Заинтригованная, я остановилась. Мальчишка, лет семнадцати с виду. У него была прическа а-ля индеец из племени могавков - ярко-розовый клок сена на макушке и выбритые виски. Он шел опустив голову, держа руки в карманах формы армейского образца. Я вдруг вспомнила, что уже видела его раньше - из окна квартиры Элейн, когда была там в первый раз. Он стоял внизу на улице, лениво сворачивая косячок. Я резко изменила направление и прибавила шагу с тем расчетом, чтобы перехватить его на границе участка Грайсов.
- Привет, - сказала я.
Вздрогнув от неожиданности, он остановился и, увидев меня, улыбнулся той нарочито вежливой улыбкой, какую дети приберегают специально для взрослых.
- Привет.
Лицо как-то не очень вязалось с его общим обликом. Глубоко посаженные глаза цвета нефрита, оттененные темными ресницами и бровями, которые сходились на переносице. Чистая белая кожа, обаятельная улыбка, обнаруживавшая слегка выступающие вперед зубы. Он покосился куда-то в сторону и хотел пройти мимо, но я схватила его за рукав.
- Можно с тобой поговорить?
Он вопросительно посмотрел на меня, затем воровато оглянулся:
- Со мной?
- Да. Я видела, как ты выходил из того сарая. Ты живешь где-то поблизости?
- Что? А-а, ну да, пара кварталов отсюда. Это дом моего дяди Леонарда. Я проверяю, все ли на месте. - У него был тонкий, почти девичий, голосок.
- А что именно?
В нефритовых глазах затеплилось любопытство.
- Вы из полиции, что ли?
- Я частный детектив. Мое имя Кинси Милхоун.
- Да ну? Здорово! А меня зовут Майк. Вы охраняете дом или как?
Я покачала головой:
- Я тут по другому делу, но слышала о пожаре. Ведь погибшая женщина приходилась тебе тетей?
Улыбка на его лице погасла.
- Да, точно. Черт, поганое было дело. То есть мы-то с ней не были особенно близки, но вот мой дядя - он совсем сдал после этого случая. У него натурально крыша поехала. Ой, извините, - сконфузился он. - Он просто, как "овощ" накокаиненный - ей-богу. Живет у другой моей тетки.
- Не подскажешь, как с ним связаться?
- Э-э. Тетку зовут Лили Хоуи. Я бы рад вам помочь, да вот забыл номер телефона.
Мальчишка вдруг покраснел - эффект получился поразительный. Розовые волосы, зеленые глаза, розовые щеки, зеленая армейская форма. В своей торжественной непосредственности он был похож на праздничный пирог. Он растерянно провел ладонью по волосам, торчавшим на макушке словно метелка.
От моего взгляда не ускользнуло, что парень занервничал.
- И что же ты там делал? - спросила я.
Он оглянулся на сарай и смущенно пожал плечами:
- Проверял замок. Знаете, я к этому серьезно отношусь, как шизик. То есть если бедолага платит мне десять монет в месяц, я не хочу ударить в грязь лицом. Вы что-то еще хотели? Потому что мне надо перекусить и возвращаться в школу.
- Разумеется. Может, как-нибудь снова встретимся.
- Конечно. С удовольствием. В любое время. - Он улыбнулся и, не спуская с меня глаз, попятился, наконец, повернулся и зашагал прочь. Я провожала взглядом тщедушную фигурку с худенькими плечами и узкими бедрами, и меня не покидало странное, тревожное ощущение. Я пока не понимала, откуда оно взялось, но что-то было нечисто. Эта нарочитая услужливость и взгляд - бесхитростный и в то же время лукавый... ребенок, чья совесть чиста по той причине, что она у него напрочь отсутствует. Я подумала, что не следует сбрасывать его со счетов, и вошла во двор кондоминиума.
7
Тилли поливала из шланга дорожки, тугой струей воды сбивая мусор и опавшие листья. Капли воды блестели на остроконечных пальмовых листьях; пахло резиной и влажной землей. Под гигантскими папоротниками были проложены тропинки из камней, хотя трудно было вообразить, что кому-то могло прийти в голову гулять в этих зарослях. Здесь был сущий рай для долгоножек. Увидев меня, Тилли радостно улыбнулась и отпустила ручку на шланге, перекрыв подачу воды. Худощавая, в джинсах и майке с короткими рукавами, она даже в свои шестьдесят с лишним чем-то смахивала на девчонку.
