А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Потом Алиса закрыла волосами лицо и вытянула вперед руки, чтобы все могли увидеть глянцевую темно-красную жидкость, стекавшую на пол.
В этот момент замок взломали, и дверь с грохотом открылась. Алиса услышала крики ужаса и затрудненное дыхание Илены, склонившейся над ней. Потом Илена выпрямилась и начала распоряжаться.
— Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, — говорила она. Она врач, и она может осмотреть лежащих здесь людей. Господин Драйер мертв, и, конечно, нужно вызвать полицию.
Илена снова склонилась над Алисой. Алиса почувствовала теплые пальцы Илены, когда она проверяла пульс на ее горле.
— Слабый пульс! — кричала Илена. — Очень слабый. Дайте мне что-нибудь, что-то вроде жгута, чтобы остановить кровотечение. Дайте вон тот шелковый шарф. Быстро! — Алиса почувствовала, как ее запястья перевязывали шелковым шарфом, одновременно закрывая уже застывавший лак для ногтей. Потом Алиса услышала, как один из мужчин говорил о том, что вызвал карету «скорой помощи».
— У нас нет времени ждать ее, — резко отвечала Илена. — Баронесса потеряла очень много крови. Мой автомобиль стоит неподалеку; я сама отвезу ее в больницу, в которой работаю. Вы, — Алиса почувствовала, как Илена властным жестом указала на одного из мужчин, — понесете ее. Но я буду идти рядом, чтобы держать ее руки у нее над головой.
Когда Алису подняли (ей показалось, что это был оператор, который дал Альрауне апельсиновый сок), кто-то спросил:
— Но что же, спрашивается, случилось здесь?
— У меня нет времени на разговоры, — отрезала Илена. — Но, по-моему, все ясно. Баронесса убила мужчину, который мучил ее в Освенциме. Я была в Освенциме вместе с ней и знаю ее историю. А затем баронесса, раскаявшись, пыталась убить себя.
— Мы сообщили, что я умерла по пути в больницу, — сказала Алиса слушателям. — Нам каким-то чудом удалось пройти все формальности. Конечно, было трудно убежать из студии и от полиции.
— Детективы настояли бы на том, что место преступления должно оставаться без изменений, — сказал Лайам.
— Верно. И иллюзия была бы разрушена. Как бы там ни было, для полиции мы оставили тело Драйера. А позже Илена сумела подготовить в больнице, в которой работала, свидетельство о моей смерти. Она очень рисковала, ее сразу же уволили бы и лишили лицензии, если бы обман открылся.
— Но полиция должна была увидеть ваше тело, разве не так? — спросила Франческа.
— Да, но это было лишь формальностью. Детективы ни на минуту не усомнились в свидетельстве о моей смерти, которое им предъявила Илена. А мне она просто дала огромную дозу веронала. Это снотворное в те времена было достаточно трудно достать. Конечно, это была не смертельная доза, но ее хватило, чтобы я казалась мертвой. Пришел хирург, бросил на меня поверхностный взгляд, и бюрократия была удовлетворена. Чуть позже я села в инвалидное кресло, и Илена вывезла меня из больницы. Потом я выпила несколько литров черного кофе, чтобы избавиться от действия веронала.
— А как же вскрытие тела? — спросила Люси.
— Не было никакого вскрытия. Илена могла быть очень властной и требовательной. Она раскричалась, что я много лет провела в концлагерях, что никто не посмеет коснуться моего тела, кроме нее. Илена говорила, что была хорошим врачом и что, по ее мнению, у полиции Ашвуда было достаточно информации об убийствах. Поэтому все были рады отпустить ее восвояси. Илена подготовила ложное свидетельство о смерти для коронера, в котором говорилось, что смерть наступила из-за большой потери крови.
— А как же были проведены похороны? — спросила Люси.
— Когда коронер разрешил забрать тело для похорон, Илена сказала, что похороны будут проведены скромно, что баронесса не желала пышных церемоний. Никто не знал, откуда приехала баронесса, где живут ее родственники. Я провела те дни в маленькой гостинице, далеко от Ашвуда. Я не пользовалась косметикой и носила косынку на голове, чтобы никто не мог узнать меня. «Алиса Уилсон» вернулась, как видите. Скоро волосы отросли, и я стала обычной седой леди, приближающейся к среднему возрасту.
