Никто, кроме Одри, не знал, что Айра и Стефани в полной сохранности покоятся под тремя дюжинами замороженных обедов от фирмы «Соунсон», состоящих главным образом из стейков по-сэйлсберийски. Чеки от службы социального обеспечения продолжали исправно поступать, и Одри обналичивала их в течение долгих семнадцати лет.
Ей удавалось сохранять свою тайну вплоть до дня, о котором идет речь. В это утро она рано встала и, как обычно, поехала на церковном автобусе играть в бинго. Около полудня юный бродяга по имени Джонни Уилкинсон разбил окно ее спальни и забрался в дом в надежде разжиться наличными, оружием, кредитными карточками и стереоаппаратурой. Любопытство (а возможно, голод) заставило его заглянуть в большой холодильник, и последовавшие затем вопли ужаса донеслись до ушей проходившего мимо почтальона. Одри, вернувшись, застала свой домик битком набитым полицейскими. Ее немедленно взяли под стражу, но детективы не были уверены в том, какие обвинения можно ей предъявить.
Произвести аутопсию не представлялось возможным ранее, чем через несколько дней, когда замороженная чета достаточно оттает, но сержант Гарсиа полагал, что Фишмены умерли от естественных причин. В штате Флорида не существовало специального закона, запрещающего гражданам замораживать своих умерших родных, однако Одри допустила серьезные нарушения, не сообщив властям о кончине родителей и храня мертвые тела в пределах жилой зоны. Что же касается обмана службы социального обеспечения, тут речь шла о преступлении федерального масштаба. Все это никак не входило в круг вопросов, которыми обычно занимался Эл Гарсиа, и не представляло для него интереса. Поэтому он даже обрадовался, когда его пейджер запищал.
Они с Эрин встретились в ресторанчике «У Дэнни» на бульваре Бискейн и постарались найти самый укромный уголок. Когда они сели и Гарсиа собрался было зажечь очередную сигару, Эрин выдернула ее у него изо рта и макнула концом в стоявшую на столе чашечку кофе.
– Вот это ни к чему, – ворчливо заметил Гарсиа.
– Лучше достаньте вашу записную книжку, – ответила Эрин.
Детектив улыбнулся.
– Добрая старая ФБРовская выучка!
– Вы знаете об этом?
– Я не так уж неповоротлив, как вы считаете.
Появилась официантка; Гарсиа заказал себе гамбургер и жареную картошку, Эрин – салат.
– Что же вам еще известно? – поинтересовалась она.
– Что одно время вы были блондинкой.
Эрин засмеялась.
– О Боже! А как насчет номера моих водительских прав?
– Темный цвет вам идет больше. – Эл Гарсиа достал записную книжку и ручку и сунул в рот колпачок – в порядке компенсации за отобранную сигару. – Мне известны только самые общие данные. Рост, вес, семейное положение. Предпочитаете низкокалорийную пищу – что, кстати, совсем неплохо. Ах, да, вот еще: у вас перерасход на сто долларов по кредитной карточке «Виза». В общем, вот такая чепуха.
– Я просто потрясена, – отозвалась Эрин.
– Оно того не стоит.
– А насчет Дэррелла вы в курсе?
– Ну, такую подробность трудно было бы пропустить. Но давайте лучше поговорим о покойном мистере Киллиане.
Чем больше говорила Эрин, тем легче становилось у нее на душе. Гарсиа вел себя так, будто верил каждому ее слову, хотя, возможно, это просто был один из его профессиональных приемов. Он не пытался угрожать ей, не намекал на ее возможную виновность. Делая пометки в книжке какими-то своими, особыми значками, он не забывал откусывать от гамбургера, который держал в другой руке. Когда Эрин упомянула о намерении Киллиана выйти на некоего конгрессмена, Гарсиа, на секунду оторвавшись от своих записей, метнул на нее внимательный, сразу ставший настороженным взгляд. – Я узнала от судьи имя этого конгрессмена, – сказала Эрин, и он крупными печатными буквами вывел в записной книжке: ДИЛБЕК.
– Не знаю, что пытался или уже успел сделать Джерри, – добавила она, – но я молю Бога, чтобы не это явилось причиной его смерти.
– Любовь иногда бывает делом довольно опасным, – заметил Гарсиа.
