– Он всегда выделяется при электрических разрядах.
И он направился прямиком к металлическому куполу на полу камеры.
– Как думаете, что это? – спросила Сара.
– Не знаю. Но похоже на портативный генератор разрядов. – Он уселся на корточки, приподнял купол, перевернул. – Дело в том, что если вам удалось выработать достаточно сильный заряд со знаком минус…
Тут он осекся. Внутри купол был пуст. Вся его электронная начинка была изъята.
И тут – бам! Дверь за ними со стуком захлопнулась.
Сара вздрогнула и обернулась. По ту сторону двери стоял лже-Болден и спокойно запирал ее на большой висячий замок.
– О, черт, – пробормотала девушка. Она увидела у контрольной панели Брюстера, тот жал на какие-то кнопки и переключатели. Затем включил громкоговоритель.
– В эту испытательную лабораторию посторонним доступа нет, ребята. Ведь на двери ясно сказано. Читать, что ли, не умеете…
Брюстер отошел от панели управления. Помещение погрузилось в полумрак, предметы в камере начали отсвечивать голубым. И тут Сара услышала нарастающий гул. И еще механический голос:
– Просьба освободить помещение. Испытание начинается через… тридцать секунд.
Брюстер и «Болден», не оборачиваясь, поспешили к выходу.
Сара расслышала последние слова «Болдена»:
– Ненавижу вонь горелой человеческой плоти.
И они вышли, захлопнув за собой дверь. Механический голос произнес:
– Испытание начнется через… пятнадцать секунд.
Сара взглянула на Кеннера.
– Господи, что же нам делать?..
* * *
Лже-Болден с Брюстером вышли на улицу и уселись в машину. «Болден» повернул ключ зажигания. Брюстер положил ему руку на плечо.
– Давай подождем еще минутку.
Они не сводили глаз с двери. Над ней начал мигать красный огонек, сперва медленно, затем все быстрей и быстрей.
– Испытание началось, – сказал Брюстер.
– Вот чертовы куклы… – пробормотал «Болден», – Как думаешь, сколько они продержатся?
– Ну, один, может, два разряда еще вынесут. Но третий их точно доконает. Наверняка сгорят дотла.
– Чертовы куклы… – снова пробормотал «Болден». Завел мотор, и машина направилась к поджидающему их самолету.
4. ВСПЫШКА
ЛОС-АНДЖЕЛЕС
Суббота, 9 октября
12.13 дня
Казалось, воздух в камере шипит, так он был насыщен электричеством. И еще запахло, как перед грозой. Сара увидела, как тонкие волоски у нее на руке встают дыбом. Одежда липла к телу под воздействием электрических зарядов.
– Какой-нибудь ремешок есть? – спросил Кеннер.
– Нет…
– Заколка для волос?
– Нет.
– Ну хоть что-нибудь металлическое?
– Черт! Ничего. Ничегошеньки!..
Кеннер всем телом ударился о стеклянную стену, но его просто отбросило назад. Тогда он начал пинать ее каблуком ботинка. Бесполезно. Снова всем весом своего тела навалился на дверь, но замок не поддавался.
– Десять секунд до начала испытания… – пробубнил механический голос.
– Что же нам делать? – истерически воскликнула Сара.
– Снимай одежду.
– Что?
– Живо! Давай снимай! – Кеннер и сам начал раздеваться, судорожно срывал с себя рубашку, пуговицы так и разлетались в разные стороны. – Давай же, Сара! Быстрей! Прежде всего – свитер!
На ней был пушистый ангорский свитер, подарок ее дружка, одна из первых вещей, которую он презентовал ей. Она одним движением стащила свитер, осталась в хлопковой майке.
– Юбку, – пробормотал Кеннер. Он уже стаскивал с себя ботинки.
– Ее-то зачем?..
– Там молния!
Она неловкими движениями стянула юбку и осталась в лифчике и трусиках. Ее трясло от холода и страха. Механический голос начал отсчет:
– Десять… девять… восемь…
Кеннер накидывал снятую одежду на самолетный мотор. Подхватил с пола ее юбку, тоже накинул. Сверху положил свитер из ангоры.
– Что это вы делаете?
– Ложись, – скомандовал он. – На пол, и прижмись к нему всем телом, распластайся. И не двигаться!
