* * *
– Стыдитесь, капитан, – со смехом сказал Питт.
Барнум недоумевающе взглянул на него. Он был настолько измотан, морально и физически, что едва смог пробормотать в ответ:
– Что ты такое говоришь?
– Вы единственный из всего экипажа не надели спасательный жилет.
Барнум опустил глаза на свой мешковатый непромокаемый плащ и улыбнулся.
– Думаю, я был слишком возбужден, чтобы подумать об этом. – Он повернулся по ходу судна и произнес в микрофон: – Мистер Мэверик.
– Сэр?
– Возьмите управление на себя. Переключаю.
– Так точно, капитан, управление принял.
Барнум повернулся к Питту и Джордино:
– Ну, джентльмены, вы сегодня спасли немало жизней. Это храбрый поступок – перетащить сюда, на «Фею», эти тросы.
И Питт, и Джордино выглядели по-настоящему сконфуженными.
Затем Питт ухмыльнулся и сухо произнес:
– Это пустяк в самом деле. Наш очередной подвиг всего-навсего.
Эта саркастическая острота не обманула Барнума. Он достаточно хорошо знал их обоих, чтобы быть уверенным: они скорее умрут, чем станут хвастаться тем, что проделали в этот день.
– Можете говорить о своих действиях сколь угодно легкомысленно, но я, например, считаю, что вы чертовски хорошо поработали. И хватит разговоров. Давайте поднимемся в ходовую рубку и переоденемся. Не откажусь и от чашечки кофе.
– А чего-нибудь покрепче нет? – спросил Джордино.
– Думаю, что для тебя найдется. В последнем порту я прихватил для шурина бутылку рома.
Питт с интересом взглянул на него:
– Когда ты-то успел жениться?
Барнум не ответил, только улыбнулся и зашагал к трапу, ведущему на мостик.
* * *
Прежде чем предаться заслуженному отдыху, Дирк Питт-старший зашел в радиорубку и попросил Джара связаться с сыном и дочерью – Дирком и Саммер. После нескольких попыток Джар оторвал взгляд от приборов и покачал головой.
– Простите, мистер Питт. Они не отвечают.
– Мне это не нравится, – задумчиво произнес Питт.
– Причиной может быть любая ерунда, – оптимистично заметил Джар. – Шторм наверняка повредил их антенны.
– Будем надеяться, что все дело в этом.
Питт направился по проходу в каюту Барнума. Он и Джордино сидели за столом и смаковали бермудский ром Гослинга.
– Я не могу связаться с «Рыбами», – сказал Питт.
Барнум и Джордино обменялись обеспокоенными взглядами. Их благодушие мгновенно пропало. Джордино успокаивающе сказал Питту:
– Подводный дом прочен, как танк. Я тоже участвовал в его разработке вместе с Джо Завала. Мы снабдили его всеми возможными приспособлениями для безопасности. Корпус никак не мог пострадать. Тем более на глубине пятидесяти футов. Он ведь построен для глубин до пятисот футов.
– Ты забываешь про стофутовые волны, – возразил Питт. – В долине между волнами «Рыбы» могли оказаться практически на суше, зато потом стена воды запросто могла сорвать дом с основания и швырнуть на скалы. Удар такой силы вполне способен разбить смотровой иллюминатор.
– Это возможно, – нехотя признал Джордино, – но маловероятно. Усиленный пластик, который я лично выбрал для иллюминатора, способен выдержать взрыв мины.
На столе Барнума зазвонил телефон. Он поднял трубку и выслушал сообщение Джара. Затем положил трубку и сел.
– Мы только что получили сообщение от капитана одного из буксиров «Океанского скитальца». Они вышли из порта и через полтора часа должны прибыть на место.
Питт шагнул к столу и взял в руки циркуль-измеритель. Он измерил расстояние между настоящим положением судна и крестиком на карте, обозначающим «Рыбы».
– Полтора часа до подхода буксиров. Полчаса, чтобы освободить якорные канаты отеля и двинуться в путь. Еще два часа, а на полном ходу, может, и меньше, до места. Всего чуть больше четырех часов. Молю бога, чтобы с ребятами все было в порядке.
