Он будет начеку. Кроме того, если его хозяева на Карлтон-Хаус-террас дадут отбой всем его действиям, не захочет ли он на вас отыграться?
- Я готов пойти на этот риск, сэр, - отрезал Холмс.
- Не сомневаюсь, - произнес король, - дело в том, что я не готов позволить вам это сделать. Вы представляете слишком большую ценность для моей семьи и для меня лично, а также для моего трона и моих подданных с точки зрения заботы о государстве, чтобы я оставался равнодушен к вашей судьбе. Будьте уверены, пока я жив, я не забуду преступлений этого мерзавца, и придет время, когда я попрошу вас возобновить поиски. Но только в тот момент, когда он меньше всего этого ожидает. В настоящий момент я полагаюсь на вашу лояльность и прошу приостановить розыск.
Холмс застыл с каменным выражением лица.
- Прекрасно, сэр, если этого желает Ваше Величество, тогда именно это я и сделаю.
- Да, мистер Холмс, я желаю этого и признателен вам за лояльность к моим желаниям.
В кебе, когда мы остались одни, я спросил Холмса, что он собирается делать.
- Вы слышали, что сказал король, Ватсон? Бесполезно тратить время на размышления о недостижимом. Я вернусь к своим пчелам и там подожду, пока не получу приказ Его Величества.
Великий сыщик не проронил больше ни слова до самого вокзала Виктория, где он сухо попрощался со мной. Не секрет, что он всегда переживал по поводу незаконченных дел, и, глядя ему вслед, я глубоко сочувствовал своему старому другу. Но даже тогда, мне кажется, ни один из нас не ожидал, что приказ короля так никогда и не последует.
17
ПИКИ И ДЖОКЕР
- Пока я жив… - Слова короля Эдуарда эхом звучали в моих ушах, когда спустя примерно три года я вместе с братьями Холмсами стоял на балконе кабинета Майкрофта. Было солнечное летнее утро, на небе - ни облачка, но лик столицы омрачали похожие на темные тучи толпы народа, собравшегося проводить в последний путь своего короля. Мы перешли с балкона в величественную комнату, но и туда долетала приглушенная дробь барабанов и размеренная поступь множества ног.
- Хотелось бы знать, - пробормотал я, - какие мысли проносились в голове кайзера сегодня утром, когда он смотрел, как человек, который десять лет морочил ему голову, отправился к месту своего последнего упокоения?
- Нетрудно догадаться, - ответил Майкрофт. - Этот сумасшедший даже на траурном ужине прошлым вечером не преминул, пользуясь случаем, заявить французскому послу, что Франция должна встать на сторону Германии в случае войны с Британией!
- Значит, в этом деле не осталось никаких «если», - заключил Холмс. - Остался нерешенным лишь один-единственный вопрос: когда?
Наш разговор прервал одетый в черное лакей, препроводивший в комнату мисс Нортон. Она была в глубоком трауре, даже под вуалью угадывалось, что глаза ее покраснели от слез.
- Господа! - В голосе ее все еще чувствовалась боль. - Как хорошо, что вы здесь, но как грустно!
- Он был не молод, - попробовал утешить ее Майкрофт, приглашая нас туда, где его сотрудники устроили маленький буфет.
- О, я знаю, - откликнулась она, - но он еще был полон жизни и планов! И как же люди любили его - оплакивали так, будто лично были с ним знакомы. Его звали Тедди, как некоего любимого дядюшку.
- В газетах его называли «Дядюшка всей Европы», - уточнил Майкрофт, - и это недалеко от истины. Помимо Вилли, его племянниками были царь и царица. Королева Норвегии - его дочь, а королева Испании - еще одна племянница, а там, где сам он не был связан с королевской семьей родственными узами, сохранялось теснейшее родство через его жену.
Прислуга налила вина. Майкрофт поднял бокал.
- Итак, - провозгласил он, - король Эдуард на пути в Пэддингтон и в историю. Да здравствует король Георг!
Мы разом подняли бокалы и, не проронив ни слова, выпили.
- Насколько я понимаю, ты считаешь, что война теперь неизбежна? - спросил Холмс.
