– После чего удалился в свою личную ванную комнату и долго не появлялся.
Крэндэлл запер входную дверь и пошел в маленький кабинет, где лег на тахту, включил на всю катушку телевизор и как следует наглотался джина. Потом он закрыл глаза и постарался вспомнить, когда в последний раз политические дела доставляли ему удовольствие.
Глава 19
Шэд позвонил сержанту Элу Гарсиа и сказал, что настало время поговорить. В полдень, подобрав его на улице, Гарсиа направил машину к выезду из города, на запад, по новому шоссе, соединяющему несколько штатов, и Шэд удивился про себя, куда это они едут. Он рассказал детективу о плане Мордекая порастрясти денежки конгрессмена Дилбека или тех, кто стоит за его спиной. Узнав о существовании фотографии, Гарсиа потребовал все возможные подробности.
– Кто там еще, кроме Дилбека?
– Тот парень, которого он мордовал, я и Эрин.
– Где оригинал?
– Это цветной слайд. Он у адвоката. Где он держит его, не знаю – возможно, в сейфе какого-нибудь банка, но какого, тоже не знаю. И секретарша не в курсе.
Гарсиа стал расспрашивать о Мордекае. Как, когда и где познакомился с ним Шэд? Что он собой представляет? Шэд выложил все как есть, начав с истории с тараканом. Детектив усмехнулся, узнав о судьбе, постигшей злосчастного таракана, но в остальном выслушал очень серьезно, а когда Шэд закончил, спросил:
– Значит, ты считаешь, что адвокат решил пошантажировать Дилбека с помощью копии этого снимка?
– Во всяком случае, так он мне сказал.
– И обещал отстегнуть тебе что-нибудь от этих денег?
– Да Потому что я – очевидец.
– И потому, что он провалил тебе дело с тараканом.
– Мать его, – буркнул Шэд и сплюнул в окно.
– Теперь он куда-то задевался, и это начало тебя беспокоить. Наверное, ты думаешь, что с этим твоим адвокатом случилось то же самое, что с беднягой Джерри Киллианом. И что следующим можешь оказаться ты.
Шэд мотнул головой.
– Я не о себе беспокоюсь.
– И я тоже. Речь идет о твоей приятельнице-стриптизерше.
– О моей приятельнице-танцовщице, – сурово уточнил Шэд.
– Вот-вот. Она хороший человек.
Шэд помолчал, потом произнес, не глядя на детектива.
– Она-таки заполучила назад свою девчушку. Так что все еще серьезнее.
– Понимаю, – коротко отозвался Гарсиа.
Они подъехали к развязке, где пересекались несколько магистралей. Гарсиа повернул на север по федеральному шоссе номер 27, и вскоре по обеим сторонам не стало видно ничего, кроме воды и травы.
– Куда это мы, черт побери? – поинтересовался Шэд.
– В чудесный городок Бель-Глейд. Сигару хочешь?
– Хочу.
Элу Гарсиа это понравилось. Оба закурили, и салон машины наполнился душистым дымом. Детектив опустил стекло окошек.
– Ну и как? – спросил он.
– Нормально.
– Эй, chico, да ты затягиваешься!
– Угу. Мне нравится.
– Да это ведь жжет, как в преисподней!
– Может быть. Мне как-то без разницы. У меня, как говорят разные умники, высокий порог чувствительности.
Миль десять они катили молча, занятые каждый своей сигарой. Наконец Гарсиа заговорил:
– Ну, и как тебе работается в твоем стрип-баре?
Шэд выпустил огромный клуб дыма.
– Да ничего. Через некоторое время уже просто ничего не замечаешь.
– Да брось ты!
– Нет, серьезно. Я уже дошел до того, что начинаю заводиться, когда вижу их одетыми. Такое случается, когда слишком долго работаешь в таком месте.
– А я знаю парней, которые готовы хоть на мокруху, лишь бы заполучить работу, как твоя, – усмехнулся Гарсиа.
– Да хоть завтра. Вертеться целый день среди голых баб – в этом нет ничего хорошего. Через некоторое время просто перестаешь обращать внимание: ну, буфера, ну, задница – ну и что? Это все равно что работать где-нибудь на конвейере и собирать «феррари»: через некоторое время – очень скоро – тебе уже все до лампочки. Ну, машины и машины. Не знаю, понятно ли.
– Понятно, понятно. В конце концов все надоедает.