- Надеюсь, вам удалось поспать? - спросила я.
- Что вы, пока не укрепят окна, я не собираюсь оставаться в этой проклятой квартире. Не знаю, может, поставлю еще сигнализацию. А это... - она кивнула на шланг, - надо же чем-то занять себя. Любое дело как-то успокаивает, не находите? Поливать дорожки - это забава для взрослых. Когда я была маленькой, отец никогда не позволял мне поливать.
- Вы уже были в полиции?
- Да-да, я схожу, попозже. Хотя, по правде говоря, мне совсем не хочется.
- Я туда заходила - оставила заявление об исчезновении Элейн.
- И что они вам сказали?
Я пожала плечами:
- Ничего особенного. Сделают что смогут. Я там встретила следователя, который занимался делом об убийстве Марти Грайс. Он говорит, Элейн приглашали для дачи показаний, но она так и не объявилась в полиции. Вы не помните, как скоро после того случая она уехала во Флориду?
- Минуточку, дайте подумать. Это было на той же неделе. То, что случилось с Марти, сильно на нее подействовало. Поэтому она и уехала. По-моему, я рассказывала об этом.
- Вы говорили, ей нездоровилось.
- Это верно. С другой стороны, у нее вечно были какие-нибудь болячки. Она сказала, что из-за этого убийства всего боится и что, может быть, перемена места пойдет ей на пользу. Подождите. - Тилли подошла к кустам и закрутила кран; когда из шланга вытекла последняя струйка воды, она свернула его кольцом и обернулась ко мне, вытирая о джинсы мокрые ладони. - Думаете, она что-то знала?
- Думаю, этим вопросом стоит заняться, - ответила я. - Одно окно в ее квартире выходит на дом Грайсов. Может, она видела злоумышленника.
Тилли скептически хмыкнула:
- В темноте?
Я пожала плечами:
- Понимаю, звучит неубедительно, но просто ума не приложу, как еще объяснить ее поведение.
- Но почему она не заявила в полицию, если знала, кто это был?
- Кто знает? Может, растерялась. Люди иногда начинают паниковать. Им не нравится быть замешанными в такие истории. Может, она чувствовала, что ей что-то угрожает.
- Ну да, она действительно нервничала, - задумчиво произнесла Тилли. - Но в ту неделю я тоже была сплошной комок нервов. Вы зайдете?
- Пожалуй, да. Думаю, надо взглянуть на ее счета. По крайней мере мы можем узнать, когда и в каком месте она в последний раз пользовалась кредитом по открытому счету. А что-нибудь еще приходило на ее имя?
- Да, кое-что. Я вам покажу.
Вслед за Тилли я прошла в коридор.
Она открыла дверь и направилась в гостиную к секретеру. Стекла на дверцах были выбиты, так что Тилли не понадобилось отпирать какие-нибудь замочки, однако она вдруг в нерешительности остановилась и поднесла указательный палец к щеке, словно готовясь позировать для фотографа.
- Странно, - пробормотала она.
- Что? - Я подошла к секретеру и заглянула внутрь. Ночью мы убрали книги, которые прежде стояли в секретере на полках, и теперь там ничего не было, если не считать бронзовой фигурки слоника и забранной в рамку фотографии щенка с палкой в зубах.
- Счета Элейн... они пропали, - пролепетала Тилли, поворачиваясь ко мне, затем еще раз взглянула на полки и принялась выдвигать ящики. - Все это очень странно.
Она пошла на кухню и стала рыться в черном полиэтиленовом мешке, куда мы свалили мусор и битое стекло. Но ничего не нашла.
- Кинси, вчера счета лежали в секретере. Я собственными глазами видела. Куда они могли деться?
Она явно была озадачена. Впрочем, не требовалось большого ума, чтобы предположить очевидное - что она и сделала:
- Может, это она их взяла? Та женщина? Может, именно за этим она и приходила?
- Не знаю, Тилли, - сказала я. - Хотя мне с самого начала показалось, что в этой истории не все так просто. Вряд ли кто-то будет врываться в дом только за тем, чтобы перевернуть все вверх дном. Вы уверены, что счета были здесь?
- Разумеется. Там лежали ее старые счета, и я положила туда же те, что пришли недавно. Они были там, точно. Но не помню, чтобы они попадались мне на глаза, когда мы убирались. А вы?
