– спросил Шэд.
– В полной.
Он поддержал ее под руку, помогая сойти на причал.
– Чудесный вечер, – произнесла она с улыбкой взглянув на полную луну.
– Да, очень приятный, – согласился Шэд и помахал на прощание придуркам-охранникам.
– Подожди! – крикнул вслед тот, у которого были нормальные уши. – Не забудь свою обезьяну!
Эл Гарсиа дожидался Эрин и Шэда в кафе, неподалеку от того места, где Шэд взял напрокат своего кинкажу. А они задерживались, потому что никак не могли найти владельца зверька. Шэд минут двадцать колесил вокруг нужного места, потом, потеряв терпение, съехал на обочину, открыл дверцу и выбросил кинкажу из машины, после чего, кинув ему вслед пакет «Сникерсов», развернулся и поехал в направлении кафе. Когда он вошел туда, одна из официанток, заметив его окровавленную рубашку, предложила позвонить в службу спасения 911: она решила, что его пырнули ножом.
Гарсиа сидел за столиком в глубине зала, пожевывая окурок растрепанной сигары. Он сразу же спросил Эрин, как прошло свидание с конгрессменом.
– Лучше некуда. – И она рассказала об всем, опуская лишь некоторые подробности. Признание конгрессмена относительно волокон от белья просто ошеломило слушателей, даже Шэд не сумел скрыть своего удивления.
– Что ж, тебе теперь, пожалуй, следует гордиться такой честью, – заметил он.
Гарсиа поинтересовался, не позволял ли себе Дилбек излишних вольностей, пока она танцевала. Эрин ответила, что нет: только обычное в подобных ситуациях хватание за коленки. Эпизод с каблуком она пересказывать не стала.
– Ну и каково же ваше впечатление? – спросил детектив.
– Во-первых, у Дэви явно не все дома. Во-вторых, возможно, ему даже и не известно толком, что произошло с Джерри Киллианом.
Гарсиа кивнул, соглашаясь.
– У него не хватило смелости сделать это самому, а те, кто сделал это, оказались достаточно сообразительными, чтобы не поставить его в известность.
– Другими словами, – вмешался Шэд, – мы просто даром тратим время.
Официантка принесла блюдо с сандвичами и горячий кофейник. Шэд снял рубашку и попросил обалдевшую девушку выбросить ее на помойку. За едой Эл Гарсиа бомбардировал Эрин вопросами.
– Он сказал, чья это яхта?
– Сказал, что она принадлежит его другу. Больше ничего.
Гарсиа улыбнулся.
– Помните того парня-кубинца, который отвалил вам тысячу баксов за туфлю? Это его семье принадлежит «Суитхарт дил».
– «Сахарные» Рохо?
– Да. И Дилбек тоже принадлежит им.
Эрин побарабанила ногтями по столу.
– Значит, тот парень купил мою туфлю, чтобы подарить ее Дэви.
– Шикарный жест, – заметил Шэд. – Фетиш месяца.
Гарсиа посмотрел на обоих.
– Никто из вас не увлекается историей? А я вот просто обожаю американскую историю. – Он наклонился поближе и понизил голос. – Я пытаюсь представить себе, что подумал бы Томас Пейн о конгрессмене, который трахается со старыми туфлями и ошметками от стирки.
– Да, наше милое государство обречено, – так же тихо сказала Эрин. – Не перебраться ли куда-нибудь на Тасманию? Говорят, вполне приличное местечко.
Эл Гарсиа спросил, не упоминал ли Дилбек о роковой фотографии.
– Он вообще практически не говорил о том вечере в «И хочется, и можется» – просто извинился, и все, – ответила Эрин.
– А что насчет Анджелы?
– Предложил помочь воздействовать на нового судью. Это был единственный момент, когда я начала нервничать. Он выглядел слишком уж заинтересованным в этом деле.
Шэд встал и пошел позвонить на работу – узнать, не произошло ли чего в его отсутствие. Трубку поднял мистер Орли и, узнав его, тут же начал ругаться из-за того, что Шэд взял отгул на этот вечер: какой-то английский моряк чуть не задохнулся до смерти, наглотавшись лапши во время сеанса рестлинга, и Моника-старшая насилу откачала его.
– Жаль, что меня там не было, – сказал Шэд. – Прошу прощения.
Мистер Орли бросил трубку.
Вернувшись к столику, Шэд заявил, что ему пора возвращаться, поскольку мистер Орли пропадает без него. Гарсиа предложил Эрин отвезти ее домой.