Люси внимательно слушала, но, когда Алиса замолчала, она сказала:
— Алиса...
— Что, Люси?
— Наверное, ты очень устала, вспоминая все это...
— Да, но это приятная усталость. Освобождение. Наверное, так чувствуют себя католики, когда исповедуются. Так что, если у тебя есть какие-то вопросы, задавай их.
— Дебора знала правду, не так ли? — спросила Люси. — Она знала, что ты не умерла?
Алиса внимательно посмотрела на Люси:
— Почему ты так решила?
— Во-первых, иногда мне казалось, — начала Люси, надеясь, что она не переходит ни через какие границы, — что тетя Деб хочет сообщить мне что-то важное о нашей семье. Во-вторых, мне кажется, что ты не могла позволить ей жить с мыслью, будто тебя больше нет.
— Дорогая Люси, ты, конечно же, права, — улыбнулась Алиса. — Дебора действительно знала. Ей было четырнадцать лет, и она была очень умной девочкой. И независимой... Я ведь провела шесть лет в концентрационных лагерях, и Дебора вынуждена была стать самостоятельной. Илена привезла ее ко мне, и я ей все рассказала. — Алиса улыбнулась. — Дебора все поняла и поддержала меня. Моя дорогая Деб.
— А моя мама?
Казалось, Алиса пыталась подобрать нужные слова...
— Марианна очень сильно отличалась от своей сестры. Ей было только три года, когда произошли эти убийства в Ашвуде, и она, конечно, ничего не поняла. Таким образом, мы, то есть Дебора, Илена и я, решили, что Илена заберет всех троих детей — Деб, Марианну и Альрауне — в Польшу, к своим родственникам. Позже мы собирались все рассказать Марианне. Я хотела, чтобы она сперва повзрослела.
— Но ты так и не рассказала ей, — заметила Люси.
— Нет. Марианна никогда не была похожа на Дебору. Она была болтушкой, кокеткой. И, возможно, не поняла бы того, что понимала Деб. Дебора знала о том, что Альрауне видел в Освенциме, и снисходительно к нему относилась. Марианна так не смогла бы. Я хотела защитить всех троих детей. Понимаешь? И Деб настаивала на том, что мои усилия не должны пропасть даром. Ведь я взяла на себя вину за два убийства. Однажды мы придумали, что я могла бы появиться в жизни Деборы и Марианны как старшая сестра Лукреции. Это была не такая уж дикая идея, как вам кажется. В те годы люди возвращались домой из концентрационных лагерей. Тогда я могла бы снова участвовать в жизни детей.
— Почему же ты не вернулась? — спросила Люси.
— Я недооценила интерес прессы. Журналисты хватались за любой клочок информации. Они говорили с соседями, школьными друзьями Деборы, коллегами Илены. Они раскопали практически все о Лукреции. Сегодня за жизнью многих кинозвезд постоянно наблюдают фото— и кинокамеры. Поверьте мне, в течение многих месяцев пресса бесцеремонно вторгалась в жизнь моей семьи. Какое-то время я боялась, что журналисты докопаются до правды, но им это не удалось. — Алиса обвела взглядом своих слушателей. — Все считали меня убийцей, — сказала она мягко. — Возможно, меня также считали сумасшедшей. Но, конечно, все думали, что я убила двух мужчин. Это было приговором.
— Двое мужчин, — сказал Лайам. — Конрад был второй жертвой, не так ли? Вы слышали, как Конрад стучал в стену, отделявшую гримерку от костюмерной?
— Да, — ответила Алиса, и бесконечная печаль блеснула в ее глазах на мгновение. — Позже я узнала, что ничто не могло спасти его. Конрад умер от потери крови и болевого шока, и Илена уверила меня, что это была быстрая смерть.
— Итак, — сказал Лайам, — вы избежали неприятностей, создав иллюзию.
— Да. Возможно, сегодня нам не удалось бы провернуть такое дело. Детективы стали более дотошными, технологии — более совершенными. Но в те времен Ашвуд был маленькой деревней, которая не развивалась с тридцатых годов. У полиции было три трупа. Все умершие были известными людьми, и все они погибли при странных обстоятельствах, так что полицейские старались раскрыть убийства изо всех сил. Следствие решило, что я совершила оба убийства. Никто не мог и представить себе, что в Ашвуде в один день два убийцы совершили два разных преступления.