– Вот-вот, – подтвердил Шэд, прикусывая свою сигару. – А когда уже и бабы надоедают, значит, надо срочно искать себе другую работу.
– Я отлично понимаю, что ты чувствуешь. – Гарсиа ткнул большим пальцем через плечо. – Угадай-ка, что у меня там, в багажнике? Переносной холодильник «Иглу». А теперь угадай, что в нем лежит. – И, сделав небольшую паузу, закончил: – Голова. Человеческая голова.
Шэд швырнул сигару за окно и вытер губы рукавом камуфляжной куртки.
– Я вполне серьезно, – продолжал Эл Гарсиа. – Это бывшая собственность некоего Франсиско Гойо, ныне покойного. Ты не поверишь, сколько бензина я извел, пока собрал его вместе. Этого сукина сына разделали на добрую дюжину кусков, какой побольше, какой поменьше.
– А почему его башка в холодильнике? – выговорил все еще не совсем пришедший в себя Шэд.
– Чтобы не воняла тут, в машине.
– Да нет, я не об этом.
Детектив объяснил, что голову этим утром случайно обнаружил на Ки-Бискейн какой-то спортсмен-любитель, занимавшийся виндсерфингом.
– Я должен по дороге домой забросить ее в морг, – закончил он. – У них там полный холодильник сеньора Гойо.
– Черт побери, – серьезно произнес Шэд.
– Но я знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что все надоедает. То же самое дерьмо изо дня в день. – Гарсиа стряхнул в окно пепел со своей сигары. – Значит, ты собираешься уйти?
– Черт побери, – повторил Шэд.
Гарсиа подъехал прямо к бель-глейдской почте. Попросив Шэда подождать в машине, чтобы не напугать окружающих, он прошел внутрь, показал свой полицейский значок и поинтересовался номером абонентского ящика, указанным тремя таинственными ямайцами в регистрационной книге мотеля «Флайтпас». Служащая, красивая женщина с пышными пепельными волосами, сказала, что ящик под этим номером действительно принадлежит мистеру Джону Райли, но что мистер Райли уже полгода не забирал свою почту, и по весьма уважительной причине: он умер.
– Что ж, мне очень жаль, – сказал Гарсиа.
– Тогда вы в меньшинстве, – ответила служащая.
– А мог бы кто-нибудь рассказать мне о нем? – спросил детектив.
– Да кто угодно. Райли командовал рубщиками тростника на плантациях Рохо. Постоянно им недоплачивал, и все они об этом знали. Так вот, однажды утром он попал под автобус, в котором ехали рабочие-мигранты. – Служащая сделала паузу. – По свидетельству дорожного патруля, это был несчастный случай.
– А может быть, и нет, – проговорил Гарсиа.
– Лично я думаю, что это вмешался сам Господь Бог, – ответила женщина. – Райли был нехорошим человеком. А плохие вещи случаются именно с плохими людьми.
– Так значит, это произошло полгода назад?
– Если не больше. И, знаете, рубщики до сих пор поминают его недобрым словом.
– А не ругает ли его кто-нибудь больше других? – полюбопытствовал Гарсиа.
– Не знаю. Я как-то не прислушивалась.
– Может, у кого-нибудь из этих людей были особые причины ненавидеть Райли? Я имею в виду, помимо того, что он обкрадывал их.
Служащая даже улыбнулась.
– Им вполне хватало и этой причины, так что других, думаю, не требовалось. Она начала сортировать почту, раскладывая письма аккуратными стопками. На многих из них виднелись иностранные марки, адреса выведены крупными каракулями: ведь Бель-Глейд – город мигрантов. – Похоже, вас интересует кто-то конкретно, – полувопросительно, полуутвердительно добавила женщина.
– Вы сейчас будете смеяться, – усмехнулся Гарсиа, – но вы угадали: меня интересует тройка ямайцев.
– О Боже!
– Я же сказал, что вы будете смеяться.
– Но вся команда Райли состояла сплошь из ямайцев.
– Так я и думал, – кивнул Гарсиа. – И все они ненавидели его, верно?
– Ненавидели – это еще мягко сказано.
Вернувшись в машину, Гарсиа спросил Шэда, не хочет ли он прокатиться до Клуистона – взглянуть на сахарный завод.
– Да мне как-то ни к чему, – последовал ответ.
– Но это поможет нам разобраться во всей этой истории, – настаивал Гарсиа.
– Лучше давай сэкономим бензин, а ты мне все расскажешь по дороге обратно в Лодердейл.