Уже сидя в машине, она сказала:
– Ну, выкладывайте.
– Что?
– Вы напеваете про себя, Эл. А это, насколько мне известно, не в ваших привычках. Что произошло?
– Произошел прогресс! – Детектив помахал окурком сигары. – Одна весьма милая дама в отеле «Холидэй Инн» в Миссуле помнит, как однажды трое ямайцев сняли комнату и потребовали себе туда полдюжины бифштексов. Это случилось несколько недель назад. Похоже, не так уж много ямайцев путешествуют по Монтане в это время года. Во всяком случае, эта леди порылась в компьютере и выдала мне всю информацию по этой троице.
– И?
– У них состоялся телефонный разговор с Флоридой – аж на двадцать две минуты, – сказал Гарсиа, помахивая окурком. – По частному номеру в Майами.
– Дилбек? – в упор спросила Эрин.
– Хорошо бы, кабы так, – усмехнулся Гарсиа. – Но нет, дорогая моя. Это был Малкольм Молдовски – можно считать, крестный папаша конгрессмена. Тот самый, что донимает вашего хозяина.
«Значит, все верно, и никаких сомнений быть не может, – подумала Эрин. – Это они убили мистера Квадратные Зенки».
– Я никогда не сумею этого доказать, – продолжал Гарсиа, – но устроить им детский крик на лужайке я могу. Ваш Малютка Дэви не упоминал, случайно, этого имени – Молдовски?
– Он говорил о каком-то парне по имени Крэндэлл.
– А о Молдовски?
– Сегодня – нет. Я попробую в следующий раз.
Нога детектива сползла с педали.
– Я что-то пропустил?
– Я еще буду танцевать для Дилбека.
– Какого черта...
Но Эрин перебила его:
– Он дал мне тысячу баксов, Эл. Значит, всего я заработала три тысячи – за один вечер. Еще пара таких вечеров, и я сумею расплатиться с адвокатом. Да и у меня на счету что-то появится.
– Но это слишком рискованно.
– Он абсолютно безобиден, Эл. Он как ребенок, поверьте мне.
Она не сказала детективу о том, что замыслила, потому что он ничем не мог помочь ей. Скорее, наоборот: вероятно, он попытался бы отговорить ее от этой затеи. Да и Шэд, импульсивный и временами странноватый, не годился в сообщники. А она не могла упустить шанс.
– Где же у вас намечено следующее свидание? – спросил Гарсиа с еле заметной ноткой насмешки в голосе.
Эрин пожала плечами.
– Это зависит только от него.
– Ну что ж, как угодно.
Они проехали несколько миль в неуютном молчании Потом Эрин заговорила:
– В чем дело, Эл? Что не так?
– Ничего – Он выплюнул окурок в окно. – Мне кажется, вам все это пришлось по душе. Я прав?
– Сегодня все было легко и просто. Я люблю, когда так бывает.
Он обеими ладонями ударил по рулю.
– Господи Боже мой, это ведь не игра! Я выловил вашего приятеля из реки – мертвого, имейте в виду. Что, уже забыли?
«Но он же не был там сегодня, – подумала она, – он же ничего не видел. Дилбек совершенно беспомощен»
– Вы зарываетесь, Эрин, – предостерег Гарсиа. – Один раз вам удалось выпутаться, так вы решили еще разок подразнить судьбу.
– Вы не понимаете, – вздохнула Эрин.
– Понимаю, понимаю, – отозвался он. – Дело не в деньгах, не так ли?
Эрин сверкнула глазами.
– Скажем так: не только в деньгах.
– Дело в возможностях, которые вы можете получить. Все очень просто.
Эрин усмехнулась.
– Вы слишком насмотрелись программ Опры, Эл.
Глава 26
На другой день Эрин повезла дочку смотреть «101 далматинский дог». После кино они заехали за мороженым, и она заказала себе и Анджи по большой порции фисташкового с шоколадом.
По дороге Анджела, облизывая свое мороженое, принялась развивать давно волновавшую ее тему:
– А мы можем когда-нибудь завести собачку?
– Конечно, дорогая.
– Только не такую, как у тети Риты.
– Может быть, далматина? Точно такого же, как в кино.
– Нет, я хочу большую. Только чтобы он не кусался, правда?
– Тогда мы купим щенка и будем воспитывать его вместе.
– А папа?
