Менее чем за неделю возможность превратилась в твердую уверенность.
Болдер очень выразительно живописал страдания народа вануату, говорил о том, что наводнения выгоняют их из родных мест, где похоронены предки. Особо подчеркивал, какая это трагедия для маленьких детишек, чье наследие может одним махом уничтожить большая приливная волна. И особо подчеркивал, что причиной всех этих бед является бессердечный индустриальный гигант на севере.
– Официально заявляя о подаче иска в защиту народа вануату, мы хотим добиться справедливости для этих несчастных и обездоленных людей. Мало того, мы проявляем заботу и обо всем остальном мире, которому угрожают катастрофические климатические изменения.
Затем он стал отвечать на вопросы.
Первый из них был:
– Какие документы вы собираетесь представить в этом иске?
– Иск невероятно сложен с чисто технической точки зрения, – сказал Болдер. – В данный момент над составлением материалов и документов у нас трудятся сорок ученых и исследователей, работают днем и ночью. Ну и когда закончат работу, мы отберем нужные документы.
– Куда будет подан ваш иск?
– В федеральный окружной суд Лос-Анджелеса.
– Какого возмещения вы требуете? – спросил кто-то еще.
– Какова реакция администрации?
– Будет ли суд выслушивать мнение властей?
Вопросы так и сыпались со всех сторон, Болдер был в ударе. Эванс покосился на Дженифер, она стояла по другую сторону от трибуны. Поймала на себе его взгляд и выразительно постучала пальцем по наручным часам. Эванс кивнул, взглянул на свои часы, скроил удрученную гримасу и начал выбираться из толпы. Дженифер последовала за ним.
Они вошли в помещение бывшего склада, миновали охрану.
Дженифер отворила дверь. Эванс смотрел изумленно.
КАЛВЕР-СИТИ
Вторник, 12 октября
1.20 дня
Свет был выключен. Помещение погружено в полумрак. Большинство людей, которых Эванс видел здесь прежде, куда-то исчезли. Плакаты и графики сняли со стен, стулья были перевернуты, кругом громоздились коробки с бумагами. Рабочие в комбинезонах складывали коробки на тележки и вывозили из комнаты.
– Что происходит? – спросил Эванс.
– Срок аренды закончился, – ответила Дженифер.
– Так вы переезжаете?
Она отрицательно покачала головой:
– Нет. Вообще уезжаем.
– Как это понимать?
– Мы просто уезжаем, Питер. Отправляемся искать себе другую работу. Никакого иска подаваться не будет.
С улицы доносился голос Болдера, усиленный динамиками:
– Через три месяца мы рассчитываем получить полный судебный запрет на подобного рода деятельность. Я полностью уверен в компетентности сорока блестящих молодых людей, которые помогали нам подготовить это громкое дело.
Эванс отступил в сторону, пропуская рабочих, тащивших стол. Тот самый стол, за которым три часа назад он отвечал на вопросы. За ним последовал еще один парень в комбинезоне, он нес коробки с оборудованием для съемок.
– Но как же так? – растерянно спросил Эванс. Краем уха он слышал доносившийся из громкоговорителя голос Болдера. – Мне кажется, люди должны знать, что происходит…
– То, что происходит, вполне логично, – сказала Дженифер. – Мы отошлем запрос о предварительных слушаниях. Пусть пройдет по всем ступеням системы. Полагаем, что окружной суд отвергнет его и откажется вести это дело. Тогда мы передадим его в девятый выездной суд, а уже затем – в Верховный Суд. Вся эта процедура может занять несколько лет. А потому мы временно распускаем исследовательскую команду, закрываем все наши дорогостоящие офисы и будем ждать, сохранив только костяк нашего штата. Держать его, как говорится, под рукой.
– И у вас уже есть этот костяк под рукой?
– Нет. Просто ты спросил, как все будет, вот я и ответила.
Коробки продолжали выносить через заднюю дверь.
– На самом деле никто и не собирается подавать этот иск, верно?
– Давай сформулируем иначе, – тихо произнесла Дженифер. – Болдер установил выдающийся рекорд побед в судах. Подобный рекорд был бы просто невозможен, если б он не отказывался от заведомо провальных дел еще до начала судебного разбирательства.