– Я не остановила его потому, что... ну я надеялась: а вдруг это действительно поможет мне вернуть дочь! Наверное, это было абсолютным безумием.
– Только не для меня, – покачал головой Гарсиа – Я читал материалы вашего дела о разводе.
– Ах, вот как! – Уж кто-кто, а Эрин-то отлично знала, что эти материалы – просто море разливанное мерзости и клеветы. Дэррелл Грант рассказывал в суде кошмарные истории о невероятном сексуальном аппетите своей супруги, толкавшем ее на бесчисленные измены, причем в подтверждение этих историй не поленился представить двух «свидетелей» – своих же дружков, клятвенно подтвердивших, что вынуждены были уступить домогательствам бывшей миссис Грант В бумагах были зафиксированы и слова судьи, объявившего ее недостойной звания матери.
Эрин прямо, глаза в глаза, взглянула на Эла Гарсиа.
– Я ни за что на свете не причинила бы вреда моей девочке, – сказала она.
– Я знаю, – коротко ответил Гарсиа.
Эрин с ожесточением накинулась на салат. Он показался ей безвкусным, как мокрая салфетка.
– Я хотел сказать, – снова заговорил Гарсиа, – что ваше участие в плане мистера Киллиана, или, скажем так, согласие с ним совсем не так уж безумно. Ваш бывший благоверный, уж простите за прямоту, самое настоящее дерьмо. И, думаю, он не будет слишком утруждать себя заботами о девочке Кажется, ее зовут Анджела?
Эрин кивнула.
– То, что он наплел обо мне судье, что записано в этих бумагах... – начала она.
– Забудьте об этом, – прервал ее Гарсиа, но Эрин все же закончила:
– Это все полнейшее вранье!
– Я же сказал – забудьте об этом. Как насчет кусочка лимонного пирога?
Эрин съела один кусок, Гарсиа – два, после чего он вытащил и распечатал новую сигару, старательно держа ее вне досягаемости своей визави.
– Пожалуйста, – чуть ли не умоляюще произнес он. – Прошу вас.
Эрин поймала себя на том, что улыбается. Когда Гарсиа оторвал запечатывавший сигару кружочек табачного листа, она взяла со стола его зажигалку, щелкнула ею и, протянув руку через стол, поднесла ему огонь.
– Они отправили тело морским путем, – сообщил Гарсиа, выдыхая слова вместе с первыми клубами дыма – Но не сюда, а в Атланту. Бывшая жена Киллиана хочет похоронить его там.
– А как движется расследование?
– В графстве Минерал не любят этого слова. Я имею в виду слово «убийство». Самое большее, на что они оказались способны, – это занести этот случай в разряд не входящих в принятую классификацию. Коронер говорит, что снова займется этим делом, если мне удастся раскопать что-нибудь новенькое. Что-нибудь, кроме пары ложек водопроводной воды в легких.
– Вы собираетесь этим заниматься?
– Разумеется – в свободное от службы время. – Гарсиа откинулся на спинку стула в позе полнейшего расслабления – Теперь скажите мне вот что: в вашем заведении за последнее время не случалось ли чего-нибудь из ряда вон выходящего? Только постарайтесь припомнить хорошенько.
– Да нет, вроде все спокойно. У нас такой менеджер по вопросам порядка и безопасности, что... Да, наверное, вы сами видели.
– Никаких инцидентов? Или драк? Подумайте.
Эрин упомянула о пьяном типе, налетевшем на другого с бутылкой от шампанского.
– Бедный парень оказался в больнице, – добавила она. – А больше, пожалуй, ничего не случалось.
– А где же был этот ваш менеджер по безопасности?
– Да он вряд ли смог бы что-нибудь сделать. На него наставили револьвер.
Глаза Эла Гарсиа сузились.
– Так. Дальше! И со всеми возможными подробностями.
– Но это был другой: не тот, который с бутылкой, а его телохранитель. Это у него был револьвер.
– Ваше заведение часто посещают телохранители?
– Но до стрельбы дело так и не дошло, – пояснила Эрин. – Все закончилось очень быстро – минут за пять, не больше.
– А вы не узнали этого пьяного типа?
