– Ни один человек в здравом уме на такую аферу не пойдет.
– Ну это как сказать. Известна масса случаев, когда люди шли в тюрьму добровольно, – возразил Лидер.
– Например?
– Примеров немало. Известны случаи, когда человек брал чужую вину на себя за деньги. Мне лично известен достоверный случай: сынок одного папы-шишкаря сбил на машине человека. Насмерть. И сам, кстати, был пьян… Ушлый папа мигом нашел пацана-пэтэушника, которому заплатили по-царски, и пацан заявил, что за рулем был он. Отсидел три года, получил свои бабки… Спился.
– Паскудство какое, – сказал Председатель.
– Паскудство, – согласился Лидер. – Бывало еще и такое: родители брали на себя грешки своих детишек. Их спасали – сами садились. Да что там говорить! Характернейший пример с Абелем. В Штатах ему дали тридцать лет и предложили на выбор: сотрудничество с ЦРУ и, соответственно, свобода или тридцатничек, что, в принципе, означает пожизненное. Он выбрал тюрьму.
– Абеля вела идея. Он был железный человек.
– Африканец тоже железный человек. И его тоже ведет идея. Он согласится.
* * *
Ночью Таранов не спал. Он пил чай, кофе, несколько раз прикладывался к бутылке с виски. Много курил и глядел на незамерзший Финский залив за окном.
Настроение было скверное. Несколько раз он приказывал себе: да брось ты об этом думать! Бред какой-то. Нужно быть полным идиотом, чтобы принять такое предложение.
В пятом часу утра Иван лег в постель.
– Ванька, – прошептала во сне Светлана. Он поцеловал ее в шею и приказал себе: спать! Спать, майор.
… Приснилась Иришка… Мертвая… На диване под постерами с изображением вампиров. И голос врача «Скорой» произнес: «Передоз… смерть до прибытия». Передоз… Передоз! Передоз!
Он вскочил потный. Сердце колотилось… Не включая света, он встал, прошел на кухню. Достал из бара бутылку и сделал глоток прямо из горлышка. Потом выкурил сигарету и взял телефон.
Таранов нажал кнопку, и спустя несколько секунд Лидер произнес:
– Не спишь, Африканец?
– Уснешь тут с вами, – буркнул Иван.
– Я знал, что ты позвонишь.
– Когда приступать? – спросил Иван.
Над Финским заливом свистел ветер. Ветер северный.
Гл ава 9
КАК ЖИТЬ В ТЮРЬМЕ?
Второго декабря началась подготовка Таранова к «командировке» в централ. Он приехал в резиденцию, попил кофе в обществе Лидера и Ирины… Ирина вела себя так, как будто не было эпизода в тире, – естественно и мило. Немного поговорили о погоде: ну что это за погода? Это разве зима, когда в декабре плюс семь и льет дождь?
Потом Таранов и Лидер поднялись наверх и заперлись в одной из комнат. Лидер положил на стол несколько папок:
– Знакомься, Иван Сергеич.
На папке была наклеена этикетка: «Караван». Иван развязал тесемочки и вытащил из папки справочку на Волка.
«Секретно
Справка.
Ф. И. О.: Собакин Роман Николаевич.
Дата рождения: 19.08.65 г.
Место рождения: г. Гусь-Хрустальный.
Национальность: русский.
Кличка: Волк.
Категория: бригадир ОПГ.
Место работы: ООО „Движение»
Адрес: г. Владимир, ул. Красная Горка, 99.
Собакин Р. Н., известный под кличкой Волк, – активный член ОПГ Козыря. РУБОП г. Владимира располагает оперативной информацией об участии Собакина в крупных вымогательствах с угрозами физического уничтожения. Так, в апреле 1999 г. Р. Собакин совместно с другими членами группировки нанесли „визит» директору нефтеперерабатывающего завода и выдвинули условие платить группировке по доллару с каждой тонны перерабатываемой нефти. Директор отказался. Тогда ему стали угрожать убийством, а позже установили на автомобиль директора взрывное устройство, которое не взорвалось по чистой случайности.
По оперативным данным, Собакин может быть причастен к убийству предпринимателя Коровина в феврале сего года. Собакин инициативен, обладает организаторскими способностями, контактен. За короткий срок выдвинулся на «должность» бригадира ОПГ. Вместе с тем отмечаются авантюрные черты характера.
