Корки Флинна, водителя, который считал, что я доставлял ему повестку в суд, не было. Я сел рядом с Тимом. Он поднял голову от своего кофе и журнала.
? Служащий суда, ? сказал он, показывая на меня пальцем и улыбаясь.
? Яйца, бекон, тосты и кофе? ? спросила Гвен-два.
? Именно, ? подтвердил я.
Кофе она принесла сразу.
? Интересная статья, ? сказал Тим. ? О Саргассовом море. Сотни миль плавучих морских растений в самой середине Атлантики.
Он показал на восток.
? И кишмя кишит мелкой живностью, всякой чудной рыбой, червяками и черепахами.
? Серьезно?
? Факт, ? заверил Тим. ? В прошлые века люди боялись этого места, думали, что это растительное царство может их поглотить, но на самом деле это только тонкая пленочка на поверхности воды. Недалеко от Бермудского треугольника. Животные, растения... Они умирают, опускаются на тысячи футов вниз, и там их съедают подводные животные. Круговорот...
? Как и на суше, ? сказал я.
? Вы циник. А вот куда бы я хотел поехать, так это на Галапагосские острова. А вы слышали, что Дарвин не переносил корабельной качки?
? Нет.
Гвен-два поставила передо мной тарелку с горячим омлетом. Яйца были совсем мягкие, ржаные тосты ? с апельсиновым джемом. Я становился почти постоянным клиентом. Болтовня Тима, Гвен, которая знала, чего я хочу, ? все это успокаивало и позволяло забыть утреннюю грязь. Я ел, отвечал Тиму и поглядывал на часы.
У Кэролайн Уилкерсон был весьма внушительный новый дом сразу за Северным мостом, ведущим на набережную Сиеста. Сиеста меньше и спокойнее, чем Лонгбоут, на ней меньше многоэтажных отелей и высоких домов. На Сиесте пышная зелень, напоминающая о загородной жизни. Это не означает, что Сиеста менее роскошна, чем ее более северная соперница. Просто она изысканнее.
Восемь ступенек вели к массивной двустворчатой двери с матовыми стеклами, покрытыми узором из лилий. Слева и справа от двери возвышались колонны, обрамлявшие с обеих сторон и балкон на втором этаже. Дом представлял собой нечто среднее между традиционными флоридскими постройками из ярко-оранжевого кирпича и домами Маунт-Вернон. Он был как раз того цвета и архитектурной формы, чтобы украсить сувенирный флоридский пятидесятицентовик: дом Уилкерсон на одной стороне, фламинго на другой.
Дождь продолжался, но гром гремел теперь уже далеко от берега.
Я припарковался на кирпичной дорожке рядом с красным «Ягуаром», взбежал по ступенькам и нажал на спрятанную в стене белую кнопку. Из дома донесся мягкий протяжный звук, похожий на тот, что раздается, когда Харви будит свой компьютер.
Кэролайн Уилкерсон открыла дверь. Она была в голубых лосинах, с полотенцем на шее. Лицо спокойное, розовое, без единой морщинки, светлые волосы слегка завиты. Очевидно, ожидание моего визита нисколько не взволновало ее.
? Проходите, ? сказала она.
Я прошел за ней через гостиную, столовую, кухню и большую уютную библиотеку на веранду, над которой нависал фонарь комнаты второго этажа. Веранды и балконы в доме не закрывались ширмами или портьерами, дом был открытым. Мошкара, которой было полно на материке, сюда не добирались. Перед верандой голубел бассейн, соединенный с джакузи, откуда в бассейн постоянно стекала пузыристая вода. За бассейном раскинулась бухта. Я стоял, глядя на белую птицу с длинной шеей, высматривавшую рыбу, которая в дождь могла подняться к поверхности воды.
Меня охватило поэтическое настроение. Я чувствовал себя так, будто только что сытно и вкусно позавтракал. А о том, чем надо было заниматься, думать не хотелось.
На веранде стояли плетеные стулья и стол со стеклянной столешницей.
? У вас долгий разговор? ? спросила она. ? Я уже опаздываю.
? Красивый дом, ? сказал я.
? Спасибо, ? ответила она, давая понять, что мнение лысеющего коротышки итальянца значит немного. ? Садитесь, пожалуйста. Чай, кофе, сок?
? Спасибо, нет.
Я сел. Она сняла с шеи полотенце и присоединилась ко мне.
? Итак? ? спросила она.
