Ответ жены заинтриговал Эла.
– А ты смогла бы так – раздеваться перед всеми этими пьяными мужиками?
– Если бы пришлось... – помедлив, ответила Донна. – Ради детей.
– Господи Иисусе! Да ведь на свете существует миллион других занятий. Она ведь совсем не глупа. К тому же она печатает на машинке со скоростью семьдесят слов в минуту.
– Но ты говорил, что она задолжала адвокату.
– Да. Но ты покажи мне того, кто не должен своему адвокату.
Донна снова пожала плечами:
– Что ж, может, она хочет побольше заработать. Греха в этом нет.
– Ты права, дорогая.
– Она мне симпатична.
– И мне тоже, – кивнул Гарсиа. – Но беда в том, что именно из-за этой работы она и оказалась в такой ситуации.
– Да нет, дорогой. Это из-за мужчин. – Донна отрезала кусок яблочного пирога и положила его на тарелку. – Ну, так все-таки, как она тебе, Эл?
– Ты же видела ее. – Он помолчал, нарочно затянув паузу. – А-а, ты имеешь в виду – как она мне без одежды? Честно говоря, я и не заметил.
Донна улыбнулась.
– Ты жалкий врун, Гарсиа. Ладно, ешь пирог.
Зазвонил телефон. Донна даже не пошевелилась: во время обеда могли звонить только полицейские. Гарсиа вышел на кухню, снял трубку. Когда он вернулся, выражение лица его было мрачным.
– Это из конторы броуордского шерифа, – сообщил он.
– Они по-прежнему не желают заниматься этим делом?
– Да я знал с самого начала, что они не захотят. – Гарсиа тяжело опустился на стул. – Черт побери, я даже не могу заставить этого коронера из Монтаны квалифицировать смерть Киллиана как убийство. У меня же нет ни оружия, ни свидетелей, ни подозреваемых. – Он откусил большой кусок пирога. – Собственно, я не упрекаю службу шерифа. – Он откусил еще кусок. – По крайней мере, они вели себя по-человечески. Я хочу сказать – не слишком громко смеялись.
– Не торопись, поперхнешься, – заметила Донна.
– Просто пирог очень вкусный.
– Бывает лучше. А теперь давай-ка, выкладывай, что там еще стряслось.
– Я говорил с двумя детективами-дуболомами. Оказывается, бывший муж Эрин Грант был у них стукачом. – Ему не приходилось переводить Донне полицейский жаргон: она многому научилась от своего первого мужа.
– Что, и до сих пор?
– Нет, – механически жуя, ответил Гарсиа. – Они дали ему пинка, после того как он попался на крупной краже на побережье.
Донна потрясла головой.
– Что-то я не понимаю. Если его арестовали, разве это не хорошая новость для Эрин?
– Была бы, – ответил Гарсиа, вытирая рот, – если бы они удержали этого сукина сына за решеткой.
– Ты что, шутишь?
– Хорошо бы, кабы так. Он смылся. И знаешь, откуда? Из больницы. Стащил инвалидную каталку и преспокойно уехал на ней!
– Потише, – напоминала Донна, – мы же не одни. Где твоя сигара?
– Погоди, есть еще кое-что. – Гарсиа резко рубанул воздух обеими руками. – Бывший благоверный Эрин – отец ее малышки – не только сволочь, не только вор – он еще и наркоман! Как тебе это нравится?
Энди влетел в столовую и с горящими глазами спросил, о чем это так громко рассказывает Эл.
– О работе, – ответила Донна. – О чем же еще?
Энди вскарабкался на колени к отчиму.
– Может, тебе нужно снова взять отпуск?
Донна отвернулась, подавляя смешок.
– Значит, все мы тут одна компания! – заорал Гарсиа, принимаясь щекотать Энди, и щекотал до тех пор, пока тот не захлебнулся от хохота.
* * *
Шэд находился в баре большого зала, где возникла кое-какая проблема.
Мистеру Орли удалось переманить от братьев Линг Лорелею, знаменитую змеиную принцессу. В этот вечер она впервые должна была выступать в «Розовом кайфе», но явилась зареванная, истерически рыдая. Не сумев понять, в чем дело, мистер Орли передал Лорелею Шэду, который, пользуясь перерывом, отдыхал, читая набранную крупным шрифтом «Чуму» Альбера Камю. Эта книга немного облегчала ему жизнь в Южной Флориде.