– Так он и от этого тоже хочет отказаться?
– Конечно. Потому что, гарантирую, ни один суд на свете не станет возлагать ответственность на американскую экономику, обвинять ее в избыточном содержании углекислого газа в атмосфере. – Она жестом указала на улицу, откуда по-прежнему доносился голос Болдера. – Дрейк использовал его, чтоб объявить на весь мир о резких климатических изменениях. Причем выбрал очень удобный момент, как раз завтра у Дрейка начинается конференция.
– Да, но…
– Послушай, – перебила она его, – оба мы с тобой прекрасно понимаем – история с подачей иска имеет под собой вполне определенную цель. Привлечь внимание общественности. А потом они проведут конференцию. После нее заниматься всеми этими исками будет ни к чему.
* * *
Один из рабочих спросил ее, куда укладывать вещи. Эванс зашел в комнату, где недавно проводились съемки, и увидел сваленную в углу стопку графиков. Ему захотелось увидеть те, которые она ему не показала. И он вытащил несколько наугад. То были данные с метеостанций, разбросанных по всему миру.
Ну, конечно же! Он сразу понял, почему она не стала показывать эти графики. Они доказывали прямопротивоположное. Лишь незначительное потепление или полное его отсутствие. Должно быть, есть еще немало им подобных, собранных со всех уголков света.
Он извлек папку с надписью «Европа», стал быстро переворачивать листы.
Еще одна папка, с пометкой «Азия». Он открыл и ее.
– Питер?..
Она его звала.
* * *
Все вещи в кабинете Дженифер были уже упакованы и поместились всего в несколько коробок. Он помог донести их до машины.
– Итак, – спросил Эванс, – что собираешься делать теперь? Вернешься в округ Колумбия к своему дружку?
– Не думаю, – ответила она.
– Тогда что же?
– Вообще-то думала, что поеду с тобой.
– Со мной? В смысле?
– Ну, ведь ты же работаешь с Кеннером, верно?
– А ты откуда знаешь? – удивленно спросил Эванс. В ответ она только улыбнулась.
* * *
Выходя через заднюю дверь, они слышали голос, доносившийся из громкоговорителя. Теперь выступал Дрейк. Благодарил представителей прессы за то, что пришли, настойчиво приглашал их на конференцию. И продолжал твердить о том, что реальная опасность от глобального потепления заключается в резких климатических изменениях.
А затем вдруг сказал:
– Прошу прощения, у меня для вас очень печальная новость. Несколько минут назад мне передали записку. Там говорится, что только что было найдено тело моего дорогого друга, Джорджа Мортона.
КАЛВЕР-СИТИ
Вторник, 12 октября
2.15 дня
В тот же день новость эта облетела все телевизионные каналы. Тело миллионера Джорджа Мортона прибило к берегу неподалеку от Писмо-Бич, Опознали его по одежде и часам на запястье погибшего. Само тело было изуродовано до полной неузнаваемости, буквально изжевано акулами – с неким сладострастием в голосе сообщали эту последнюю подробность ведущие. Тут же уведомили семью известного филантропа, но дата похорон и поминальной службы была пока что неизвестна. Поступило заявление от близкого друга Мортона, Николаса Дрейка, директора НФПР. Дрейк говорил, что всю свою жизнь Мортон посвятил борьбе за охрану окружающей среды, что долго и плодотворно сотрудничал с виднейшими природоохранными организациями, в том числе НФПР, который недавно присвоил филантропу почетное звание Гражданина года.
– Если кого-то и волновали опасные изменения, наблюдаемые по всему земному шару, то это был Джордж Мортон, – говорил Дрейк. – Узнав, что машина его разбилась, а тело не найдено, мы лелеяли надежду, что рано или поздно увидим его живым и в добром здравии. С прискорбием вынужден констатировать, что этого не случилось. Я глубоко скорблю о потере близкого и преданного друга. Мир без него обеднел.
Эванс сидел за рулем, когда в машину к нему позвонил Херб Ловенштейн.
– Ты где?
– Возвращаюсь с пресс-конференции, которую мне велели посетить.
– Так вот, ты летишь в Сан-Франциско.
– Это еще зачем?
– Нашли Мортона. Кто-то должен опознать тело.