Собакин, по мнению знающих его людей, нагл, амбициозен и жесток. Употребляет наркотики. Дважды избивал свою любовницу Веру Кораблеву до такого состояния, что Кораблева оказывалась в больнице.
Первый срок (4 года за грабеж) Роман Собакин отбывал в Таджикистане. Там же, очевидно, познакомился с Сухробом Курбоновым. По некоторым данным, С. Курбонов в Кулябе (Таджикистан) считается одним из лидеров наркоторговли.
В настоящее время Волк арестован и содержится в учреждении ОД-1/Т-2 („Владимирский централ»)».
Далее в папке лежало штук двадцать фотографий Волка. Даже не очень опытный человек понял бы, что фотографировали Собакина скрытно, большей частью – из машины.
Таранов перебирал снимки: Волк выходит из подъезда… Волк пьет пиво в открытом уличном кафе… Волк садится в «БМВ»… Волк здоровается за руку с какимто человеком.
У Волка было узкое лицо, усы, самоуверенность, и, пожалуй, даже наглость. С первого же взгляда он производил довольно неприятное впечатление… В папке лежало еще несколько листков бумаги, но Таранов не стал их смотреть – никуда они не денутся.
– Ну до чего же приятный кореш, – сказал Таранов. – Именно такого кореша я давно хотел завести.
– Ничего не попишешь, Ваня, – сказал Лидер. – Придется подружиться.
Таранов пожал плечами:
– А не получится?
– Получится, Иван. Он сам захочет с тобой познакомиться.
– Это почему же?
– Потому что в тюрьму ты придешь как крутой киллер, заваливший его личного врага.
– Ага! – сказал Таранов. – Не круто ли солишь, начальник? Это ж лет десять сроку. Если с побегом не выйдет – десять лет сидеть? А то и побольше.
– С побегом все выйдет, Иван. Об этом не беспокойся, – твердо произнес Лидер. Иван с сомнением покачал головой:
– Слушай, давай поступим проще. Я приеду во Владимир, прямо на вокзале дерну сто грамм водочки и залеплю первому встречному менту в морду. Дадут года полтора-два… ну, отсижу как-нибудь.
– Мелко, Иван, несолидно. Мы с Председателем долго прикидывали, как лучше поступить… Решили, что вариант с заказухой подходит более всего. Во-первых, к тебе сразу – серьезное отношение (Таранов хмыкнул), во-вторых, ты завалишь Колобка. А Волк с Колобком на ножах. И ты, соответственно, сразу вызовешь интерес Волка. Главное, чтобы все выглядело натурально и гарантировало твое сближение с Волком. В случае ликвидации Колобка оба условия будут соблюдены стопроцентно.
Таранов молчал. Когда ночью он принял решение, все представлялось ему иначе… Но – десять, а возможно, и больше, лет сроку?! Иван был ошеломлен. Лидер отлично это понимал.
Лидер произнес:
– Я отлично понимаю тебя, Иван Сергеич. Ситуация действительно нестандартная… Еще раз говорю: ты можешь отказаться. И никто тебя не осудит. Но тогда мы выпустим из-под контроля мощнейший канал наркотиков, и в страну хлынут сотни килограммов героина. Ты же понимаешь, что это значит. Это – тысячи загубленных ребят и девчонок.
В заключении, написанном психологом, были такие слова: «…испытывает комплекс вины, вызванный гибелью близких ему людей. Считает, что мог бы предотвратить их смерть. Играя на этих чувствах, можно легко манипулировать объектом». Именно этот вывод психолога утвердил Лидера в мысли, что Таранов согласится на «командировку» в тюрьму. Так оно и вышло. Теперь Африканца следовало «дожимать».
– Ты волен отказаться, Иван, – сказал Лидер. – И девятьсот девяносто девять человек из тысячи так бы и поступили… Но мы с тобой сами выбрали свою судьбу. Осознанно. Отдавая себе отчет, что вступили на очень опасный путь. Что любой из нас может быть убит. Или ранен. Или сесть в тюрьму. Но мы делаем свое дело. Потому что за нас его никто не сделает… верно?
