Токсиколога из Мэрилендского университета Прескотт допрашивал совсем не в своей манере — тяжеловесно и занудно. Вопросы были лишены логической связи, а то и вообще не имели отношения к делу. А мешки под глазами и непривычная для этого человека вялость свидетельствовали о том, что он подавлен. Шэрон перевела взгляд на пенн-маровских адвокатов. Вон сколько их здесь собралось — целый легион. Они тоже, конечно, заметили внезапную перемену в своем легендарном противнике. Чуют, наверняка чуют открывающиеся возможности, хотя, разумеется, вместе со всеми остальными ломают голову над тем, что случилось.
А что, в самом деле? Токсиколог — их последний свидетель, дальше слово предоставят защите. Мало того, наряду с водителем грузовика, он — главный свидетель. Именно токсиколог способен установить связь между отравой в крови животных и в водопроводе с отравой в цистернах с маркой «Пенн-мар», обнаруженных на ферме Паркеров. А Прескотт — сам Прескотт! — мямлит, задает какие-то не те вопросы и вообще явно обращает больше внимания на продолговатую папку, лежащую на столе истца, чем на свидетеля.
«Ну же, Тернер, встряхнись. Мы теряем все, что завоевали в минувшие три недели». Шэрон посмотрела на чету Брэдли — они определенно чем-то взволнованы, — затем вновь перевела взгляд на пенн-маровскую команду. Там точно чуют, что появилась возможность соглашения сторон. Причем соглашения очень либерального.
— Мистер Прескотт! — Судья перебил адвоката, задающего очередной вопрос человеку в толстых очках.
— Да, ваша честь?
— Какое это имеет отношение к делу? У наших уважаемых присяжных, знаете ли, дела есть, работа. И когда-то мы должны позволить им вернуться на работу. Хотелось бы, чтобы это произошло до Рождества.
— Да-а... работа... дела. Хорошо бы до Рождества, конечно... — механически откликнулся Прескотт.
Шэрон перехватила взгляд, брошенный им на часы. Он явно тянет время. Шэрон тоже посмотрела на часы. Одиннадцать. Час до обеда.
Прескотт молча смотрел на токсиколога, видно, прикидывая, стоит ли продолжать допрос. В конце концов решил, что не стоит, и медленно побрел на свое место, но по пути остановился перед судьей и громким чистым голосом проговорил:
— Судья Томас, у нас появились новые свидетельства, которые, с нашей точки зрения, могут оказать серьезное влияние на ход слушания дела. Увы, нам не хватило времени...
Судья вскинул широкую ладонь с искривленными пальцами.
— К этому свидетелю у вас вопросов больше нет, мистер Прескотт?
Шэрон Крус растерянно замигала. О чем это он? У него что, действительно появилась новая информация, которой он предпочел не делиться с ней, или это всего лишь театральное представление, какими Прескотт славился в свои юные годы?
— Нет, к мистеру Корику у меня вопросов больше нет, — помолчав, ответил Прескотт.
— Очень хорошо.
Шэрон глубоко вздохнула. Прескотт не исчерпал и половины вопросов, подготовленных ими нынче для Корика. Она с трудом удержалась от того, чтобы не вскочить с места и не задать их самой.
— Мистер Джордан, ваша очередь. — Судья ткнул своим длинным пальцем в главного адвоката со стороны компании-ответчика.
Тот поднялся.
— Э-э... ваша честь, пока у нас нет вопросов к мистеру Корику.
— Отлично! — просиял судья Томас. — Наконец-то мы к чему-то приближаемся. Прогресс. Обожаю прогресс. — Он перевел взгляд на свидетеля: — Благодарю вас, мистер Корик, вы свободны.
Токсиколог кивнул, покинул свидетельскую трибуну и быстро прошел на свое место в зале. Как и другим, ему стало ясно, что вот-вот должно произойти нечто весьма важное. Даже толстяк присяжный проснулся.
Судья дождался, пока токсиколог займет свое место, затем навис над столом и пристально посмотрел на Прескотта. При такой огромной голове глаза у него были слишком маленькими.
— Итак, у вас появились новые факты? — насмешливо проговорил судья и саркастически улыбнулся. — И вы, надо полагать, намерены попросить меня продлить процесс? Хотя бы на несколько дней, чтобы у вас было время все оформить? — Судья Томас хорошо знал фокусы Прескотта.