- Это, как ты верно подметил, лишь вопрос времени. Кайзер и боялся, и уважал дядюшку Эдуарда - кузена Георга он зовет «милый молодой человек». Стоит ему только развернуться, как он втянет в войну всю Европу.
- Но все громче раздаются голоса о недопустимости войны между цивилизованными нациями, - вставил я.
- Идеалистическая чепуха! - рявкнул Майкрофт. - В этом не больше реализма, чем в том, что недавняя комета - предвестница войны. О, Европа знала шестьдесят лет мирной жизни, но если начнется война, то это будет ужасно! Посмотрите на Америку - на их Гражданскую войну. Эта нация изобретателей продемонстрировала нам все особенности современной войны с минами и подводными лодками, броненосцами и голодными блокадами. Если европейские народы переведут свои фабрики на военное производство, результатом будут сотни дредноутов и летательных аппаратов, цеппелинов и дальнобойных орудий, подводных лодок и разрывных снарядов - разразится такая бойня, какой еще никто никогда не видел!
Он замолчал, уставившись в свой бокал, затем поднял глаза на брата.
- Шерлок, - сказал он, - ты был, я думаю, весьма расстроен, когда король Эдуард приостановил твое расследование…
- Ерунда, - отозвался Холмс. - Я не разделял его опасений, но он просил, хотя мог бы приказать, и я чувствовал себя обязанным уступить его желаниям.
- Думаю, тебе интересно будет узнать, что в последние часы своей жизни король Эдуард просил передать тебе послание?
- Послание? - изумился Холмс.
- Да. Даже в твоем сельском уединении до тебя, вероятно, дошли слухи, что подруга короля миссис Кеппел была допущена к его смертному одру с разрешения королевы? Между нами говоря, это правда, И именно миссис Кеппел передала от него весточку. Она, бедняжка, видимо, подумала, что Его Величество бредит, когда он попросил ее: «Скажите Майкрофту, что его брат должен возобновить охоту!»
Темные глаза Холмса сверкнули.
- Так он не забыл своих обязательств! А его преемник посвящен в сию историю?
- Нет, Шерлок. Он не станет принимать столь живейшее участие в международной политике, как его отец. Это даже к лучшему, что он ничего не знает.
- Прекрасно! Ты как-то обмолвился, что уже выследил змееныша в своей конторе, Майкрофт. Он все еще на своем месте?
- Да, конечно. Он мне чрезвычайно пригодился для того, чтобы сплавлять дезинформацию «Всевышнему».
- Боюсь, настало время положить конец его карьере. Завтра утром я должен его допросить.
Мы с Холмсом были к услугам Майкрофта уже на следующее утро. Когда нас ввели в его кабинет, он сидел за своим огромным столом, а перед ним лежала одна-единственная папка с какими-то документами. Не говоря ни слова, он пододвинул ее брату. Холмс быстро просмотрел бумаги и, по своему обыкновению, изложил мне их содержание.
- Ховард Хьюго, двадцати одного года, единственный сын почтенных торговцев из Пекхэма, поступил на службу в результате экзаменов четыре года назад, служащий отдела регистрации, вежлив и исполнителен по отзывам начальства, дисциплинарных нареканий не имеет.
Он положил папку обратно стол:
- Что привлекло к нему твое внимание, Майкрофт?
- Он был одним из немногих, кто знал о наших планах относительно мисс Нортон, вернее, ее поездки на бристольском поезде из Глазго, и одним из очень немногих, кто не знал, что планы изменились. В департаменте государственной службы вся информация обычно проходит регистрацию; она заносится в архив и подшивается, но планы изменились буквально в последний момент, и сведения не успели попасть в отдел регистрации. Хьюго и еще несколько сотрудников подпали под подозрение. За ним было установлено пристальное наблюдение, в результате которого открылось, что временами он переживает периоды финансовых затруднений, когда ему приходится занимать у коллег небольшие суммы, впрочем, затем наступают периоды необъяснимого финансового процветания. Вот, по сути дела, и все мои доказательства.
- Где он сейчас? - поинтересовался Холмс.
- Работает в отделе регистрации. Полагаю, лучше всего тебе самому расспросить его - он, возможно, скорее признается под давлением твоего авторитета.
