься, что он мог убить тебя. А у нас с ним прекрасные отношения. Он большой, он сильный, он симпатичный, он умный. И он меня слушается.
«Образцовый парень», – подумала она, но вслух это сказать не рискнула.
– А ты знаешь, что именно на таких псов вместе с питбулями выпадает пятьдесят процентов всех покусанных за год людей по стране?
Чэд, когда хотел что-то доказать, с чем она никогда и ни за что не согласилась бы, всегда прибегал к какой-нибудь статистике.
– Сюда входят укусы полицейских собак? Это явно в данной статистике не учитывалось.
– Не знаю, – честно признался Чэд.
– Послушай, если бы у Лероя возникло такое желание, то он давно бы уже слопал нас обоих на завтрак.
– Очень мило! – выкрикнул Чэд. – Да он прижал меня к этой чертовой стене! – напомнил он и сделал два сердитых шага в ее сторону.
Плохой ход. Лерой, которого Чэд с этого момента до скончания веков будет называть «эта дрянь», встал и издал такой угрожающий рык, что Лорен подумала, сейчас он растерзает ее бывшего друга.
– Думаю, – как можно деликатнее заговорила она, – ему очень не нравится, когда на меня кричат.
Несмотря на то, что у нее и самой нервы были напряжены, она подошла и погладила по широкой, как авианосец, голове Лероя, не подозревая, что этим только укрепила и без того могучие охранные инстинкты собаки. Чэд с трудом проглотил слюну, и Лорен впервые заметила, как неприятно двигается его адамово яблоко.
Лерой оказался превосходным компаньоном. Во время пробежек он трусил рядом с ней и ни на кого не обращал внимания. Его внушительная внешность заставляла всех незнакомцев держаться подальше. Он на удивление хорошо относился к детям, которых они встречали в жилом квартале, и с полным безразличием к их неловким, а иногда и тяжелым, хлопкам по его телу.
Лерой не переносил только одного взрослого человека, что делало проблематичным переселение его в студию. Они попробовали сделать так, чтобы Чэд его кормил, но это нисколько не отразилось на поведении животного: он продолжал рычать на него каждый раз, как тот поднимал голос на Лорен, и это благотворно, хотя и поверхностно, отразилось на манерах Чэда. Но Чэд есть Чэд.
Однако к концу первой недели атмосфера в доме накалилась до того, что Чэд заявил:
– Я больше не могу терпеть здесь эту дрянь.
Это было сказано с явным намеком на то, что владельцем студии является он, а в подтексте слышалось: «Хозяин здесь я, и не надо забывать об этом!»
– Чэд, сядь спокойно, ты его нервируешь, – пошутила она.
Было время, когда он бы посмеялся этой шутке. Они бы даже посмеялись вместе. Когда они прекратили смеяться вместе? Этого сказать с уверенностью Лорен не могла, хотя знала, что Чэд был веселым парнем, часто смеялся над ее забавными статуэтками, отчего ей и самой становилось весело. Но вот уже несколько месяцев они вели сухие разговоры, и конца этому периоду не видно.
– Да плевать я хотел на то, что он нервничает, – заявил Чэд таким спокойным голосом, что надо было быть человеком, чтобы понять, что он зол. За одну-единственную неделю Лерой его прекрасно выдрессировал. – Пес слишком большой, от него воняет. И я не хочу его здесь видеть.
– Он не воняет, – Лорен считала, что она очень чувствительна к запахам, но никакой вони не чувствовала. – И потом, как ты можешь знать, воняет он или нет, когда ты к нему никогда близко не подходишь.
– Ты что, решила меня покритиковать? Критикуешь, да? – Чэд повысил голос, и Лерой глухо зарычал, как бы предупреждая, чтобы тот не повторял своих ошибок. – Ты что, издеваешься надо мной, да? Ты что, правда предлагаешь мне подойти поближе к этой... к этой зверюге?