Тот молча кивнул. Он вдруг почувствовал себя человеком, затягивающим петлю на собственной шее.
— Что-что? — Судья поднес руку к уху. — Не слышу.
— Совершенно верно. Нам нужно два дня, чтобы свести воедино вновь выявленные факты.
Судья откинулся на спинку кожаного кресла, жалобно скрипнувшего под его могучим торсом, и покачал головой:
— Боюсь, не получится. У меня уже назначено рассмотрение нового дела, которое и так пришлось отложить на две недели из-за этого процесса. Сами знаете, сколько сейчас всего накопилось. Так что весьма сожалею, но... К тому же в вашем распоряжении было несколько месяцев, чтобы свести воедино все доказательства. Вряд ли два дня имеют значение.
— Нет, ваша честь, именно они-то и имеют значение, к тому же очень большое. — Прескотт подошел к судье Томасу почти вплотную. Ему нужно время. Ему очень нужно время. Необходимо найти Фэлкона до того, как он обнародует содержимое папки, лежащей на столе истца. Теперь уже нет никаких сомнений в том, что в кабинет Чеймберса проник именно Фэлкон. У себя на работе, в Южном Национальном, он не появился ни вчера, ни сегодня утром. Дома — тоже. И Фениксу Грею не удалось отыскать его.
— Прошу вас, ваша честь, всего два дня.
Шэрон посмотрела на Прескотта. Он просит, даже умоляет. Ее шеф о чем-то просит! Это немыслимо! Прескотт никогда ни о чем не просит.
— Нет! — судья явно терял терпение. — Пора заканчивать.
Адвокаты из «Пенн-мар» с улыбкой переглянулись. Судья Томас неожиданно перешел на их сторону. Уж два-то дня он легко мог дать Прескотту, не такая это невыполнимая просьба.
Прескотт отвернулся и задержал взгляд на папке, белеющей перед Шэрон Крус. Памятуя о том, какой информацией располагает Фэлкон, выложить сейчас имеющиеся на руках карты — почти то же самое, что подписать себе смертный приговор. Если прокуратуре удастся установить связь между «Семеркой» и смертью Кейса, Филипелли, а затем и Питера Лейна, всех их приговорят к смертной казни. Если прокуратура доберется до Феникса Грея и заставит его говорить, в их распоряжении окажется все, что нужно.
Иное дело, что до Феникса им не добраться, Резерфорд за него ручается. Грей слишком умен. Но даже если по какому-нибудь несчастному стечению обстоятельств полиция или ФБР схватит Грея, ничего им из него не выудить. И это тоже Резерфорд не уставал повторять.
И все же — есть ли основания для такой уверенности? Феникса Грея Прескотт не знал. На лбу у него выступила испарина.
Прескотт двинулся к столу, на котором лежала папка. Шаги его эхом отдавались в притихшем зале судебного заседания. Слышно было только, как Джордан шелестит бумагами, готовясь к защите своего клиента по делу «Брэдли против „Пенн-мар“».
Если не представить доказательств сейчас, сию минуту, проект «Плеяда» провалится. Вот оно, окно, через которое лежит путь к успеху. Оно распахнуто. Но может в течение нескольких секунд с грохотом захлопнуться. Навсегда. Прескотт посмотрел на Шэрон Крус. Сейчас или никогда.
Шэрон выдержала его взгляд. Вид у него был совершенно подавленный. Это лицо несчастного человека. Да что же с ним, черт возьми, все-таки происходит?
Прескотт перевел взгляд на папку. На карту поставлено все, чему «Семерка» посвятила последние годы. Предстояло принять поистине роковое решение. Прескотт глубоко вздохнул, взял папку и расстегнул лежавший на столе портфель.
— У вас есть еще свидетели, мистер Прескотт? — осведомился судья.
Прескотт не ответил — он засовывал папку в портфель.
— Мистер Прескотт!
— Нет, — прошептал Прескотт.
— Не слышу!
— Нет! — громко бросил через плечо Прескотт.
— Ну что ж. — Судья был явно удовлетворен. — Мистер Джордан, вы выскажете какие-нибудь просьбы до того, как приступите к защите?
