Судя по цифрам — шесть тысяч акров, — семья может показаться богатой, чуть не земельные бароны, но на самом деле это, скорее всего, не так. Во-первых, участки в районе Сентервиля и Кембриджа не такие уж дорогие, а во-вторых, закладные на собственность могут быть весьма приличными, и их нужно погасить, прежде чем чистую выручку, полученную от продажи земли Паркеров, передадут Брэдли. Нет, этому семейству, а стало быть, и фирме нужен солидный карман: богатая промышленная корпорация, предположительно со штаб-квартирой, расположенной за пределами штата Мэриленд, чья ответственность за захоронение отходов на ферме Паркеров и, следовательно, за падеж скота Брэдли представляется несомненной. В таком случае, даже если эта корпорация наймет легионы адвокатов, которые будут с пеной у рта доказывать невиновность своего клиента, жюри присяжных, составленное из местных жителей, наверняка признает ее виновной и присудит Брэдли внушительную сумму. Проигравшие, естественно, подадут апелляцию, и «Кливленд, Миллер и Прескотт» посоветуют Брэдли немного умерить претензии. Так всегда бывает. В зависимости от объемов производства корпорации и ее финансового положения, речь может идти о сумме от десяти до двадцати миллионов долларов. Треть ее причитается адвокатской конторе. Это стандартный процент. Получается от трех до семи миллионов заработка на одном только деле. А может, и гораздо больше, если корпорация — какой-нибудь промышленный монстр. Компаньоны собирают богатый урожай. Но все упирается в то, чтобы отыскать ее следы.
— Ну так как же, — повторил свой вопрос Типтон, — удалось вам выяснить, как попали отходы на паркеровскую ферму?
— Да. Но перед тем, как назвать источник, позвольте сказать следующее. Всем участникам этого дела, истцам и ответчикам, предписано держать его в тайне. Вот почему никто из присутствующих не читал о нем в газетах. Предписание это остается в силе до начала суда, но, поскольку здесь собрались компаньоны, Тернер счел необходимым посвятить вас в суть происходящего, тем более что начинается суд уже на следующей неделе. — И перед тем как вернуться к вопросу, заданному Типтоном, Шэрон выдержала драматическую паузу. — Только на двух из приблизительно пятисот контейнеров обнаружилась маркировка. На остальных она была либо спилена, либо стерта. Но на этих двух просматривается четко: «Пенн-мар кемиклз корпорейшн».
— Для тех, кто не в курсе, Шэрон, — прервал ее Прескотт, — не расскажете ли об этой компании чуть подробнее? — Он явно хотел произвести впечатление на партнеров.
— «Пенн-мар» — мультинациональная химическая корпорация, обладающая собственностью во всех частях мира. За финансовый год, заканчивающийся 31 декабря 1995 года, «Пенн-мар» подала декларацию о доходах, исчисляющихся сорока миллиардами долларов; чистая прибыль после уплаты налогов составляет чуть больше миллиарда. По этим показателям «Пенн-мар» — вторая по величине химическая компания в США.
По конференц-залу снова прошел легкий ропот. Компаньоны зашептались друг с другом и закивали головами. Перспектива десяти-двадцатимиллионного соглашения представлялась весьма реальной.
— Однако перед тем, как вы предадитесь мечтам о коттеджах на Виргинских островах и прочем, полагаю, вам следует знать о некоторых проблемах, связанных с этим делом. — Шэрон повысила голос, словно призывая собравшихся к порядку. — Напоминаю, маркировку мы обнаружили только на двух контейнерах. Содержимое одинаково во всех пятистах, но в окрестностях Сентервиля захоронение химических отходов — дело привычное, а производят предметы бытовой техники множество компаний, как американских, так и зарубежных, имеющих в США дочерние предприятия. К тому же из двух цистерн, явно принадлежащих «Пенн-мар», утечки не было. Вообще утечку давало лишь около половины всех контейнеров, и эти две цистерны, повторяю, принадлежат к другой половине.