– Ты говоришь как расстроенный отец, чья дочь не вернулась домой к полуночи, – сказал Джордино, пытаясь облегчить страхи Питта.
– Я согласен с Джордино, – добавил Барнум. – Коралловый риф должен был прикрыть их от шторма.
Но им не удалось полностью убедить Питта. Он начал вышагивать по ходовой рубке из конца в конец.
– Может быть, вы оба правы, – тихо произнес он. – Но следующие несколько часов, пожалуй, будут самыми долгими в моей жизни.
* * *
Саммер откинулась на матрас со своей койки, который она расстелила на наклонной стене подводного дома, превратившейся в пол. Она дышала неглубоко и очень медленно – медленно вдыхала и медленно выдыхала. Она не пыталась лежать без движения, чтобы сохранить как можно больше воздуха для дыхания. Саммер не могла удержаться, чтобы не взглянуть в иллюминатор, за которым плавали яркие тропические рыбки. Стайки рыб вернулись, как только улеглось волнение, и теперь смотрели в иллюминатор на загадочные существа внутри подводного дома. Девушка представляла себе, что это зрелище будет последним, которое ей суждено увидеть в жизни. Скоро, совсем скоро она умрет от удушья.
Дирк перепробовал все мыслимые сценарии спасения. Ни один из них не дал результата. Выбраться на поверхность с помощью оставшегося воздушного баллона было нереально. Даже если он сумел бы как-то взломать главный люк, – а это было бы нелегко даже с помощью кувалды, – из этого все равно ничего бы не вышло. Давление на глубине ста двадцати футов составляет шестьдесят футов на квадратный дюйм. При открытии люка вода ворвалась бы внутрь с силой пушечного выстрела, и человеческие тела не выдержали бы такого перепада давления.
– Сколько у нас осталось воздуха? – негромко спросила Саммер.
Дирк пробежал взглядом по датчикам.
– Часа на два, может, чуть больше.
– Что случилось с «Морской феей»? Почему Пол нас не ищет?
– Судно, вероятно, уже здесь, – не очень уверенно произнес Дирк. – Нас ищут, но в этой расселине дом нелегко заметить.
– Ты не думаешь, что ураган погубил их?
– Только не «Фею», – успокаивающе проговорил Дирк. – Не родился еще ураган, способный отправить ее на дно.
Они замолчали, и Дирк вернулся к ремонту разбитого подводного радиопередатчика, который он все это время тщетно пытался заставить работать. Когда он начал в очередной раз заново собирать прибор, в его движениях не было никакой нервозности. Пальцы действовали неторопливо и уверенно, а сам он был целиком погружен в работу. Они больше не разговаривали, сберегая оставшийся воздух и черпая друг в друге силу и уверенность.
Два часа тянулись бесконечно. Молодым людям показалось, что прошла целая жизнь. Им было видно, что наверху выглянуло солнце и осветило поверхность моря над отмелью Навидад. Несмотря на все упорство, Дирку так и не удалось починить передатчик. В конце концов он сдался и прекратил попытки.
Дирк чувствовал, что его дыхание становится все более затрудненным. Он в сотый раз проверил давление воздуха в неповрежденных баллонах. Все стрелки неподвижно стояли на нуле. Дирк передвинулся и мягко встряхнул Саммер. Из-за низкого содержания кислорода в воздухе подводного дома девушка успела уже соскользнуть в легкую дремоту.
– Проснись, сестричка.
Ее веки затрепетали. Она открыла серые глаза и посмотрела на него с такой спокойной безмятежностью, что его буквально затопила волна братской любви. Так часто бывает между близнецами.
– Проснись, соня. Нам пора начинать дышать из баллона акваланга. – Он поставил баллон между ними и передал ей загубник с регулятором. – Дамы первыми.
Саммер с болью чувствовала, что они с Дирком оказались в ситуации, где от них ничего не зависит. Прежде ей всегда чужда была беспомощность. В любой ситуации она была в состоянии повлиять как-то на свою жизнь. На этот раз она была совершенно бессильна, и это ввергало ее в отчаяние.