— Да, ваша честь.
— Слушаю вас.
Прескотт медленно обвел взглядом переполненный зал заседаний. Он точно знал, где сидит Грэнвилл — раз сто сегодня утром оборачивался туда, чтобы, когда наступит нужный момент, не вертеть головой. Прескотт не сводил глаз с Уинтропа. Наконец тот величественно кивнул.
— Минуту! — Прескотт вытащил папку из портфеля.
Судья Томас посмотрел на него и закатил глаза.
— Подойдите ко мне, мистер Прескотт! — Судья чувствовал: что-то назревает, и решил воспрепятствовать этому.
Не обратив на него внимания, Прескотт поднял папку высоко над головой и продемонстрировал ее публике.
— Здесь содержится неопровержимое доказательство махинаций на уровне высшего руководства химической компании «Пенн-мар».
— Мистер Прескотт! — воскликнул судья Томас, поднявшись со стула и нависая над залом. — Мне придется оштрафовать вас за неуважение к суду!
— Мошенничество, связанное с незаконным хранением отходов от производства токсических химикатов. И продолжалось это годами. — Прескотт придал своему голосу самые драматические интонации.
— Подойдите ко мне, мистер Прескотт! — У судьи Томаса вздулись жилы на лбу. Он постарался утихомирить зароптавший зал.
— Отходов от продукции семнадцати заводов у нас в стране и в Европе, включая Уилмингтонский комбинат! — Не понижая голоса и по-прежнему держа папку высоко над головой, Прескотт повернулся лицом к залу. — Материалы, содержащиеся в этой папке, означают конец компании «Пенн-мар». Незаконное хранение токсических отходов нанесло колоссальный, невосполнимый ущерб окружающей среде. Когда он будет подсчитан окончательно и названа сумма штрафа, компания «Пенн-мар» обанкротится. Поэтому, основываясь на статье 2.3 параграфа 4 Акта 1995 года об ответственности за сохранение окружающей среды, мы твердо намерены предъявить претензии кредиторам компании. И когда все это закончится, помните мое слово, конец придет не только компании и ее руководству, но и кредитовавшим ее банкам.
Аудитория взорвалась.
Стулья с грохотом полетели на пол.
Журналисты бросились к выходу, сметая на пути охранников, пытавшихся удержать двери закрытыми и навести порядок. Но тщетно. Слишком поздно.
Адвокаты, представляющие «Пенн-мар», все пятеро, растерянно наблюдали за происходящим. Джордан, размахивая руками, бросился к судье. Он выкрикивал что-то, но слова его тонули во всеобщем шуме. Судья Томас смотрел на Джордана и качал головой. Он был бессилен что-либо сделать. Тернер Прескотт полностью переиграл суд. Настоящий мастер.
Скрестив на груди руки, тяжело дыша, Уинтроп наблюдал за воцарившимся хаосом. Некогда он охотился за Фэлконом. Теперь Фэлкон охотится за ним. Он чувствует за спиной его дыхание. Каким-то образом этому типу удалось перевернуть доску.
* * *
— Алексис?
— Эндрю! Ты где?
— Здесь, в Нью-Йорке.
— А поточнее?
— Я остановился в меблированных комнатах на Сто тридцать второй. Но долго здесь не задержусь. Только на ночь. — Фэлкону казалось, что она запоминает адрес.
— Это где, в Гарлеме?
— Ну да.
— О Господи, что тебе там понадобилось?
— Да так, кое-что случилось.
— Что?
— Это не телефонный разговор. Ладно, мне пора. Перезвоню позже.
— Эндрю!
Фэлкон повесил трубку, дождался длинного гудка и набрал еще один номер.
— Да.
— Дженни?
— Эндрю, это ты?
— Я.
— Ты где, все еще в Далласе?
— Нет, вернулся в Нью-Йорк.
— Барксдейл и его секретарша телефон оборвали. С самого утра названивают. Ты зачем-то срочно нужен ему.
— Ну, в этом я не сомневаюсь, — засмеялся Фэлкон. — Слушай, Дженни. Я остановился в меблированных комнатах на Сто тридцать второй. Всего на ночь. Только никому не говори, где я. Ни одной живой душе. Ясно?