– На мне в это время болтался другой: так вцепился, что во время танца волочился за мною по всей сцене. А тот, с бутылкой, даже и не знаю, откуда появился.
Гарсиа наклонился вперед.
– Вы успели разглядеть его лицо? Узнаете, если увидите снова?
– Не знаю. Возможно. – Эрин немного подумала. – Шэд видел его лучше, чем я.
– Шэд – это вышибала?
– Никогда не называйте его так. Его официальный титул – менеджер по вопросам порядка и безопасности.
– Мне нужно поговорить с ним, – решительно заявил Гарсиа.
Выражение лица Эрин стало скептическим.
– Он такой, знаете ли... сильный и молчаливый. – Она сочла за благо не сообщать сержанту Гарсиа мнение Шэда обо всех полицейских, вместе взятых.
– Я как-нибудь зайду в ваше заведение, – сказал Гарсиа, – вы познакомите меня с ним, и мы побеседуем. Самое худшее, что он может сделать, – это сказать «нет».
«Ошибаетесь, сержант, – подумала Эрин – Он может гораздо больше»
Гарсиа поинтересовался, находился ли Киллиан в зале в тот вечер, когда произошел инцидент с бутылкой. Эрин не помнила. Она обещала расспросить других танцовщиц.
– Возможно, я сейчас задам вам идиотский вопрос, – сказал Гарсиа, – но это сэкономит мне немного времени. Тогда арестовали кого-нибудь?
Эрин не смогла удержаться от смешка.
– Будем считать, что вы ответили «нет», – резюмировал Гарсиа, делая знак официантке, чтобы приготовила счет.
– Есть еще кое-что, о чем вам следует знать, – проговорила Эрин. – Сегодня утром я звонила в офис конгрессмена. Сказала, что я близкий друг Джерри Киллиана.
– Так-так, – протянул Гарсиа. – И, конечно, он не стал разговаривать с вами.
– Само собой.
– Надеюсь, вам не пришло в голову назвать себя?
– Само собой. Хотите, я попробую еще раз?
– Нет. Пожалуйста, не надо. – Гарсиа встал из-за стола и пошел расплатиться по счету.
Эрин подождала его у дверей. Они вышли на улицу. Накрапывал небольшой, совсем летний дождик, и пальмы, выстроившиеся вдоль бульвара, выглядели промокшими и несчастными.
Укрывшись от капель под вывеской ресторана, Гарсиа нацарапал что-то на клочке бумаги и протянул его Эрин:
– Это мой домашний телефон. Не вздумайте потерять!
Эрин спрятала бумажку в сумочку.
– Ваша жена знает, чем вы занимаетесь?
– Не беспокойтесь. Звоните в любое время. – Он ладонью прикрыл свою драгоценную сигару от дождя и повел Эрин к машине. – Донна поймет. Верьте мне.
– Наверное, в ее жизни тоже был свой Дэррелл Грант? – предположила Эрин.
– И притом мирового класса. Ваш рядом с ним – просто сосунок.
– И что же с ним случилось?
– Сначала я засадил его, а потом женился на его жене, – объяснил Гарсиа.
– Значит, вот какая нынче мода, – усмехнулась Эрин.
– Значит, да. Донна говорит то же самое.
Глава 13
Двадцать пятого сентября, по-осеннему ветреным утром, Джерри Киллиана опустили в могилу на кладбище Декейтур-Мемориал-гарденз, в нескольких милях от Атланты. За похоронами последовала небольшая церемония, на которой присутствовали бывшая жена Киллиана, их дочери и девять его друзей с флоридской телевизионной станции. Всех пришедших проводить его в последний путь незаметно фотографировал человек, затаившийся ярдах в сорока пяти от могилы, среди пушистых молодых сосенок. Он был одет могильщиком, однако на самом деле работал на Малкольма Дж. Молдовски. Снимал он тридцатипятимиллиметровой камерой «лейка» с телескопическим объективом, на всякий случай дублируя каждый снимок несколько раз с различной экспозицией. Во второй половине дня шесть проявленных черно-белых пленок уже лежали на письменном столе Молдовски в Майами. Все до единого лица, оказавшиеся в кадре, были тщательно изучены и идентифицированы, однако не удалось установить, мог ли кто-нибудь из этих людей быть связующим звеном между покойным мистером Киллианом и здравствующим конгрессменом Дэвидом Лейном Дилбеком.