Сара послушно улеглась на холодный бетонный пол. Сердце колотилось как бешеное. Воздух трещал и искрился. От ужаса по всему телу пробежали мурашки.
– Три… два… один…
Кеннер бросился на пол рядом с ней, и тут же камеру осветила первая вспышка. Сару потрясла сила разряда, от него содрогнулось и подпрыгнуло все тело. Волосы на голове встали дыбом, она почувствовала, как их взметнуло вверх от шеи. За первым разрядом последовало еще несколько, гром стоял оглушительный, а синеватые вспышки были такие яркие, что свет пробивался сквозь веки, даже если крепко зажмуриться. Сара всем телом вжалась в пол, распласталась на нем. Лежала, едва дыша, и думала: Пришло время молиться.
Но вдруг помещение озарил какой-то другой свет, желтовато-оранжевый. Сильно запахло гарью.
Пожар!
На плечо ей упал горящий клочок свитера. Кожу гак и ожгло огнем.
– Мы горим…
– Не двигайся!
Разряды гремели все чаще и чаще, уголком глаза Сара видела, что одежда, сваленная поверх мотора, пылает, а вся камера наполняется густым дымом.
– Да у меня волосы горят, – подумала она. И еще почувствовала, как страшно жжет в самом основании шеи…
И тут вдруг откуда-то сверху на них обрушились потоки воды, и сверкание молний и грохот разрядов прекратились, слышалось лишь шипение струй. Ей сразу стало холодно; огонь погас; цементный пол стал мокрым и скользким.
– Теперь можно встать?
– Да, – ответил Кеннер. – Теперь можно.
* * *
Несколько минут Кеннер пытался выбить стекло, но безуспешно. Вот наконец он прекратил свои попытки и стоял, озираясь по сторонам, мокрые волосы липли к черепу.
– Что-то я не пойму… – пробормотал он. – Не может быть, чтобы в этой камере не были предусмотрены какие-то меры безопасности. Некий механизм, который позволил бы выбраться наружу.
– Вы ведь сами видели, они заперли дверь снаружи.
– Да. Заперли снаружи на висячий замок. Замок предназначен для того, чтобы никто не смог войти в камеру снаружи. Но должен же существовать какой-то способ выбраться из нее изнутри.
– Если он и есть, этот способ, я его не вижу, – заметила Сара. Ее сотрясала дрожь. Плечо жгло в том месте, где на него попал клочок горящей ткани. Нижнее белье промокло насквозь. Особой стеснительностью она никогда не отличалась, но сейчас ее мучил холод и раздражала воркотня Кеннера.
– Должен быть какой-то выход, – пробормотал он, озираясь по сторонам.
– Стекло выбить не получается…
– Нет, – ответил он, – не получается. – Но тут вдруг его, что называется, осенило, и он стал пристально разглядывать раму, в которую было вставлено стекло, а также шов в том месте, где оно прилегало к стене. Он провел по шву кончиками пальцев.
Она наблюдала за ним, ее по-прежнему трясло от холода. Вода продолжала течь, правда, уже не так сильно. Босые ступни были в воде на три дюйма. Сара никак не могла понять, как удается этому человеку сохранять такое спокойствие и самообладание…
– Черт побери… – пробормотал он. Пальцы уперлись в маленькую задвижку в верхней части рамы, что держала стекло. Затем он нащупал и вторую, повернул. А после этого легонько толкнул стекло, и «окно» как бы сложилось в центре и отворилось.
Кеннер вышел из камеры.
– Как видишь, все очень просто, – заметил он. И протянул Саре руку. – Тебе не мешало бы переодеться во что-нибудь сухое.
– Спасибо, – пробормотала Сара и взяла его за руку.
* * *
Туалетные и душевые в этом испытательном центре не отличались ничем особенным, но Кеннер и Сара обтерлись там бумажными полотенцами, затем нашли в одном из шкафчиков теплые комбинезоны и оделись. Сара сразу стала чувствовать себя значительно лучше. Разглядывая себя в зеркале, она заметила, что с левой стороны у нее выгорел изрядный клок волос. Кончики обгорелых волос стали темными, жесткими, были перекручены, как тонкая проволока.
– Могло быть и хуже, – заметила она. И подумала, что в ближайшее время придется носить другую прическу, «конский хвост».