Компаньоны разочарованно заерзали на стульях. В свете только что прозвучавшего сообщения, десяти-двадцатимиллионная сделка сделалась сомнительной.
— Но не все потеряно, господа. — Шэрон словно в кошки-мышки играла с коллегами, и это занятие ей явно нравилось. — У «Пенн-мар» есть крупный завод, расположенный на окраине Уилмингтона, штат Делавер, он производит химикаты, которые дают точно такие же отходы, какие обнаружили в Сентервиле. По нашему мнению, они и попали туда с этого завода. Другое, ближайшее по расстоянию предприятие «Пенн-мар» находится в Питсбурге, и мы почти уверены, что оно тут ни при чем. Так или иначе, нам удалось отыскать водителя грузовика, готового подтвердить под присягой, что он сделал, по меньшей мере, три ездки из Уилмингтона в Сентервиль, точнее, к Паркеру. А три ездки — это как минимум сотня контейнеров. От уголовной ответственности водитель освобожден, этим и объясняется его согласие быть свидетелем.
— Необходимо обеспечить ему круглосуточную охрану, — убежденно заявил Типтон.
— Вообще-то мы уже наняли ему нескольких телохранителей. Сомнительно, правда, что «Пенн-мар» попытается воспрепятствовать его показаниям в суде. В целом же мы считаем, что у нас довольно сильные позиции. «Пенн-мар» уже предложила Брэдли отступного.
— И сколько же? — осведомился Фреймз.
— Миллион. По правде говоря, нам не составило труда убедить Брэдли отклонить это предложение. Этих денег едва хватит, чтобы расплатиться с долгами, которые они сделали за последний год. Они все равно останутся на мели.
— Где у «Пенн-мар» штаб-квартира? — Фреймз желал знать все.
— В Толедо, штат Огайо.
— А вам удалось установить, знали ли сотрудники компании об этом захоронении?
— На данный момент у нас нет никаких доказательств того, что высшие руководители компании каким-либо образом связаны с этим делом. Если бы мы сумели обнаружить злой умысел, да еще доказать, что все контейнеры попали сюда из Уилмингтона, можно было бы рассчитывать на гигантские отступные. Но, судя по всему, пока нам удастся доказать только то, что несколько безответственных работников завода в Уилмингтоне переправили Паркеру два контейнера.
— А как насчет анонимного звонка на ферму Брэдли? Установили, кто его сделал?
— Нет. — Шэрон покачала головой.
* * *
На столе Прескотта белела длинная узкая папка. В ней содержался ключ к проекту «Плеяда». Ключ ко всему. Без нее президента не скинуть. А обладая этой папкой, можно ввергнуть финансовые рынки в хаос и таким образом убрать эту гнусную администрацию.
Прескотт задумчиво покачал головой. Его личное состояние превышает пятьдесят миллионов долларов, включая проценты с партнерской доли в фирме. Это несопоставимо с тем, что рискует потерять Грэнвилл, но все равно много. Если президент осуществит налоговые реформы — конек своего второго срока, — все, что нажито непосильным трудом за долгие годы, уйдет в песок, а точнее — в службу внутренних бюджетных поступлений. Эти деятели собираются заткнуть все лазейки и поднять налог на наследство, превышающее в денежном выражении триста тысяч долларов, до девяноста процентов. А все деньги, уходящие с личных и корпоративных счетов на офшоры, будут облагаться налогами, равными или даже превышающими налоги на наследство. Прескотт уже все подсчитал. Безумие какое-то. Но президент наверняка протащит этот законопроект через конгресс. Большинство американцев под конец жизни даже близко не подходят к порогу трехсот тысяч. И в их глазах такой закон станет безболезненным способом значительного уменьшения дефицита. А для Прескотта это катастрофа.
Но лежащая перед ним папка может все это поломать. И одновременно оставить неизменными представления Прескотта об американском образе жизни. Он не особенно рассчитывал на истину и справедливость — для этого Прескотт слишком долго проработал в органах юстиции. Но человек должен иметь возможность передать все, что им заработано за жизнь, своим законным наследникам.