? Почему доктор Грин посоветовал мне сперва обратиться к вам по поводу Мелани Себастьян?
? Я не знаю, ? сказала она. ? Я спрошу, когда увижу его, хотя мы с ним практически не разговариваем.
? Почему?
? Я не думаю, что он благотворно повлиял на Мелани, ? сказала она. ? Извините меня.
Она нервно встала и ушла в дом, оставив меня смотреть на дождь, который становился умереннее, но зарядил явно надолго. Он даже не приносил свежести. Кэролайн Уилкерсон вернулась, неся стакан с прозрачной бесцветной жидкостью.
? Вода, ? сказала она, поймав мой взгляд. ? Я не пью.
? Это не мое дело.
? Вы правы. ? Она снова села и посмотрела мне в глаза.
? Миссис Уилкерсон, ? сказал я. ? Я пытаюсь найти вашу подругу. Мне кажется, она попала в какую-то беду. То, что она делает, выглядит бессмыслицей. У нее были серьезные проблемы в эмоциональной сфере?
? Вы не обсуждали этого с Карлом?
? Пока нет, я просто следую совету Грина.
? Почему же вы не зададите этот вопрос ему? Он ведь психиатр.
? Он ничего мне не скажет. Профессиональная этика. Может быть, поэтому он послал меня к вам.
? О господи, ? вздохнула она, поднимая глаза к небу. ? Как я это ненавижу.
Последовала пауза.
? Мелани впала в депрессию, в глубокую депрессию, которая, возможно, все еще продолжается. Она несколько раз заговаривала со мной о самоубийстве. Говорила, что занимается этой проблемой с Джеффри Грином.
? А в чем была причина депрессии?
Кэролайн Уилкерсон провела пальцем по влажной верхней губе, посмотрела на свой палец и сказала:
? Я не знаю. Может быть, что-то из ее прошлого. Она почти ничего не рассказывала о нем. Перед тем как исчезнуть, она съездила к кому-то из родственников на север, кажется к тетке, больше у нее никого не осталось. Старший брат Мелани погиб во Вьетнаме, отец умер, когда она была маленьким ребенком. Мать ? не знаю, Мелани почти не говорила о ней, но я поняла, что она страдала душевной болезнью.
? И вы думаете, что, может быть, Мелани...
? ...больна.
? Суицидальные наклонности?
Она опустила голову.
? Да. Я говорила с одним знакомым врачом. Из того немногого, что я могла сообщить ему, он заключил, что возможна какая-то наследственная органическая патология. Я думаю, что, если вы не найдете Мелани в ближайшее время, она может что-нибудь с собой сделать.
? А Карл Себастьян любит свою жену? ? спросил я.
Она посмотрела на меня так, как будто разглядывала существо низшего порядка, к тому же умалишенное.
? Он обожает ее, ? сказала она. ? Вы бы только видели их вместе! В Мелани весь смысл жизни Карла. Он удивительно сильный и здоровый человек для своего возраста, но я думаю, что если Мелани... если вы не найдете ее, он этого не переживет или будет совершенно разбит. Мой муж всегда говорил, что Карл ? гений, что у него чутье на прибыльную сделку, на верный момент. Карл помог моему мужу сколотить капитал. Найдите Мелани, мистер Фонеска.
? У вас нет ни малейшей идеи, где она может быть? ? спросил я.
? Ни малейшей, ? сказала она. ? Я понятия не имею, почему Джеффри Грин направил вас ко мне.
? А знаете ли вы невысокого мужчину, похожего на медведя, лысоватого, с грубым лицом, который ездит на синем «Бьюике»?
? Нет.
? Когда вы потеряли ваши водительские права?
Она отвернулась, потом снова посмотрела на меня.
? Откуда вы знаете, что я их потеряла?
? Это моя работа.
? Какое это имеет значение?
? Ими пользовалась Мелани. Она переклеила фотографию и заламинировала карточку. Когда ей нужно, она становится вами.
Кэролайн Уилкерсон постучала накрашенными ногтями левой руки по стеклянной столешнице.
? Что любит читать Мелани Себастьян?
? Читать? ? переспросила она. ? Не знаю... Какое это имеет отношение...
? У нее есть любимое блюдо?
? Я никогда не замечала, ? сказала она с раздражением.
? Если бы я знал это, я, возможно, мог бы проверить, не покупала ли она книг, не ходила ли в ресторан, где подают ее любимую еду.