Кеннер занялся ее плечом. Сказал, что это ожог первой степени и что на коже образовались волдыри. Положил на них лед, потом объяснил, что ожоги носят скорее не термальный характер, а вызваны нервной реакцией тела. И потому лед в первые десять минут должен притупить нервную реакцию, и лечить потом будет значительно проще.
Сама она этих повреждений не видела и поверила ему на слово. Раны жгло, словно огнем. Кеннер нашел аптечку. Достал аспирин.
– Аспирин? – удивилась Сара.
– Все лучше, чем ничего. – Он протянул ей две таблетки. – Большинство людей этого не знают, но наш аспирин является поистине чудодейственным средством. Обезболивает куда как лучше морфия, обладает противовоспалительным и жаропонижающим…
– Пожалуйста, прошу вас, только не сейчас. – Она не вынесла бы очередной его лекции.
Он умолк. Достал бинт и наложил повязку. Он и с этим справлялся вполне умело.
– Есть вещи, которые ни не умеете делать? – спросила Сара.
– О, разумеется.
– К примеру? Танцевать, да?
– Почему же. Я умею танцевать. Вот с иностранными языками у меня проблема.
– Какое облегчение! – шутливо воскликнула Сара. Первый год обучения она провела в Италии и довольно бегло говорила по-итальянски и по-французски. А теперь изучала китайский.
– Ну а ты? – спросил он. – Есть какие-то вещи, которые удаются тебе из рук вон плохо?
– Взаимоотношения с людьми, вот моя проблема, – ответила Сара. Взглянула в зеркало и подергала почерневшую прядь волос.
БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ
Суббота, 9 октября
1.13 дня
Поднимаясь по лестнице к себе домой, Эванс еще издали услышал, как работает в квартире телевизор. Так громко он никогда его не включал. Из-за двери доносились веселые возгласы и смех. Очевидно, шла прямая трансляция какого-то развлекательного шоу.
Он отворил дверь и прошел прямо в гостиную. На диване, спиной к Эвансу, сидел частный сыщик, с которым он виделся во дворе, и смотрел телевизор. Устроился он удобно, даже пиджак снял и набросил на спинку кресла. Одна рука покоилась на спинке дивана, и Эванс заметил, что он выбивает пальцами барабанную дробь.
– Смотрю, вы чувствуете себя здесь как дома, – сказал Эванс. – Не слишком ли большая громкость, как вам кажется? Не возражаете, если мы немного приглушим звук?
Мужчина не ответил, продолжал смотреть на экран.
– Вы меня слышите? – спросил Эванс. – Убавьте громкость!
Но мужчина не двинулся с места. Лишь пальцы продолжали неустанно выбивать дробь.
Эванс зашел сбоку, чтобы видеть его лицо.
– Извините. Не знаю вашего имени, но…
Он резко умолк. Сыщик даже не обернулся на него, по-прежнему не сводил глаз с экрана, и все тело его было напряжено и абсолютно неподвижно. Двигались лишь пальцы руки, лежавшей на спинке дивана. Только тут Эванс заметил, что они дергаются, точно их сводит судорога.
Он встал прямо перед незваным гостем.
– С вами все в порядке?
Лицо мужчины не выражало ровным счетом ничего. Глаза широко раскрыты, смотрят прямо на Эванса и в то же время – словно сквозь него.
– Сэр?..
Мужчина едва дышал, ловил воздух полуоткрытым ртом. Кожа приобрела сероватый оттенок.
– Вы что, совсем не можете двигаться? Что случилось?
Ответа не последовало. Мужчина был словно парализован.
Примерно то же самое случилось, судя по описанию, с Марго, – подумал Эванс. Почти полная неподвижность, никакой реакции. Эванс схватил телефон, набрал 911 и вызвал «Скорую» на свой адрес.
– Помощь уже близко, – сказал он мужчине. Частный детектив никак не прореагировал на эту утешительную новость. Однако у Эванса сложилось впечатление, что он слышал его слова, понял их. Что сознание в этом неподвижном теле не дремлет. Но как убедиться в этом?
Эванс осмотрелся, пытаясь найти какую-то подсказку, причину того, что произошло с этим несчастным. Но все в комнате было вроде бы на месте. Правда, один стул в углу, кажется, немного передвинули. И под ним, на полу, лежала сигара, наверное, выпала из слабеющих рук и закатилась туда. Кончик сигары прожег угол ковра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
И он направился прямиком к металлическому куполу на полу камеры.
