- Минуточку. Попробую найти ее адрес.
Дверную цепочку она так и не сняла. Мелькнул слабый лучик надежды. Может, мне наконец повезет. Если удастся в ближайшие день-два вычислить Элейн, я буду страшно горда - а это чувство порой важнее любых денег. Я стояла, разглядывая коврик у двери. Темные ворсинки на нем - на фоне более светлых - образовывали букву "Б". Неужели во Флориде столько грязи, чтобы класть перед дверью такие коврики? Ворс был такой жесткий, что, казалось, об него можно содрать подметки. Я взглянула налево. Там в окне, за балконом, были видны пальмы с опрятными зелеными верхушками, похожими на юбочки. Тут я снова услышала голос Пэт Ашер за дверью:
- Должно быть, я его выбросила. Кажется, она была в Сарасоте.
Мне надоело разговаривать с дверью, и я почувствовала легкое раздражение.
- Вы не возражаете, если я войду? Речь идет о наследстве. Она может получить две или три тысячи долларов, если только я смогу получить ее подпись. - Оставалось бить на жадность, на тайное желание нечаянно получить целое состояние - желание, которое наверняка было ей знакомо. Иногда такая тактика приносила плоды, особенно когда я охотилась за злостными неплательщиками долгов. На сей раз мои слова были - помимо всего - сущей правдой, оттого-то и произносила я их с подкупающей искренностью.
- Вас послал управляющий?
- Послушайте, что за мания преследования? Я ищу Элейн и хочу с вами поговорить. Вы единственный человек, который может знать, где ее найти.
Тишина. Чувствовалось, что Пэт Ашер пытается взвесить все "за" и "против", словно ее подвергли тесту на определение коэффициента умственного развития и у нее есть шанс каким-то образом повлиять на результаты. Я с трудом сдерживала желание наговорить ей гадостей. Но это была моя единственная ниточка, и обрывать ее не хотелось.
- Ну ладно, - с явной неохотой изрекла Пэт. - Только я сначала оденусь.
Когда она наконец открыла дверь, на ней был широкий, бесформенный - в "восточном" стиле - балахон из тонкой набивной ткани; такие обычно таскают, когда лень надеть трусики. Нос у нее был залеплен лейкопластырем, глаза заплыли, под ними красовались огромные лилово-зеленые кровоподтеки. Под каждым глазом была полоска антибактерицидного пластыря, загар ее приобрел неестественный желтоватый оттенок, отчего казалось, что у нее вялотекущая форма желтухи.
- Я Попала в автомобильную аварию и сломала нос, - поспешно пояснила она, - и мне не очень хочется, чтобы меня видели в таком виде.
Она направилась в глубь квартиры - за ней, точно увлекаемый ветром, поплыл ее балахон. Я прикрыла за собой дверь и прошла следом. Жилище? Элейн Болдт было отделано пальмовым деревом и выдержано в пастельных тонах; тянуло плесенью. В гостиной половину стены занимали раздвижные прозрачные двери, которые вели на застекленную лоджию, откуда открывался чудесный вид - с пальмами и пушистыми, как пена, облаками.
Пэт взяла сигарету из стоявшей на кофейном столике шкатулки из цветного стекла и прикурила от такой же зажигалки. Зажигалка, к моему удивлению, работала. Она села на кушетку и уперлась босыми ступнями в край столика. Пятки у нее были серые от грязи.
- Присаживайтесь, если хотите, - предложила она не очень любезным тоном.
Глаза у нее были какого-то зловещего - смесь зеленого с электрик - цвета. Мне показалось, что она носит контактные линзы. Я не без зависти отметила здоровый естественный блеск ее рыжевато-каштановых волос, которого никак не могла добиться от своих. Явно заинтригованная, она с интересом посматривала на меня.
- И чье же это наследство?
В ее голосе совершенно отсутствовала вопросительная интонация - она словно и не спрашивала меня, а просто давала понять как само собой разумеющееся, что я должна передать ей кое-какую информацию. Забавно. Я интуитивно почувствовала, что с ней надо держать ухо востро.
- Кажется, какого-то кузена. Из Огайо.
- Вы не находите, что это перебор - нанимать детектива, чтобы раздать три тысячи монет?
- Кроме Элейн, имеются другие наследники, - сказала я.
- У вас есть документ, который она должна подписать?
