Возле подъезда он резко повернул в сторону и побежал к краю дома. Был шанс, обогнув здание, выскочить в соседний двор и через него перебежать на соседнюю улицу.
Полковник завернул за угол и сразу увидел двух мужчин, разворачивающихся в его сторону.
— Стой! — негромко сказал один из них. И тут же громче:
— Стой!
Теперь все стало ясно. Всем. Теперь никто ни от кого не прятался.
Полковник сделал шаг назад. Один из мужчин быстро сунул руку в карман. Ждать, пока он вытащит из него оружие, было глупо. Зубанов прыгнул в сторону, увидел, как из его подъезда и из-за дальнего угла дома выскочили еще несколько мужчин, и метнулся на улицу. На улице можно было попытаться спрятаться среди прохожих. В прохожих они стрелять не будут!
Полковник успел добежать до угла соседнего дома, когда услышал короткий посвист и увидел, как впереди него от стены отвалились два больших куска штукатурки.
В него стреляли! Стреляли из оружия с глушителем, потому что выстрелов он не слышал. Только увидел их последствия. Увидел выбитую из стены штукатурку.
Полковник выскочил на улицу и бросился к ближайшим пешеходам, которые должны были послужить ему живым щитом. Смешался с толпой, увидев краем глаза, как из-за дома выбежали его преследователи.
Лавируя между людьми, полковник бежал вперед. Бежал уже только для того, чтобы убежать.
Быстрее!
Еще быстрее! Чтобы оторваться от преследователей хотя бы на пару кварталов! А потом… Далеко за головами идущих прохожих закачались, замелькали напряженные, быстро приближающиеся лица. Знакомые лица. Хорошо знакомые полковнику лица!
Черт!
Зубанов резко свернул в сторону, выскочил на проезжую часть и, уворачиваясь от машин, перебежал на другую сторону улицы.
По звуку нескольких разом зазвучавших клаксонов и визгу тормозов он понял, что за ним на проезжую часть бросилось еще несколько человек.
Никогда за всю свою жизнь не попадал в такой переплет. Никогда не бегал как заяц от преследователей. Потому что никогда не был безоружен. И мог принять бой!
Зубанов побежал вдоль улицы, предполагая на первом перекрестке повернуть в сторону. Но до перекрестка не добежал. Увидел выезжающие из переулка синие «Жигули».
Все! Дальше идти некуда!
Полковник еще раз перебежал через улицу, надеясь увидеть какой-нибудь проходной двор. Но не увидел. Увидел приближающихся к нему с другой стороны и уже совершенно не скрывающих своих намерений преследователей.
Выхода не было!
Полковник, прибавив шаг, побежал назад. Преследователи продолжали идти, как шли. Они не боялись потерять убегавшую от них жертву. Что значило, что впереди тоже были охотники. Полковник оказался в кольце.
Спасти безнадежное по сути положение могло только оружие. Или нестандартный, с сумасшедшинкой, ход.
Зубанов остановился, крутнул головой во все стороны, везде увидел ненавистные, приближающиеся к нему лица и бросился в поток машин. Под проезжающий мимо милицейский «уазик».
Машина взвизгнула тормозами и, оставляя на асфальте черный шинный след, остановилась. Из распахнутых дверок выскочили милиционеры.
— Ты что, гад?! Мы же тебя чуть… Милиционеры окружили лежащего на асфальте полковника.
— Жив, мужик?
— Вроде да!
— Ну раз жив — топай отсюда И скажи спасибо, что нам некогда, а то бы… — сказали милиционеры.
— Помогите мне встать, — попросил полковник.
— Сам вставай. Не маленький.
— Я не могу.
Милиционеры протянули жертве ДТП руки Полковник встал.
К месту происшествия подтянулись любопытствующие прохожие. В первом, близком ряду почему-то были одни только крепкие, молодые мужчины.
Милиционеры повернулись и пошли к машине.
— Погодите! — остановил их криком полковник.
— Чего тебе еще?
— Подойдите сюда, пожалуйста. Мне надо сказать… Милиционеры подошли.
— Чего тебе надо сказать?
— Мне? Мне надо сказать, что вы менты поганые, — ответил полковник и что было сил врезал ближнему милиционеру по уху.