– Лерой тут ни при чем, не так ли? – Лорен хотела добавить: «Речь идет о тебе. Ты всегда делаешь лишь то, что тебе надо, что тебе нравится».
Но Чэд, как обычно, все перевернул с ног на голову.
– Ты права. Речь идет вовсе не об этой чертовой собаке, а о тебе! Ты уже давно стала для меня чужим человеком.
– Чужим? А что, черт подери, ты еще ожидал? Мы порвали наши отношения, ты забыл? Ты же не хочешь на мне жениться забыл?
– У тебя только одно желание – выйти замуж, – ехидно заметил он. – Нам нужно пространство. Нам...
– Пространство! Да у нас этого пространства столько, что можно разыгрывать кубок Америки. У нас...
– Надо подождать, пока укоренятся наши отношения.
– Укоренятся! – она так сильно дернула себя за волосы, что испугалась, что в руке у нее останется приличный клок. – Я не ослышалась? Ты действительно говоришь о том, чтобы наши отношения укоренились? Да они уже не один год укореняются. Они уже не то, что укоренились, а разрослись до размеров джунглей, и теперь пытаются удушить нас.
– Вот именно! И меня от этого уже тошнит. Я тебе говорю, что нам нужно пространство, свобода, а ты все долдонишь жениться, да жениться.
– Прекрасно. Все пространство твое. Меня это не касается.
– Это уже не смешно.
– Не смешно и то, что я хочу выйти замуж, а ты шарахаешься от меня, как от чумы. И я не собираюсь просить за это извинения. Я тебя любила.
– Ты меня любила? Что? Так значит, ты больше меня не любишь?
– Я пытаюсь наладить свою жизнь, понятно? Может, мне переехать в другую студию?
Вот еще головная боль.
– Может быть.
Лорен, все еще продолжая злиться на Чэда, привела Лероя обратно в свою квартиру. А что Чэд, черт бы его побрал, ожидал? Конечно, между ними разверзлась пропасть, но неужели он думал, что они вот так просто смогут наладить отношения? И все же она и не подозревала, сколь большая пропасть пролегла между ними, пока не встретила Рая. Старый капитан начинает думать о земле только после того, как проплывает мимо соблазнительного островка.
Той ночью, на церковной скамеечке, Рай развязал ей руки, сказав, что если она не решается пригласить его к себе, то он пойдет домой.
– Ты прав, – призналась она. – Не решаюсь. Но все равно, ты очень замечательный.
Он взял ее за руку, вместе с ней встал и так страстно поцеловал ее, что она совсем потеряла голову. Лорен до сих пор чувствовала его крепкие объятия.
Затем Рай быстро попрощался, и с того момента они обменивались только короткими сообщениями по электронной почте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Лорен не любила даже маленьких собачек. Когда ей было пять лет, ее покусал кокер-спаниель. Милая, похожая на игрушку собачка, чуть было не вырвала ей левый глаз. Это могло привести к трагедии, которая бы круто изменила всю ее жизнь. У нее осталось шесть маленьких швов под левой бровью. Если хорошо приглядеться, то и сейчас их можно было бы разглядеть.
А тут Лорен оказалась лицом к лицу с черным с подпалами зверем, который весил больше, чем она. Пес перестал рычать, но уходить не собирался. Где же его хозяин?
Затем Лорен обратила внимание, что на собаке нет ошейника. «То же самое! Черт бы их всех побрал!» Она слишком разозлилась, чтобы оставаться благодушной. Очередная свинья бросила пса в лесопарке вместо того, чтобы отвести в приют. В этом можно и не сомневаться. Такая проблема давно существует в этом районе. По холмам бродят голодные, страдающие от жажды, бездомные беспомощные собаки. Лорен сама уже несколько раз звонила в отдел контроля за животными. И где только они сейчас, когда ей действительно требуется их помощь?
