Кто-то присел на корточки, кто-то попадал на землю. Меня толкнуло в грудь и бросило на сосну, избушку перекосило, двери вылетели, сломав "клюв" подбитому ранее танку, из самой избы валил чёрный густой дым.
- Пожарных давай, быстро! - закричали истошно у меня за спиной.
Я уже бежал к избушке, а впереди, обгоняя меня, неслись бойцы, начисто забыв об опасности. Вот первые уже подбежали к двери, но только они ворвались внутрь, как тут же выскочили, на одном горела одежда, он упал на землю и покатился, его друзья стали сбивать пламя. Из чёрной дыры двери вырвались языки огня.
- Назад! - ухватил меня боец, - Там огонь и температура, как в доменной печи.
Я оглянулся на него и увидел неестественно красное лицо, опалённые ресницы и волосы. А в голове у меня жгло только одно:
- Что же там осталось при такой температуре?
К нам уже подошли Капранов и полковник, потом выехала большая пожарная машина, ужасно нелепая на этой лесной поляне. И вообще всё вокруг выглядело нелепо, словно в каком-то дурацком фильме. Вокруг носились туда-сюда солдаты, увешанные оружием, из маленькой избушки валили клубы дыма и вырывались языки пламени, а перед самой этой избушкой уткнулся носом в землю дымящийся изнутри танк, с открытым люком и свесившейся, как коровий язык, перебитой гусеницей.
- Чёрт возьми! - воскликнул Капранов. - Где появляется Соколик, там появляется Сталинград.
- Что с моим сыном? Почему меня не пускают посмотреть, что в избе? Что вообще произошло?
- Я думаю, что ваш сын цел и невредим, - совершенно спокойно ответил Капранов. - А не пускают вас в избу потому, что там пожар, потом там, скорее всего, очень высокая температура, поскольку кругом металл, и ещё потому, что как я думаю, смотреть там ровным счётом нечего и не на что.
- Это как так?
- Очень просто, - ответил Капранов. - Он просто ушёл через какой-то тайный ход.
- Ну что, подполковник, вызывать вертолёты? - спросил расстроенный Михайлов.
- А на хрена они теперь нужны? - меланхолично пожал плечами Капранов. - Пока они долетят, он уже чёрт знает где будет.
- Немедленно задействовать поисковые группы, собаководов, следопытов, прочесать всё вокруг, перекрыть железнодорожную станцию, шоссейные дороги. Блокировать дачный посёлок. Он может прорваться туда и взять заложников. Докладывать обстановку каждые пять минут, я постоянно на связи. Малейшие подозрения, или сомнения докладывать немедленно. Все средства передвижения взять под особый контроль. Соблюдать повышенную готовность и внимание. Быть крайне осторожными! Противник - профессионал высокого класса. И не забывать, что у него в заложниках мальчик.
Все опасения полковника оказались не напрасными. Через полчаса пришло сообщение, что в лесу найдены трое связанных бойцов из оцепления, у которых была отобрана машина, и которые были обезоружены человеком, по всем приметам походивший на Соколика.
А на кого он ещё мог походить?
Валерий Соколов, по кличке "Соколик".
Подмосковье, Барвиха. Охотничий домик.
Суббота, 7 марта.
16 часов 03 минуты.
Зря я врал Славке. Зря. Это я от растерянности ему брякнул что менты не настоящие. Мне надо было, чтобы он мне не мешал, не отвлекал меня. Эти первые минуты боя всегда решают очень многое, если не всё. Тут как в футболе, надо захватить позиции в середине поля, и тогда игра пойдёт под твою диктовку. Вот поэтому я и думал больше о том, как сразу поставить нападающих на место, как дать понять, что они имеют дело с серьёзным человеком. И когда Славка спросил меня, не милиция ли это, я ответил, что нет, это переодетые бандиты.
Не думал я, что отец мальчика здесь. Никак не думал. Я даже позволил ему спросить у отца, настоящие ли милиционеры. Теперь же многое усложнялось. До этого я выступал в роли как бы заступника мальчика, его спасителя, а теперь, когда мне, вполне возможно, придётся применять по отношению к нему принуждение и даже некоторое насилие, кто знает, как он поведёт себя.