– Как думаете, что это? – спросила Сара.
– Не знаю. Но похоже на портативный генератор разрядов. – Он уселся на корточки, приподнял купол, перевернул. – Дело в том, что если вам удалось выработать достаточно сильный заряд со знаком минус…
Тут он осекся. Внутри купол был пуст. Вся его электронная начинка была изъята.
И тут – бам! Дверь за ними со стуком захлопнулась.
Сара вздрогнула и обернулась. По ту сторону двери стоял лже-Болден и спокойно запирал ее на большой висячий замок.
– О, черт, – пробормотала девушка. Она увидела у контрольной панели Брюстера, тот жал на какие-то кнопки и переключатели. Затем включил громкоговоритель.
– В эту испытательную лабораторию посторонним доступа нет, ребята. Ведь на двери ясно сказано. Читать, что ли, не умеете…
Брюстер отошел от панели управления. Помещение погрузилось в полумрак, предметы в камере начали отсвечивать голубым. И тут Сара услышала нарастающий гул. И еще механический голос:
– Просьба освободить помещение. Испытание начинается через… тридцать секунд.
Брюстер и «Болден», не оборачиваясь, поспешили к выходу.
Сара расслышала последние слова «Болдена»:
– Ненавижу вонь горелой человеческой плоти.
И они вышли, захлопнув за собой дверь. Механический голос произнес:
– Испытание начнется через… пятнадцать секунд.
Сара взглянула на Кеннера.
– Господи, что же нам делать?..
* * *
Лже-Болден с Брюстером вышли на улицу и уселись в машину. «Болден» повернул ключ зажигания. Брюстер положил ему руку на плечо.
– Давай подождем еще минутку.
Они не сводили глаз с двери. Над ней начал мигать красный огонек, сперва медленно, затем все быстрей и быстрей.
– Испытание началось, – сказал Брюстер.
– Вот чертовы куклы… – пробормотал «Болден», – Как думаешь, сколько они продержатся?
– Ну, один, может, два разряда еще вынесут. Но третий их точно доконает. Наверняка сгорят дотла.
– Чертовы куклы… – снова пробормотал «Болден». Завел мотор, и машина направилась к поджидающему их самолету.
4. ВСПЫШКА
ЛОС-АНДЖЕЛЕС
Суббота, 9 октября
12.13 дня
Казалось, воздух в камере шипит, так он был насыщен электричеством. И еще запахло, как перед грозой. Сара увидела, как тонкие волоски у нее на руке встают дыбом. Одежда липла к телу под воздействием электрических зарядов.
– Какой-нибудь ремешок есть? – спросил Кеннер.
– Нет…
– Заколка для волос?
– Нет.
– Ну хоть что-нибудь металлическое?
– Черт! Ничего. Ничегошеньки!..
Кеннер всем телом ударился о стеклянную стену, но его просто отбросило назад. Тогда он начал пинать ее каблуком ботинка. Бесполезно. Снова всем весом своего тела навалился на дверь, но замок не поддавался.
– Десять секунд до начала испытания… – пробубнил механический голос.
– Что же нам делать? – истерически воскликнула Сара.
– Снимай одежду.
– Что?
– Живо! Давай снимай! – Кеннер и сам начал раздеваться, судорожно срывал с себя рубашку, пуговицы так и разлетались в разные стороны. – Давай же, Сара! Быстрей! Прежде всего – свитер!
На ней был пушистый ангорский свитер, подарок ее дружка, одна из первых вещей, которую он презентовал ей. Она одним движением стащила свитер, осталась в хлопковой майке.
– Юбку, – пробормотал Кеннер. Он уже стаскивал с себя ботинки.
– Ее-то зачем?..
– Там молния!
Она неловкими движениями стянула юбку и осталась в лифчике и трусиках. Ее трясло от холода и страха. Механический голос начал отсчет:
– Десять… девять… восемь…
Кеннер накидывал снятую одежду на самолетный мотор. Подхватил с пола ее юбку, тоже накинул. Сверху положил свитер из ангоры.
– Что это вы делаете?
– Ложись, – скомандовал он. – На пол, и прижмись к нему всем телом, распластайся. И не двигаться!