Тяжело сопя, пес начал слизывать капельки пота, струящиеся по ее ногам. Лорен с отвращением отпрянула. Он напомнил ей некоторых знакомых мужчин, которые были еще менее привлекательны. Наконец ее осенило, что собака, возможно, всего лишь хочет пить.
– Черт!
Ротвейлер снова принялся ее лизать! Язык у него казался таким большим.
– Прекрати! – к собственному удивлению крикнула она и была еще больше удивлена, когда пес перестал лизать ее и застыл. – Сидеть! – приказала, уже несколько осмелев, Лорен.
И вдруг, о чудо, он сел.
Впервые за это время она перевела дыхание.
Лорен достала бутылку с водой и быстро приложилась к ней. Пес наклонил голову на бок. Таких умоляющих жестов она у животных еще никогда не наблюдала.
Как же, черт подери, она сможет дать ему воды? Лорен огляделась, ища какой-нибудь камень с впадиной. Ничего подходящего, а земля в мгновение ока впитает всю воду.
Сумеет ли он попить, если она направит струю воды ему на морду?
Нет, на такой риск она ни за что не пойдет. Затем Лорен подумала о том, чтобы сложить ладонь лодочкой и наполнить ее водой, но от перспективы того, что снова почувствует прикосновение его языка, ее передернуло.
Пес не сводил с нее глаз.
– Хорошо... Хорошо...
Лорен сжала бутылку, и ее ладонь наполнилась водой.
Пес ткнулся мордой в ее ладонь. Голова у него была не меньше, чем у Лорен. Язык казался огромным, скользким морским чудовищем. Зверь пил, пока бутылка не опустела.
Потом пес посмотрел на Лорен и завилял толстым обрубком хвоста. Лорен снова огляделась. Никого.
– Ладно, – сказала она, жертвуя ради пса остатком пробежки. – Пошли.
Пес оказался настоящим джентльменом и устроился во дворике перед ее студией после того, как опустошил целую миску воды. От предложенных овсяных хлопьев он отвернул нос. И все это время он сопел, сопел, сопел. Лорен решила, что ему слишком жарко, и поэтому он не ест.
Огромный. Настоящий гигант. Она попробовала прикинуть, сколько будет стоить прокормить такого. Все очень просто: он нашел себе нового хозяина. Такое решение оказалось не столь уж драматичным, когда Лорен сообразила, что вполне может позволить себе держать его, и что она его больше ни капельки не боится. О таких практических трудностях, как реакция Чэда или то, куда она будет девать пса на время своих длительных отъездов в Портленд, она пока не задумывалась.
– Пойду приму душ, – объявила она. – Скоро вернусь.
«Что ты волнуешься, – спросила она себя, заходя в студию. – Боишься, что он уйдет? Маловероятно. Лерой – вот она его и окрестила – похож на тех парней, которые задерживаются надолго». Среди ее знакомых есть несколько очень похожих на него. Самое последнее, что они могут выкинуть, так это уйти.
Лорен закрыла дверь в студию, опасаясь за хрупкие вазы, и начала тщательно мыться, обращая особое внимание на руки и ноги, облизанные собакой.
Когда она уже вытиралась, то снова услышала рычание, но теперь более громкое. Рычание напоминало гром, и кто-то, Господи, это должно быть Чэд, сказал:
– Спокойно, парень. Спокойно!
Но рычание звучало просто убийственно. Только сейчас она поняла, что этот зверюга на нее вовсе и не рычал.
Лорен выскочила во дворик и обнаружила там Чэда. С пепельно-серым лицом он стоял, прижавшись к стенке, а напротив него стоял Лерой. Зубы у собаки были оскалены, морда сморщена.
– Осторожней, Лорен, – дрожащим голосом предупредил Чэд. – Не подходи ближе.
– Прекрати! – громко крикнула Лорен псу. Лерой посмотрел на нее и перестал рычать.