Эрин откусила мороженого, и на зубах у нее хрустнула фисташка.
– Хороший вопрос.
– Он не любит собачек. Он любит птичек.
– Я помню, – отозвалась Эрин. – А собака будет нашей – твоей и моей.
Личико Анджи приняло задумчивое и обеспокоенное выражение.
– У папы проблемы?
– Да, детка, боюсь, что так.
– И у тебя тоже?
– Нет, Анджи. У меня все в порядке.
Потом они прошлись по магазину детской одежды полюбовались на выставленные веши, и Эрин купила девочке два платьица, два комбинезона и пару спортивных тапочек «Найк» – белых с розовым.
– Но у меня же еще не день рождения, – удивилась Анджела.
– Я знаю, малышка.
– А почему же тогда ты мне столько накупила?
– Просто так. Просто я люблю тебя, вот и все.
– И я тоже люблю тебя, мамочка. Только не надо плакать.
– Я не плачу. Это все моя аллергия.
Во взгляде Анджелы отразилось сомнение.
– Когда у тебя аллергия, ты чихаешь, а не плачешь.
– К вашему сведению, юная леди, на свете есть сколько угодно видов аллергий, и все разные.
Они неторопливо шли по аллее, держась за руки. Навстречу им красивый молодой человек латиноамериканского типа катил на маленькой инвалидной коляске девочку. Девочка была бледненькая, а иссиня-черные волосы, заплетенные в косички, еще больше оттеняли ее бледность. Одну из ее худых ножек охватывала какая-то металлическая конструкция.
Эрин быстро подтолкнула дочку к двери магазина игрушек.
– Помнишь, у тебя было несколько Барби, а потом они потерялись...
– Но, мамочка...
– Пойдем купим новых.
– Но, мамочка, посмотри! – Анджи увидела катящуюся мимо коляску. – Это «Эверест Дженнингс».
«Ничего себе, – подумала Эрин. – Она даже марки различает».
– Вот и папа так меня катал, – с воодушевлением продолжала Анджи. – Только почему они едут так медленно?
– Потому что у этой девочки болит ножка. Ей нельзя быстро кататься.
– А когда она поправится?
– Тогда, наверное, будет можно.
Эрин задумалась: не открыть ли девочке печальнейшую из истин – что некоторые больные никогда не поправляются. Это послужило бы ей предлогом для того, чтобы снова заговорить о Дэррелле Гранте и объяснить Анджи, почему она больше никогда не увидит отца.
Но Эрин решила, что пока делать этого не стоит. Малышке всего четыре года, у нее вся жизнь впереди, так что узнать о грустных вещах она еще успеет. А сегодня пусть думает о далматинах, мороженом и новых куклах. В магазине игрушек Эрин купила двух новых Барби, а еще по купальнику и вечернему платью для обеих. Шубки она брать не стала, но Анджела не особенно огорчилась.
Уже сидя в машине, она спросила:
– Мама, а когда мне будет можно домой?
– Скоро, малышка. – Про себя Эрин быстро помолилась: пусть это «домой» означает «к ней», а не «к папе». – Ты хочешь сказать – в нашу новую квартиру, правда?
Анджела возбужденно закивала.
– Знаешь, как мне нравится наша лестница! Я люблю по ней лазать. – Она помолчала. – А когда приедет папа?
"Что сказать ей? – подумала Эрин. – Что ее папа в тюрьме? Нет, «тюрьма» – слишком страшное слово. Может, «в таком специальном месте, где живут взрослые, у которых есть проблемы»? Нет, лучше вот как: «в большом доме, похожем на больницу, только окруженном колючей проволокой». И снова она не решилась заговорить о дальнейшей судьбе Дэррелла.
– О нем позаботятся, – сказала она наконец.
– А у него есть другая подружка?
– Не знаю. – Этот вопрос застиг Эрин врасплох.
– Знаешь, мне не хочется, чтобы он был совсем один.
– Он не будет один, детка. – На мгновение она представила себе Анджелу уже взрослой, честно навещающей отца в тюрьме по субботам и воскресеньям. Уж Дэррелл непременно постарается уговорить ее тайком проносить ему сигареты с марихуаной и таблетки.
– А куда мы сейчас? – спросила Анджела.
– В «Тайну Виктории».
– Что это такое?
– Это место, где твоя мама покупает себе одежду для работы.
– А-а, официанткину одежду?
– Да, – вздохнула Эрин. – Официанткину.
Было почти пять, когда они добрались до Майами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– В полной.