В папке содержались исключительно ценные документы, полученные от Джереми Кейса. Они убедительно показывали, что высшее руководство «Пенн-мар» было прекрасно осведомлено о том, что токсичные отходы производства на уилмингтонском заводе переправляются на ферму Паркеров близ Сентервиля, штат Мэриленд. А всего семнадцать заводов, принадлежащих компании «Пенн-мар» в Соединенных Штатах и Европе, систематически отправляют контейнеры с токсичными отходами в неположенные места, выгадывая на этом десятки миллионов долларов. Ибо легальное захоронение таких отходов предполагает строительство специальных саркофагов и постоянный контроль над ними, а предприятие это дорогостоящее — миллионы опять-таки. Вот они-то и остаются на счетах корпораций.
Свидетельства поистине убийственные. Кейс передал списки незаконных захоронений и сотрудников «Пенн-мар», ответственных за противоправное размещение отходов; тут же приводились цифры, свидетельствующие о том, сколько именно денег ежегодно оседало в их карманах. Имелась даже памятная записка от сотрудника, отвечающего за перевозки, исполнительному директору компании. В ней говорилось об основных трудностях, связанных с незаконными операциями. Да, документ чудесный. Мечта адвоката, подумал Прескотт.
Информация, содержащаяся в этой папке, находилась в пакете, который Феникс Грей, убив Анвара Али, подобрал с тротуара рядом с торговым центром в Темпренсе, штат Мичиган, — эта информация нанесет смертельный удар компании «Пенн-мар», а стало быть, и нынешней администрации. Жаль, конечно, что пришлось убрать Джереми Кейса, который дал им в руки такое оружие, но тут уж ничего не поделаешь. Как говорит Резерфорд, ради достижения высокой цели порой приходится жертвовать людьми. Все нити, ведущие к ним, должны быть перерезаны.
Кто звонил Брэдли той ночью? Прескотт негромко рассмеялся. Он специально проехал на машине от Балтимора до Уилмингтона, чтобы позвонить из телефонной будки, расположенной рядом с химическим заводом. Таким образом, когда следствие будет проверять телефонные звонки на номер Брэдли, выяснится, что ему звонили из Уилмингтона. Это он тоже представит суду как свидетельство. Пусть косвенное, но на присяжных оно произведет впечатление.
Да, Прескотт сам сделал этот звонок, но лишь после того, как Резерфорд заверил его, что два контейнера с ясной маркировкой «Пенн-мар» легли на другие, немаркированные, контейнеры, уже находящиеся под землей. Люди с уилмингтонского завода никогда ни о чем не узнают.
Прескотт вновь рассмеялся, на сей раз громко. Резерфорд неподражаем. Как этому человеку удаются его штучки — загадка. Да, пожалуй, Прескотт и не хотел разгадывать ее. Грэнвилл оказался прав, ангажировав Резерфорда. Он, Прескотт, поначалу был против. Да и все остальные тоже. Но Грэнвилл не промахнулся. Такой человек им нужен.
Так же скептически отнесся Прескотт к плану, который предложил своим шестерым наперсникам Уинтроп два года назад. Он назвал его проектом «Плеяда», по имени группы семи французских поэтов XVI века, стремившихся возродить классические формы стиха. Теперь то же наименование относилось к группе семи выдающихся личностей. Грэнвилл любил это слово — выдающийся.
Все они сначала были скептиками. А теперь поверили. Они очень продвинулись, хотя раньше только тешились мечтами об этом. Теперь дело за Борманом.
— Тернер?
Прескотт поспешно поднял взгляд.
— О Господи, Шэрон, что вы здесь делаете так поздно? Ведь уже больше половины десятого.
Она застала его врасплох. Папка Кейса лежала на столе открытой, а Прескотт вовсе не хотел, чтобы Шэрон узнала о ее содержимом.
— Просто решила убедиться, что вполне готова к понедельнику. Ну и еще рассчитывала застать вас.
— Прекрасная ночь, верно? — Прескотт мотнул головой в сторону окна, выходящего на бухту, сверкающую в этот час яркими огнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57