Я припомнила, что видела злополучные счета только однажды - когда впервые попала в квартиру Тилли. Но зачем кому-то могло понадобиться воровать их? Чертовщина какая-то.
- Может, она хотела до смерти перепугать вас, чтобы вы не путались под ногами и дали ей возможность обыскать дом? - размышляла я вслух.
- Что ж, в таком случае это была гениальная мысль. Я ни за что не рискнула бы высунуть нос из комнаты. Но зачем ей это нужно? Не понимаю.
- Я тоже. Можно достать копии счетов, просто это страшная головная боль, и мне, разумеется, не хотелось бы с этим возиться.
- Интересно, у кого же все-таки есть ключ от моей квартиры. От ужаса у меня просто кровь стынет в жилах.
- Я вас понимаю. Послушайте, Тилли. В этом деле слишком много непонятного. Просто голова идет кругом. Я хочу разобраться с убийством Марта. Оно должно иметь какое-то отношение к исчезновению Элейн. Вы давно разговаривали с Леонардом Грай-сом?
- О-о... Он не показывался с тех пор, как все это произошло, - ответила она. - Я его вообще не видела.
- А что скажете насчет Снайдеров? Может, они что-то знают?
- Вероятно. Хотите, я поговорю с ними?
- Нет-нет, не беспокойтесь. Я сама этим займусь. И еще одно. Кажется, у Леонарда Грайса есть племянник... знаете, стриженный под индейца?
- Майк.
- Вот-вот. Что, если это был он - ночью? Я только что встретила его на улице. Сложение у него не очень. В темноте его вполне можно принять за женщину.
- Вряд ли. - Она скептически покачала головой. - Не могу утверждать наверняка, но, по-моему, это был не он.
- Да, наверное, я ошибаюсь. Не люблю строить догадки относительно половой принадлежности. В самом деле, это мог быть кто угодно. Схожу к Снайдерам. Может, они что-то скажут. До встречи.
* * *
Дом 2093 во многом напоминал тот, что сгорел... такого же размера участок, та же каркасная конструкция, выкрашенная белой краской, тот же грубый красный кирпич, напоминающий огнеупорную глину. Я заметила вывеску "Продается", поверх которой была наклеена свежая, гласившая: "Продано". У меня возникло такое ощущение, будто я опоздала на аукцион. Во дворе под сенью огромного вяза царила сумрачная прохлада; ствол дерева был увит плющом, который стлался повсюду, практически заглушив дорожку. Я поднялась по ступенькам веранды и постучала в дверь-сетку в алюминиевой раме. Окошко на входной двери было забрано белоснежной занавеской. Прошло около минуты, наконец занавеска шелохнулась - кто-то рассматривал меня в образовавшуюся щелку.
- Мистер Снайдер?
Занавеска вернулась на место, дверь открылась, и передо мной предстала благообразная фигура старика лет семидесяти с лишним. Видимо, с возрастом к нему вернулась свойственная здоровым младенцам склонность к полноте, а в глазах появилось по-детски непосредственное выражение сосредоточенного любопытства.
Я достала свою визитную карточку.
- Мое имя Кинси Милхоун. Вы не уделите мне несколько минут? Я ищу Элейн Болдт, она живет в том кондоминиуме. Ее соседка, Тилли Алберг, посоветовала мне поговорить с вами. Вы не возражаете?
Мистер Снайдер отодвинул задвижку на двери-сетке.
- Помогу, чем смогу. Проходите. - С этими словами он открыл дверь, и я проследовала за ним.
В доме было темно, как в чулане, и пахло вареным сельдереем. Откуда-то донесся резкий, надтреснутый крик:
- Что там, Оррис? Кто там такие?
- Это пришли от Тилли!
- Кто?
- Подождите минуточку, - обратился он ко мне. - Она глухая как пень. Посидите пока.
С этими словами он шаркая двинулся в глубь дома. Я опасливо примостилась на краешке мягкого кресла с деревянными подлокотниками. Кресло было обито темно-бордовым плюшем с набивным узором из листьев диковинной формы. Обивка обветшала, и из нее торчали пружины; пахло пылью. Напротив стоял такой же диван, заваленный газетами, и низкий журнальный столик красного дерева, в крышку которого был вставлен овальный кусок стекла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38