– Ты что, спешишь?
У Шэда набухла шея.
– Я-то не спешу. Просто там, в холодильнике, валяется эта распроклятая кубинская башка.
– Сеньор Гойо был не кубинцем, а панамцем.
– О Господи, – пробормотал Шэд.
На самую середину дороги выскочил кролик. Гарсиа осторожно объехал его.
– Этот конгрессмен, – сказал он, – душой и телом продался сахарным компаниям. Им нужно, чтобы он сидел в Вашингтоне и улаживал все их дела. Так что, когда какой-нибудь Киллиан начинает гнать волну и угрожать шантажом, парни этих сахарных деятелей начинают дергаться. Улавливаешь?
Шэд ткнул пальцем вперед.
– Там копы с радаром.
Гарсиа ухмыльнулся.
– Напугал! Я же сам коп, ты что, забыл? – И, не сбавляя скорости, промчался мимо поста, только мигнув фарами. – А ты, похоже, даже не слушаешь меня, – прибавил он.
– Слушаю. Большой сахар и его деньги, – кратко ответил Шэд.
– Ну так вот, Киллиан начинает свою игру, и, скорее всего, парням Дилбека становится не по себе. Ничего себе шуточки, думают они: утрясти какое-то дело с опекой, нажать на судью... Нам все это ни к чему, и этот чокнутый тоже. И вот тогда кто-то – не сам Дилбек, а кто-нибудь из его ближайшего окружения – звонит кое-куда по телефону.
– И чокнутый приказывает долго жить.
– Вот именно. На сцену выходят трое рубщиков тростника, здоровенные парни, которые тихо и незаметно разделываются с Киллианом, – вероятно, предварительно увезя его из дому.
– Откуда ты знаешь, что они рубщики тростника?
– По шрамам. У них все ноги в шрамах. Даже опытные рубщики, когда машут своими чертовыми мачете, частенько попадают себе по ногам. Как бы то ни было, они привозят Киллиана в дешевый мотель и – такая милая шуточка – регистрируют под именем одного негодяя, который командовал ими на плантациях, а потом ни с того ни с сего попал под автобус. В мотеле они топят Киллиана в ванне, потом замораживают...
– Не надо, – перебил его Шэд. – С меня хватит и того, что у тебя в багажнике.
– Да нет... – Гарсиа махнул рукой с зажатым в ней погасшим окурком сигары. – Там все было совсем по-другому. Но, в общем, они его заморозили и отвезли прямиком в Миссулу, штат Монтана. А может, они воспользовались самолетом Рохо. Кто знает?
– А почему в Монтану?
– Потому что там Киллиан обычно проводил отпуск – ловил форель. Все подстроили так, чтобы было похоже на обыкновенный несчастный случай: ловил-ловил человек рыбку, да и утонул.
Впервые за все время губы Шэда разжались для улыбки. Колоссальный блестящий купол его головы дрогнул, и Гарсиа услышал, как его спутник проглотил смешок.
– Что это ты?
– Да так – представил себе, как трое ямайцев разъезжают по Монтане.
– Да, картинка ничего себе.
– Ямайские парни в роли ковбоев – Господи помилуй!
– Во всяком случае, – заключил Гарсиа, – нервы у этих ребят что надо. На кого бы они ни работали.
– Тебе не удастся их сцапать.
– Это уж точно.
– Никогда, гоняйся хоть миллион лет.
– Я уверен, что они уже давно убрались к себе в Кингстон, – сказал Гарсиа. – Или их тоже убрали.
На приборном щитке загорелась красная лампочка, предупреждая о перегреве мотора. Гарсиа съехал на обочину шоссе, вышел, поднял капот и заглянул внутрь. Неполадок вроде не было, радиатор тоже не протекал. – Наверное, провода, – пробормотал детектив и захлопнул крышку капота.
Шэд за это время успел выбраться из машины и уйти довольно далеко. Эл Гарсиа обнаружил его ярдах в сорока от «каприса», углубившимся на три борозды в поле сахарного тростника.
– Вот, значит, какой бывает сахар, – сказал Шэд, увидев Гарсиа.
Огромный голубоватый слепень опустился на его сиявшую под солнцем макушку. Насекомое было таких размеров, что походило на татуировку.
Гарсиа с треском отломил стебель тростника и понюхал его.