– А дочь его на что?
– Она в центре реабилитации.
– Ну а почему не бывшая жена? Или…
– Эванс, тебя вызывают официально. Так что придется поехать. Патологоанатомы не хотят откладывать вскрытие. Так что надо успеть опознать его до обеда.
– Но…
– Шевели задницей. Не понимаю, чего ты упрямишься. Возьми самолет Мортона, черт побери! Насколько мне известно, ты уже воспользовался им недавно. И вот еще что. Теперь, когда точно известно, что Мортон мертв, тебе надо быть осторожнее. Да, и еще одно. Поскольку ты не член семьи, для опознания понадобятся двое.
– Ну, могу захватить Сару, его секретаршу…
– Нет. Дрейк хочет, чтоб ты взял Теда Брэдли.
– Это почему?
– Да откуда мне знать? Брэдли хочет поехать. Выразил такое желание. Ну и Дрейк пошел ему навстречу. Возможно, Брэдли думает, что там будут телевизионщики. Еще одна возможность покрасоваться. Ведь он актер, и это для него главное. Да к тому же еще лучший друг Мортона.
– Ну, последнее можно считать преувеличением.
– Но он же сидел за банкетным столом рядом с тобой.
– Однако Сара лучше подошла бы…
– Сколько раз можно повторять, Эванс? Не делай вид, что не понимаешь. Ты летишь в Сан-Франциско вместе с Брэдли. И точка!..
Эванс вздохнул.
– А где он сейчас?
– В Секвойе. Заедешь и заберешь его.
– Что за Секвойя?
– Национальный парк. Как раз по дороге.
– Но…
– Брэдли уже уведомили. Моя секретарша даст тебе адрес и телефон морга в Сан-Франциско. Пока, Эванс. И не выпендривайся!..
Щелк. Это Ловенштейн повесил трубку.
– Проблемы? – спросила Дженифер.
– Нет. Но мне придется слетать в Сан-Франциско.
– Я с тобой, – сказала она. – А кто такая Сара?
– Личная секретарша Мортона. Старая его приятельница и помощница.
– Да, видела ее на снимках, – кивнула Дженифер. – Но вроде бы с виду она совсем не старая.
– Где это ты видела снимки?
– В одном журнале. Они были на теннисном турнире. Она ведь, кажется, чемпионка по теннису?
– Вроде бы.
– А мне казалось, раз ты проводил столько времени с Мортоном, то должен был бы хорошо знать его секретаршу.
– Знаю, конечно, но не слишком хорошо, – пожал плечами Эванс. – Просто последние несколько дней нам пришлось провести вместе.
– Ага… – протянула Дженифер. Потом взглянула на него и улыбнулась. – Вот что, Питер. Знай, лично мне до лампочки. Просто она страшно хорошенькая. Так что это вполне естественно…
– Нет, нет, это совсем не то, что ты думаешь, – поспешно ответил он и потянулся к телефону. Отчаявшись положить конец этому разговору, он набрал номер полицейского участка в Беверли-Хиллз и попросил детектива Перри. Выяснилось, что детектив еще не вернулся из суда. Эванс просил передать, что звонил, и повесил трубку. Потом обернулся к Дженифер:
– Как думаешь, они могут выписать ордер на мой арест? И чем это грозит?
– Не вижу ничего хорошего. – Она пожала плечами. – Впрочем, я в этих делах не слишком разбираюсь. Извини.
– Я тоже.
– А что, тебя действительно кто-то хочет арестовать?
– Надеюсь, что нет.
Тут позвонила Лиза, болтливая секретарша Херба Ловенштейна.
– Привет, Питер. Тут у меня телефоны мистера Брэдли и городского морга Сан-Франциско. Они закрываются в восемь. Сумеешь обернуться до конца рабочего дня? Херб интересуется. И вообще он очень расстроен.
– Из-за чего?
– Знаешь, никогда таким его не видела. Ну, по крайней мере, на протяжении последних нескольких недель.
– А что случилось?
– Думаю, он расстроился из-за Джорджа. Такое потрясение! Ну и потом, этот Дрейк просто достал его. Только сегодня звонил раз пять, если не больше. И еще, мне кажется, они говорили о тебе.