- Сначала я хотела бы поговорить с миссис Болдт. Люди беспокоятся, потому что о ней ничего не известно. В отчете я должна указать ее местопребывание.
- Все не слава Богу - теперь еще и отчет. Да ей просто не сиделось на одном месте. Она путешествует. Что за беда?
- Вы не будете возражать, если я спрошу, в каких вы с ней отношениях?
- Не буду. Мы подруги. Я знаю ее лет сто. В этом году, отправляясь во Флориду, она захотела, чтобы кто-нибудь составил ей компанию.
- Когда это было?
- В середине января. Или около того. - Она замолчала и некоторое время с задумчивым видом наблюдала за тлеющей сигаретой. Затем снова - как-то отрешенно - посмотрела на меня.
- И с тех самых пор вы живете здесь?
- Ну да, почему бы нет? Прошлый договор аренды истек, и Элейн сказала, что я могу пожить у нее.
- Почему она уехала?
- Об этом надо спросить у нее самой.
- Когда вы последний раз получали от Элейн какие-нибудь известия?
- Недели две назад.
- И в то время она была в Сарасоте?
- Совершенно верно. Остановилась у новых знакомых.
- Можете назвать имена?
- Слушайте, я не нанималась к ней в сиделки. С кем она живет и где ошивается - не мое дело, поэтому я и не спрашиваю.
У меня возникло странное ощущение, что мы играем в какую-то салонную игру, выиграть которую мне не суждено. К тому же, судя по всему, Пэт Ашер получала от этого куда больше удовольствия, чем я. Чувствуя, как во мне нарастает негодование, я снова принялась за свое:
- Может, припомните еще что-нибудь полезное?
- Мне казалось, что до сих пор ничего особенно полезного я вам не сообщила, - ухмыльнулась она.
- Все-таки не хотелось терять последнюю надежду, - пробормотала я.
Она равнодушно пожала плечами:
- Жаль, что не оправдала ваших надежд. Я сказала все, что знаю.
- Что ж, не смею вас дольше задерживать. Оставляю вам мою карточку. Если Элейн позвонит, попросите ее связаться со мной, хорошо?
- Разумеется. Не беспокойтесь.
Я достала из бумажника визитную карточку, положила ее на столик и встала.
- Похоже, местные обитатели немного вам докучают?
- Вы и не представляете! - подхватила она. - Ну им-то что за дело? За аренду я заплатила. Никаких вечеринок, никакой громкой музыки. Развешиваю сушиться белье - управляющий сердится, устраивает скандал. Я не понимаю.
Она встала и проводила меня до двери. За спиной у нее пузырился балахон, отчего ее фигура казалась массивнее, чем была на самом деле. Проходя мимо кухни, я краем глаза заметила сваленные возле раковины картонные коробки. В этот момент она обернулась и перехватила мой взгляд.
- Если уж на то пошло, найду поблизости какой-нибудь мотель. Не хватало еще, чтобы они впутывали в это дело шерифа. Кстати, я подумала, что вы и есть шериф. Знаете, теперь и женщины бывают шерифами. Шерифинями.
- Да, я слышала.
- А вы? - вдруг спросила она. - Как это вас угораздило стать детективом? Странный способ зарабатывать на жизнь, не правда ли?
Теперь - видимо, убедившись, что я не представляю для нее опасности, - она стала более словоохотливой. Я подумала: а вдруг удастся выведать у нее что-нибудь еще? Похоже, она была не прочь продолжить знакомство. Пэт напоминала мне воспитательницу детского садика, которая слишком долго общалась исключительно со своими малолетними подопечными.
- Как вам сказать? Пятилась, пятилась, да и наткнулась на работу детектива, - ответила я. - Но это все же лучше, чем торговать обувью. А вы не работаете?
- Это не для меня. Я на пенсии. У меня нет ни малейшего желания снова идти работать.
- Вам проще. А у меня выбора нет. Кто не работает - тот не ест. Это про меня.
Она впервые позволила себе улыбнуться.
- Я всю жизнь ждала, что вот-вот подвернется удача, а потом решила позаботиться о себе сама. Вы понимаете, что я имею в виду. В этом мире добра ни от кого не жди - это уж точно.
Я лицемерно кивнула, изображая искреннее понимание, и посмотрела в сторону стоянки.