— Но если Криспин убил Конрада, разве вы не хотели отдать его под суд? — спросила Франческа.
— До сегодняшнего дня, пока Майкл не рассказал мне историю Эдмунда, я не знала, что Криспин убил Конрада, — объяснила Алиса. — Я никогда не думала, что Криспин способен на убийство. Он был очаровательным мальчиком. Наивным. В тот день он был немного раздражен. Я всегда думала, что Конрада убил Лео Драйер.
— А что случилось с Альрауне? — поинтересовалась Люси.
— Мои дочери вернулись в Англию, когда Марианне было пять лет, — сказала Алиса, — чтобы она могла пойти в английскую школу. Альрауне пошел в школу в Польше. Казалось, его душевное равновесие было восстановлено. Он вел себя очень хорошо, ему нравилось в новой стране, так что он остался жить с семьей Илены. Именно поэтому Марианна не помнила Альрауне. Возможно, она смутно помнила мальчика по имени Алан, который когда-то жил вместе с ней и Деборой. В те годы любой мог засвидетельствовать, что Альрауне был адекватен и нормален. Когда ему исполнилось семнадцать, он поступил в Лейпцигский университет, но бросил его после первого семестра, и я потеряла его из виду на несколько лет. Через какое-то время Альрауне приехал в Англию и наладил со мной контакт. Однако он никогда не навещал меня. Время от времени я посылала ему деньги, вот так Майкл и узнал, где я жила. Он нашел письмо с моим адресом.
— Деб всегда очень уклончиво отвечала на вопросы об Альрауне, — задумчиво произнесла Люси. — Она когда-то сказала, что его детство было очень трагичным и что не надо лишний раз вспоминать об этом.
— Конечно, со временем общественности стали известны некоторые детали этой истории, — сказала Алиса. — Но репортеры так и не смогли раскопать всю правду об Освенциме. Они не узнали, что именно Альрауне видел в лаборатории Менгеля, но они знали, что это было страшное, жуткое зрелище. Я не знаю, что именно журналисты узнали о смерти Рейнарда Штульца. Но факты они заменяли выдуманными историями.
— Итак, — сказала Люси глубокомысленно, — легенда была создана.
— Да. На самом деле все эти вымышленные истории об Альрауне, или Алане, помогли скрыть правду о его жизни. Тем более все считали, что Альрауне — это девочка, а не мальчик.
— А вы? — спросила Франческа. — Что делали вы?
— Я снова стала Алисой Уилсон. Самой обычной пожилой леди. У меня остались деньги, которые я заработала, снимаясь в фильмах. Также я унаследовала состояние Конрада. Он все оставил мне и даже позаботился о том, чтобы в завещании было указано два моих имени — «Алиса» и «Лукреция». Ему всегда нравилась моя игра в баронессу. Это забавляло его. Маскарад. Так что я была в состоянии купить дом в Момбрей-Фэн и вложить деньги в некоторые предприятия, чтобы обеспечить своих детей. Я стала типичной англичанкой, активной в деревенской жизни, в церкви, неутомимым участником многих благотворительных акций.
— В том числе акций ЧАРТ? — спросила Франческа.
— Да. Я знала то, что значит быть бездомным, и никогда не забывала этого. Я помогала там, где могла.
— Дебора тебя знала, ведь так? — спросила Люси, смотря на Майкла. — Именно поэтому она завещала дом ЧАРТ?
— Она не знала меня очень хорошо, — сказал Майкл. — Она всегда помнила, что я сын Альрауне, и это создало барьер между нами. Но иногда она приезжала в этот дом, и мы тепло общались.
— Столько всего происходило, а я ничего не знала, — сказала Люси. — И моя мама ничего не знала. — Она нахмурилась и затем добавила: — Мне не очень приятно признавать это, но думаю, ты была права, когда не посвятила Марианну в свою тайну. Наверное, она не сумела сохранить секрет. Но мне действительно жаль, что Дебора ничего мне не рассказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69