Дирк, с другой стороны, ощущал скорее злость, чем беспомощность. Ему казалось, что Судьба препятствует каждой его попытке спастись из подводной тюрьмы и избежать неминуемой гибели. Его не отпускала мысль, что должен все же существовать какой-то выход, что они могут что-то сделать, прежде чем вздохнут в последний раз, но каждая его новая идея неизменно вела в тупик.
Он пришел к выводу, что их с сестрой близкий конец из возможного стремительно превращается в неизбежный.
14
Верхний краешек солнца готов был окончательно скрыться за горизонтом. Вот-вот должны были наступить сумерки. Восточный ветер, который из штормового уже стал просто свежим, ласково поглаживал поверхность моря и покрывал ее мелкой рябью, делая матовой. Начиная с того момента, как стало известно о потере связи с «Рыбами», экипаж «Морской феи» чувствовал нарастающее напряжение. Постепенно это напряжение, как черная туча, расползлось по всему судну и накрыло его целиком. Всех мучил страх, что с Дирком и Саммер что-то случилось.
Ураган оставил на «Морской фее» всего одну, да и то серьезно поврежденную, надувную лодку с жестким корпусом. Остальные три из четырех были смыты волнами. За время торопливого возвращения «Морской феи» на место первоначальной стоянки возле отмели Навидад лодку удалось немного отремонтировать – ровно настолько, чтобы она была в состоянии нести на себе трех ныряльщиков. В поисково-спасательной операции должны были принять участие Питт, Джордино и Кристиано Лелази. Итальянец Лелази, мастер-ныряльщик и инженер по оборудованию, испытывал на борту «Морской феи» нового подводного робота.
Все трое собрались в конференц-зале судна. Туда же пришли обеспокоенные ученые и большинство членов экипажа. Все внимательно слушали, как Барнум описывал Питту и Джордино особенности местной подводной геологии. Он сделал паузу и взглянул на двадцатичетырехчасовой циферблат часов, висевших на переборке.
– Через час мы должны быть на месте.
– Поскольку связь потеряна, – сказал Джордино, – мы должны исходить из предположения, что ураган повредил «Рыбы». А если теория Дирка верна, гигантские волны вполне могли сдвинуть подводный дом с его последней известной позиции.
Питт продолжил:
– Если мы доберемся до места и увидим, что «Рыб» нет, мы начнем поиски. Для ориентировки воспользуемся сеткой, введенной в наши GPS-компьютеры. Мы разойдемся веером – я в центре, Ал справа от меня, Кристиано слева, – и будем прочесывать отмель на восток от этой точки.
– Почему на восток? – спросил Лелази.
– Именно в этом направлении двигался шторм, когда вышел на отмель Навидад, – ответил Питт.
– Я подведу «Фею» как можно ближе к банке, – вставил Барнум, – и не буду вставать на якорь, чтобы в случае необходимости можно было мгновенно тронуться в путь. Как только обнаружите подводный дом, сообщите, в каком он состоянии.
– Есть вопросы? – спросил Питт у Лелази.
Крепко сбитый итальянец отрицательно покачал головой.
Каждый из присутствующих смотрел на Питта с глубоким сочувствием в глазах и в сердце. На этот раз искали не посторонних. Два последних месяца Дирк и Саммер были для этих людей товарищами по экипажу, и их рассматривали не просто как случайных знакомых или приятелей. Здесь все были союзниками и единомышленниками в деле изучения и защиты океана. Ни один человек не смел даже подумать, что брат и сестра, возможно, погибли.
– В таком случае, начнем, – сказал Питт и добавил: – Спасибо вам всем за поддержку.
Питту сейчас хотелось одного и только одного: найти сына и дочь живыми и невредимыми. Хотя первые двадцать два года их жизни он даже не подозревал об их существовании, он питал к ним искреннюю любовь. Он успел узнать и полюбить детей за то короткое время, что прошло с момента их неожиданного появления на пороге его дома. Единственное, о чем он очень сожалел, – это о том, что ему не суждено было знать их с момента рождения и постоянно быть рядом с ними. Он испытывал также глубокую грусть при мысли о том, что их мать была жива все эти годы, а он об этом не знал.
Только один человек в делом мире – Джордино – любил этих детей так же сильно, как Питт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78