Судя по тому, какой тут поднялся тарарам, вряд ли разрешит начальство сидеть ментам до вечера и ждать, когда я сам вылезу. Наверняка штурманут до темноты. Вот, небось, шороху я наделал. В таком месте такой переполох устроить. Хреново ещё, что танкетка эта так по дурацки встала, перед самыми дверями. Ну да чёрт с ней. Тактика и так предельно ясна. У них и вариантов-то особых нет в моём случае. Либо высадить двери прямой наводкой из безоткатного орудия, которое у них
уже наготове стоит, либо подорвать. Не подкоп же рыть и не автогеном резать стенки. Да и замучаются они автогеном резать.
Всё, надо уходить, пока ещё парнишка не осознал и бузить не начал.
- Давай, Слава, собирайся, - велел я.
- Ты обманул меня, Соколик, - вместо ответа сказал он, не вставая с нар, на которых сидел.
- Мне сейчас некогда тебе всё объяснять, но я не нарочно, поверь мне.
- А почему я должен верить бандиту?
- Да хотя бы потому, что я тебе ещё ничего плохого не сделал. Или не так?
- А если я не буду тебя слушаться, тогда что ты будешь делать? Ты будешь меня бить?
- Постараюсь этого не делать, по крайней мере, мне бы этого очень не хотелось, поверь.
- Я тебе уже поверил. Ты же хотел вернуть меня отцу. Ну так что же возвращай. Вот он, отец, за стеной.
- Давай я тебе потом всё объясню. Ладно? Пока просто поверь, что я в безвыходном положении, я не могу сдаться, а если я тебя отдам прямо сейчас, меня тут же пристрелят. Или посадят в тюрьму очень надолго. Ты понял меня?
- А почему я должен тебя понимать?
- Ты мне ничего не должен, но тебе придётся меня слушаться. Хорошо? Не заставляй меня. Ладно?
- Конечно, я не могу дать сдачи, с детьми всегда легко справляться. Да, Соколик?
- Ты знаешь, Слава, я не педагог, и мне долго придётся про всё объяснять. Но я уже сказал тебе, что у меня нет другого выхода, и если ты не будешь просто слушать и делать то, что я говорю, я либо просто свяжу тебя, и потащу, как чемодан, либо мы оба погибнем.
Не знаю, дошла ли до него моя угроза, или ещё что-то повлияло, но он замолчал и стал собираться.
- Что брать с собой?
- Бери продукты, консервы, кофе, сахар. Бинты.
Он молча стал набивать свой школьный рюкзачок, который всё время таскал на себе.
А я быстро собрал оружие, карабин с сожалением отложил в сторону, с такой дурой по улицам не побегаешь, взял пистолет Макарова, дополнил обойму, сунул его за пояс. Взял второй, это был старенький наган, крутанул барабан, в нём оставалось три патрона. Я с сожалением щёлкнул языком, боеприпасов к нагану больше не было. А жаль - надёжное оружие, практически безотказное.
Засунул его тоже за пояс, собрал в сумку патроны к Макарову, сколько нашёл, положил два динамитных патрона, потом стал вытаскивать ножом из патронов для карабина пули и вытряхивать порох на приготовленную заранее бумагу. Когда его набралось порядочное количество, я распрямил затёкшую спину и сделал из пороха дорожку, в конце которой положил четыре патрона, засыпав их порохом.
Потом я размотал бикфордов шнур, отрезал два куска, закрепил их вместе изолентой, разведя в стороны два конца, один забросил под стол, а второй положил возле нар.
- Встань-ка, - попросил я Славку.
Он очень неохотно поднялся на ноги. Я сорвал доски нар, пошарил по стене, и где-то на уровне пола найдя рычаг, повернул. В полу отодвинулась плита, открывая тёмное отверстие лаза, оттуда пахло землёй, сыростью и плесенью.
- Вот это да! - не удержался Славка, он всё же был совсем ещё мальчишка.
- А ты как думал? - хмыкнул я. - Давай, полезай.
Он помялся, вздохнул и полез вниз. Но его взлохмаченная голова сразу же высунулась обратно:
- Там совсем темно, ничего не видать.
- Ты просто стой, и не двигайся, я сейчас спущусь и зажгу фонарик.
Он послушно нырнул в темноту. А я осмотрелся, взял сумку, присоединил шнур к одному из патронов динамита под столом, а второй конец к патрону из связки под нарами.