– Лерой, ко мне!
– Лерой? – переспросил Чэд.
Собака легкой трусцой подбежала к Лорен, совсем как Плохой Преплохой Лерой Браун.
– Сидеть, – приказала она, начиная удивляться обретенной власти.
Пес сел.
– Молодец, – прошептала она.
Обрубок хвоста Лероя, как метроном, заходил вправо-влево.
Лорен подняла глаза и заметила, что некая часть Чэда тоже совершает возвратно-поступательные движения, правда, не столь ритмичные: его щека дергалась, как хвост перепуганной кошки.
– Я случайно его нашла, – запротестовала она.
– Твой хороший дружок Лерой? Ты просто нашла его. И где же? На бандитской сходке?
– Там, – Лорен махнула рукой в сторону леса. – Он там был один-одинешенек.
– Не понимаю, зачем ты это сделала. Уж слишком хороший компаньон...
– Он очень хорошо ко мне относится.
– Ну что ж, это перевешивает все разумные аргументы.
– Он страдал от жажды. Там он мог погибнуть.
– Да. Но он мог убить тебя.
– Ну нет. Ты хочешь сказать, что боишься, что он мог убить тебя. А у нас с ним прекрасные отношения. Он большой, он сильный, он симпатичный, он умный. И он меня слушается.
«Образцовый парень», – подумала она, но вслух это сказать не рискнула.
– А ты знаешь, что именно на таких псов вместе с питбулями выпадает пятьдесят процентов всех покусанных за год людей по стране?
Чэд, когда хотел что-то доказать, с чем она никогда и ни за что не согласилась бы, всегда прибегал к какой-нибудь статистике.
– Сюда входят укусы полицейских собак? Это явно в данной статистике не учитывалось.
– Не знаю, – честно признался Чэд.
– Послушай, если бы у Лероя возникло такое желание, то он давно бы уже слопал нас обоих на завтрак.
– Очень мило! – выкрикнул Чэд. – Да он прижал меня к этой чертовой стене! – напомнил он и сделал два сердитых шага в ее сторону.
Плохой ход. Лерой, которого Чэд с этого момента до скончания веков будет называть «эта дрянь», встал и издал такой угрожающий рык, что Лорен подумала, сейчас он растерзает ее бывшего друга.
– Думаю, – как можно деликатнее заговорила она, – ему очень не нравится, когда на меня кричат.
Несмотря на то, что у нее и самой нервы были напряжены, она подошла и погладила по широкой, как авианосец, голове Лероя, не подозревая, что этим только укрепила и без того могучие охранные инстинкты собаки. Чэд с трудом проглотил слюну, и Лорен впервые заметила, как неприятно двигается его адамово яблоко.
Лерой оказался превосходным компаньоном. Во время пробежек он трусил рядом с ней и ни на кого не обращал внимания. Его внушительная внешность заставляла всех незнакомцев держаться подальше. Он на удивление хорошо относился к детям, которых они встречали в жилом квартале, и с полным безразличием к их неловким, а иногда и тяжелым, хлопкам по его телу.
Лерой не переносил только одного взрослого человека, что делало проблематичным переселение его в студию. Они попробовали сделать так, чтобы Чэд его кормил, но это нисколько не отразилось на поведении животного: он продолжал рычать на него каждый раз, как тот поднимал голос на Лорен, и это благотворно, хотя и поверхностно, отразилось на манерах Чэда. Но Чэд есть Чэд.
Однако к концу первой недели атмосфера в доме накалилась до того, что Чэд заявил:
– Я больше не могу терпеть здесь эту дрянь.
Это было сказано с явным намеком на то, что владельцем студии является он, а в подтексте слышалось: «Хозяин здесь я, и не надо забывать об этом!»
– Чэд, сядь спокойно, ты его нервируешь, – пошутила она.