- Тогда пошли за ним, дорогой брат, пора выяснить, в чем тут дело.
Майкрофт нажал кнопку на своем столе, и через несколько минут раздался стук в дверь. На слова Майкрофта: «Войдите», - дверь распахнулась и вошел бледный юноша среднего роста в скромном одеянии младшего клерка.
- Садитесь, Хьюго, - пригласил Майкрофт, когда юноша приблизился к столу. - Господа хотят задать вам несколько вопросов. Это мистер Шерлок Холмс и его коллега, доктор Ватсон. Уверен, вы прекрасно о них наслышаны.
Хьюго скорее свалился, чем сел на свободный стул и судорожно сцепил руки на коленях. Кровь отлила от его лица. Он испуганно переводил взгляд с Холмса на Майкрофта и обратно.
- Это как-то связано с моей работой? - пробормотал он.
- О да, конечно, - подтвердил Холмс. - Несколько вопросов по поводу того, например, на кого вы работаете!
- Я не совсем вас понимаю… - начал было юноша, но Холмс неожиданно бросился к нему и в буквальном смысле слова поднял его в воздух. Его руки, порхая, как руки фокусника, изучили пиджак юноши, и, прежде чем он отпустил ошарашенного молодого человека, на письменном столе Майкрофта оказались два предмета.
- Давайте сразу же кое-что проясним, мистер Хьюго, - сказал Холмс, вновь усаживаясь на место. - Я здесь не для того, чтобы мне морочили голову. Вы младший клерк, зарабатывающий самое большее несколько фунтов в месяц, и в то же время едва заметное пятно на вашем правом рукаве говорит о том, что у вас изысканный вкус: вы предпочитаете сигары высших сортов - зеленый лист, индийская разновидность. Это чересчур дорого для человека в вашем положении.
Он замолчал и потянулся к какой-то вещице на столе.
- Ваши часы, - объявил он, поддев крышку ногтем и поворачивая корпус к свету. - Метки ломбарда на внутренней стороне крышки подтверждают то, что мне уже известно: ваше финансовое положение постоянно испытывает взлеты и падения. Причиной тому могли бы быть женщины, вино или лошади, но в вашем случае это карты. Разве это не карточная колода? - И он указал на маленькую коробочку на столе.
Хьюго уже чуть не плакал, когда Холмс закончил.
- Простите, сэр, - захныкал он, обращаясь к Майкрофту. - Я втянулся в карточную игру и ушел в нее с головой. Надеюсь, я не обесчестил департамент?
- Если вы и нанесли урон репутации моего офиса, - строго проговорил Майкрофт, и лицо его приняло очень суровое выражение, - то отнюдь не пристрастием к индийским сигарам и не безрассудной игрой. Полагаю, вы догадываетесь, что дела обстоят куда серьезнее!
- О Боже! - вскричал несчастный, сотрясаясь от нового приступа рыданий. - Вы все знаете!
- А теперь, мистер Хьюго, - спокойно произнес Холмс, - выкладывайте все по порядку. Кому вы продавали секреты вашего департамента?
- Однажды вечером я отправился в пивную со своим кузеном Джеком, он моряк. Джек пригласил меня с собой, сказав, что там можно хорошенько повеселиться.
- Где это? - перебил его Холмс.
- В районе вест-индских доков, железнодорожная таверна.
Холмс невесело рассмеялся:
- Более известная как пивная Чарли Брауна - я знаю, о чем вы. Продолжайте.
- Ну, мы начали играть в карты, и я выиграл немного денег - совсем немного, всего лишь несколько шиллингов.
- Сколько времени прошло, прежде чем вы стали проигрывать, мистер Хьюго?
- Я приходил еще несколько раз и неизменно выигрывал примерно недели две. Затем настала черная полоса, я все проигрывал и проигрывал. Гораздо больше, чем мог себе позволить. Тогда я впервые заложил свои часы. И вот однажды вечером я не смог отдать долг. Я был в отчаянии, не зная, что и делать. Он был очень пьян, угрожал мне ножом, и я опасался, что он меня убьет.
- Но тут кто-то выплатил ваш долг, - подсказал Холмс. - Интересно, кто? Кто заплатил за вас?