? Понимаю, ? сказала она.
? Какой у нее любимый фильм?
? Тоже не могу сказать.
? Она демократка, республиканка? Безразлична к политике?
Кэролайн Уилкерсон покачала головой.
? Я бы очень хотела быть вам полезной, но мы никогда не говорили с ней об этих вещах.
? О чем вы говорили?
? Об одежде, о знакомых, сплетничали. Это кажется поверхностным, но мы обе занимались серьезными вещами.
? Какими именно?
? Вы хотите знать, чем я занимаюсь?
? Да.
? Я выполняю добровольную работу в Женском центре. Но это действительно совершенно вас не касается.
Я был ей решительно неприятен. Дождь кончался, и я сожалел об этом.
? А чем занималась Мелани? Я имею в виду ? серьезным.
? Она работала с детьми. Собирала деньги, передавала их организациям, поддерживающим брошенных или пострадавших матерей, детей. Сама она не могла иметь детей.
? Почему?
? Какая-то болезнь, ? сказала Кэролайн Уилкерсон, проводя тонким пальцем по кромке стакана. ? Не знаю, что именно, она никогда не говорила. Мне нужно идти.
Я встал и сказал:
? Это почти все, что у меня есть на данный момент. Вы мне очень помогли.
? Надеюсь, что это так.
Она тоже встала и посмотрела на меня ? уже без того налета презрения, который я чувствовал сначала.
? Найдите Мелани, ? сказала она. ? Найдите ее скорее.
? Я найду, ? пообещал я.
Она протянула мне руку. Я мягко пожал ее, и она проводила меня обратно через дом к входной двери.
Возможно, Мелани Себастьян и Кэролайн Уилкерсон и были лучшими подругами, однако Кэролайн явно знала о своей приятельнице не слишком много. Может быть, Мелани была не из тех, кто любит откровенничать, а может быть, Кэролайн дала понять, что не хочет подходить слишком близко и узнавать слишком много.
Есть люди, живущие как бы на поверхности. Они не хотят заглядывать себе в душу, а тем более в души других. За тем лицом, которое мы показываем миру, обычно есть нечто, что убийственно действует на таких людей, как Кэролайн Уилкерсон. Кэролайн Уилкерсон до последнего момента будет оставаться привлекательной, прибегая к пластической хирургии, диете, гимнастике и косметике, а затем наденет новую маску ? меланхолического спокойствия.
В действительности я сам не знал того, о чем рассуждал. Это была фантазия, которая казалась правдоподобной, но могла не иметь под собой ровно никаких оснований. Например, за моей внешностью не скрывалось почти ничего ? по крайней мере, ничего такого, о чем мне было бы известно.
Когда я выехал с острова по Северному мосту, на меня снова навалились мысли о Дуайте Хэндфорде. Они не давали мне покоя. Я должен был задать своим друзьям кое-какие вопросы, даже рискуя оттолкнуть их от себя.
Да, Лью Фонеска глубоко прятал собственных демонов и никому не рассказывал о дедушкиной мандолине. Почему я не рассказал о ней Энн Горовиц? Отголоски давнишней вины и боли, затушеванные детской памятью о музыкальном инструменте... На этот раз он играл «Мир ждет восхода солнца...». Дедушкины пальцы с распухшими суставами быстро-быстро перебирали струны. Есть секреты, которые нам не хочется никому раскрывать, ? последний обломок, который держит нас на плаву в море сомнений.
Неужели и у Хэндфордов есть свои сомнения и секреты? Неужели этот подонок тоже унес в могилу какое-то драгоценное воспоминание? Мне хотелось думать, что это не так. Нам ? по крайней мере, мне ? были нужны чудовища. Без чудовищ не бывает героев. Что-то должно оставаться черным, что-то ? белым.
Эймс сказал, что он не убивал Хэндфорда. Эймс не стал бы врать. Он знал, что я никогда не сдам его полиции. Я не заявил бы ни на кого из моих друзей, если бы кто-то из них убил Дуайта. Мне просто нужно было знать.
Остановка первая. Фло Зинк.
Когда я проехал половину пути к ее дому, выглянуло солнце. В машине работал кондиционер, но я знал, что снаружи нестерпимо жарко и влажно. Старик на огромной новой «Ауди» вдруг выехал со своей полосы и чуть не сбросил меня с Тамайами-Трэйл. Я оглянулся на него ? он сидел обхватив руль, мечтательно глядя перед собой и не замечая ничего вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
? Служащий суда, ? сказал он, показывая на меня пальцем и улыбаясь.