Молдовски был убежден, что женщина, звонившая в офис Дилбека, на похоронах не присутствовала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Ей удавалось сохранять свою тайну вплоть до дня, о котором идет речь. В это утро она рано встала и, как обычно, поехала на церковном автобусе играть в бинго. Около полудня юный бродяга по имени Джонни Уилкинсон разбил окно ее спальни и забрался в дом в надежде разжиться наличными, оружием, кредитными карточками и стереоаппаратурой. Любопытство (а возможно, голод) заставило его заглянуть в большой холодильник, и последовавшие затем вопли ужаса донеслись до ушей проходившего мимо почтальона. Одри, вернувшись, застала свой домик битком набитым полицейскими. Ее немедленно взяли под стражу, но детективы не были уверены в том, какие обвинения можно ей предъявить.
Произвести аутопсию не представлялось возможным ранее, чем через несколько дней, когда замороженная чета достаточно оттает, но сержант Гарсиа полагал, что Фишмены умерли от естественных причин. В штате Флорида не существовало специального закона, запрещающего гражданам замораживать своих умерших родных, однако Одри допустила серьезные нарушения, не сообщив властям о кончине родителей и храня мертвые тела в пределах жилой зоны. Что же касается обмана службы социального обеспечения, тут речь шла о преступлении федерального масштаба. Все это никак не входило в круг вопросов, которыми обычно занимался Эл Гарсиа, и не представляло для него интереса. Поэтому он даже обрадовался, когда его пейджер запищал.
Они с Эрин встретились в ресторанчике «У Дэнни» на бульваре Бискейн и постарались найти самый укромный уголок. Когда они сели и Гарсиа собрался было зажечь очередную сигару, Эрин выдернула ее у него изо рта и макнула концом в стоявшую на столе чашечку кофе.
– Вот это ни к чему, – ворчливо заметил Гарсиа.
– Лучше достаньте вашу записную книжку, – ответила Эрин.
Детектив улыбнулся.
– Добрая старая ФБРовская выучка!
– Вы знаете об этом?
– Я не так уж неповоротлив, как вы считаете.
Появилась официантка; Гарсиа заказал себе гамбургер и жареную картошку, Эрин – салат.
– Что же вам еще известно? – поинтересовалась она.
– Что одно время вы были блондинкой.
Эрин засмеялась.
– О Боже! А как насчет номера моих водительских прав?
– Темный цвет вам идет больше. – Эл Гарсиа достал записную книжку и ручку и сунул в рот колпачок – в порядке компенсации за отобранную сигару. – Мне известны только самые общие данные. Рост, вес, семейное положение. Предпочитаете низкокалорийную пищу – что, кстати, совсем неплохо. Ах, да, вот еще: у вас перерасход на сто долларов по кредитной карточке «Виза». В общем, вот такая чепуха.
– Я просто потрясена, – отозвалась Эрин.
– Оно того не стоит.
– А насчет Дэррелла вы в курсе?
– Ну, такую подробность трудно было бы пропустить. Но давайте лучше поговорим о покойном мистере Киллиане.
Чем больше говорила Эрин, тем легче становилось у нее на душе. Гарсиа вел себя так, будто верил каждому ее слову, хотя, возможно, это просто был один из его профессиональных приемов. Он не пытался угрожать ей, не намекал на ее возможную виновность. Делая пометки в книжке какими-то своими, особыми значками, он не забывал откусывать от гамбургера, который держал в другой руке. Когда Эрин упомянула о намерении Киллиана выйти на некоего конгрессмена, Гарсиа, на секунду оторвавшись от своих записей, метнул на нее внимательный, сразу ставший настороженным взгляд. – Я узнала от судьи имя этого конгрессмена, – сказала Эрин, и он крупными печатными буквами вывел в записной книжке: ДИЛБЕК.
– Не знаю, что пытался или уже успел сделать Джерри, – добавила она, – но я молю Бога, чтобы не это явилось причиной его смерти.
– Любовь иногда бывает делом довольно опасным, – заметил Гарсиа.
– Я не остановила его потому, что... ну я надеялась: а вдруг это действительно поможет мне вернуть дочь! Наверное, это было абсолютным безумием.