- Не припомню, чтобы я раньше видел его. Это был человек, ничем не примечательный, лондонец, назвался Бэйкером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
- Я готов пойти на этот риск, сэр, - отрезал Холмс.
- Не сомневаюсь, - произнес король, - дело в том, что я не готов позволить вам это сделать. Вы представляете слишком большую ценность для моей семьи и для меня лично, а также для моего трона и моих подданных с точки зрения заботы о государстве, чтобы я оставался равнодушен к вашей судьбе. Будьте уверены, пока я жив, я не забуду преступлений этого мерзавца, и придет время, когда я попрошу вас возобновить поиски. Но только в тот момент, когда он меньше всего этого ожидает. В настоящий момент я полагаюсь на вашу лояльность и прошу приостановить розыск.
Холмс застыл с каменным выражением лица.
- Прекрасно, сэр, если этого желает Ваше Величество, тогда именно это я и сделаю.
- Да, мистер Холмс, я желаю этого и признателен вам за лояльность к моим желаниям.
В кебе, когда мы остались одни, я спросил Холмса, что он собирается делать.
- Вы слышали, что сказал король, Ватсон? Бесполезно тратить время на размышления о недостижимом. Я вернусь к своим пчелам и там подожду, пока не получу приказ Его Величества.
Великий сыщик не проронил больше ни слова до самого вокзала Виктория, где он сухо попрощался со мной. Не секрет, что он всегда переживал по поводу незаконченных дел, и, глядя ему вслед, я глубоко сочувствовал своему старому другу. Но даже тогда, мне кажется, ни один из нас не ожидал, что приказ короля так никогда и не последует.
17
ПИКИ И ДЖОКЕР
- Пока я жив… - Слова короля Эдуарда эхом звучали в моих ушах, когда спустя примерно три года я вместе с братьями Холмсами стоял на балконе кабинета Майкрофта. Было солнечное летнее утро, на небе - ни облачка, но лик столицы омрачали похожие на темные тучи толпы народа, собравшегося проводить в последний путь своего короля. Мы перешли с балкона в величественную комнату, но и туда долетала приглушенная дробь барабанов и размеренная поступь множества ног.
- Хотелось бы знать, - пробормотал я, - какие мысли проносились в голове кайзера сегодня утром, когда он смотрел, как человек, который десять лет морочил ему голову, отправился к месту своего последнего упокоения?
- Нетрудно догадаться, - ответил Майкрофт. - Этот сумасшедший даже на траурном ужине прошлым вечером не преминул, пользуясь случаем, заявить французскому послу, что Франция должна встать на сторону Германии в случае войны с Британией!
- Значит, в этом деле не осталось никаких «если», - заключил Холмс. - Остался нерешенным лишь один-единственный вопрос: когда?
Наш разговор прервал одетый в черное лакей, препроводивший в комнату мисс Нортон. Она была в глубоком трауре, даже под вуалью угадывалось, что глаза ее покраснели от слез.
- Господа! - В голосе ее все еще чувствовалась боль. - Как хорошо, что вы здесь, но как грустно!
- Он был не молод, - попробовал утешить ее Майкрофт, приглашая нас туда, где его сотрудники устроили маленький буфет.
- О, я знаю, - откликнулась она, - но он еще был полон жизни и планов! И как же люди любили его - оплакивали так, будто лично были с ним знакомы. Его звали Тедди, как некоего любимого дядюшку.
- В газетах его называли «Дядюшка всей Европы», - уточнил Майкрофт, - и это недалеко от истины. Помимо Вилли, его племянниками были царь и царица. Королева Норвегии - его дочь, а королева Испании - еще одна племянница, а там, где сам он не был связан с королевской семьей родственными узами, сохранялось теснейшее родство через его жену.
Прислуга налила вина. Майкрофт поднял бокал.
- Итак, - провозгласил он, - король Эдуард на пути в Пэддингтон и в историю. Да здравствует король Георг!
Мы разом подняли бокалы и, не проронив ни слова, выпили.
- Насколько я понимаю, ты считаешь, что война теперь неизбежна? - спросил Холмс.
- Это, как ты верно подметил, лишь вопрос времени. Кайзер и боялся, и уважал дядюшку Эдуарда - кузена Георга он зовет «милый молодой человек». Стоит ему только развернуться, как он втянет в войну всю Европу.