Таранов мрачно кивнул и спросил:
– Ну, предположим, что побег удастся… а что дальше? Всю жизнь на нелегальном положении?
– Зачем? – удивился Лидер. – Потребуется небольшая «пластика» и чистые документы. С этим проблем не будет. Мы гарантируем безопасность покруче, чем американская «Программа защиты свидетелей».
– Допустим, – сказал Иван, – допустим… Сколько времени должна продлиться операция?
– Определенно нельзя сказать ничего. Но, думаю, два-три месяца – не больше. Все будет зависеть от того, как быстро ты сумеешь войти в контакт с Волком. Мы, разумеется, тебе всячески поможем. Владимирский централ – это, конечно, не Кресты. И наши возможности в централе не особенно широки. Но один ты в тюрьме не останешься. Это я гарантирую.
– Это точно, – усмехнулся Иван. – В наших тюрьмах ни на минуту один не останешься. В камерах на квадратный метр по три человека. Туберкулезом друг друга награждают.
Лидер улыбнулся и сказал:
– Я имел в виду, что мы обеспечим тебе поддержку. У тебя будет регулярная связь с нашими людьми на воле. Один из сотрудников централа – наш человек.
Таранов рассмеялся и сказал:
– Ох как гладко все получается, Игорь Палыч… Прямо как в кино. Ну да ладно: назвался груздем – полезай в кузов. А с побегом-то что? Как вы его себе представляете?
– Над этим вопросом работаем, – уверенно произнес Лидер. – Рассматриваем разные варианты, включая элементарный подкуп… На самый крайний случай есть абсолютно реальный вариант твоего спасения.
– Какой же? – Иван смотрел на Лидера с интересом. Лидер закурил, закашлялся и ответил:
– Ты «раскалываешься» и рассказываешь еще об одном убийстве, и тебя вывозят на следственный эксперимент. А дальше – уже вопрос техники. Мы элементарно тебя отобьем.
– Ну… круто солишь, начальник. Когда приступать?
– Чем скорее – тем лучше. Но сначала придется пройти дополнительную подготовку.
* * *
И Таранов – как на работу – начал ежедневно ездить в резиденцию или в один из офисов подставной фирмочки. В резиденции он встречался с психологом.
Психолог начал рассказывать Ивану о механизмах боли и страха, но выяснилось, что с практической стороны Африканец знает об этих тонких материях больше своего учителя. И если «Александр» хорошо разбирался в теоретических аспектах, то Иван знал, как подавить собственную боль и страх и, наоборот, использовать их как оружие. Он знал, как заставить даже волевого человека просить о пощаде. Знал, что брюнеты имеют более высокий болевой порог, чем блондины… что боль и страх всегда сильнее ночью, чем днем. Ему доводилось «ломать» африканского царька и натовского офицера. И самому пришлось пройти недельный цикл «допросов» в условиях «плена». А по окончании Ивана ждал «расстрел». Инструкторы из «чучковской» бригады СпН ГРУ, одетые в натовскую форму, стреляли боевыми. Пули просвистели в двадцати сантиметрах от головы… довольно сильное ощущение.
Рассказывать о своих «университетах» психологу Иван, разумеется, не имел права. Но тот и сам врубился и вскоре перешел к ситуационным ролевым играм. Особый упор при этом делался на конфликтологию и умение входить в контакт. Параллельно «Александр» исподволь проводил скрытую «настройку» Таранова на выполнение задания.
Кроме того, в резиденции Иван изучал материалы по группировке Козыря. Этот процесс шел под руководством Председателя.
– Вполне возможно, – говорил Председатель Африканцу, – что ты никогда не встретишься ни с одним из этих красавцев. Но знать их не худо. Может пригодиться.
Иван изучал досье, собранные сотрудниками «Антиклуба» на членов группировки. Таранов обратил внимание, что досье весьма отрывочны, неполны. Иногда снабжены фотографиями, иногда – нет. Таранов просмотрел около трехсот фотографий, на которых были зафиксированы четырнадцать членов группировки, их дома, автомобили, жены и любовницы. Он запоминал лица, клички, адреса, номера телефонов, привычки, пристрастия, биографии. Он загонял их в себя, как загоняют информацию в компьютер:
«…Ерофеев Игорь Александрович (Алексеевич?), кличка: Ерофей, 19.02.70, русский… место рождения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Ну это как сказать. Известна масса случаев, когда люди шли в тюрьму добровольно, – возразил Лидер.