- Что ж, мне пора... Да, еще один вопрос, если не возражаете.
- Смотря что за вопрос.
- У Элейн должны быть еще какие-то знакомства. Вы не в курсе? Ведь кто-то должен знать, как с ней можно связаться, как вы считаете?
- Ваш вопрос не по адресу, - сказала она. - Она приезжала ко мне в Лодердейл, так что здесь я никого не знаю.
- Как вы связались с ней в последний раз? Насколько мне известно, она прилетела сюда совершенно неожиданно, повинуясь, что называется, сиюминутному порыву.
Некоторое время она, видимо, несколько сбитая с толку, молчала. Наконец к ней вернулось самообладание.
- Ну да, верно. Так оно и было. Она позвонила мне из Майами - из аэропорта, а от Лодердейла мы ехали вместе.
- У нее была машина?
- Ну да. Она взяла напрокат. Белый "олдсмобил-катласс".
- Сколько она здесь пробыла?
Пэт пожала плечами:
- Не знаю. Недолго. Пару дней, не больше.
- Вам не показалось, что она нервничает или чем-то расстроена?
Моя назойливость начинала выводить ее из себя.
- Подождите. Куда вы клоните? Может, я что-то и вспомню, если только пойму, что у вас на уме.
- Я и сама толком не знаю, - неуверенно проронила я. - Я только пытаюсь понять, что происходит. Ее знакомые в Санта-Терезе утверждают, что это на нее не похоже - исчезнуть вот так, не сказав ни слова.
- Но она сказала мне. Я говорю вам. Она что, подросток, который обязан все время звонить родителям и докладывать, где он и когда вернется? В чем проблема?
- Да нет, все в порядке. Просто ее сестра хотела связаться с ней. Вот и все.
- Ладно. Я немного взвинчена. Столько всего навалилось - я вовсе не хотела срывать на вас свое дурное настроение. Если Элейн позвонит, скажу ей, чтобы она вам позвонила, договорились?
- Прекрасно. Буду весьма признательна.
Я протянула ей руку, и она торопливо пожала ее. Пальцы у нее были сухие и холодные.
- Было приятно поговорить с вами, - сказала я.
- Мне тоже.
Уже направившись к выходу, я нерешительно оглянулась и спросила:
- Если вы переедете в мотель, то как же Элейн узнает, где вас искать?
Во взгляде ее появилось прежнее язвительное выражение.
- Что скажете, если я оставлю адрес у своего друга Маковски? Кстати, тогда и вам будет известно, где меня найти. Устроит?
- Видимо, да. Большое спасибо.
4
Ощущая на себе ее взгляд, я пошла к лестнице. Затем услышала, как закрылась дверь. Я вышла на автостоянку, села в машину и уехала. Мне хотелось встретиться с миссис Окснер, которая жила в соседней квартире, но решила, что благоразумнее будет немного подождать. После разговора с Пэт Ашер у меня остался какой-то неприятный осадок. И дело было не только в том, что кое-что из сказанного ею оказалось заведомой ложью. Я сама прирожденная лгунья и знаю, как это делается. Делаешь вид, что готова поделиться какими-то сведениями, но при этом - чтобы достичь нужного эффекта - часть фактов утаиваешь. Проблема Пэт состояла в том, что она слишком много импровизировала, давая волю воображению там, где следовало бы прикусить язычок. Байка про то, что Элейн Болдт - на арендованном белом "катлассе" подобрала ее в Форт-Лодердейле, - чушь собачья. Элейн не водила машину. Тилли говорила мне об этом. Я пока не понимала, зачем Пэт потребовалось лгать, но чувствовала, что за этим что-то кроется. Однако больше всего меня мучило другое: Пэт Ашер была начисто лишена внешнего лоска, и мне показалось странным, почему такая женщина, как Элейн Болдт, выбрала ее в подруги. Из того, о чем поведали мне Тилли и Беверли, я поняла, что Элейн была снобом до мозга костей, а Пэт Ашер явно не хватало шика, чтобы ей соответствовать.
Проехав полквартала, я остановилась у мелочной лавки и купила две стопки карточек, чтобы сделать кое-какие записи, затем позвонила миссис Окснер. Слава Богу, она оказалась дома.
- Алло?
Я представилась и сообщила, где нахожусь.
- Я только что от Пэт Ашер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38