- Но все громче раздаются голоса о недопустимости войны между цивилизованными нациями, - вставил я.
- Идеалистическая чепуха! - рявкнул Майкрофт. - В этом не больше реализма, чем в том, что недавняя комета - предвестница войны. О, Европа знала шестьдесят лет мирной жизни, но если начнется война, то это будет ужасно! Посмотрите на Америку - на их Гражданскую войну. Эта нация изобретателей продемонстрировала нам все особенности современной войны с минами и подводными лодками, броненосцами и голодными блокадами. Если европейские народы переведут свои фабрики на военное производство, результатом будут сотни дредноутов и летательных аппаратов, цеппелинов и дальнобойных орудий, подводных лодок и разрывных снарядов - разразится такая бойня, какой еще никто никогда не видел!
Он замолчал, уставившись в свой бокал, затем поднял глаза на брата.
- Шерлок, - сказал он, - ты был, я думаю, весьма расстроен, когда король Эдуард приостановил твое расследование…
- Ерунда, - отозвался Холмс. - Я не разделял его опасений, но он просил, хотя мог бы приказать, и я чувствовал себя обязанным уступить его желаниям.
- Думаю, тебе интересно будет узнать, что в последние часы своей жизни король Эдуард просил передать тебе послание?
- Послание? - изумился Холмс.
- Да. Даже в твоем сельском уединении до тебя, вероятно, дошли слухи, что подруга короля миссис Кеппел была допущена к его смертному одру с разрешения королевы? Между нами говоря, это правда, И именно миссис Кеппел передала от него весточку. Она, бедняжка, видимо, подумала, что Его Величество бредит, когда он попросил ее: «Скажите Майкрофту, что его брат должен возобновить охоту!»
Темные глаза Холмса сверкнули.
- Так он не забыл своих обязательств! А его преемник посвящен в сию историю?
- Нет, Шерлок. Он не станет принимать столь живейшее участие в международной политике, как его отец. Это даже к лучшему, что он ничего не знает.
- Прекрасно! Ты как-то обмолвился, что уже выследил змееныша в своей конторе, Майкрофт. Он все еще на своем месте?
- Да, конечно. Он мне чрезвычайно пригодился для того, чтобы сплавлять дезинформацию «Всевышнему».
- Боюсь, настало время положить конец его карьере. Завтра утром я должен его допросить.
Мы с Холмсом были к услугам Майкрофта уже на следующее утро. Когда нас ввели в его кабинет, он сидел за своим огромным столом, а перед ним лежала одна-единственная папка с какими-то документами. Не говоря ни слова, он пододвинул ее брату. Холмс быстро просмотрел бумаги и, по своему обыкновению, изложил мне их содержание.
- Ховард Хьюго, двадцати одного года, единственный сын почтенных торговцев из Пекхэма, поступил на службу в результате экзаменов четыре года назад, служащий отдела регистрации, вежлив и исполнителен по отзывам начальства, дисциплинарных нареканий не имеет.
Он положил папку обратно стол:
- Что привлекло к нему твое внимание, Майкрофт?
- Он был одним из немногих, кто знал о наших планах относительно мисс Нортон, вернее, ее поездки на бристольском поезде из Глазго, и одним из очень немногих, кто не знал, что планы изменились. В департаменте государственной службы вся информация обычно проходит регистрацию; она заносится в архив и подшивается, но планы изменились буквально в последний момент, и сведения не успели попасть в отдел регистрации. Хьюго и еще несколько сотрудников подпали под подозрение. За ним было установлено пристальное наблюдение, в результате которого открылось, что временами он переживает периоды финансовых затруднений, когда ему приходится занимать у коллег небольшие суммы, впрочем, затем наступают периоды необъяснимого финансового процветания. Вот, по сути дела, и все мои доказательства.
- Где он сейчас? - поинтересовался Холмс.
- Работает в отделе регистрации. Полагаю, лучше всего тебе самому расспросить его - он, возможно, скорее признается под давлением твоего авторитета.
- Тогда пошли за ним, дорогой брат, пора выяснить, в чем тут дело.