Сара послушно улеглась на холодный бетонный пол. Сердце колотилось как бешеное. Воздух трещал и искрился. От ужаса по всему телу пробежали мурашки.
– Три… два… один…
Кеннер бросился на пол рядом с ней, и тут же камеру осветила первая вспышка. Сару потрясла сила разряда, от него содрогнулось и подпрыгнуло все тело. Волосы на голове встали дыбом, она почувствовала, как их взметнуло вверх от шеи. За первым разрядом последовало еще несколько, гром стоял оглушительный, а синеватые вспышки были такие яркие, что свет пробивался сквозь веки, даже если крепко зажмуриться. Сара всем телом вжалась в пол, распласталась на нем. Лежала, едва дыша, и думала: Пришло время молиться.
Но вдруг помещение озарил какой-то другой свет, желтовато-оранжевый. Сильно запахло гарью.
Пожар!
На плечо ей упал горящий клочок свитера. Кожу гак и ожгло огнем.
– Мы горим…
– Не двигайся!
Разряды гремели все чаще и чаще, уголком глаза Сара видела, что одежда, сваленная поверх мотора, пылает, а вся камера наполняется густым дымом.
– Да у меня волосы горят, – подумала она. И еще почувствовала, как страшно жжет в самом основании шеи…
И тут вдруг откуда-то сверху на них обрушились потоки воды, и сверкание молний и грохот разрядов прекратились, слышалось лишь шипение струй. Ей сразу стало холодно; огонь погас; цементный пол стал мокрым и скользким.
– Теперь можно встать?
– Да, – ответил Кеннер. – Теперь можно.
* * *
Несколько минут Кеннер пытался выбить стекло, но безуспешно. Вот наконец он прекратил свои попытки и стоял, озираясь по сторонам, мокрые волосы липли к черепу.
– Что-то я не пойму… – пробормотал он. – Не может быть, чтобы в этой камере не были предусмотрены какие-то меры безопасности. Некий механизм, который позволил бы выбраться наружу.
– Вы ведь сами видели, они заперли дверь снаружи.
– Да. Заперли снаружи на висячий замок. Замок предназначен для того, чтобы никто не смог войти в камеру снаружи. Но должен же существовать какой-то способ выбраться из нее изнутри.
– Если он и есть, этот способ, я его не вижу, – заметила Сара. Ее сотрясала дрожь. Плечо жгло в том месте, где на него попал клочок горящей ткани. Нижнее белье промокло насквозь. Особой стеснительностью она никогда не отличалась, но сейчас ее мучил холод и раздражала воркотня Кеннера.
– Должен быть какой-то выход, – пробормотал он, озираясь по сторонам.
– Стекло выбить не получается…
– Нет, – ответил он, – не получается. – Но тут вдруг его, что называется, осенило, и он стал пристально разглядывать раму, в которую было вставлено стекло, а также шов в том месте, где оно прилегало к стене. Он провел по шву кончиками пальцев.
Она наблюдала за ним, ее по-прежнему трясло от холода. Вода продолжала течь, правда, уже не так сильно. Босые ступни были в воде на три дюйма. Сара никак не могла понять, как удается этому человеку сохранять такое спокойствие и самообладание…
– Черт побери… – пробормотал он. Пальцы уперлись в маленькую задвижку в верхней части рамы, что держала стекло. Затем он нащупал и вторую, повернул. А после этого легонько толкнул стекло, и «окно» как бы сложилось в центре и отворилось.
Кеннер вышел из камеры.
– Как видишь, все очень просто, – заметил он. И протянул Саре руку. – Тебе не мешало бы переодеться во что-нибудь сухое.
– Спасибо, – пробормотала Сара и взяла его за руку.
* * *
Туалетные и душевые в этом испытательном центре не отличались ничем особенным, но Кеннер и Сара обтерлись там бумажными полотенцами, затем нашли в одном из шкафчиков теплые комбинезоны и оделись. Сара сразу стала чувствовать себя значительно лучше. Разглядывая себя в зеркале, она заметила, что с левой стороны у нее выгорел изрядный клок волос. Кончики обгорелых волос стали темными, жесткими, были перекручены, как тонкая проволока.
– Могло быть и хуже, – заметила она. И подумала, что в ближайшее время придется носить другую прическу, «конский хвост».