— Ясно-то ясно, но в чем дело?
— Потом объясню. Позвоню позже.
— Эндрю...
Фэлкон повесил трубку. Совпадения перестали быть совпадениями. Друзья превратились во врагов, по крайней мере, до тех пор, пока не будет доказано, что это не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
А что, в самом деле? Токсиколог — их последний свидетель, дальше слово предоставят защите. Мало того, наряду с водителем грузовика, он — главный свидетель. Именно токсиколог способен установить связь между отравой в крови животных и в водопроводе с отравой в цистернах с маркой «Пенн-мар», обнаруженных на ферме Паркеров. А Прескотт — сам Прескотт! — мямлит, задает какие-то не те вопросы и вообще явно обращает больше внимания на продолговатую папку, лежащую на столе истца, чем на свидетеля.
«Ну же, Тернер, встряхнись. Мы теряем все, что завоевали в минувшие три недели». Шэрон посмотрела на чету Брэдли — они определенно чем-то взволнованы, — затем вновь перевела взгляд на пенн-маровскую команду. Там точно чуют, что появилась возможность соглашения сторон. Причем соглашения очень либерального.
— Мистер Прескотт! — Судья перебил адвоката, задающего очередной вопрос человеку в толстых очках.
— Да, ваша честь?
— Какое это имеет отношение к делу? У наших уважаемых присяжных, знаете ли, дела есть, работа. И когда-то мы должны позволить им вернуться на работу. Хотелось бы, чтобы это произошло до Рождества.
— Да-а... работа... дела. Хорошо бы до Рождества, конечно... — механически откликнулся Прескотт.
Шэрон перехватила взгляд, брошенный им на часы. Он явно тянет время. Шэрон тоже посмотрела на часы. Одиннадцать. Час до обеда.
Прескотт молча смотрел на токсиколога, видно, прикидывая, стоит ли продолжать допрос. В конце концов решил, что не стоит, и медленно побрел на свое место, но по пути остановился перед судьей и громким чистым голосом проговорил:
— Судья Томас, у нас появились новые свидетельства, которые, с нашей точки зрения, могут оказать серьезное влияние на ход слушания дела. Увы, нам не хватило времени...
Судья вскинул широкую ладонь с искривленными пальцами.
— К этому свидетелю у вас вопросов больше нет, мистер Прескотт?
Шэрон Крус растерянно замигала. О чем это он? У него что, действительно появилась новая информация, которой он предпочел не делиться с ней, или это всего лишь театральное представление, какими Прескотт славился в свои юные годы?
— Нет, к мистеру Корику у меня вопросов больше нет, — помолчав, ответил Прескотт.
— Очень хорошо.
Шэрон глубоко вздохнула. Прескотт не исчерпал и половины вопросов, подготовленных ими нынче для Корика. Она с трудом удержалась от того, чтобы не вскочить с места и не задать их самой.
— Мистер Джордан, ваша очередь. — Судья ткнул своим длинным пальцем в главного адвоката со стороны компании-ответчика.
Тот поднялся.
— Э-э... ваша честь, пока у нас нет вопросов к мистеру Корику.
— Отлично! — просиял судья Томас. — Наконец-то мы к чему-то приближаемся. Прогресс. Обожаю прогресс. — Он перевел взгляд на свидетеля: — Благодарю вас, мистер Корик, вы свободны.
Токсиколог кивнул, покинул свидетельскую трибуну и быстро прошел на свое место в зале. Как и другим, ему стало ясно, что вот-вот должно произойти нечто весьма важное. Даже толстяк присяжный проснулся.
Судья дождался, пока токсиколог займет свое место, затем навис над столом и пристально посмотрел на Прескотта. При такой огромной голове глаза у него были слишком маленькими.
— Итак, у вас появились новые факты? — насмешливо проговорил судья и саркастически улыбнулся. — И вы, надо полагать, намерены попросить меня продлить процесс? Хотя бы на несколько дней, чтобы у вас было время все оформить? — Судья Томас хорошо знал фокусы Прескотта.
Тот молча кивнул. Он вдруг почувствовал себя человеком, затягивающим петлю на собственной шее.
— Что-что? — Судья поднес руку к уху. — Не слышу.