? Яйца, бекон, тосты и кофе? ? спросила Гвен-два.
? Именно, ? подтвердил я.
Кофе она принесла сразу.
? Интересная статья, ? сказал Тим. ? О Саргассовом море. Сотни миль плавучих морских растений в самой середине Атлантики.
Он показал на восток.
? И кишмя кишит мелкой живностью, всякой чудной рыбой, червяками и черепахами.
? Серьезно?
? Факт, ? заверил Тим. ? В прошлые века люди боялись этого места, думали, что это растительное царство может их поглотить, но на самом деле это только тонкая пленочка на поверхности воды. Недалеко от Бермудского треугольника. Животные, растения... Они умирают, опускаются на тысячи футов вниз, и там их съедают подводные животные. Круговорот...
? Как и на суше, ? сказал я.
? Вы циник. А вот куда бы я хотел поехать, так это на Галапагосские острова. А вы слышали, что Дарвин не переносил корабельной качки?
? Нет.
Гвен-два поставила передо мной тарелку с горячим омлетом. Яйца были совсем мягкие, ржаные тосты ? с апельсиновым джемом. Я становился почти постоянным клиентом. Болтовня Тима, Гвен, которая знала, чего я хочу, ? все это успокаивало и позволяло забыть утреннюю грязь. Я ел, отвечал Тиму и поглядывал на часы.
У Кэролайн Уилкерсон был весьма внушительный новый дом сразу за Северным мостом, ведущим на набережную Сиеста. Сиеста меньше и спокойнее, чем Лонгбоут, на ней меньше многоэтажных отелей и высоких домов. На Сиесте пышная зелень, напоминающая о загородной жизни. Это не означает, что Сиеста менее роскошна, чем ее более северная соперница. Просто она изысканнее.
Восемь ступенек вели к массивной двустворчатой двери с матовыми стеклами, покрытыми узором из лилий. Слева и справа от двери возвышались колонны, обрамлявшие с обеих сторон и балкон на втором этаже. Дом представлял собой нечто среднее между традиционными флоридскими постройками из ярко-оранжевого кирпича и домами Маунт-Вернон. Он был как раз того цвета и архитектурной формы, чтобы украсить сувенирный флоридский пятидесятицентовик: дом Уилкерсон на одной стороне, фламинго на другой.
Дождь продолжался, но гром гремел теперь уже далеко от берега.
Я припарковался на кирпичной дорожке рядом с красным «Ягуаром», взбежал по ступенькам и нажал на спрятанную в стене белую кнопку. Из дома донесся мягкий протяжный звук, похожий на тот, что раздается, когда Харви будит свой компьютер.
Кэролайн Уилкерсон открыла дверь. Она была в голубых лосинах, с полотенцем на шее. Лицо спокойное, розовое, без единой морщинки, светлые волосы слегка завиты. Очевидно, ожидание моего визита нисколько не взволновало ее.
? Проходите, ? сказала она.
Я прошел за ней через гостиную, столовую, кухню и большую уютную библиотеку на веранду, над которой нависал фонарь комнаты второго этажа. Веранды и балконы в доме не закрывались ширмами или портьерами, дом был открытым. Мошкара, которой было полно на материке, сюда не добирались. Перед верандой голубел бассейн, соединенный с джакузи, откуда в бассейн постоянно стекала пузыристая вода. За бассейном раскинулась бухта. Я стоял, глядя на белую птицу с длинной шеей, высматривавшую рыбу, которая в дождь могла подняться к поверхности воды.
Меня охватило поэтическое настроение. Я чувствовал себя так, будто только что сытно и вкусно позавтракал. А о том, чем надо было заниматься, думать не хотелось.
На веранде стояли плетеные стулья и стол со стеклянной столешницей.
? У вас долгий разговор? ? спросила она. ? Я уже опаздываю.
? Красивый дом, ? сказал я.
? Спасибо, ? ответила она, давая понять, что мнение лысеющего коротышки итальянца значит немного. ? Садитесь, пожалуйста. Чай, кофе, сок?
? Спасибо, нет.
Я сел. Она сняла с шеи полотенце и присоединилась ко мне.
? Итак? ? спросила она.
? Почему доктор Грин посоветовал мне сперва обратиться к вам по поводу Мелани Себастьян?