– Неплохой бизнес делают эти подонки! Воды у них столько, сколько надо, и практически даром. На время уборки урожая приезжает почти бесплатная рабочая сила – считай, рабы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Крэндэлл запер входную дверь и пошел в маленький кабинет, где лег на тахту, включил на всю катушку телевизор и как следует наглотался джина. Потом он закрыл глаза и постарался вспомнить, когда в последний раз политические дела доставляли ему удовольствие.
Глава 19
Шэд позвонил сержанту Элу Гарсиа и сказал, что настало время поговорить. В полдень, подобрав его на улице, Гарсиа направил машину к выезду из города, на запад, по новому шоссе, соединяющему несколько штатов, и Шэд удивился про себя, куда это они едут. Он рассказал детективу о плане Мордекая порастрясти денежки конгрессмена Дилбека или тех, кто стоит за его спиной. Узнав о существовании фотографии, Гарсиа потребовал все возможные подробности.
– Кто там еще, кроме Дилбека?
– Тот парень, которого он мордовал, я и Эрин.
– Где оригинал?
– Это цветной слайд. Он у адвоката. Где он держит его, не знаю – возможно, в сейфе какого-нибудь банка, но какого, тоже не знаю. И секретарша не в курсе.
Гарсиа стал расспрашивать о Мордекае. Как, когда и где познакомился с ним Шэд? Что он собой представляет? Шэд выложил все как есть, начав с истории с тараканом. Детектив усмехнулся, узнав о судьбе, постигшей злосчастного таракана, но в остальном выслушал очень серьезно, а когда Шэд закончил, спросил:
– Значит, ты считаешь, что адвокат решил пошантажировать Дилбека с помощью копии этого снимка?
– Во всяком случае, так он мне сказал.
– И обещал отстегнуть тебе что-нибудь от этих денег?
– Да Потому что я – очевидец.
– И потому, что он провалил тебе дело с тараканом.
– Мать его, – буркнул Шэд и сплюнул в окно.
– Теперь он куда-то задевался, и это начало тебя беспокоить. Наверное, ты думаешь, что с этим твоим адвокатом случилось то же самое, что с беднягой Джерри Киллианом. И что следующим можешь оказаться ты.
Шэд мотнул головой.
– Я не о себе беспокоюсь.
– И я тоже. Речь идет о твоей приятельнице-стриптизерше.
– О моей приятельнице-танцовщице, – сурово уточнил Шэд.
– Вот-вот. Она хороший человек.
Шэд помолчал, потом произнес, не глядя на детектива.
– Она-таки заполучила назад свою девчушку. Так что все еще серьезнее.
– Понимаю, – коротко отозвался Гарсиа.
Они подъехали к развязке, где пересекались несколько магистралей. Гарсиа повернул на север по федеральному шоссе номер 27, и вскоре по обеим сторонам не стало видно ничего, кроме воды и травы.
– Куда это мы, черт побери? – поинтересовался Шэд.
– В чудесный городок Бель-Глейд. Сигару хочешь?
– Хочу.
Элу Гарсиа это понравилось. Оба закурили, и салон машины наполнился душистым дымом. Детектив опустил стекло окошек.
– Ну и как? – спросил он.
– Нормально.
– Эй, chico, да ты затягиваешься!
– Угу. Мне нравится.
– Да это ведь жжет, как в преисподней!
– Может быть. Мне как-то без разницы. У меня, как говорят разные умники, высокий порог чувствительности.
Миль десять они катили молча, занятые каждый своей сигарой. Наконец Гарсиа заговорил:
– Ну, и как тебе работается в твоем стрип-баре?
Шэд выпустил огромный клуб дыма.
– Да ничего. Через некоторое время уже просто ничего не замечаешь.
– Да брось ты!
– Нет, серьезно. Я уже дошел до того, что начинаю заводиться, когда вижу их одетыми. Такое случается, когда слишком долго работаешь в таком месте.
– А я знаю парней, которые готовы хоть на мокруху, лишь бы заполучить работу, как твоя, – усмехнулся Гарсиа.
– Да хоть завтра. Вертеться целый день среди голых баб – в этом нет ничего хорошего. Через некоторое время просто перестаешь обращать внимание: ну, буфера, ну, задница – ну и что? Это все равно что работать где-нибудь на конвейере и собирать «феррари»: через некоторое время – очень скоро – тебе уже все до лампочки. Ну, машины и машины. Не знаю, понятно ли.
– Понятно, понятно. В конце концов все надоедает.
– Вот-вот, – подтвердил Шэд, прикусывая свою сигару. – А когда уже и бабы надоедают, значит, надо срочно искать себе другую работу.