— Совершенно верно. Нам нужно два дня, чтобы свести воедино вновь выявленные факты.
Судья откинулся на спинку кожаного кресла, жалобно скрипнувшего под его могучим торсом, и покачал головой:
— Боюсь, не получится. У меня уже назначено рассмотрение нового дела, которое и так пришлось отложить на две недели из-за этого процесса. Сами знаете, сколько сейчас всего накопилось. Так что весьма сожалею, но... К тому же в вашем распоряжении было несколько месяцев, чтобы свести воедино все доказательства. Вряд ли два дня имеют значение.
— Нет, ваша честь, именно они-то и имеют значение, к тому же очень большое. — Прескотт подошел к судье Томасу почти вплотную. Ему нужно время. Ему очень нужно время. Необходимо найти Фэлкона до того, как он обнародует содержимое папки, лежащей на столе истца. Теперь уже нет никаких сомнений в том, что в кабинет Чеймберса проник именно Фэлкон. У себя на работе, в Южном Национальном, он не появился ни вчера, ни сегодня утром. Дома — тоже. И Фениксу Грею не удалось отыскать его.
— Прошу вас, ваша честь, всего два дня.
Шэрон посмотрела на Прескотта. Он просит, даже умоляет. Ее шеф о чем-то просит! Это немыслимо! Прескотт никогда ни о чем не просит.
— Нет! — судья явно терял терпение. — Пора заканчивать.
Адвокаты из «Пенн-мар» с улыбкой переглянулись. Судья Томас неожиданно перешел на их сторону. Уж два-то дня он легко мог дать Прескотту, не такая это невыполнимая просьба.
Прескотт отвернулся и задержал взгляд на папке, белеющей перед Шэрон Крус. Памятуя о том, какой информацией располагает Фэлкон, выложить сейчас имеющиеся на руках карты — почти то же самое, что подписать себе смертный приговор. Если прокуратуре удастся установить связь между «Семеркой» и смертью Кейса, Филипелли, а затем и Питера Лейна, всех их приговорят к смертной казни. Если прокуратура доберется до Феникса Грея и заставит его говорить, в их распоряжении окажется все, что нужно.
Иное дело, что до Феникса им не добраться, Резерфорд за него ручается. Грей слишком умен. Но даже если по какому-нибудь несчастному стечению обстоятельств полиция или ФБР схватит Грея, ничего им из него не выудить. И это тоже Резерфорд не уставал повторять.
И все же — есть ли основания для такой уверенности? Феникса Грея Прескотт не знал. На лбу у него выступила испарина.
Прескотт двинулся к столу, на котором лежала папка. Шаги его эхом отдавались в притихшем зале судебного заседания. Слышно было только, как Джордан шелестит бумагами, готовясь к защите своего клиента по делу «Брэдли против „Пенн-мар“».
Если не представить доказательств сейчас, сию минуту, проект «Плеяда» провалится. Вот оно, окно, через которое лежит путь к успеху. Оно распахнуто. Но может в течение нескольких секунд с грохотом захлопнуться. Навсегда. Прескотт посмотрел на Шэрон Крус. Сейчас или никогда.
Шэрон выдержала его взгляд. Вид у него был совершенно подавленный. Это лицо несчастного человека. Да что же с ним, черт возьми, все-таки происходит?
Прескотт перевел взгляд на папку. На карту поставлено все, чему «Семерка» посвятила последние годы. Предстояло принять поистине роковое решение. Прескотт глубоко вздохнул, взял папку и расстегнул лежавший на столе портфель.
— У вас есть еще свидетели, мистер Прескотт? — осведомился судья.
Прескотт не ответил — он засовывал папку в портфель.
— Мистер Прескотт!
— Нет, — прошептал Прескотт.
— Не слышу!
— Нет! — громко бросил через плечо Прескотт.
— Ну что ж. — Судья был явно удовлетворен. — Мистер Джордан, вы выскажете какие-нибудь просьбы до того, как приступите к защите?
— Да, ваша честь.
— Слушаю вас.
Прескотт медленно обвел взглядом переполненный зал заседаний. Он точно знал, где сидит Грэнвилл — раз сто сегодня утром оборачивался туда, чтобы, когда наступит нужный момент, не вертеть головой. Прескотт не сводил глаз с Уинтропа. Наконец тот величественно кивнул.