Кеннер занялся ее плечом. Сказал, что это ожог первой степени и что на коже образовались волдыри. Положил на них лед, потом объяснил, что ожоги носят скорее не термальный характер, а вызваны нервной реакцией тела. И потому лед в первые десять минут должен притупить нервную реакцию, и лечить потом будет значительно проще.
Сама она этих повреждений не видела и поверила ему на слово. Раны жгло, словно огнем. Кеннер нашел аптечку. Достал аспирин.
– Аспирин? – удивилась Сара.
– Все лучше, чем ничего. – Он протянул ей две таблетки. – Большинство людей этого не знают, но наш аспирин является поистине чудодейственным средством. Обезболивает куда как лучше морфия, обладает противовоспалительным и жаропонижающим…
– Пожалуйста, прошу вас, только не сейчас. – Она не вынесла бы очередной его лекции.
Он умолк. Достал бинт и наложил повязку. Он и с этим справлялся вполне умело.
– Есть вещи, которые ни не умеете делать? – спросила Сара.
– О, разумеется.
– К примеру? Танцевать, да?
– Почему же. Я умею танцевать. Вот с иностранными языками у меня проблема.
– Какое облегчение! – шутливо воскликнула Сара. Первый год обучения она провела в Италии и довольно бегло говорила по-итальянски и по-французски. А теперь изучала китайский.
– Ну а ты? – спросил он. – Есть какие-то вещи, которые удаются тебе из рук вон плохо?
– Взаимоотношения с людьми, вот моя проблема, – ответила Сара. Взглянула в зеркало и подергала почерневшую прядь волос.
БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ
Суббота, 9 октября
1.13 дня
Поднимаясь по лестнице к себе домой, Эванс еще издали услышал, как работает в квартире телевизор. Так громко он никогда его не включал. Из-за двери доносились веселые возгласы и смех. Очевидно, шла прямая трансляция какого-то развлекательного шоу.
Он отворил дверь и прошел прямо в гостиную. На диване, спиной к Эвансу, сидел частный сыщик, с которым он виделся во дворе, и смотрел телевизор. Устроился он удобно, даже пиджак снял и набросил на спинку кресла. Одна рука покоилась на спинке дивана, и Эванс заметил, что он выбивает пальцами барабанную дробь.
– Смотрю, вы чувствуете себя здесь как дома, – сказал Эванс. – Не слишком ли большая громкость, как вам кажется? Не возражаете, если мы немного приглушим звук?
Мужчина не ответил, продолжал смотреть на экран.
– Вы меня слышите? – спросил Эванс. – Убавьте громкость!
Но мужчина не двинулся с места. Лишь пальцы продолжали неустанно выбивать дробь.
Эванс зашел сбоку, чтобы видеть его лицо.
– Извините. Не знаю вашего имени, но…
Он резко умолк. Сыщик даже не обернулся на него, по-прежнему не сводил глаз с экрана, и все тело его было напряжено и абсолютно неподвижно. Двигались лишь пальцы руки, лежавшей на спинке дивана. Только тут Эванс заметил, что они дергаются, точно их сводит судорога.
Он встал прямо перед незваным гостем.
– С вами все в порядке?
Лицо мужчины не выражало ровным счетом ничего. Глаза широко раскрыты, смотрят прямо на Эванса и в то же время – словно сквозь него.
– Сэр?..
Мужчина едва дышал, ловил воздух полуоткрытым ртом. Кожа приобрела сероватый оттенок.
– Вы что, совсем не можете двигаться? Что случилось?
Ответа не последовало. Мужчина был словно парализован.
Примерно то же самое случилось, судя по описанию, с Марго, – подумал Эванс. Почти полная неподвижность, никакой реакции. Эванс схватил телефон, набрал 911 и вызвал «Скорую» на свой адрес.
– Помощь уже близко, – сказал он мужчине. Частный детектив никак не прореагировал на эту утешительную новость. Однако у Эванса сложилось впечатление, что он слышал его слова, понял их. Что сознание в этом неподвижном теле не дремлет. Но как убедиться в этом?
Эванс осмотрелся, пытаясь найти какую-то подсказку, причину того, что произошло с этим несчастным. Но все в комнате было вроде бы на месте. Правда, один стул в углу, кажется, немного передвинули. И под ним, на полу, лежала сигара, наверное, выпала из слабеющих рук и закатилась туда. Кончик сигары прожег угол ковра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84