— Ты чего? Ты чего, мужик?
Полковник сделал шаг вперед и достал ногой еще одного стража порядка.
— Ах ты… Тебе… Твоя… — сказали милиционеры и несколько раз вытянули полковника поперек спины дубинкой.
Полковник присел от боли.
— Давай его в отделение. Там с ним потолкуем.
— Да вы что! Какое вы право имеете! Отпустите мужчину! — возмутилась толпа. Мужскими голосами.
— Чего?!
— За что его в отделение?
— Да он же нас… ментами! И по морде!
— Ну и что? Он же больной. Психически!
— Вы что, его знаете?
— Знаем. Он сосед наш. Шизофреник.
— Что же, если он шизофреник, то может нас по роже?
— Да он за себя не отвечает. Его в больницу надо. Давайте мы его в больницу отвезем. Зачем он вам? Свяжетесь, потом сто раз пожалеете. А мы его по-быстрому…
* * *
Милиционеры засомневались. Полковник занервничал.
— Может, точно? Ну его, психа. Слышь, придурок, с друзьями пойдешь?
Зубанов замотал головой. Но потом согласно кивнул головой.
— Нате, забирайте.
Милиционеры отпустили полковника. И он тут же сильно ударил одного из них. Обидно ударил. Ногой в пах.
— Какой же он псих? Гад он! — заорали милиционеры, обступая и пиная обидчика. В том числе туда, куда пинал он.
— Будет с него. Будет, я сказал!
Обмякшее тело подняли, поднесли к машине, швырнули в собачник и захлопнули дверцу. Машина медленно тронулась, раздвигая бампером подступившую толпу.
В отделении полковника еще немного побили на крыльце, между дверями и в коридоре и завели внутрь.
— Чего он такого натворил? — спросил дежурный.
— Много чего. Машину остановил. Потом на нас напал.
— Да ну! Он на вас? Один на всех?
— Один на всех!
— Бросьте шутить!
— А это что? — показал один из милиционеров опухшее ухо.
— И это, — продемонстрировал другой разбитую челюсть. — А у Петьки вообще… — Он что, псих?
— Может, и псих. Только нам от этого… — Ты что, псих? — спросил дежурный полковника. Тот покачал головой.
— Тогда, может, пьяный? Или под кайфом? Полковник снова мотнул головой.
— А чего ты тогда на них полез9 — Убить хотел, — сказал полковник.
— Чего?!
— Убить хотел! Всех!
— Да ты что такое говоришь, дурак! Ты знаешь, что за покушение на работника правопорядка бывает?! Ты подумай. Ты просто, наверное, выпил и повздорил с патрулем? Так?
— Нет. Хотел убить!
Милиционеры удивленно переглянулись.
— Да как он мог убить? Голыми руками. Это у него просто заклинило что-то.
— Вот я сейчас занесу, что ты сказал, в протокол! Повертишься потом, — пригрозил дежурный.
— Заносите! Я хотел их убить, — упрямо повторил Зубанов.
— За что? За что ты хотел их убить? — спросил дежурный.
Полковник поманил его к себе пальцем.
— Ну, за что? — наклонился тот. — За что?
— За то, что они и ты менты! Поганые! — сказал полковник и лбом ударил дежурного в нижнюю челюсть.
* * *
От толпы, еще минут десять обсуждавшей мужика, который полез на ментов, потом получил от ментов и потом был увезен ментами в кутузку, отошла женщина. Которая тянула за собой детскую коляску.
— Осторожней! — кричала она, выбираясь из толпы. — Осторожней! Не видишь, здесь ребенок! Толпа, возмущаясь, расступалась.
— Ты чего лазишь здесь с дитем? Дура!
— Сам дурак! Тебе можно смотреть, а другим нет?
— Иди, иди! Шалава!
Женщина вкатила коляску на тротуар.
— Ну сейчас, сейчас, не возись, — приговаривала она, спеша в детскую кухню.
Но до кухни не дошла. Дошла до мусорной кучи. Где, подтолкнув ногой поближе к баку, оставила коляску… Вечером женщина, закрыв дверь и зашторив окна, села писать отчет о проделанной работе.
"Фиалка — Тюльпану.
Срочно.