? Я не знаю, ? сказала она. ? Я спрошу, когда увижу его, хотя мы с ним практически не разговариваем.
? Почему?
? Я не думаю, что он благотворно повлиял на Мелани, ? сказала она. ? Извините меня.
Она нервно встала и ушла в дом, оставив меня смотреть на дождь, который становился умереннее, но зарядил явно надолго. Он даже не приносил свежести. Кэролайн Уилкерсон вернулась, неся стакан с прозрачной бесцветной жидкостью.
? Вода, ? сказала она, поймав мой взгляд. ? Я не пью.
? Это не мое дело.
? Вы правы. ? Она снова села и посмотрела мне в глаза.
? Миссис Уилкерсон, ? сказал я. ? Я пытаюсь найти вашу подругу. Мне кажется, она попала в какую-то беду. То, что она делает, выглядит бессмыслицей. У нее были серьезные проблемы в эмоциональной сфере?
? Вы не обсуждали этого с Карлом?
? Пока нет, я просто следую совету Грина.
? Почему же вы не зададите этот вопрос ему? Он ведь психиатр.
? Он ничего мне не скажет. Профессиональная этика. Может быть, поэтому он послал меня к вам.
? О господи, ? вздохнула она, поднимая глаза к небу. ? Как я это ненавижу.
Последовала пауза.
? Мелани впала в депрессию, в глубокую депрессию, которая, возможно, все еще продолжается. Она несколько раз заговаривала со мной о самоубийстве. Говорила, что занимается этой проблемой с Джеффри Грином.
? А в чем была причина депрессии?
Кэролайн Уилкерсон провела пальцем по влажной верхней губе, посмотрела на свой палец и сказала:
? Я не знаю. Может быть, что-то из ее прошлого. Она почти ничего не рассказывала о нем. Перед тем как исчезнуть, она съездила к кому-то из родственников на север, кажется к тетке, больше у нее никого не осталось. Старший брат Мелани погиб во Вьетнаме, отец умер, когда она была маленьким ребенком. Мать ? не знаю, Мелани почти не говорила о ней, но я поняла, что она страдала душевной болезнью.
? И вы думаете, что, может быть, Мелани...
? ...больна.
? Суицидальные наклонности?
Она опустила голову.
? Да. Я говорила с одним знакомым врачом. Из того немногого, что я могла сообщить ему, он заключил, что возможна какая-то наследственная органическая патология. Я думаю, что, если вы не найдете Мелани в ближайшее время, она может что-нибудь с собой сделать.
? А Карл Себастьян любит свою жену? ? спросил я.
Она посмотрела на меня так, как будто разглядывала существо низшего порядка, к тому же умалишенное.
? Он обожает ее, ? сказала она. ? Вы бы только видели их вместе! В Мелани весь смысл жизни Карла. Он удивительно сильный и здоровый человек для своего возраста, но я думаю, что если Мелани... если вы не найдете ее, он этого не переживет или будет совершенно разбит. Мой муж всегда говорил, что Карл ? гений, что у него чутье на прибыльную сделку, на верный момент. Карл помог моему мужу сколотить капитал. Найдите Мелани, мистер Фонеска.
? У вас нет ни малейшей идеи, где она может быть? ? спросил я.
? Ни малейшей, ? сказала она. ? Я понятия не имею, почему Джеффри Грин направил вас ко мне.
? А знаете ли вы невысокого мужчину, похожего на медведя, лысоватого, с грубым лицом, который ездит на синем «Бьюике»?
? Нет.
? Когда вы потеряли ваши водительские права?
Она отвернулась, потом снова посмотрела на меня.
? Откуда вы знаете, что я их потеряла?
? Это моя работа.
? Какое это имеет значение?
? Ими пользовалась Мелани. Она переклеила фотографию и заламинировала карточку. Когда ей нужно, она становится вами.
Кэролайн Уилкерсон постучала накрашенными ногтями левой руки по стеклянной столешнице.
? Что любит читать Мелани Себастьян?
? Читать? ? переспросила она. ? Не знаю... Какое это имеет отношение...
? У нее есть любимое блюдо?
? Я никогда не замечала, ? сказала она с раздражением.
? Если бы я знал это, я, возможно, мог бы проверить, не покупала ли она книг, не ходила ли в ресторан, где подают ее любимую еду.
? Понимаю, ? сказала она.