– Например?
– Примеров немало. Известны случаи, когда человек брал чужую вину на себя за деньги. Мне лично известен достоверный случай: сынок одного папы-шишкаря сбил на машине человека. Насмерть. И сам, кстати, был пьян… Ушлый папа мигом нашел пацана-пэтэушника, которому заплатили по-царски, и пацан заявил, что за рулем был он. Отсидел три года, получил свои бабки… Спился.
– Паскудство какое, – сказал Председатель.
– Паскудство, – согласился Лидер. – Бывало еще и такое: родители брали на себя грешки своих детишек. Их спасали – сами садились. Да что там говорить! Характернейший пример с Абелем. В Штатах ему дали тридцать лет и предложили на выбор: сотрудничество с ЦРУ и, соответственно, свобода или тридцатничек, что, в принципе, означает пожизненное. Он выбрал тюрьму.
– Абеля вела идея. Он был железный человек.
– Африканец тоже железный человек. И его тоже ведет идея. Он согласится.
* * *
Ночью Таранов не спал. Он пил чай, кофе, несколько раз прикладывался к бутылке с виски. Много курил и глядел на незамерзший Финский залив за окном.
Настроение было скверное. Несколько раз он приказывал себе: да брось ты об этом думать! Бред какой-то. Нужно быть полным идиотом, чтобы принять такое предложение.
В пятом часу утра Иван лег в постель.
– Ванька, – прошептала во сне Светлана. Он поцеловал ее в шею и приказал себе: спать! Спать, майор.
… Приснилась Иришка… Мертвая… На диване под постерами с изображением вампиров. И голос врача «Скорой» произнес: «Передоз… смерть до прибытия». Передоз… Передоз! Передоз!
Он вскочил потный. Сердце колотилось… Не включая света, он встал, прошел на кухню. Достал из бара бутылку и сделал глоток прямо из горлышка. Потом выкурил сигарету и взял телефон.
Таранов нажал кнопку, и спустя несколько секунд Лидер произнес:
– Не спишь, Африканец?
– Уснешь тут с вами, – буркнул Иван.
– Я знал, что ты позвонишь.
– Когда приступать? – спросил Иван.
Над Финским заливом свистел ветер. Ветер северный.
Гл ава 9
КАК ЖИТЬ В ТЮРЬМЕ?
Второго декабря началась подготовка Таранова к «командировке» в централ. Он приехал в резиденцию, попил кофе в обществе Лидера и Ирины… Ирина вела себя так, как будто не было эпизода в тире, – естественно и мило. Немного поговорили о погоде: ну что это за погода? Это разве зима, когда в декабре плюс семь и льет дождь?
Потом Таранов и Лидер поднялись наверх и заперлись в одной из комнат. Лидер положил на стол несколько папок:
– Знакомься, Иван Сергеич.
На папке была наклеена этикетка: «Караван». Иван развязал тесемочки и вытащил из папки справочку на Волка.
«Секретно
Справка.
Ф. И. О.: Собакин Роман Николаевич.
Дата рождения: 19.08.65 г.
Место рождения: г. Гусь-Хрустальный.
Национальность: русский.
Кличка: Волк.
Категория: бригадир ОПГ.
Место работы: ООО „Движение»
Адрес: г. Владимир, ул. Красная Горка, 99.
Собакин Р. Н., известный под кличкой Волк, – активный член ОПГ Козыря. РУБОП г. Владимира располагает оперативной информацией об участии Собакина в крупных вымогательствах с угрозами физического уничтожения. Так, в апреле 1999 г. Р. Собакин совместно с другими членами группировки нанесли „визит» директору нефтеперерабатывающего завода и выдвинули условие платить группировке по доллару с каждой тонны перерабатываемой нефти. Директор отказался. Тогда ему стали угрожать убийством, а позже установили на автомобиль директора взрывное устройство, которое не взорвалось по чистой случайности.
По оперативным данным, Собакин может быть причастен к убийству предпринимателя Коровина в феврале сего года. Собакин инициативен, обладает организаторскими способностями, контактен. За короткий срок выдвинулся на «должность» бригадира ОПГ. Вместе с тем отмечаются авантюрные черты характера.