Наблюдение за объектом Тополь подтвердило наличие за ним слежки. Итогом слежки должна была быть чистка (предположительно). Данное предположение основано на том, что наблюдение за Тополем вело до 30 единиц наблюдателей одновременно, без соблюдения надлежащих мер маскировки.
В 15.04 Тополь предпринял попытку оторваться от слежки по неизвестным мне причинам.
В 15.21 Тополь, не имея возможности скрыться, остановил милицейскую машину, напал на милиционеров (предположительно с целью ухода от преследования) и был этапирован в отделение милиции.
P.S. Оказать Тополю помощь не представлялось возможным из-за недостаточности средств и соблюдения режима секретности.
Фиалка».
Глава 37
Генерал Федоров стоял по стойке «смирно». Перед таким же генералом, как он. Который был выше должностью. На один месяц выше. Потому что врио. Временно исполняющий обязанности ушедшего в отпуск вышестоящего начальника.
— Почему вы считаете, что его нужно охранять?
— Потому что он сотрудничает с нами.
— Это не аргумент. Если охранять всех, кто с нами сотрудничает, то никаких штатов не хватит.
— Но ему угрожает опасность. Реальная опасность. Нам стало известно, что на него была предпринята попытка покушения.
— Это не может являться основанием для организации охранных мероприятий силами военной разведки. Если вопрос идет об охране, свяжитесь с местным управлением внутренних дел или с ФСБ и попросите их обеспечить охрану.
— Это невозможно. Я не могу доверять местным милиции и ФСБ. Действия местной милиции в отношении полковника в отставке Зубанова позволяют сомневаться в беспристрастности региональных силовых структур в этом деле.
— И все равно я не вижу необходимости использовать силы военной разведки во второстепенных, относящихся к компетенции МВД делах.
— Это дело не относится к компетенции МВД. Это дело имеет прямое отношение к военной разведке. Аэродром Валуево подпадает под категорию С-1. До недавнего времени он использовался для испытания и транзита образцов экспериментальной военно-авиационной техники. Надзор за соблюдением секретности перегонов был возложен в том числе на военную разведку.
— Но в настоящее время аэродром для транзитных целей не используется.
— Но, насколько я знаю, приказа о соблюдении режима секретности никто не отменял.
— Вы же прекрасно понимаете, что этот аэродром никогда больше не будет использоваться по данному назначению. Хотя бы по причине отсутствия образцов новой авиационной техники.
— Не понимаю! Я понимаю приказ. О соблюдении режима секретности на военном аэродроме Валуево. Этот приказ никто не отменял. И я обязан реагировать на любые факты нарушения установленного режима… Достал его этот, на один месяц временного исполнения чужих обязанностей, халиф. Вечный зам, у которого одна задача — тихо пересидеть свой врио срок, отчего он перестраховывается на каждом шагу… Вконец достал! Подумал генерал, временно исполняющий обязанности другого генерала, про генерала Федорова! Своей инициативностью достал. Которая каждой бочке затычка. Которая как шило… в голове непосредственного начальства… — Но мы не можем бросать на произвол судьбы людей, готовых с нами сотрудничать. Хотя бы потому, что эти люди обладают ценной для нас информацией.
— Но и не можем отвлекать личный состав от несения основной службы для реализации сомнительного свойства планов.
— Я буду вынужден подать рапорт вышестоящему начальству.
— Вы не имеете права обращаться к вышестоящему начальнику через голову непосредственного начальника.
— Когда у того есть голова… — Что?!
— Разрешите идти?
— Отставить идти! Я запрещаю вам обращаться к вышестоящему начальнику по каким-либо вопросам без моего на то разрешения. Вам ясно?
— Так точно! Ясно!
— Что ясно?
— Я не могу обращаться без вашего ведома к кому бы то ни было, кроме вас.
— Юродствуете?
— Повторяю приказ.
— Идите… Отсюда… "Деятельный умник опаснее пассивного дурака», — подумал врио генерал, глядя на только что захлопнувшуюся дверь.
И еще раз подумал, через день, стоя по стойке «смирно», на ковре в кабинете вышестоящего начальника.
— Почему вы отменили предложенные генералом Федоровым мероприятия, касающиеся проверки режима секретности аэродрома Валуево?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53