– Обо мне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Болдер очень выразительно живописал страдания народа вануату, говорил о том, что наводнения выгоняют их из родных мест, где похоронены предки. Особо подчеркивал, какая это трагедия для маленьких детишек, чье наследие может одним махом уничтожить большая приливная волна. И особо подчеркивал, что причиной всех этих бед является бессердечный индустриальный гигант на севере.
– Официально заявляя о подаче иска в защиту народа вануату, мы хотим добиться справедливости для этих несчастных и обездоленных людей. Мало того, мы проявляем заботу и обо всем остальном мире, которому угрожают катастрофические климатические изменения.
Затем он стал отвечать на вопросы.
Первый из них был:
– Какие документы вы собираетесь представить в этом иске?
– Иск невероятно сложен с чисто технической точки зрения, – сказал Болдер. – В данный момент над составлением материалов и документов у нас трудятся сорок ученых и исследователей, работают днем и ночью. Ну и когда закончат работу, мы отберем нужные документы.
– Куда будет подан ваш иск?
– В федеральный окружной суд Лос-Анджелеса.
– Какого возмещения вы требуете? – спросил кто-то еще.
– Какова реакция администрации?
– Будет ли суд выслушивать мнение властей?
Вопросы так и сыпались со всех сторон, Болдер был в ударе. Эванс покосился на Дженифер, она стояла по другую сторону от трибуны. Поймала на себе его взгляд и выразительно постучала пальцем по наручным часам. Эванс кивнул, взглянул на свои часы, скроил удрученную гримасу и начал выбираться из толпы. Дженифер последовала за ним.
Они вошли в помещение бывшего склада, миновали охрану.
Дженифер отворила дверь. Эванс смотрел изумленно.
КАЛВЕР-СИТИ
Вторник, 12 октября
1.20 дня
Свет был выключен. Помещение погружено в полумрак. Большинство людей, которых Эванс видел здесь прежде, куда-то исчезли. Плакаты и графики сняли со стен, стулья были перевернуты, кругом громоздились коробки с бумагами. Рабочие в комбинезонах складывали коробки на тележки и вывозили из комнаты.
– Что происходит? – спросил Эванс.
– Срок аренды закончился, – ответила Дженифер.
– Так вы переезжаете?
Она отрицательно покачала головой:
– Нет. Вообще уезжаем.
– Как это понимать?
– Мы просто уезжаем, Питер. Отправляемся искать себе другую работу. Никакого иска подаваться не будет.
С улицы доносился голос Болдера, усиленный динамиками:
– Через три месяца мы рассчитываем получить полный судебный запрет на подобного рода деятельность. Я полностью уверен в компетентности сорока блестящих молодых людей, которые помогали нам подготовить это громкое дело.
Эванс отступил в сторону, пропуская рабочих, тащивших стол. Тот самый стол, за которым три часа назад он отвечал на вопросы. За ним последовал еще один парень в комбинезоне, он нес коробки с оборудованием для съемок.
– Но как же так? – растерянно спросил Эванс. Краем уха он слышал доносившийся из громкоговорителя голос Болдера. – Мне кажется, люди должны знать, что происходит…
– То, что происходит, вполне логично, – сказала Дженифер. – Мы отошлем запрос о предварительных слушаниях. Пусть пройдет по всем ступеням системы. Полагаем, что окружной суд отвергнет его и откажется вести это дело. Тогда мы передадим его в девятый выездной суд, а уже затем – в Верховный Суд. Вся эта процедура может занять несколько лет. А потому мы временно распускаем исследовательскую команду, закрываем все наши дорогостоящие офисы и будем ждать, сохранив только костяк нашего штата. Держать его, как говорится, под рукой.
– И у вас уже есть этот костяк под рукой?
– Нет. Просто ты спросил, как все будет, вот я и ответила.
Коробки продолжали выносить через заднюю дверь.
– На самом деле никто и не собирается подавать этот иск, верно?
– Давай сформулируем иначе, – тихо произнесла Дженифер. – Болдер установил выдающийся рекорд побед в судах. Подобный рекорд был бы просто невозможен, если б он не отказывался от заведомо провальных дел еще до начала судебного разбирательства.
