Будет исполнено!..
И гудки.
Гудки.
Гудки…
Глава 46
"Третья жертва. Третья за неполные две недели, — вел подсчет жертвам полковник. — Спринтерские темпы взяли ребята. Хватит ли им дыхалки до финиша?
И что будет после финиша? — в сотый раз задавал сам себе безнадежный вопрос. И отвечал:
— Известно, что будет. Чистка будет. Его, полковника, чистка. Потому что такие, как он, свидетели на этом свете долго не заживаются. Либо под машину попадают. Либо с крыши падают. Либо вены себе ни с того ни с сего вскрывают…"
Может быть другой исход?
Вряд ли.
И сколько тогда ему осталось?
До последней фамилии в списке приговоренных осталось. То есть еще недели три-четыре. Если за это время он не разрешит эту проблему, то… то они разрешат ее сами. За его счет.
Спасение может быть только в одном — в бегстве… Но как убежать при такой плотной опеке? Когда круглые сутки он находится под наблюдением телохранителей? И получает оружие на месте, за несколько минут до начала работы?
При таком раскладе шансы на спасение при попытке побега не превышают десяти-пятнадцати процентов. Что делает его почти равным самоубийству.
И что тогда выбрать?
Ждать удобного момента? Без гарантии дождаться.
Или броситься в бой? Рискуя нарваться на пулю, пресекающую попытку бегства.
Что?
Рисковать жизнью ожидая?
Или рисковать жизнью действуя?..
Наверное, все-таки действуя. Но с умом. Используя в свою пользу любую представившуюся возможность. Даже ту, которой раньше пренебрегал… Возможность представилась скоро. И неожиданно. В соседней комнате раздался телефонный звонок.
— Что? — громко спросил за стеной командир подразделения. — Когда?.. Прямо сейчас? Но мы… Но… Так точно! Выезжаем!
Стукнула телефонная трубка, брошенная на рычаги.
— Собираемся. Машина будет через десять минут.
— Кто едет?
— Все. Кроме тебя и тебя.
— Есть!..
— Что там случилось?
— Не здесь. Некогда. Расскажу в машине.
— Оружие брать?
— Да. Личное.
В комнате задвигались, заходили люди. Застучало, заклацало оружие.
"Набивают обоймы патронами, заряжают, проверяют пистолеты, — расшифровал звуки полковник. — Похоже, у них общий сбор. Для большой драки. Ну или для строевого смотра».
— Побыстрее, — торопил командир.
Шаги разом, словно по команде, стихли. Как видно, бойцы выстроились. Армия… Привыкли к строевой дисциплине.
— Все готовы?
— Так точно.
— Тогда справа, по одному, с интервалом сорок секунд, шагом марш.
Снова шаги. Топающие в сторону входной двери.
— С этого глаз не спускать! — крикнул из коридора командир. — Башкой отвечаете!
— Когда вы будете?
— Через час. Смотрите у меня! Чтоб все было… Дверь захлопнулась.
В квартире остались два бойца. Чего никогда раньше не случалось.
Два бойца против одного полковника. На один час.
Два — против одного.
Шанс?
Вполне может быть… И вполне может быть, что последний.
Полковник напрягся, вспоминая планировку квартиры. За дверью большая комната, где располагаются бойцы. За ней — короткий коридор. Еще одна комната. Коридор на кухню, слева двери в ванную комнату и туалет.
Коридор… Самое узкое место в квартире. Где не разминуться двум людям. И не развернуться… Пожалуй, там. В коридоре, ведущем на кухню.
Именно там!
Когда?
Как можно быстрее! На все про все осталось пятьдесят восемь минут. Через пятьдесят восемь минут вернутся основные силы, и тогда не дернешься.
Полковник на цыпочках подошел к двери. Прислушался.
Ничего не слышно. Только бубнит телевизор. Значит, они смотрят телевизор.
Слегка надавил на дверь.
Закрыта на замок снаружи. Как всегда.
Полковник вернулся в кресло, поскрипел им, громко стуча ногами, прошел к двери. Постучал.
— Чего вам?
— В туалет.
— А позже нельзя? Тут фильм интересный. Заканчивается.
— Нет, позже нельзя. Позже — поздно будет.
Кто-то вздохнул. Тихо сказал:
— Приспичило ему! В самый неподходящий момент… В замке провернулся ключ.
— Только давайте быстрей.
— Это как получится.