– Я отлично понимаю, что ты чувствуешь. – Гарсиа ткнул большим пальцем через плечо. – Угадай-ка, что у меня там, в багажнике? Переносной холодильник «Иглу». А теперь угадай, что в нем лежит. – И, сделав небольшую паузу, закончил: – Голова. Человеческая голова.
Шэд швырнул сигару за окно и вытер губы рукавом камуфляжной куртки.
– Я вполне серьезно, – продолжал Эл Гарсиа. – Это бывшая собственность некоего Франсиско Гойо, ныне покойного. Ты не поверишь, сколько бензина я извел, пока собрал его вместе. Этого сукина сына разделали на добрую дюжину кусков, какой побольше, какой поменьше.
– А почему его башка в холодильнике? – выговорил все еще не совсем пришедший в себя Шэд.
– Чтобы не воняла тут, в машине.
– Да нет, я не об этом.
Детектив объяснил, что голову этим утром случайно обнаружил на Ки-Бискейн какой-то спортсмен-любитель, занимавшийся виндсерфингом.
– Я должен по дороге домой забросить ее в морг, – закончил он. – У них там полный холодильник сеньора Гойо.
– Черт побери, – серьезно произнес Шэд.
– Но я знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что все надоедает. То же самое дерьмо изо дня в день. – Гарсиа стряхнул в окно пепел со своей сигары. – Значит, ты собираешься уйти?
– Черт побери, – повторил Шэд.
Гарсиа подъехал прямо к бель-глейдской почте. Попросив Шэда подождать в машине, чтобы не напугать окружающих, он прошел внутрь, показал свой полицейский значок и поинтересовался номером абонентского ящика, указанным тремя таинственными ямайцами в регистрационной книге мотеля «Флайтпас». Служащая, красивая женщина с пышными пепельными волосами, сказала, что ящик под этим номером действительно принадлежит мистеру Джону Райли, но что мистер Райли уже полгода не забирал свою почту, и по весьма уважительной причине: он умер.
– Что ж, мне очень жаль, – сказал Гарсиа.
– Тогда вы в меньшинстве, – ответила служащая.
– А мог бы кто-нибудь рассказать мне о нем? – спросил детектив.
– Да кто угодно. Райли командовал рубщиками тростника на плантациях Рохо. Постоянно им недоплачивал, и все они об этом знали. Так вот, однажды утром он попал под автобус, в котором ехали рабочие-мигранты. – Служащая сделала паузу. – По свидетельству дорожного патруля, это был несчастный случай.
– А может быть, и нет, – проговорил Гарсиа.
– Лично я думаю, что это вмешался сам Господь Бог, – ответила женщина. – Райли был нехорошим человеком. А плохие вещи случаются именно с плохими людьми.
– Так значит, это произошло полгода назад?
– Если не больше. И, знаете, рубщики до сих пор поминают его недобрым словом.
– А не ругает ли его кто-нибудь больше других? – полюбопытствовал Гарсиа.
– Не знаю. Я как-то не прислушивалась.
– Может, у кого-нибудь из этих людей были особые причины ненавидеть Райли? Я имею в виду, помимо того, что он обкрадывал их.
Служащая даже улыбнулась.
– Им вполне хватало и этой причины, так что других, думаю, не требовалось. Она начала сортировать почту, раскладывая письма аккуратными стопками. На многих из них виднелись иностранные марки, адреса выведены крупными каракулями: ведь Бель-Глейд – город мигрантов. – Похоже, вас интересует кто-то конкретно, – полувопросительно, полуутвердительно добавила женщина.
– Вы сейчас будете смеяться, – усмехнулся Гарсиа, – но вы угадали: меня интересует тройка ямайцев.
– О Боже!
– Я же сказал, что вы будете смеяться.
– Но вся команда Райли состояла сплошь из ямайцев.
– Так я и думал, – кивнул Гарсиа. – И все они ненавидели его, верно?
– Ненавидели – это еще мягко сказано.
Вернувшись в машину, Гарсиа спросил Шэда, не хочет ли он прокатиться до Клуистона – взглянуть на сахарный завод.
– Да мне как-то ни к чему, – последовал ответ.
– Но это поможет нам разобраться во всей этой истории, – настаивал Гарсиа.
– Лучше давай сэкономим бензин, а ты мне все расскажешь по дороге обратно в Лодердейл.
– Ты что, спешишь?