Осмотрелся ещё раз и поочередно поджёг сперва порох, потом оба бикфордова шнура. И быстро нырнул под землю, зажигая фонарик. В первую очередь я отодвинул Славку и нащупал на стене такой же рычажок, как и в доме, нажал его, и плита со скрипом закрылась у нас над головой.
- Давай, Славка, быстрее вперёд, а то сейчас там так рванёт, что как бы нас не засыпало, своды старые, кто их знает, как это им понравится. Да и неизвестно, рассчитывали ли их на такие встряски.
И мы пошли, почти побежали, насколько это возможно в согнутом состоянии, по узкому и тесному коридорчику, уводящему меня к свободе, а Славку от отца.
За спиной у меня приглушённо раздались выстрелы.
- Давай скорее, Слава, сейчас рванёт! - поторопил я и без того спешащего мальчика.
И тут рвануло. Мы оба присели, гул пошёл над нашими головами, уходя вдаль, стены затряслись, пол закачался. На головы нам посыпалась земля. Славка испуганно пискнул.
- Держись, Слава, ты же мужчина! - поддержал я его.
Больше всего я боялся, что своды этого старого подземного хода не выдержат детонации и нас засыплет, либо перегородит путь, но всё обошлось, строили капитально, что умели, то умели.
По этому коридору мы шли очень долго, у меня даже шея заныла идти в таком положении, скрючившись. Но вот впереди появился свет, я велел Славке идти сзади, а сам осторожно подошёл к светлому пятну. Это был не выход, как подумал Славка, это был фосфоресцирующий знак, который предупреждал, что выход именно тут. Я пошарил по стене, опять нашёл рычажок и повернул его совсем чуть-чуть, чутко прислушиваясь, не поднимется ли слишком много шума.
Механизмы работали на удивление чётко и бесшумно. Хотя, кто его знает, как использовали этот домишко, на заброшенную избушку он был не очень похож. Да и связок динамита, и карабина там не было, в тот далёкий год, когда мы охраняли своего свидетеля.
Вот было время! Всё было просто и ясно, всё понятно. С кем боролись, за что боролись. А теперь...
Я осторожно выглянул в приоткрывшуюся щёлочку. Выход был прямо на шоссе. Никого вроде не было, но я не спешил. Вот так у меня всегда. Срабатывает шестое чувство, сколько раз спасало оно меня, поэтому и прислушиваюсь. Вот и сегодня утром так же точно, выглянул в смотровую щель, кажется, всё в порядке, все мои меточки хитрые непорушенные стоят. Но что-то мне мешает, смотрел-смотрел, больше часа смотрел, ничего не высмотрел. Даже глаза заболели. Решил выйти. Двери уже открыл. И как кто меня держит. Опять стоял, стоял - и почему-то закрыть двери решил. Вот тут они себя и выдали, нервы сдали.
Выглянул я ещё разок, и вот они, голубчики, вот они, мои родимые. Стоят трое в камуфляже возле милицейского "мерседеса", сигаретками балуются, счастлив ваш бог, ребятки, что сегодня я на вашем пути, всё должно было бы кончиться для вас хуже. Нет, это же надо же! Они даже оружие в машине оставили.
Ну, оружие нам ни к чему, за оружие ребятам могут быть ещё большие неприятности, а они у них и так будут, но оружие - это уже слишком, оставил я автоматы возле них. И поехали мы со Славкой с ветерком.
Эх, во что армию превратили! Это надо же! Да разве можно было в мои годы подойти и голыми руками повязать трёх бойцов? Тем более, наверное, омоновцев, или спецназ. А как мы посты проскочили? И это на правительственной трассе! В особо охраняемой зоне, при особом режиме. Нет, это просто чёрт знает что такое!
Понятно теперь, как проехала целая армия Басаева в Будённовск, и действительно можно поверить ему, что он мог приехать в Москву, просто денег не хватило.
А я вот ехал в Москву даже без денег, и меня никто не останавливал, наоборот, уступали дорогу. Но всё же я решил въехать в столицу на более скромной машине. Тем более, что мне её весьма охотно уступили: остановились сразу же, при виде моей поднятой руки и остались в моей милицейской колымаге, из которой я предварительно выдрал на всякий случай рацию.
Уже подъезжая к Москве, мы остановились возле придорожного ресторанчика, быстро и вкусно поели и поехали дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63