Он поддержал ее под руку, помогая сойти на причал.
– Чудесный вечер, – произнесла она с улыбкой взглянув на полную луну.
– Да, очень приятный, – согласился Шэд и помахал на прощание придуркам-охранникам.
– Подожди! – крикнул вслед тот, у которого были нормальные уши. – Не забудь свою обезьяну!
Эл Гарсиа дожидался Эрин и Шэда в кафе, неподалеку от того места, где Шэд взял напрокат своего кинкажу. А они задерживались, потому что никак не могли найти владельца зверька. Шэд минут двадцать колесил вокруг нужного места, потом, потеряв терпение, съехал на обочину, открыл дверцу и выбросил кинкажу из машины, после чего, кинув ему вслед пакет «Сникерсов», развернулся и поехал в направлении кафе. Когда он вошел туда, одна из официанток, заметив его окровавленную рубашку, предложила позвонить в службу спасения 911: она решила, что его пырнули ножом.
Гарсиа сидел за столиком в глубине зала, пожевывая окурок растрепанной сигары. Он сразу же спросил Эрин, как прошло свидание с конгрессменом.
– Лучше некуда. – И она рассказала об всем, опуская лишь некоторые подробности. Признание конгрессмена относительно волокон от белья просто ошеломило слушателей, даже Шэд не сумел скрыть своего удивления.
– Что ж, тебе теперь, пожалуй, следует гордиться такой честью, – заметил он.
Гарсиа поинтересовался, не позволял ли себе Дилбек излишних вольностей, пока она танцевала. Эрин ответила, что нет: только обычное в подобных ситуациях хватание за коленки. Эпизод с каблуком она пересказывать не стала.
– Ну и каково же ваше впечатление? – спросил детектив.
– Во-первых, у Дэви явно не все дома. Во-вторых, возможно, ему даже и не известно толком, что произошло с Джерри Киллианом.
Гарсиа кивнул, соглашаясь.
– У него не хватило смелости сделать это самому, а те, кто сделал это, оказались достаточно сообразительными, чтобы не поставить его в известность.
– Другими словами, – вмешался Шэд, – мы просто даром тратим время.
Официантка принесла блюдо с сандвичами и горячий кофейник. Шэд снял рубашку и попросил обалдевшую девушку выбросить ее на помойку. За едой Эл Гарсиа бомбардировал Эрин вопросами.
– Он сказал, чья это яхта?
– Сказал, что она принадлежит его другу. Больше ничего.
Гарсиа улыбнулся.
– Помните того парня-кубинца, который отвалил вам тысячу баксов за туфлю? Это его семье принадлежит «Суитхарт дил».
– «Сахарные» Рохо?
– Да. И Дилбек тоже принадлежит им.
Эрин побарабанила ногтями по столу.
– Значит, тот парень купил мою туфлю, чтобы подарить ее Дэви.
– Шикарный жест, – заметил Шэд. – Фетиш месяца.
Гарсиа посмотрел на обоих.
– Никто из вас не увлекается историей? А я вот просто обожаю американскую историю. – Он наклонился поближе и понизил голос. – Я пытаюсь представить себе, что подумал бы Томас Пейн о конгрессмене, который трахается со старыми туфлями и ошметками от стирки.
– Да, наше милое государство обречено, – так же тихо сказала Эрин. – Не перебраться ли куда-нибудь на Тасманию? Говорят, вполне приличное местечко.
Эл Гарсиа спросил, не упоминал ли Дилбек о роковой фотографии.
– Он вообще практически не говорил о том вечере в «И хочется, и можется» – просто извинился, и все, – ответила Эрин.
– А что насчет Анджелы?
– Предложил помочь воздействовать на нового судью. Это был единственный момент, когда я начала нервничать. Он выглядел слишком уж заинтересованным в этом деле.
Шэд встал и пошел позвонить на работу – узнать, не произошло ли чего в его отсутствие. Трубку поднял мистер Орли и, узнав его, тут же начал ругаться из-за того, что Шэд взял отгул на этот вечер: какой-то английский моряк чуть не задохнулся до смерти, наглотавшись лапши во время сеанса рестлинга, и Моника-старшая насилу откачала его.
– Жаль, что меня там не было, – сказал Шэд. – Прошу прощения.
Мистер Орли бросил трубку.
Вернувшись к столику, Шэд заявил, что ему пора возвращаться, поскольку мистер Орли пропадает без него. Гарсиа предложил Эрин отвезти ее домой.