? Какой у нее любимый фильм?
? Тоже не могу сказать.
? Она демократка, республиканка? Безразлична к политике?
Кэролайн Уилкерсон покачала головой.
? Я бы очень хотела быть вам полезной, но мы никогда не говорили с ней об этих вещах.
? О чем вы говорили?
? Об одежде, о знакомых, сплетничали. Это кажется поверхностным, но мы обе занимались серьезными вещами.
? Какими именно?
? Вы хотите знать, чем я занимаюсь?
? Да.
? Я выполняю добровольную работу в Женском центре. Но это действительно совершенно вас не касается.
Я был ей решительно неприятен. Дождь кончался, и я сожалел об этом.
? А чем занималась Мелани? Я имею в виду ? серьезным.
? Она работала с детьми. Собирала деньги, передавала их организациям, поддерживающим брошенных или пострадавших матерей, детей. Сама она не могла иметь детей.
? Почему?
? Какая-то болезнь, ? сказала Кэролайн Уилкерсон, проводя тонким пальцем по кромке стакана. ? Не знаю, что именно, она никогда не говорила. Мне нужно идти.
Я встал и сказал:
? Это почти все, что у меня есть на данный момент. Вы мне очень помогли.
? Надеюсь, что это так.
Она тоже встала и посмотрела на меня ? уже без того налета презрения, который я чувствовал сначала.
? Найдите Мелани, ? сказала она. ? Найдите ее скорее.
? Я найду, ? пообещал я.
Она протянула мне руку. Я мягко пожал ее, и она проводила меня обратно через дом к входной двери.
Возможно, Мелани Себастьян и Кэролайн Уилкерсон и были лучшими подругами, однако Кэролайн явно знала о своей приятельнице не слишком много. Может быть, Мелани была не из тех, кто любит откровенничать, а может быть, Кэролайн дала понять, что не хочет подходить слишком близко и узнавать слишком много.
Есть люди, живущие как бы на поверхности. Они не хотят заглядывать себе в душу, а тем более в души других. За тем лицом, которое мы показываем миру, обычно есть нечто, что убийственно действует на таких людей, как Кэролайн Уилкерсон. Кэролайн Уилкерсон до последнего момента будет оставаться привлекательной, прибегая к пластической хирургии, диете, гимнастике и косметике, а затем наденет новую маску ? меланхолического спокойствия.
В действительности я сам не знал того, о чем рассуждал. Это была фантазия, которая казалась правдоподобной, но могла не иметь под собой ровно никаких оснований. Например, за моей внешностью не скрывалось почти ничего ? по крайней мере, ничего такого, о чем мне было бы известно.
Когда я выехал с острова по Северному мосту, на меня снова навалились мысли о Дуайте Хэндфорде. Они не давали мне покоя. Я должен был задать своим друзьям кое-какие вопросы, даже рискуя оттолкнуть их от себя.
Да, Лью Фонеска глубоко прятал собственных демонов и никому не рассказывал о дедушкиной мандолине. Почему я не рассказал о ней Энн Горовиц? Отголоски давнишней вины и боли, затушеванные детской памятью о музыкальном инструменте... На этот раз он играл «Мир ждет восхода солнца...». Дедушкины пальцы с распухшими суставами быстро-быстро перебирали струны. Есть секреты, которые нам не хочется никому раскрывать, ? последний обломок, который держит нас на плаву в море сомнений.
Неужели и у Хэндфордов есть свои сомнения и секреты? Неужели этот подонок тоже унес в могилу какое-то драгоценное воспоминание? Мне хотелось думать, что это не так. Нам ? по крайней мере, мне ? были нужны чудовища. Без чудовищ не бывает героев. Что-то должно оставаться черным, что-то ? белым.
Эймс сказал, что он не убивал Хэндфорда. Эймс не стал бы врать. Он знал, что я никогда не сдам его полиции. Я не заявил бы ни на кого из моих друзей, если бы кто-то из них убил Дуайта. Мне просто нужно было знать.
Остановка первая. Фло Зинк.
Когда я проехал половину пути к ее дому, выглянуло солнце. В машине работал кондиционер, но я знал, что снаружи нестерпимо жарко и влажно. Старик на огромной новой «Ауди» вдруг выехал со своей полосы и чуть не сбросил меня с Тамайами-Трэйл. Я оглянулся на него ? он сидел обхватив руль, мечтательно глядя перед собой и не замечая ничего вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35