Собакин, по мнению знающих его людей, нагл, амбициозен и жесток. Употребляет наркотики. Дважды избивал свою любовницу Веру Кораблеву до такого состояния, что Кораблева оказывалась в больнице.
Первый срок (4 года за грабеж) Роман Собакин отбывал в Таджикистане. Там же, очевидно, познакомился с Сухробом Курбоновым. По некоторым данным, С. Курбонов в Кулябе (Таджикистан) считается одним из лидеров наркоторговли.
В настоящее время Волк арестован и содержится в учреждении ОД-1/Т-2 („Владимирский централ»)».
Далее в папке лежало штук двадцать фотографий Волка. Даже не очень опытный человек понял бы, что фотографировали Собакина скрытно, большей частью – из машины.
Таранов перебирал снимки: Волк выходит из подъезда… Волк пьет пиво в открытом уличном кафе… Волк садится в «БМВ»… Волк здоровается за руку с какимто человеком.
У Волка было узкое лицо, усы, самоуверенность, и, пожалуй, даже наглость. С первого же взгляда он производил довольно неприятное впечатление… В папке лежало еще несколько листков бумаги, но Таранов не стал их смотреть – никуда они не денутся.
– Ну до чего же приятный кореш, – сказал Таранов. – Именно такого кореша я давно хотел завести.
– Ничего не попишешь, Ваня, – сказал Лидер. – Придется подружиться.
Таранов пожал плечами:
– А не получится?
– Получится, Иван. Он сам захочет с тобой познакомиться.
– Это почему же?
– Потому что в тюрьму ты придешь как крутой киллер, заваливший его личного врага.
– Ага! – сказал Таранов. – Не круто ли солишь, начальник? Это ж лет десять сроку. Если с побегом не выйдет – десять лет сидеть? А то и побольше.
– С побегом все выйдет, Иван. Об этом не беспокойся, – твердо произнес Лидер. Иван с сомнением покачал головой:
– Слушай, давай поступим проще. Я приеду во Владимир, прямо на вокзале дерну сто грамм водочки и залеплю первому встречному менту в морду. Дадут года полтора-два… ну, отсижу как-нибудь.
– Мелко, Иван, несолидно. Мы с Председателем долго прикидывали, как лучше поступить… Решили, что вариант с заказухой подходит более всего. Во-первых, к тебе сразу – серьезное отношение (Таранов хмыкнул), во-вторых, ты завалишь Колобка. А Волк с Колобком на ножах. И ты, соответственно, сразу вызовешь интерес Волка. Главное, чтобы все выглядело натурально и гарантировало твое сближение с Волком. В случае ликвидации Колобка оба условия будут соблюдены стопроцентно.
Таранов молчал. Когда ночью он принял решение, все представлялось ему иначе… Но – десять, а возможно, и больше, лет сроку?! Иван был ошеломлен. Лидер отлично это понимал.
Лидер произнес:
– Я отлично понимаю тебя, Иван Сергеич. Ситуация действительно нестандартная… Еще раз говорю: ты можешь отказаться. И никто тебя не осудит. Но тогда мы выпустим из-под контроля мощнейший канал наркотиков, и в страну хлынут сотни килограммов героина. Ты же понимаешь, что это значит. Это – тысячи загубленных ребят и девчонок.
В заключении, написанном психологом, были такие слова: «…испытывает комплекс вины, вызванный гибелью близких ему людей. Считает, что мог бы предотвратить их смерть. Играя на этих чувствах, можно легко манипулировать объектом». Именно этот вывод психолога утвердил Лидера в мысли, что Таранов согласится на «командировку» в тюрьму. Так оно и вышло. Теперь Африканца следовало «дожимать».
– Ты волен отказаться, Иван, – сказал Лидер. – И девятьсот девяносто девять человек из тысячи так бы и поступили… Но мы с тобой сами выбрали свою судьбу. Осознанно. Отдавая себе отчет, что вступили на очень опасный путь. Что любой из нас может быть убит. Или ранен. Или сесть в тюрьму. Но мы делаем свое дело. Потому что за нас его никто не сделает… верно?
Таранов мрачно кивнул и спросил:
– Ну, предположим, что побег удастся… а что дальше? Всю жизнь на нелегальном положении?
