Здесь, в городе, можно забрать свой багаж, и никто не будет сверять ваши бирки. Я вспомнила чемодан, который видела в квартире Элейн, - темно-красная кожа с затейливой монограммой дизайнера. Однажды я и сама к такому приценивалась, но в последний момент решила, что лучше завести пенсионный счет.
Я позвонила Нельсону Акистапасу, водителю из "Тип-топ". Он слег с простудой, но сказал, что Рон сообщил ему о моей просьбе. Пока мы говорили, Нельсону дважды пришлось отрываться, чтобы высморкаться.
- Может, заберете путевой лист и привезете сюда? - попросил он. - Это на Дельгадо, полквартала от "Тип-топ". Буду ждать вас во дворе.
В 9.35 я была у него. Я нашла Нельсона во дворе белого каркасного бунгало среди зарослей вечнозеленого кустарника. Он лежал в гамаке - единственное место, куда попадали солнечные лучи. Все вокруг было погружено в тень и казалось унылым и неприветливым. Лысеющий и грузный, он выглядел лет на шестьдесят с лишним. На нем был темно-зеленый велюровый халат; на груди розовое фланелевое кашне; вокруг распространялся запах мази для растираний. Перед ним стоял металлический столик, на нем - всевозможные лекарства от простуды, бумажные салфетки, пустой стакан из-под сока и несколько книг с кроссвордами, которые я тотчас узнала.
- Мне знаком человек, который сочиняет эти штуки, - сказала я. - Это мой домовладелец.
Брови у него поползли кверху.
- Так он живет в нашем городе? Да он настоящий гений! Я все мозги сломал. Взять хоть вот это. Посмотрите, английские писатели восемнадцатого века - он включил сюда все романы, всех персонажей, словом, все. Мне пришлось прочесть Генри Филдинга, и Лоуренса Стерна, и других, о ком я и слыхом не слыхал. Это, скажу вам, получше, чем университетское образование. Он, верно, профессор?
Я покачала головой. Во мне невесть откуда возникло чувство гордости. Можно было подумать, что Генри рок-звезда, не иначе.
- Да нет, у него была булочная-пекарня на углу Стейт-стрит и Пердью. Он начал сочинять кроссворды, когда вышел на пенсию.
- Вон как! А вы уверены, что это один и тот же человек? Генри Питц?
Я рассмеялась:
- Конечно, уверена. Он все время проверяет на мне свои головоломки. По-моему, я еще ни одной до конца не разгадала.
- Передайте ему, что я не прочь с ним встретиться. У него своеобразное чувство юмора, но мне нравится. Помните кроссворд, целиком посвященный ботаническим казусам? Я чуть с ума не сошел. Всю ночь не сомкнул глаз. Просто невероятно, что Генри живет в Санта-Терезе. Я думал, это какой-нибудь профессор из института или вроде того.
- Я расскажу ему о вас. Генри будет приятно узнать, что у него есть столь горячий поклонник.
- Скажите, что он может заходить в любое время. Передайте, Нельсон Акистапас всегда к его услугам. Если ему потребуется такси, пусть позвонит в "Тип-топ" и спросит меня.
- Непременно передам.
- Вы захватили путевой лист? Рон сказал, вы ищете какую-то пропавшую мадам? Это верно?
Я достала из сумочки путевой лист и протянула ему.
- Девочка, от меня лучше держаться подальше. - С этими словами он извлек из кармана носовой платок и шумно высморкался, затем развернул путевой лист и, отведя руку, подслеповато прищурился. - Оставил очки дома. Который заказ?
Я пальцем показала то место, где был записан адрес по Виа-Мадрина.
- Да, припоминаю эту дамочку. Я отвез ее в аэропорт и там высадил. Помнится, она спешила на последний рейс до Лос-Анджелеса. Кстати, куда она направлялась? Я что-то забыл.
- Майами, Флорида.
- Точно. Теперь вспомнил.
Он вглядывался в путевой лист с таким пристальным вниманием, точно в руках у него оказалась загадочная колода Таро.