– Только не для меня, – покачал головой Гарсиа – Я читал материалы вашего дела о разводе.
– Ах, вот как! – Уж кто-кто, а Эрин-то отлично знала, что эти материалы – просто море разливанное мерзости и клеветы. Дэррелл Грант рассказывал в суде кошмарные истории о невероятном сексуальном аппетите своей супруги, толкавшем ее на бесчисленные измены, причем в подтверждение этих историй не поленился представить двух «свидетелей» – своих же дружков, клятвенно подтвердивших, что вынуждены были уступить домогательствам бывшей миссис Грант В бумагах были зафиксированы и слова судьи, объявившего ее недостойной звания матери.
Эрин прямо, глаза в глаза, взглянула на Эла Гарсиа.
– Я ни за что на свете не причинила бы вреда моей девочке, – сказала она.
– Я знаю, – коротко ответил Гарсиа.
Эрин с ожесточением накинулась на салат. Он показался ей безвкусным, как мокрая салфетка.
– Я хотел сказать, – снова заговорил Гарсиа, – что ваше участие в плане мистера Киллиана, или, скажем так, согласие с ним совсем не так уж безумно. Ваш бывший благоверный, уж простите за прямоту, самое настоящее дерьмо. И, думаю, он не будет слишком утруждать себя заботами о девочке Кажется, ее зовут Анджела?
Эрин кивнула.
– То, что он наплел обо мне судье, что записано в этих бумагах... – начала она.
– Забудьте об этом, – прервал ее Гарсиа, но Эрин все же закончила:
– Это все полнейшее вранье!
– Я же сказал – забудьте об этом. Как насчет кусочка лимонного пирога?
Эрин съела один кусок, Гарсиа – два, после чего он вытащил и распечатал новую сигару, старательно держа ее вне досягаемости своей визави.
– Пожалуйста, – чуть ли не умоляюще произнес он. – Прошу вас.
Эрин поймала себя на том, что улыбается. Когда Гарсиа оторвал запечатывавший сигару кружочек табачного листа, она взяла со стола его зажигалку, щелкнула ею и, протянув руку через стол, поднесла ему огонь.
– Они отправили тело морским путем, – сообщил Гарсиа, выдыхая слова вместе с первыми клубами дыма – Но не сюда, а в Атланту. Бывшая жена Киллиана хочет похоронить его там.
– А как движется расследование?
– В графстве Минерал не любят этого слова. Я имею в виду слово «убийство». Самое большее, на что они оказались способны, – это занести этот случай в разряд не входящих в принятую классификацию. Коронер говорит, что снова займется этим делом, если мне удастся раскопать что-нибудь новенькое. Что-нибудь, кроме пары ложек водопроводной воды в легких.
– Вы собираетесь этим заниматься?
– Разумеется – в свободное от службы время. – Гарсиа откинулся на спинку стула в позе полнейшего расслабления – Теперь скажите мне вот что: в вашем заведении за последнее время не случалось ли чего-нибудь из ряда вон выходящего? Только постарайтесь припомнить хорошенько.
– Да нет, вроде все спокойно. У нас такой менеджер по вопросам порядка и безопасности, что... Да, наверное, вы сами видели.
– Никаких инцидентов? Или драк? Подумайте.
Эрин упомянула о пьяном типе, налетевшем на другого с бутылкой от шампанского.
– Бедный парень оказался в больнице, – добавила она. – А больше, пожалуй, ничего не случалось.
– А где же был этот ваш менеджер по безопасности?
– Да он вряд ли смог бы что-нибудь сделать. На него наставили револьвер.
Глаза Эла Гарсиа сузились.
– Так. Дальше! И со всеми возможными подробностями.
– Но это был другой: не тот, который с бутылкой, а его телохранитель. Это у него был револьвер.
– Ваше заведение часто посещают телохранители?
– Но до стрельбы дело так и не дошло, – пояснила Эрин. – Все закончилось очень быстро – минут за пять, не больше.
– А вы не узнали этого пьяного типа?
– На мне в это время болтался другой: так вцепился, что во время танца волочился за мною по всей сцене. А тот, с бутылкой, даже и не знаю, откуда появился.
Гарсиа наклонился вперед.
– Вы успели разглядеть его лицо? Узнаете, если увидите снова?