Полковник вышел из комнаты. Сзади, в шаге от него, четко исполняя инструкцию, топал охранник. Руку держал за обшлагом пиджака.
Вышли в коридор.
Входная дверь была двойной, внутренняя деревянная, внешняя металлическая. Обе закрыты на замки и задвижки. Замки не автоматические. Открываются ключом. У кого ключ, не известно.
Предусмотрительно!
Быстро из квартиры не выскочить. Надо искать ключи, надо открывать два замка… Полковник открыл дверь в туалет.
— Мы вместе? — широким жестом пригласил сопровождавшее его до ветру лицо внутрь.
— Ну ты скажешь!
Дверь туалета изнутри не закрывалась. Тоже с учетом интересов заключенного, который мог надумать, уединившись, утопиться в унитазе.
Полковник сел.
— Ты поторопись! — стукнул в дверь охранник, все еще надеющийся досмотреть фильм.
— Не отвлекай меня! Если хочешь быстрее.
Зубанов огляделся в поисках какого-нибудь подходящего холодного оружия. Вроде обрезка трубы или снятого с крана металлического вентиля, который можно использовать как кастет.
Ничего!
Все, что могло бы сгодиться для драки и убийства, снято и выброшено. Даже ручка с двери.
Ладно, придется обходиться голыми руками.
— Ну вы скоро, что ли?! — постучал в дверь охранник.
Этот на месте. Интересно, где второй? Телевизор смотрит? Или, может, задремал от нечего делать? Лучше бы задремал. Тогда бы счет изменился. Тогда счет стал бы один-один. По крайней мере, на несколько, пока не прибежит его приятель, секунд.
За это время можно будет разжиться оружием. Сохранив прежний расклад сил — вооруженный пистолетом он против одного вооруженного пистолетом противника. Равные силы. Плюс преимущество неожиданности с его стороны. Это уже не двадцать процентов успеха. Это уже за пятьдесят.
— Ну ты чего там! Уснул, что ли?
— Иду, иду!
Полковник слил воду. Встал. Расстегнул на поясе брюки. И расстегнул несколько пуговиц на ширинке. Открыл дверь. Вышел в коридор.
Охранник стоял прямо перед ним, привалившись спиной к стене.
— Ну наконец-то! Давай пошли скорее!
— Сейчас. Дай штаны застегнуть.
Полковник демонстративно стал перебирать на ширинке и поясе штанов пуговицы. Чтобы привлечь к своим рукам внимание.
— Ну ты что, там не мог! — возмутился охранник и метнулся взглядом к штанам.
В то же мгновенье полковник снизу вверх ударил его в челюсть. Тот откинулся, шлепнулся затылком о стену, сполз по ней вниз, не издав ни звука.
«Хлипкий попался, — мгновенно обрадовался полковник. — Одного удара хватило!»
Наклонился над распростертым телом, скользнул правой рукой под пиждак.
Есть!
Рука нащупала теплую шершавую рукоять пистолета. Потянула его из кобуры.
"Макаров»! Черт с ним, пусть «Макаров». В замкнутом пространстве квартиры большего не требуется. Далеко стрелять не надо. И прицельно не надо… В комнате послышался шорох. И послышался скрип. Второй телохранитель вставал с дивана.
Значит, заподозрил неладное. И идет сюда!
Полковник дослал в ствол патрон.
Шаги оборвались.
Услышал! Лязг затвора пистолета услышал. Теперь тихо не получится. Теперь придется стрелять!
Шаги зашуршали снова.
Нет. Не услышал! Просто идет в туалет. И можно будет, когда он высунется из-за угла, дулом пистолета… Ерунда! Секунда работы!
Полковник сделал шаг в сторону, прикинув, как и куда он будет бить. И даже занес, напряг руку.
Сейчас… Но тут, одновременно с приближающимися шагами, с той стороны входной двери зазвучали голоса. Заскрежетал в замке ключ!
Кто? Кто это?
Неужели?!
Голоса зазвучали громче. Люди, стоящие на лестничной площадке, приблизились к двери. Встали к ней вплотную. Значит, зайдут. Сейчас зайдут!..
Ушедшие бойцы зайдут. Те, что должны были прийти через час.
Они вернулись!
Все вернулись!..
Теперь все стало безнадежно. Стало напрасно. Побег, нокаутированный охранник. И даже отобранный у него пистолет. Даже пистолет… Теперь надо или сдаваться, или… Может быть, все же или? Тем более что отступать уже поздно!