Его чтение было прервано судорожными рыданиями Лорелеи. Пропал ее питон, и она подозревала, что это акт мести со стороны братьев Линг. Узнав, что случилось, мистер Орли велел Шэду срочно раздобыть для новой звезды «Розового кайфа» другую змею, на что Шэд резонно возразил, что в окрестностях вряд ли найдется зоомагазин, который работал бы круглосуточно. К несчастью, Лорелея категорически отказалась танцевать без своего Буббы – девятифутового бирманского питона.
– Она говорит, что они работали в паре, – доложил Шэд мистеру Орли. – Она говорит, что эта змея ученая.
Мистер Орли смял в кулаке пустую жестянку из-под «Доктора Пеппера» и метнул ее, как гранату, за стойку бара.
– Во-первых, ученых змей не бывает, понятно? А во-вторых, ты видел, что у нас объявлено на сегодня? ЛОРЕЛЕЯ – вот такими буквами по всему фасаду. Кое-кто ради этого приехал аж из Майами. Так что скажи ей: чтобы через десять минут была на сцене вместе со всеми своими прелестями.
Шэд глянул в сторону холла, где змеиная леди перешла от рыданий к всхлипываниям.
– В десять минут она не уложится, – заметил он – Вид у нее – не дай Боже.
Мистер Орли выругался, закашлялся, чихнул и принялся массировать себе ноздри.
– Ты знаешь кого-нибудь, у кого есть какая-нибудь змея?
Шэд минутку подумал.
– Знаю одних ребят, которые разводят змей, но, кажется, ядовитых. Вряд ли они подойдут для выступления.
– О Господи! – простонал мистер Орли. Потом, немного успокоившись, продолжил: – Вот что. Иди прямо сейчас к этим проклятым Лингам и спроси, сколько они хотят за ее питона.
– Его зовут Бубба, – подсказал Шэд.
– Да черт с ним, как бы ни звали! Предложи пятьсот.
– Скорее всего они пошлют меня ко всем матерям сразу. Они же вас терпеть не могут, – возразил Шэд.
– Это другой вопрос. А сейчас речь идет о деле. Давай, торопись.
Шэд засунул книгу Камю под стойку бара, между мешочками кукурузы для попкорна, и направился в «Клубничную поляну», где братья Линг заставили его прождать целый час, рассчитывая, видимо, на менее крепкие, чем у него, нервы. Шэд употребил это время с пользой, попивая «Верджин Мэри» и наблюдая за танцовщицами на случай, если мистер Орли захочет узнать, остались ли в «Клубничной поляне» другие таланты. Однако его устрашающая внешность разогнала посетителей, что, как следствие, еще больше взбесило Лингов. Наконец-то Шэд был удостоен встречи, но братья отреагировали на его предложение о продаже питона гораздо хуже, нежели предполагалось.
Вернувшись в «Розовый кайф», Шэд застал там полный бедлам. В центре событий, похоже, находилась Эрин. Медики накладывали повязку на шею бледного, пришибленного молодого человека; вокруг кольцом стояло еще с дюжину таких же бледных молодых людей с ошметками кукурузы в волосах. Издали это выглядело так, будто их забросала бомбами эскадрилья воробьев. Молодые люди, перекрывая оглушительную музыку, пытались о чем-то спрашивать медиков. Урбана Спрол в качестве меры предосторожности вдвинула свой необозримый бюст между Эрин и красным, взбешенным мистером Орли.
– Черт побери, – пробормотал Шэд и ринулся в этот хаос.
* * *
Позже, в своем кабинете, мистер Орли произнес бурный монолог о людях, подводящих тех, кто им доверяет, о законах, и суде, и о своей лицензии на торговлю спиртными напитками.
– Вы хоть слышите, что я вам говорю? – перебила его Эрин. – Этот тип начал лапать меня.
Урбана Спрол, уже свежая после душа и одетая, вступилась за подругу:
– Я все видела, мистер Орли. Он получил то, что заслужил.
Мистер Орли гневно фыркнул.
– Вывихнутую шею – это он заслужил? Ничего себе – человек попал в больницу только за то, что не сдержал своих чувств!
– Он совал свои лапы куда не следует, – отрезала Эрин.
– Но он же был пьян!
Эрин повернулась к Урбане.
– Вот поэтому я и ненавижу танцевать на столах.
– Ты же могла искалечить его! – снова завопил мистер Орли. – Это же надо – так лягнуть его по голове!
– А как же она должна была поступить? – грозно спросила Урбана. – Что – улыбаться и сказать: давай, мальчик, поработай пальчиком?