– Так он и от этого тоже хочет отказаться?
– Конечно. Потому что, гарантирую, ни один суд на свете не станет возлагать ответственность на американскую экономику, обвинять ее в избыточном содержании углекислого газа в атмосфере. – Она жестом указала на улицу, откуда по-прежнему доносился голос Болдера. – Дрейк использовал его, чтоб объявить на весь мир о резких климатических изменениях. Причем выбрал очень удобный момент, как раз завтра у Дрейка начинается конференция.
– Да, но…
– Послушай, – перебила она его, – оба мы с тобой прекрасно понимаем – история с подачей иска имеет под собой вполне определенную цель. Привлечь внимание общественности. А потом они проведут конференцию. После нее заниматься всеми этими исками будет ни к чему.
* * *
Один из рабочих спросил ее, куда укладывать вещи. Эванс зашел в комнату, где недавно проводились съемки, и увидел сваленную в углу стопку графиков. Ему захотелось увидеть те, которые она ему не показала. И он вытащил несколько наугад. То были данные с метеостанций, разбросанных по всему миру.
Ну, конечно же! Он сразу понял, почему она не стала показывать эти графики. Они доказывали прямопротивоположное. Лишь незначительное потепление или полное его отсутствие. Должно быть, есть еще немало им подобных, собранных со всех уголков света.
Он извлек папку с надписью «Европа», стал быстро переворачивать листы.
Еще одна папка, с пометкой «Азия». Он открыл и ее.
– Питер?..
Она его звала.
* * *
Все вещи в кабинете Дженифер были уже упакованы и поместились всего в несколько коробок. Он помог донести их до машины.
– Итак, – спросил Эванс, – что собираешься делать теперь? Вернешься в округ Колумбия к своему дружку?
– Не думаю, – ответила она.
– Тогда что же?
– Вообще-то думала, что поеду с тобой.
– Со мной? В смысле?
– Ну, ведь ты же работаешь с Кеннером, верно?
– А ты откуда знаешь? – удивленно спросил Эванс. В ответ она только улыбнулась.
* * *
Выходя через заднюю дверь, они слышали голос, доносившийся из громкоговорителя. Теперь выступал Дрейк. Благодарил представителей прессы за то, что пришли, настойчиво приглашал их на конференцию. И продолжал твердить о том, что реальная опасность от глобального потепления заключается в резких климатических изменениях.
А затем вдруг сказал:
– Прошу прощения, у меня для вас очень печальная новость. Несколько минут назад мне передали записку. Там говорится, что только что было найдено тело моего дорогого друга, Джорджа Мортона.
КАЛВЕР-СИТИ
Вторник, 12 октября
2.15 дня
В тот же день новость эта облетела все телевизионные каналы. Тело миллионера Джорджа Мортона прибило к берегу неподалеку от Писмо-Бич, Опознали его по одежде и часам на запястье погибшего. Само тело было изуродовано до полной неузнаваемости, буквально изжевано акулами – с неким сладострастием в голосе сообщали эту последнюю подробность ведущие. Тут же уведомили семью известного филантропа, но дата похорон и поминальной службы была пока что неизвестна. Поступило заявление от близкого друга Мортона, Николаса Дрейка, директора НФПР. Дрейк говорил, что всю свою жизнь Мортон посвятил борьбе за охрану окружающей среды, что долго и плодотворно сотрудничал с виднейшими природоохранными организациями, в том числе НФПР, который недавно присвоил филантропу почетное звание Гражданина года.
– Если кого-то и волновали опасные изменения, наблюдаемые по всему земному шару, то это был Джордж Мортон, – говорил Дрейк. – Узнав, что машина его разбилась, а тело не найдено, мы лелеяли надежду, что рано или поздно увидим его живым и в добром здравии. С прискорбием вынужден констатировать, что этого не случилось. Я глубоко скорблю о потере близкого и преданного друга. Мир без него обеднел.
Эванс сидел за рулем, когда в машину к нему позвонил Херб Ловенштейн.
– Ты где?
– Возвращаюсь с пресс-конференции, которую мне велели посетить.
– Так вот, ты летишь в Сан-Франциско.
– Это еще зачем?
– Нашли Мортона. Кто-то должен опознать тело.