Майкрофт нажал кнопку на своем столе, и через несколько минут раздался стук в дверь. На слова Майкрофта: «Войдите», - дверь распахнулась и вошел бледный юноша среднего роста в скромном одеянии младшего клерка.
- Садитесь, Хьюго, - пригласил Майкрофт, когда юноша приблизился к столу. - Господа хотят задать вам несколько вопросов. Это мистер Шерлок Холмс и его коллега, доктор Ватсон. Уверен, вы прекрасно о них наслышаны.
Хьюго скорее свалился, чем сел на свободный стул и судорожно сцепил руки на коленях. Кровь отлила от его лица. Он испуганно переводил взгляд с Холмса на Майкрофта и обратно.
- Это как-то связано с моей работой? - пробормотал он.
- О да, конечно, - подтвердил Холмс. - Несколько вопросов по поводу того, например, на кого вы работаете!
- Я не совсем вас понимаю… - начал было юноша, но Холмс неожиданно бросился к нему и в буквальном смысле слова поднял его в воздух. Его руки, порхая, как руки фокусника, изучили пиджак юноши, и, прежде чем он отпустил ошарашенного молодого человека, на письменном столе Майкрофта оказались два предмета.
- Давайте сразу же кое-что проясним, мистер Хьюго, - сказал Холмс, вновь усаживаясь на место. - Я здесь не для того, чтобы мне морочили голову. Вы младший клерк, зарабатывающий самое большее несколько фунтов в месяц, и в то же время едва заметное пятно на вашем правом рукаве говорит о том, что у вас изысканный вкус: вы предпочитаете сигары высших сортов - зеленый лист, индийская разновидность. Это чересчур дорого для человека в вашем положении.
Он замолчал и потянулся к какой-то вещице на столе.
- Ваши часы, - объявил он, поддев крышку ногтем и поворачивая корпус к свету. - Метки ломбарда на внутренней стороне крышки подтверждают то, что мне уже известно: ваше финансовое положение постоянно испытывает взлеты и падения. Причиной тому могли бы быть женщины, вино или лошади, но в вашем случае это карты. Разве это не карточная колода? - И он указал на маленькую коробочку на столе.
Хьюго уже чуть не плакал, когда Холмс закончил.
- Простите, сэр, - захныкал он, обращаясь к Майкрофту. - Я втянулся в карточную игру и ушел в нее с головой. Надеюсь, я не обесчестил департамент?
- Если вы и нанесли урон репутации моего офиса, - строго проговорил Майкрофт, и лицо его приняло очень суровое выражение, - то отнюдь не пристрастием к индийским сигарам и не безрассудной игрой. Полагаю, вы догадываетесь, что дела обстоят куда серьезнее!
- О Боже! - вскричал несчастный, сотрясаясь от нового приступа рыданий. - Вы все знаете!
- А теперь, мистер Хьюго, - спокойно произнес Холмс, - выкладывайте все по порядку. Кому вы продавали секреты вашего департамента?
- Однажды вечером я отправился в пивную со своим кузеном Джеком, он моряк. Джек пригласил меня с собой, сказав, что там можно хорошенько повеселиться.
- Где это? - перебил его Холмс.
- В районе вест-индских доков, железнодорожная таверна.
Холмс невесело рассмеялся:
- Более известная как пивная Чарли Брауна - я знаю, о чем вы. Продолжайте.
- Ну, мы начали играть в карты, и я выиграл немного денег - совсем немного, всего лишь несколько шиллингов.
- Сколько времени прошло, прежде чем вы стали проигрывать, мистер Хьюго?
- Я приходил еще несколько раз и неизменно выигрывал примерно недели две. Затем настала черная полоса, я все проигрывал и проигрывал. Гораздо больше, чем мог себе позволить. Тогда я впервые заложил свои часы. И вот однажды вечером я не смог отдать долг. Я был в отчаянии, не зная, что и делать. Он был очень пьян, угрожал мне ножом, и я опасался, что он меня убьет.
- Но тут кто-то выплатил ваш долг, - подсказал Холмс. - Интересно, кто? Кто заплатил за вас?
- Не припомню, чтобы я раньше видел его. Это был человек, ничем не примечательный, лондонец, назвался Бэйкером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31