Уже сидя в машине, она сказала:
– Ну, выкладывайте.
– Что?
– Вы напеваете про себя, Эл. А это, насколько мне известно, не в ваших привычках. Что произошло?
– Произошел прогресс! – Детектив помахал окурком сигары. – Одна весьма милая дама в отеле «Холидэй Инн» в Миссуле помнит, как однажды трое ямайцев сняли комнату и потребовали себе туда полдюжины бифштексов. Это случилось несколько недель назад. Похоже, не так уж много ямайцев путешествуют по Монтане в это время года. Во всяком случае, эта леди порылась в компьютере и выдала мне всю информацию по этой троице.
– И?
– У них состоялся телефонный разговор с Флоридой – аж на двадцать две минуты, – сказал Гарсиа, помахивая окурком. – По частному номеру в Майами.
– Дилбек? – в упор спросила Эрин.
– Хорошо бы, кабы так, – усмехнулся Гарсиа. – Но нет, дорогая моя. Это был Малкольм Молдовски – можно считать, крестный папаша конгрессмена. Тот самый, что донимает вашего хозяина.
«Значит, все верно, и никаких сомнений быть не может, – подумала Эрин. – Это они убили мистера Квадратные Зенки».
– Я никогда не сумею этого доказать, – продолжал Гарсиа, – но устроить им детский крик на лужайке я могу. Ваш Малютка Дэви не упоминал, случайно, этого имени – Молдовски?
– Он говорил о каком-то парне по имени Крэндэлл.
– А о Молдовски?
– Сегодня – нет. Я попробую в следующий раз.
Нога детектива сползла с педали.
– Я что-то пропустил?
– Я еще буду танцевать для Дилбека.
– Какого черта...
Но Эрин перебила его:
– Он дал мне тысячу баксов, Эл. Значит, всего я заработала три тысячи – за один вечер. Еще пара таких вечеров, и я сумею расплатиться с адвокатом. Да и у меня на счету что-то появится.
– Но это слишком рискованно.
– Он абсолютно безобиден, Эл. Он как ребенок, поверьте мне.
Она не сказала детективу о том, что замыслила, потому что он ничем не мог помочь ей. Скорее, наоборот: вероятно, он попытался бы отговорить ее от этой затеи. Да и Шэд, импульсивный и временами странноватый, не годился в сообщники. А она не могла упустить шанс.
– Где же у вас намечено следующее свидание? – спросил Гарсиа с еле заметной ноткой насмешки в голосе.
Эрин пожала плечами.
– Это зависит только от него.
– Ну что ж, как угодно.
Они проехали несколько миль в неуютном молчании Потом Эрин заговорила:
– В чем дело, Эл? Что не так?
– Ничего – Он выплюнул окурок в окно. – Мне кажется, вам все это пришлось по душе. Я прав?
– Сегодня все было легко и просто. Я люблю, когда так бывает.
Он обеими ладонями ударил по рулю.
– Господи Боже мой, это ведь не игра! Я выловил вашего приятеля из реки – мертвого, имейте в виду. Что, уже забыли?
«Но он же не был там сегодня, – подумала она, – он же ничего не видел. Дилбек совершенно беспомощен»
– Вы зарываетесь, Эрин, – предостерег Гарсиа. – Один раз вам удалось выпутаться, так вы решили еще разок подразнить судьбу.
– Вы не понимаете, – вздохнула Эрин.
– Понимаю, понимаю, – отозвался он. – Дело не в деньгах, не так ли?
Эрин сверкнула глазами.
– Скажем так: не только в деньгах.
– Дело в возможностях, которые вы можете получить. Все очень просто.
Эрин усмехнулась.
– Вы слишком насмотрелись программ Опры, Эл.
Глава 26
На другой день Эрин повезла дочку смотреть «101 далматинский дог». После кино они заехали за мороженым, и она заказала себе и Анджи по большой порции фисташкового с шоколадом.
По дороге Анджела, облизывая свое мороженое, принялась развивать давно волновавшую ее тему:
– А мы можем когда-нибудь завести собачку?
– Конечно, дорогая.
– Только не такую, как у тети Риты.
– Может быть, далматина? Точно такого же, как в кино.
– Нет, я хочу большую. Только чтобы он не кусался, правда?
– Тогда мы купим щенка и будем воспитывать его вместе.
– А папа?
Эрин откусила мороженого, и на зубах у нее хрустнула фисташка.