В коридоре показался второй охранник. Он шел к двери. Он не знал, что произошло возле туалета.
Идущий охранник давал дополнительный шанс.
Зубанов метнулся в его сторону и, прежде чем тот успел что-то сообразить, левой рукой обхватил сзади за шею. Сжал. И держал, пока тот не стал задыхаться.
Правой рванул полу пиджака так, что полетели вырванные с мясом пуговицы. Нащупал, выдернул из кобуры пистолет. Еще один пистолет!
Теперь их стало два!
Сунул дуло в зубы полупридушенному охраннику.
— Шевельнешься — пристрелю. К чертовой матери!..
Понял?!
Сильно вдавил дуло в зубы. Так, чтобы кровь потекла. Чтобы страшно стало. Близкой, кровавящей губы смерти.
— Пожалеешь, гад, — прошептал охранник. Сплюнул кровь на подбородок.
— Что?!
— Пожалеешь! Скоро… — Может, и пожалею. Но ты об этом не узнаешь. Если будешь огрызаться.
Боец затих. Подчинился. Но продолжал злобно коситься и играть желваками.
Пошли!
Потянул, потащил покорное тело в сторону кухни. Чтобы вошедшие увидели их не сразу. Распахнул ногой дверь в ванную, прикрывая себя и лежащее на полу тело.
Успел. В последний момент успел!
Дверь открылась.
В коридор вошли вернувшиеся раньше времени бойцы. Прикрыли за собой первую дверь, но не полностью, потому что без металлического лязга. Без скрежета ключа. Значит, путь свободен. Почти свободен.
Теперь пора!
Полковник толкнул ногой загораживавшую его дверь.
— Стоять! Всем! — заорал он, упирая один пистолет в бойцов, другой, левый, толкая сквозь зубы в рот зажатой локтями жертве.
— Что? — недоуменно, не поняв, что происходит, спросил кто-то.
— Всем стоять! Или я буду стрелять! Буду стрелять!! Бойцы стояли, опустив руки вниз. Никто не двинулся, не попытался выхватить оружие. Все смотрели на полковника и на удерживаемую им жертву.
— И что дальше? — очень спокойно спросил командир.
— Я убью его. И успею убить кого-то из вас.
— И умрешь сам.
— Один черт. Так хоть не бесплатно. Так прихвачу кого-нибудь из вас с собой.
— Значит, все-таки не удержался? Полез, — сказал, ни к кому конкретно не обращаясь, командир. — Решил воспользоваться тем, что мы ушли.
— Сволочь! Неблагодарная. Мы с ним возились. А он… — прошептал кто-то из бойцов.
— Чего ты хочешь? — спросил командир.
— Чтобы вы отошли в сторону. И открыли дверь.
— Все?
— Пока — все.
— А если мы не отойдем? И не откроем?
— Я убью его. И убью вас, — повторил угрозу полковник.
Но уже не так уверенно, как раньше. Потому что первая его угроза должного действия не возымела. Не боялись его бойцы! Несмотря на все его угрозы и два пистолета — не боялись!
Наверное, потому, что были профессионалами, которые и не в таких передрягах бывали! И давно отучились шарахаться от направленных в их сторону стволов. Тем более от одного и даже не автоматного ствола, от ствола «макара». Понимали — всех он не убьет. Максимум — одного-двух. И то едва ли.
— Бросай оружие!
— Я буду стрелять! — поднял, сунул в лица пистолет. Щелкнул предохранителем, переводя его в положение стрельбы. Характерный щелчок предохранителя должен был отрезвить, испугать их. Должен был убедить в серьезности его намерения. В готовности стрелять… Но нет! Не испугал. Не убедил.
— Да пошел ты!
Не желали бойцы выполнять угрозы вооруженного шантажиста. Что-то мешало им отойти в сторону, чтобы пропустить Зубанова к двери.
Что? Самолюбие. Чувство долга? Страх перед наказанием?..
— Я буду стрелять! — тоже спокойно, уже не срываясь на крик, сказал полковник.
Выхода у него не было. В таком деле на полпути не сворачивают. Идут до конца. Теперь, желал он того или нет, он должен был стрелять!
Вначале в стоящую перед ним толпу. Чтобы прикрыться от встречных выстрелов телом удерживаемого им бойца. Потом — в бойца, если он станет упираться. И, подтаскивая его живое или уже мертвое тело к двери, попытаться выскочить на лестничную площадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53