– А дочь его на что?
– Она в центре реабилитации.
– Ну а почему не бывшая жена? Или…
– Эванс, тебя вызывают официально. Так что придется поехать. Патологоанатомы не хотят откладывать вскрытие. Так что надо успеть опознать его до обеда.
– Но…
– Шевели задницей. Не понимаю, чего ты упрямишься. Возьми самолет Мортона, черт побери! Насколько мне известно, ты уже воспользовался им недавно. И вот еще что. Теперь, когда точно известно, что Мортон мертв, тебе надо быть осторожнее. Да, и еще одно. Поскольку ты не член семьи, для опознания понадобятся двое.
– Ну, могу захватить Сару, его секретаршу…
– Нет. Дрейк хочет, чтоб ты взял Теда Брэдли.
– Это почему?
– Да откуда мне знать? Брэдли хочет поехать. Выразил такое желание. Ну и Дрейк пошел ему навстречу. Возможно, Брэдли думает, что там будут телевизионщики. Еще одна возможность покрасоваться. Ведь он актер, и это для него главное. Да к тому же еще лучший друг Мортона.
– Ну, последнее можно считать преувеличением.
– Но он же сидел за банкетным столом рядом с тобой.
– Однако Сара лучше подошла бы…
– Сколько раз можно повторять, Эванс? Не делай вид, что не понимаешь. Ты летишь в Сан-Франциско вместе с Брэдли. И точка!..
Эванс вздохнул.
– А где он сейчас?
– В Секвойе. Заедешь и заберешь его.
– Что за Секвойя?
– Национальный парк. Как раз по дороге.
– Но…
– Брэдли уже уведомили. Моя секретарша даст тебе адрес и телефон морга в Сан-Франциско. Пока, Эванс. И не выпендривайся!..
Щелк. Это Ловенштейн повесил трубку.
– Проблемы? – спросила Дженифер.
– Нет. Но мне придется слетать в Сан-Франциско.
– Я с тобой, – сказала она. – А кто такая Сара?
– Личная секретарша Мортона. Старая его приятельница и помощница.
– Да, видела ее на снимках, – кивнула Дженифер. – Но вроде бы с виду она совсем не старая.
– Где это ты видела снимки?
– В одном журнале. Они были на теннисном турнире. Она ведь, кажется, чемпионка по теннису?
– Вроде бы.
– А мне казалось, раз ты проводил столько времени с Мортоном, то должен был бы хорошо знать его секретаршу.
– Знаю, конечно, но не слишком хорошо, – пожал плечами Эванс. – Просто последние несколько дней нам пришлось провести вместе.
– Ага… – протянула Дженифер. Потом взглянула на него и улыбнулась. – Вот что, Питер. Знай, лично мне до лампочки. Просто она страшно хорошенькая. Так что это вполне естественно…
– Нет, нет, это совсем не то, что ты думаешь, – поспешно ответил он и потянулся к телефону. Отчаявшись положить конец этому разговору, он набрал номер полицейского участка в Беверли-Хиллз и попросил детектива Перри. Выяснилось, что детектив еще не вернулся из суда. Эванс просил передать, что звонил, и повесил трубку. Потом обернулся к Дженифер:
– Как думаешь, они могут выписать ордер на мой арест? И чем это грозит?
– Не вижу ничего хорошего. – Она пожала плечами. – Впрочем, я в этих делах не слишком разбираюсь. Извини.
– Я тоже.
– А что, тебя действительно кто-то хочет арестовать?
– Надеюсь, что нет.
Тут позвонила Лиза, болтливая секретарша Херба Ловенштейна.
– Привет, Питер. Тут у меня телефоны мистера Брэдли и городского морга Сан-Франциско. Они закрываются в восемь. Сумеешь обернуться до конца рабочего дня? Херб интересуется. И вообще он очень расстроен.
– Из-за чего?
– Знаешь, никогда таким его не видела. Ну, по крайней мере, на протяжении последних нескольких недель.
– А что случилось?
– Думаю, он расстроился из-за Джорджа. Такое потрясение! Ну и потом, этот Дрейк просто достал его. Только сегодня звонил раз пять, если не больше. И еще, мне кажется, они говорили о тебе.
– Обо мне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84