У Шэда набухла шея.
– Я-то не спешу. Просто там, в холодильнике, валяется эта распроклятая кубинская башка.
– Сеньор Гойо был не кубинцем, а панамцем.
– О Господи, – пробормотал Шэд.
На самую середину дороги выскочил кролик. Гарсиа осторожно объехал его.
– Этот конгрессмен, – сказал он, – душой и телом продался сахарным компаниям. Им нужно, чтобы он сидел в Вашингтоне и улаживал все их дела. Так что, когда какой-нибудь Киллиан начинает гнать волну и угрожать шантажом, парни этих сахарных деятелей начинают дергаться. Улавливаешь?
Шэд ткнул пальцем вперед.
– Там копы с радаром.
Гарсиа ухмыльнулся.
– Напугал! Я же сам коп, ты что, забыл? – И, не сбавляя скорости, промчался мимо поста, только мигнув фарами. – А ты, похоже, даже не слушаешь меня, – прибавил он.
– Слушаю. Большой сахар и его деньги, – кратко ответил Шэд.
– Ну так вот, Киллиан начинает свою игру, и, скорее всего, парням Дилбека становится не по себе. Ничего себе шуточки, думают они: утрясти какое-то дело с опекой, нажать на судью... Нам все это ни к чему, и этот чокнутый тоже. И вот тогда кто-то – не сам Дилбек, а кто-нибудь из его ближайшего окружения – звонит кое-куда по телефону.
– И чокнутый приказывает долго жить.
– Вот именно. На сцену выходят трое рубщиков тростника, здоровенные парни, которые тихо и незаметно разделываются с Киллианом, – вероятно, предварительно увезя его из дому.
– Откуда ты знаешь, что они рубщики тростника?
– По шрамам. У них все ноги в шрамах. Даже опытные рубщики, когда машут своими чертовыми мачете, частенько попадают себе по ногам. Как бы то ни было, они привозят Киллиана в дешевый мотель и – такая милая шуточка – регистрируют под именем одного негодяя, который командовал ими на плантациях, а потом ни с того ни с сего попал под автобус. В мотеле они топят Киллиана в ванне, потом замораживают...
– Не надо, – перебил его Шэд. – С меня хватит и того, что у тебя в багажнике.
– Да нет... – Гарсиа махнул рукой с зажатым в ней погасшим окурком сигары. – Там все было совсем по-другому. Но, в общем, они его заморозили и отвезли прямиком в Миссулу, штат Монтана. А может, они воспользовались самолетом Рохо. Кто знает?
– А почему в Монтану?
– Потому что там Киллиан обычно проводил отпуск – ловил форель. Все подстроили так, чтобы было похоже на обыкновенный несчастный случай: ловил-ловил человек рыбку, да и утонул.
Впервые за все время губы Шэда разжались для улыбки. Колоссальный блестящий купол его головы дрогнул, и Гарсиа услышал, как его спутник проглотил смешок.
– Что это ты?
– Да так – представил себе, как трое ямайцев разъезжают по Монтане.
– Да, картинка ничего себе.
– Ямайские парни в роли ковбоев – Господи помилуй!
– Во всяком случае, – заключил Гарсиа, – нервы у этих ребят что надо. На кого бы они ни работали.
– Тебе не удастся их сцапать.
– Это уж точно.
– Никогда, гоняйся хоть миллион лет.
– Я уверен, что они уже давно убрались к себе в Кингстон, – сказал Гарсиа. – Или их тоже убрали.
На приборном щитке загорелась красная лампочка, предупреждая о перегреве мотора. Гарсиа съехал на обочину шоссе, вышел, поднял капот и заглянул внутрь. Неполадок вроде не было, радиатор тоже не протекал. – Наверное, провода, – пробормотал детектив и захлопнул крышку капота.
Шэд за это время успел выбраться из машины и уйти довольно далеко. Эл Гарсиа обнаружил его ярдах в сорока от «каприса», углубившимся на три борозды в поле сахарного тростника.
– Вот, значит, какой бывает сахар, – сказал Шэд, увидев Гарсиа.
Огромный голубоватый слепень опустился на его сиявшую под солнцем макушку. Насекомое было таких размеров, что походило на татуировку.
Гарсиа с треском отломил стебель тростника и понюхал его.
– Неплохой бизнес делают эти подонки! Воды у них столько, сколько надо, и практически даром. На время уборки урожая приезжает почти бесплатная рабочая сила – считай, рабы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75