— Минуту! — Прескотт вытащил папку из портфеля.
Судья Томас посмотрел на него и закатил глаза.
— Подойдите ко мне, мистер Прескотт! — Судья чувствовал: что-то назревает, и решил воспрепятствовать этому.
Не обратив на него внимания, Прескотт поднял папку высоко над головой и продемонстрировал ее публике.
— Здесь содержится неопровержимое доказательство махинаций на уровне высшего руководства химической компании «Пенн-мар».
— Мистер Прескотт! — воскликнул судья Томас, поднявшись со стула и нависая над залом. — Мне придется оштрафовать вас за неуважение к суду!
— Мошенничество, связанное с незаконным хранением отходов от производства токсических химикатов. И продолжалось это годами. — Прескотт придал своему голосу самые драматические интонации.
— Подойдите ко мне, мистер Прескотт! — У судьи Томаса вздулись жилы на лбу. Он постарался утихомирить зароптавший зал.
— Отходов от продукции семнадцати заводов у нас в стране и в Европе, включая Уилмингтонский комбинат! — Не понижая голоса и по-прежнему держа папку высоко над головой, Прескотт повернулся лицом к залу. — Материалы, содержащиеся в этой папке, означают конец компании «Пенн-мар». Незаконное хранение токсических отходов нанесло колоссальный, невосполнимый ущерб окружающей среде. Когда он будет подсчитан окончательно и названа сумма штрафа, компания «Пенн-мар» обанкротится. Поэтому, основываясь на статье 2.3 параграфа 4 Акта 1995 года об ответственности за сохранение окружающей среды, мы твердо намерены предъявить претензии кредиторам компании. И когда все это закончится, помните мое слово, конец придет не только компании и ее руководству, но и кредитовавшим ее банкам.
Аудитория взорвалась.
Стулья с грохотом полетели на пол.
Журналисты бросились к выходу, сметая на пути охранников, пытавшихся удержать двери закрытыми и навести порядок. Но тщетно. Слишком поздно.
Адвокаты, представляющие «Пенн-мар», все пятеро, растерянно наблюдали за происходящим. Джордан, размахивая руками, бросился к судье. Он выкрикивал что-то, но слова его тонули во всеобщем шуме. Судья Томас смотрел на Джордана и качал головой. Он был бессилен что-либо сделать. Тернер Прескотт полностью переиграл суд. Настоящий мастер.
Скрестив на груди руки, тяжело дыша, Уинтроп наблюдал за воцарившимся хаосом. Некогда он охотился за Фэлконом. Теперь Фэлкон охотится за ним. Он чувствует за спиной его дыхание. Каким-то образом этому типу удалось перевернуть доску.
* * *
— Алексис?
— Эндрю! Ты где?
— Здесь, в Нью-Йорке.
— А поточнее?
— Я остановился в меблированных комнатах на Сто тридцать второй. Но долго здесь не задержусь. Только на ночь. — Фэлкону казалось, что она запоминает адрес.
— Это где, в Гарлеме?
— Ну да.
— О Господи, что тебе там понадобилось?
— Да так, кое-что случилось.
— Что?
— Это не телефонный разговор. Ладно, мне пора. Перезвоню позже.
— Эндрю!
Фэлкон повесил трубку, дождался длинного гудка и набрал еще один номер.
— Да.
— Дженни?
— Эндрю, это ты?
— Я.
— Ты где, все еще в Далласе?
— Нет, вернулся в Нью-Йорк.
— Барксдейл и его секретарша телефон оборвали. С самого утра названивают. Ты зачем-то срочно нужен ему.
— Ну, в этом я не сомневаюсь, — засмеялся Фэлкон. — Слушай, Дженни. Я остановился в меблированных комнатах на Сто тридцать второй. Всего на ночь. Только никому не говори, где я. Ни одной живой душе. Ясно?
— Ясно-то ясно, но в чем дело?
— Потом объясню. Позвоню позже.
— Эндрю...
Фэлкон повесил трубку. Совпадения перестали быть совпадениями. Друзья превратились во врагов, по крайней мере, до тех пор, пока не будет доказано, что это не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57