– Хороший вопрос.
– Он не любит собачек. Он любит птичек.
– Я помню, – отозвалась Эрин. – А собака будет нашей – твоей и моей.
Личико Анджи приняло задумчивое и обеспокоенное выражение.
– У папы проблемы?
– Да, детка, боюсь, что так.
– И у тебя тоже?
– Нет, Анджи. У меня все в порядке.
Потом они прошлись по магазину детской одежды полюбовались на выставленные веши, и Эрин купила девочке два платьица, два комбинезона и пару спортивных тапочек «Найк» – белых с розовым.
– Но у меня же еще не день рождения, – удивилась Анджела.
– Я знаю, малышка.
– А почему же тогда ты мне столько накупила?
– Просто так. Просто я люблю тебя, вот и все.
– И я тоже люблю тебя, мамочка. Только не надо плакать.
– Я не плачу. Это все моя аллергия.
Во взгляде Анджелы отразилось сомнение.
– Когда у тебя аллергия, ты чихаешь, а не плачешь.
– К вашему сведению, юная леди, на свете есть сколько угодно видов аллергий, и все разные.
Они неторопливо шли по аллее, держась за руки. Навстречу им красивый молодой человек латиноамериканского типа катил на маленькой инвалидной коляске девочку. Девочка была бледненькая, а иссиня-черные волосы, заплетенные в косички, еще больше оттеняли ее бледность. Одну из ее худых ножек охватывала какая-то металлическая конструкция.
Эрин быстро подтолкнула дочку к двери магазина игрушек.
– Помнишь, у тебя было несколько Барби, а потом они потерялись...
– Но, мамочка...
– Пойдем купим новых.
– Но, мамочка, посмотри! – Анджи увидела катящуюся мимо коляску. – Это «Эверест Дженнингс».
«Ничего себе, – подумала Эрин. – Она даже марки различает».
– Вот и папа так меня катал, – с воодушевлением продолжала Анджи. – Только почему они едут так медленно?
– Потому что у этой девочки болит ножка. Ей нельзя быстро кататься.
– А когда она поправится?
– Тогда, наверное, будет можно.
Эрин задумалась: не открыть ли девочке печальнейшую из истин – что некоторые больные никогда не поправляются. Это послужило бы ей предлогом для того, чтобы снова заговорить о Дэррелле Гранте и объяснить Анджи, почему она больше никогда не увидит отца.
Но Эрин решила, что пока делать этого не стоит. Малышке всего четыре года, у нее вся жизнь впереди, так что узнать о грустных вещах она еще успеет. А сегодня пусть думает о далматинах, мороженом и новых куклах. В магазине игрушек Эрин купила двух новых Барби, а еще по купальнику и вечернему платью для обеих. Шубки она брать не стала, но Анджела не особенно огорчилась.
Уже сидя в машине, она спросила:
– Мама, а когда мне будет можно домой?
– Скоро, малышка. – Про себя Эрин быстро помолилась: пусть это «домой» означает «к ней», а не «к папе». – Ты хочешь сказать – в нашу новую квартиру, правда?
Анджела возбужденно закивала.
– Знаешь, как мне нравится наша лестница! Я люблю по ней лазать. – Она помолчала. – А когда приедет папа?
"Что сказать ей? – подумала Эрин. – Что ее папа в тюрьме? Нет, «тюрьма» – слишком страшное слово. Может, «в таком специальном месте, где живут взрослые, у которых есть проблемы»? Нет, лучше вот как: «в большом доме, похожем на больницу, только окруженном колючей проволокой». И снова она не решилась заговорить о дальнейшей судьбе Дэррелла.
– О нем позаботятся, – сказала она наконец.
– А у него есть другая подружка?
– Не знаю. – Этот вопрос застиг Эрин врасплох.
– Знаешь, мне не хочется, чтобы он был совсем один.
– Он не будет один, детка. – На мгновение она представила себе Анджелу уже взрослой, честно навещающей отца в тюрьме по субботам и воскресеньям. Уж Дэррелл непременно постарается уговорить ее тайком проносить ему сигареты с марихуаной и таблетки.
– А куда мы сейчас? – спросила Анджела.
– В «Тайну Виктории».
– Что это такое?
– Это место, где твоя мама покупает себе одежду для работы.
– А-а, официанткину одежду?
– Да, – вздохнула Эрин. – Официанткину.
Было почти пять, когда они добрались до Майами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75