Было время, когда он бы посмеялся этой шутке. Они бы даже посмеялись вместе. Когда они прекратили смеяться вместе? Этого сказать с уверенностью Лорен не могла, хотя знала, что Чэд был веселым парнем, часто смеялся над ее забавными статуэтками, отчего ей и самой становилось весело. Но вот уже несколько месяцев они вели сухие разговоры, и конца этому периоду не видно.
– Да плевать я хотел на то, что он нервничает, – заявил Чэд таким спокойным голосом, что надо было быть человеком, чтобы понять, что он зол. За одну-единственную неделю Лерой его прекрасно выдрессировал. – Пес слишком большой, от него воняет. И я не хочу его здесь видеть.
– Он не воняет, – Лорен считала, что она очень чувствительна к запахам, но никакой вони не чувствовала. – И потом, как ты можешь знать, воняет он или нет, когда ты к нему никогда близко не подходишь.
– Ты что, решила меня покритиковать? Критикуешь, да? – Чэд повысил голос, и Лерой глухо зарычал, как бы предупреждая, чтобы тот не повторял своих ошибок. – Ты что, издеваешься надо мной, да? Ты что, правда предлагаешь мне подойти поближе к этой... к этой зверюге?
– Лерой тут ни при чем, не так ли? – Лорен хотела добавить: «Речь идет о тебе. Ты всегда делаешь лишь то, что тебе надо, что тебе нравится».
Но Чэд, как обычно, все перевернул с ног на голову.
– Ты права. Речь идет вовсе не об этой чертовой собаке, а о тебе! Ты уже давно стала для меня чужим человеком.
– Чужим? А что, черт подери, ты еще ожидал? Мы порвали наши отношения, ты забыл? Ты же не хочешь на мне жениться забыл?
– У тебя только одно желание – выйти замуж, – ехидно заметил он. – Нам нужно пространство. Нам...
– Пространство! Да у нас этого пространства столько, что можно разыгрывать кубок Америки. У нас...
– Надо подождать, пока укоренятся наши отношения.
– Укоренятся! – она так сильно дернула себя за волосы, что испугалась, что в руке у нее останется приличный клок. – Я не ослышалась? Ты действительно говоришь о том, чтобы наши отношения укоренились? Да они уже не один год укореняются. Они уже не то, что укоренились, а разрослись до размеров джунглей, и теперь пытаются удушить нас.
– Вот именно! И меня от этого уже тошнит. Я тебе говорю, что нам нужно пространство, свобода, а ты все долдонишь жениться, да жениться.
– Прекрасно. Все пространство твое. Меня это не касается.
– Это уже не смешно.
– Не смешно и то, что я хочу выйти замуж, а ты шарахаешься от меня, как от чумы. И я не собираюсь просить за это извинения. Я тебя любила.
– Ты меня любила? Что? Так значит, ты больше меня не любишь?
– Я пытаюсь наладить свою жизнь, понятно? Может, мне переехать в другую студию?
Вот еще головная боль.
– Может быть.
Лорен, все еще продолжая злиться на Чэда, привела Лероя обратно в свою квартиру. А что Чэд, черт бы его побрал, ожидал? Конечно, между ними разверзлась пропасть, но неужели он думал, что они вот так просто смогут наладить отношения? И все же она и не подозревала, сколь большая пропасть пролегла между ними, пока не встретила Рая. Старый капитан начинает думать о земле только после того, как проплывает мимо соблазнительного островка.
Той ночью, на церковной скамеечке, Рай развязал ей руки, сказав, что если она не решается пригласить его к себе, то он пойдет домой.
– Ты прав, – призналась она. – Не решаюсь. Но все равно, ты очень замечательный.
Он взял ее за руку, вместе с ней встал и так страстно поцеловал ее, что она совсем потеряла голову. Лорен до сих пор чувствовала его крепкие объятия.
Затем Рай быстро попрощался, и с того момента они обменивались только короткими сообщениями по электронной почте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53