Мистер Орли дернулся, но произнес уже более спокойно:
– Ну ладно, хватит об этом. Чтобы больше такого не было.
– Значит, Шэду можно вправлять им мозги, а нам – нет? Вы это имели в виду? – не унималась Урбана.
– Хватит, я сказал, – повторил мистер Орли.
– Урбана права, – вмешалась Эрин. – Это несправедливо.
– К чертям собачьим вашу справедливость, – буркнул мистер Орли, надувая щеки. – Дело Шэда – наводить порядок в заведении. А ваше дело – танцевать. Понятно?
Шэд, до этого молча стоявший у двери, нехотя проговорил:
– Вы же сами послали меня к этим китайцам. Иначе бы ничего подобного не случилось.
Мистер Орли с натугой рассмеялся.
– Чудесно! Значит, это я во всем виноват. Черт бы побрал всех вас!
Урбана изменилась в лице. Подойдя к столу мистера Орли, ока нависла над ним своим мощным бюстом и ткнула ярко-красным ногтем чуть ли не в лицо хозяину.
– Никто не смеет меня лапать, – прошипела она, – пока я сама этого не захочу. Особенно на работе. Мне трижды плевать на то, кто они и сколько денег у них в кармане: меня на это не купишь! Этому ублюдку еще повезло, что он отделался вывихнутой шеей! Если бы он полез ко мне, я бы оторвала ему к чертовой матери все его распрекрасное мужское достоинство – вот так, голыми руками!
Мистер Орли вздрогнул и невольно отодвинулся – настолько натурально Урбана продемонстрировала ему, как она собирается это проделать.
– И не думайте, что я с этим не справлюсь! – свирепо закончила она и, повернувшись, гордо вышла из кабинета.
Несколько мгновений никто не шевелился.
– Что-то она сегодня разошлась, – произнес наконец мистеру Орли.
Эрин встала.
– Ладно. Сегодня я беру отгул.
– Постой, постой, – попытался было задержать ее мистер Орли.
– Нет. Мне нужно поехать к дочери.
После ее ухода Шэд, чтобы как-то защитить ее, рассказал хозяину, что она в последнее время особенно нервничает, потому что уж слишком много навалилось всего сразу: и проблемы с опекой над дочерью, и кто-то шарил в ее квартире, а теперь вот еще и какой-то конгрессмен проходу не дает.
– Вот она и взорвалась, – закончил он. – У нее сейчас трудное время.
Мистер Орли вытер вспотевшую шею замусоленным носовым платком.
– Похоже, в этой лавочке только мы с тобой нормальные люди. И то насчет тебя я не всегда уверен.
– Это все от музыки, – усмехнулся Шэд. – У меня от нее сердечные колики.
– Так поговори с Кевином.
– А Кевин говорит – поговори с мистером Орли.
Мистер Орли вздохнул.
– А что «с мистером Орли»? Мне-то вообще без разницы, что рэп, что рэгги – я их просто не различаю. Знаешь, какой у меня секрет? Я просто не слушаю. – Он сделал рукой движение, словно поворачивал в ухе невидимой тумблер. – Вот так: выключил – и все. Ничего не слышу... Кстати, как там у тебя с Лингами?
– Хреново, – коротко ответил Шэд.
– Что, у них нет этой змеи?
– Есть, есть. Только они не продадут ее.
Мистер Орли поднял брови.
– Почему, черт побери? Бизнес есть бизнес.
– Главным образом потому, что они терпеть вас не могут.
– Из-за того, что я переманил Лорелею?
– Из-за всего, – последовал лаконичный ответ.
– Значит, не продадут, – резюмировал мистер Орли. – Ты потратил целых два часа на то, чтобы получить простое «нет» от двух распроклятых японцев, или кто они там. А у меня тем временем свихнувшаяся стриптизерша изображает из себя Чака Норриса, практикуясь на моих клиентах...
– Я получил не только «нет», – прервал его Шэд, кладя на стол хозяина продолговатый сверток. – Еще и вот это. Братья Линг хотели, чтобы я передал это вам.
Мистер Орли воззрился на странный предмет, завернутый в фирменные салфетки «Клубничной поляны» и обмотанный клейкой лентой.
– Что это, черт побери?
– Дюймов этак двенадцать покойного Буббы.
Мистер Орли подпрыгнул в кресле и выскочил из-за стола, подальше от нераспечатанного свертка.
– Я же всегда говорил, что они скоты!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75