– Зачем? – удивился Лидер. – Потребуется небольшая «пластика» и чистые документы. С этим проблем не будет. Мы гарантируем безопасность покруче, чем американская «Программа защиты свидетелей».
– Допустим, – сказал Иван, – допустим… Сколько времени должна продлиться операция?
– Определенно нельзя сказать ничего. Но, думаю, два-три месяца – не больше. Все будет зависеть от того, как быстро ты сумеешь войти в контакт с Волком. Мы, разумеется, тебе всячески поможем. Владимирский централ – это, конечно, не Кресты. И наши возможности в централе не особенно широки. Но один ты в тюрьме не останешься. Это я гарантирую.
– Это точно, – усмехнулся Иван. – В наших тюрьмах ни на минуту один не останешься. В камерах на квадратный метр по три человека. Туберкулезом друг друга награждают.
Лидер улыбнулся и сказал:
– Я имел в виду, что мы обеспечим тебе поддержку. У тебя будет регулярная связь с нашими людьми на воле. Один из сотрудников централа – наш человек.
Таранов рассмеялся и сказал:
– Ох как гладко все получается, Игорь Палыч… Прямо как в кино. Ну да ладно: назвался груздем – полезай в кузов. А с побегом-то что? Как вы его себе представляете?
– Над этим вопросом работаем, – уверенно произнес Лидер. – Рассматриваем разные варианты, включая элементарный подкуп… На самый крайний случай есть абсолютно реальный вариант твоего спасения.
– Какой же? – Иван смотрел на Лидера с интересом. Лидер закурил, закашлялся и ответил:
– Ты «раскалываешься» и рассказываешь еще об одном убийстве, и тебя вывозят на следственный эксперимент. А дальше – уже вопрос техники. Мы элементарно тебя отобьем.
– Ну… круто солишь, начальник. Когда приступать?
– Чем скорее – тем лучше. Но сначала придется пройти дополнительную подготовку.
* * *
И Таранов – как на работу – начал ежедневно ездить в резиденцию или в один из офисов подставной фирмочки. В резиденции он встречался с психологом.
Психолог начал рассказывать Ивану о механизмах боли и страха, но выяснилось, что с практической стороны Африканец знает об этих тонких материях больше своего учителя. И если «Александр» хорошо разбирался в теоретических аспектах, то Иван знал, как подавить собственную боль и страх и, наоборот, использовать их как оружие. Он знал, как заставить даже волевого человека просить о пощаде. Знал, что брюнеты имеют более высокий болевой порог, чем блондины… что боль и страх всегда сильнее ночью, чем днем. Ему доводилось «ломать» африканского царька и натовского офицера. И самому пришлось пройти недельный цикл «допросов» в условиях «плена». А по окончании Ивана ждал «расстрел». Инструкторы из «чучковской» бригады СпН ГРУ, одетые в натовскую форму, стреляли боевыми. Пули просвистели в двадцати сантиметрах от головы… довольно сильное ощущение.
Рассказывать о своих «университетах» психологу Иван, разумеется, не имел права. Но тот и сам врубился и вскоре перешел к ситуационным ролевым играм. Особый упор при этом делался на конфликтологию и умение входить в контакт. Параллельно «Александр» исподволь проводил скрытую «настройку» Таранова на выполнение задания.
Кроме того, в резиденции Иван изучал материалы по группировке Козыря. Этот процесс шел под руководством Председателя.
– Вполне возможно, – говорил Председатель Африканцу, – что ты никогда не встретишься ни с одним из этих красавцев. Но знать их не худо. Может пригодиться.
Иван изучал досье, собранные сотрудниками «Антиклуба» на членов группировки. Таранов обратил внимание, что досье весьма отрывочны, неполны. Иногда снабжены фотографиями, иногда – нет. Таранов просмотрел около трехсот фотографий, на которых были зафиксированы четырнадцать членов группировки, их дома, автомобили, жены и любовницы. Он запоминал лица, клички, адреса, номера телефонов, привычки, пристрастия, биографии. Он загонял их в себя, как загоняют информацию в компьютер:
«…Ерофеев Игорь Александрович (Алексеевич?), кличка: Ерофей, 19.02.70, русский… место рождения:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37