- Видите, что это такое? - Он постучал по бумаге пальцем. - Хотите знать, откуда взялась такая большая сумма? Взгляните. Шестнадцать баксов. От Виа-Мадрина до аэропорта гораздо меньше. Но по пути она заставила меня сделать остановку, и я ждал ее минут пятнадцать с включенным счетчиком. Промежуточная остановка. Дайте-ка вспомнить, где же это было. Где-то недалеко. На Чепел-стрит. Точно. Лечебница недалеко от автострады.
- Лечебница? - удивилась я.
- Ну да. Знаете, пункт неотложной ветеринарной помощи. Ее коту потребовалось срочно что-то сделать. Потом она вернулась, и мы поехали дальше.
- Вы, конечно, не видели, села ли она в самолет?
- То-то и оно, что видел. В тот вечер я уже закончил работу. Это видно из путевого листа. У меня был последний заказ, поэтому я вошел в здание аэровокзала и поднялся наверх в открытый бар, взял пару пива. Я ей сказал, что зайду туда, так что она даже обернулась и помахала мне, когда садилась в самолет.
- Она была одна?
- Насколько я понял, да.
- Вы никогда прежде ее не подвозили?
- Нет. Я переехал сюда из Лос-Анджелеса в ноябре прошлого года. Райское место. Мне здесь нравится.
- Хорошо, - сказала я. - Признательна вам за помощь. По крайней мере теперь известно, что она села в самолет. Видимо, мне предстоит ответить на другой вопрос: добралась ли она до Бока-Рейтона?
- Она сказала, что направляется именно туда, - заметил Нельсон. - Правда... на ней была такая шуба. Было бы резонно предположить, что она едет на север. Там от шубы по крайней мере был бы какой-то прок. Я ей так и сказал. Она только рассмеялась.
В голове моей словно сработала кнопка "паузы". Я вдруг живо представила себе эту странную картину, и мне стало как-то не по себе. Элейн Болдт в меховом манто и тюрбане отправляется к теплу и солнцу; вот она поворачивается, чтобы помахать рукой водителю, который привез ее в аэропорт. Было в этом что-то подспудно тревожное; я вдруг поняла, что до сих пор воспринимала личность Элейн как некую абстракцию, и только теперь ее образ обрел в моих глазах живую плоть. Я всегда тешила себя надеждой, что она в бегах, хотя в глубине души зрела уверенность - в которой я пока не хотела признаваться даже самой себе, - что ее нет в живых. Я не в силах была избавиться от мысли, что тот, кто убил Марти Грайс, убил и ее. Сама не знаю, почему была так уверена в этом. Теперь меня вновь одолевали сомнения. Что-то не клеилось. Но что именно?
16
Что ж, по крайней мере теперь у меня появилось занятие. Когда я уходила от Нельсона, он мерил температуру при помощи цифрового термометра, сконфуженно признавшись в своей тайной страсти к подобного рода техническим новшествам. Пожелав ему скорейшего выздоровления, я села в машину и отправилась на Чепел-стрит.
Ветеринарная лечебница представляла собой небольшое прямоугольное строение из стекла и шлакоблоков желтовато-серого цвета, расположенное в тупике, который образовался, когда прокладывали 101-е шоссе. Мне нравится этот район улочек-тупиков, служащих живым напоминанием о том, каким был город когда-то; здесь не ощущается засилья вездесущего испанского стиля. Уютные каркасные дома на самом деле представляют собой викторианские особнячки, которые когда-то строили для работного люда, - с обработанными вручную крылечками, экзотическими наличниками, деревянными ставнями и высокими кровлями. В наши дни они кажутся сошедшими со старинных гравюр, и все же я могу представить их новенькими, только что отстроенными, сияющими свежей краской, а вокруг на молодой зелени лужаек - крошечные саженцы, которые теперь превратились в вековые деревья. В то время в городе были сплошь грунтовые дороги, по которым колесили двуколки. В душе мне жаль, что от того старого мира немногое сохранилось.
Я поставила машину за зданием лечебницы и прошла внутрь через заднюю дверь. Где-то в глубине хрипло лаяли собаки, взывая о милосердии. В приемном отделении было только два пациента - скучающего вида кошки, похожие на диванные валики. Хозяева обращались к ним на каком-то чудном диалекте (видимо, это был кошачий английский), произнося слова нарочито пронзительными голосами, от которых хотелось заткнуть уши. Мне показалось, что время от времени, когда лечебница в очередной раз оглашалась собачьими воплями, по морде то одной, то другой кошки пробегала ухмылка.