– Не знаю. Возможно. – Эрин немного подумала. – Шэд видел его лучше, чем я.
– Шэд – это вышибала?
– Никогда не называйте его так. Его официальный титул – менеджер по вопросам порядка и безопасности.
– Мне нужно поговорить с ним, – решительно заявил Гарсиа.
Выражение лица Эрин стало скептическим.
– Он такой, знаете ли... сильный и молчаливый. – Она сочла за благо не сообщать сержанту Гарсиа мнение Шэда обо всех полицейских, вместе взятых.
– Я как-нибудь зайду в ваше заведение, – сказал Гарсиа, – вы познакомите меня с ним, и мы побеседуем. Самое худшее, что он может сделать, – это сказать «нет».
«Ошибаетесь, сержант, – подумала Эрин – Он может гораздо больше»
Гарсиа поинтересовался, находился ли Киллиан в зале в тот вечер, когда произошел инцидент с бутылкой. Эрин не помнила. Она обещала расспросить других танцовщиц.
– Возможно, я сейчас задам вам идиотский вопрос, – сказал Гарсиа, – но это сэкономит мне немного времени. Тогда арестовали кого-нибудь?
Эрин не смогла удержаться от смешка.
– Будем считать, что вы ответили «нет», – резюмировал Гарсиа, делая знак официантке, чтобы приготовила счет.
– Есть еще кое-что, о чем вам следует знать, – проговорила Эрин. – Сегодня утром я звонила в офис конгрессмена. Сказала, что я близкий друг Джерри Киллиана.
– Так-так, – протянул Гарсиа. – И, конечно, он не стал разговаривать с вами.
– Само собой.
– Надеюсь, вам не пришло в голову назвать себя?
– Само собой. Хотите, я попробую еще раз?
– Нет. Пожалуйста, не надо. – Гарсиа встал из-за стола и пошел расплатиться по счету.
Эрин подождала его у дверей. Они вышли на улицу. Накрапывал небольшой, совсем летний дождик, и пальмы, выстроившиеся вдоль бульвара, выглядели промокшими и несчастными.
Укрывшись от капель под вывеской ресторана, Гарсиа нацарапал что-то на клочке бумаги и протянул его Эрин:
– Это мой домашний телефон. Не вздумайте потерять!
Эрин спрятала бумажку в сумочку.
– Ваша жена знает, чем вы занимаетесь?
– Не беспокойтесь. Звоните в любое время. – Он ладонью прикрыл свою драгоценную сигару от дождя и повел Эрин к машине. – Донна поймет. Верьте мне.
– Наверное, в ее жизни тоже был свой Дэррелл Грант? – предположила Эрин.
– И притом мирового класса. Ваш рядом с ним – просто сосунок.
– И что же с ним случилось?
– Сначала я засадил его, а потом женился на его жене, – объяснил Гарсиа.
– Значит, вот какая нынче мода, – усмехнулась Эрин.
– Значит, да. Донна говорит то же самое.
Глава 13
Двадцать пятого сентября, по-осеннему ветреным утром, Джерри Киллиана опустили в могилу на кладбище Декейтур-Мемориал-гарденз, в нескольких милях от Атланты. За похоронами последовала небольшая церемония, на которой присутствовали бывшая жена Киллиана, их дочери и девять его друзей с флоридской телевизионной станции. Всех пришедших проводить его в последний путь незаметно фотографировал человек, затаившийся ярдах в сорока пяти от могилы, среди пушистых молодых сосенок. Он был одет могильщиком, однако на самом деле работал на Малкольма Дж. Молдовски. Снимал он тридцатипятимиллиметровой камерой «лейка» с телескопическим объективом, на всякий случай дублируя каждый снимок несколько раз с различной экспозицией. Во второй половине дня шесть проявленных черно-белых пленок уже лежали на письменном столе Молдовски в Майами. Все до единого лица, оказавшиеся в кадре, были тщательно изучены и идентифицированы, однако не удалось установить, мог ли кто-нибудь из этих людей быть связующим звеном между покойным мистером Киллианом и здравствующим конгрессменом Дэвидом Лейном Дилбеком.
Молдовски был убежден, что женщина, звонившая в офис Дилбека, на похоронах не присутствовала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75