Видимо, прием вели два врача, потому что обеих кошек пригласили одновременно, и я осталась одна, если не считать сестры за стойкой регистратуры. Я решила, что ей около тридцати; бледная блондиночка с голубыми глазами и синим - как у Алисы в Стране чудес - бантом в волосах. На нагрудной бирке было написано "Эмили".
- Могу я вам чем-то помочь?
У нее был такой голосок, словно, достигнув шестилетнего возраста, она остановилась в своем развитии: тоненький, дрожащий, с легким придыханием - может, выработанный специально, чтобы успокаивать несчастных страждущих тварей. Мне доводилось встречаться с такими женщинами, которые застряли в детстве; в мире, где все мы стремимся поскорее встать на ноги, они неизменно вызывают удивление.
Я почувствовала себя верзилой-полузащитником.
- Хочу узнать, не могли бы вы предоставить мне кое-какую информацию?
- Попробую, - прошептала она одними губами. Это была сама кротость.
Я хотела показать копию моей лицензии частного детектива, но испугалась, как бы не причинить ей боль. Решила приберечь этот козырь на тот случай, если меня вынудят потуже затянуть гайки.
- В январе этого года одна женщина приносила сюда своего кота, которому требовалась неотложная помощь. Я хотела бы узнать, забрала ли она его?
- Я могу проверить по нашим записям. Будьте добры, назовите ее имя.
- Имя той женщины Элейн Болдт. Кота звали Мингус. Это было вечером девятого января.
На щеках ее проступил румянец; она облизнула губы и испуганно уставилась на меня. Я подумала, уж не продала ли сестра кота для опытов.
- В чем дело? - спросила я. - Вы знаете этого кота?
- Да, я его помню... он пробыл здесь несколько недель. - Она вдруг заговорила как-то гнусаво, несколько в нос, словно чревовещатель. Не то чтобы она готова была расплакаться, но у нее был такой тон, как у ребенка в супермаркете, которому мамаша, отчитывая его за плохое поведение, грозит оборвать руки.
Я видела - ее что-то насторожило, но не знала, что именно. Она взяла небольшой жестяной ящик и принялась перебирать лежавшие там карточки. Наконец достала одну из них и с вызовом бросила на стойку.
- Она внесла плату за его содержание только за три недели вперед, на наши открытки и звонки не отвечала. В феврале врач сказал, что придется что-то придумать, потому что места у нас ограниченны...
Я поняла, что она вот-вот разрыдается.
- Эмили, - участливо произнесла я. - Так, кажется, вас зовут, или это не ваш нагрудный знак?
- Да, я Эмили.
- По правде говоря, мне нет дела до того, где находится этот кот. Мне нужно знать только одно: приходила эта женщина еще раз или нет?
- Нет-нет, она больше не появлялась.
- А что же стало с котом? Мне просто любопытно.
Она недоверчиво покосилась на меня, затем решительным жестом откинула волосы за плечи и выпалила:
- Я взяла его себе. Он был такой очаровательный. Просто не могла отдать его в приют.
- Отлично. Нет, правда, это замечательно. Я слышала, что он чертовски обаятельный котяра, и рада, что у вас нашлось для него место. Я буду молчать - могила. И все же, если эта женщина снова объявится, не могли бы вы дать мне знать?
Я положила на стойку свою карточку, она прочитала и молча кивнула.
- Благодарю вас, - сказала я, направляясь к выходу.
* * *
Подъезжая к офису, я подумала, что неплохо бы позвонить Джулии Окснер - рассказать, что кот нашелся и ей не придется проверять ветлечебницы и кошачьи приюты в Бока-Рейтоне. Поставив машину и поднявшись по задней лестнице, я увидела в коридоре мужчину, который что-то царапал шариковой ручкой на листке бумаги.
- Вы не ко мне?
- Право, не знаю. Кинси Милхоун - это вы? - Он улыбался с чувством собственного превосходства.
По лицу было видно, что вся ситуация его немного забавляет, словно у него имелась некая ценная информация и он не знал, стоит ли делиться ею со мной.
- Да, это я.
- А я Обри Дэнзигер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38