.. Или в баньке?.. Не знаю... Я же там не ночую. Мы сначала хотели их обоих в больницу везти, но этот Гонза совсем оклемался, вражина.
- Ишь ты, как ты его!.. - выкатил глаза Франц.
- Да ну! - Бурханкин снова ощетинил брови. - А чего он её обозвал ни с того ни с сего?.. Сам-то - вдохнул разок чистого воздуха - и всё... И дальше дружит с Циклопом. Прям - не разлей вода! А Белый, ну, Пётр... Он еле до кухни доплёлся - так его шатало... Но не ругался же!.. Сказал только: "Найдите, - говорит, - Василису, Егор Сергеевич! Хоть под землёй найдите! Её, - говорит, - из виду нельзя выпускать!"
- А когда ты её обнаружил возле флигеля...
- Сразу вышла Михална с её курткой, прикрыла девушку и говорит: "Василиса, - говорит, - похоже, не угорела. Увези-ка ты её, от греха!.. Замаялась я, ночь неспамши, в висках стучит - не дотащу!.."
- Вилли, Вилли, осади коней!.. - сообразил вдруг Франц. - Повариха тебе объяснила, откуда она знает, что Василиса не угорела?..
И получил в ответ округлое недоумение покатых плечиков.
- Я не спросил... А Михална сразу сказала, что Петру полегче, но доктора бы всё одно надо, а тот ехать не хочет, пока Ваську не увидит. Я хотел его уж, это... успокоить, а она: "Не надо им говорить, что девонька нашлась..." Я подумал: до райцентра - во-он какой путь. Пусть уж она Орлика возьмёт и сама за доктором съездит. А Василису я как-нибудь дотащу. К тебе, чай, ближе!..
Игорь Максимильянович прищурился:
- Значит, всё-таки ко мне шёл?..
Бурханкин смутился, поняв, что продал собственную хитрость.
- Дак я хотел вначале в сторожку, но у меня её всё одно могли бы найти... Тебя же никто не видел! Я ж там с ними был, а ты - нет. Кто же знает, что флигель при тебе разрушился ещё тогда?.. Была бы Диана...
Игорь Максимильянович энергично поднялся:
- Вот что. Давай-ка сходим, поглядим, что и как. С доктором Рубиным повидаемся. Ведь на экстренные вызовы Марк Анатольевич сам ездит. Надеюсь, он ещё там...
- Наверняка! Пока Михална его привезла, пока он обсмотрел, ну, обследовал музыкантов... Потом, Циклоп так просто доктора не отпустит. Сразу на какой-нибудь заусенец пожалуется... Да и Орлику передых нужен. Он же не двужильный...
- Я понял, понял, - остановил егеря Франц. - Где твои лыжи? Там остались? - Бурханкин махнул в сторону Большого Дома. - У меня на чердаке вторая пара - моей Лизхен. Возьми, тебе впору будут.
Пробегая мимо ванной, где заперлась Василиса, Бурханкин споткнулся о груду меха Волчка. Звякнул дверной крючок. Егерь отскочил. Умчался за лыжами наверх, только его и видели.
Глава десятая
Жертвы несчастного случая
Василиса вышла одетая, небрежно перебросив халат через острый угол локтя. На клетчатый подол поочерёдно наступали два мохнатых "рыцаря".
- Вы правы... - угрюмо буркнула певунья, опустив глаза.
- Что вы говорите? - переспросил Франц.
- Я говорю, - она приподняла голову, повысила голос, - вы же меня вообще не знаете... С какой стати?..
- Имеете в виду, с какой стати я должен вам верить? - Игорь Максимильянович как ни в чём не бывало сел за стол.
- Вот именно! - вызывающе подтвердила она прямо ему в зрачки.
"Дуб и ольха побратались: тесно стоят на пригорке. Кто из них вырвется первым в соревновании роста?.." - польстил себе Франц от имени Дианы.
Он жестом пригласил Василису сесть, постарался не громыхать словами, поэтому сам себя почти не слышал и выговаривал преувеличенно чётко:
- Мы тут с Егор Сергеичем прогуляемся немного, друзей ваших проведаем. Мне кажется, вам разумнее всего подождать нас здесь.
- Как будто у меня есть выбор!.. Может, захватите заодно мою куртку? Так домой хочется!.. - тоскливо вздохнула она и попыталась выяснить хоть что-нибудь: - Мы сейчас где? Далеко от райцентра, или от того дома?..
Ей было не по себе. Можно понять: одна, в глухомани, кругом - ни души, кроме двух собак и двоих едва знакомых мужчин.
Глядя на неё, Франц думал, что хотя бы ради родной Лизхен... Ради... В честь мелочей из трещины, с которой началось...
"Нет, не бывает мелочей. Как она подметила: "И в крыле стрекозы совершенство земли." Должна же у них у всех быть в жизни основа, опора! Один вообще готов её смешать с грязью... Другой - днём Василису ни на шаг от себя не отпускал, а вечером - в нужный момент его рядом-то и не оказалось... Где хозяин Большого Дома? Пригласил, обхаживал, теперь куда-то исчез... Как прошла ночь и где она её провела - неизвестно. Да, не позавидуешь!.."
Бурханкин в это время уже спустился с лыжами. Теперь стоял возле стула Игоря Максимильяновича и озабоченно тёр переносицу.
- Ты нас, это... когда в лесу встретил, она, это... в куртке была?
- Раздетая, - уточнил Франц.
- Как же раздетая? - захлопотал Бурханкин. - Михална же принесла, накрыла её.
- Значит, пока ты тянул тулуп, где-то по дороге не уследил.
Егерь виновато развёл руками.
- Да вы не волнуйтесь, - начала успокаивать его Василиса, сама растерянная.
- Найдём!.. - уверил Бурханкин девушку. - Глаз с тропы не спущу!..
Франц его поддержал:
- Вы же всё равно пока в тепле, - и провозгласил: - Никаких запретов! Хотите есть - холодильник в вашем распоряжении. Удобства - знаете где. В сон потянет - вот вам диван. Читать тоже есть что, - заметил он, унося в кабинет лежавший на буфете дневник Дианы Яковлевны.
- Здесь вам можно ничего не опасаться, - радостно объяснил егерь, - ни Хозяина леса, ни журналиста.
Франц уже одевался. И вдруг что-то вспомнил:
- А ведь точно!
- Обязательно не бойтесь! - снова подтвердил Бурханкин и с тайным сожалением заметил: - Даже наши из райцентра теперь сюда не ходят...
Игорь Максимильянович много раз уже слыхал от него упрёки, что "птицу всю раздал, урожай не уродился..."
Он нетерпеливо перебил:
- Да нет, я про нынешнего хозяина Большого Дома. Виталий Олегович такое знакомое имя-отчество... Где я его слышал?.. Как фамилия?..
Ответила Василиса:
- Гонза говорил, у него свой журнал...
- Да, да, - подхватил Бурханкин, - хозяин сам про это толковал. "Всё, - говорит, - про вас будет прописано!". А фамилию я не спрашивал, но можно в сельсовете узнать или, это... у Хорошенького, например, спросить...
Василиса даже повеселела немного:
- Ну и прозвища тут у вас: "Циклоп", "Лешак", теперь вот "Хорошенький"...
- Зачем прозвище? Фамилия это, - внёс ясность Бурханкин и повернулся к Францу: - Слушай, может мне сгонять?.. Сказать милиции, что хозяин пропал?..
- А он тебе: "Тела же нету. Будет труп - откроем дело." - Обвинит, что лишку хлебнули накануне и не заметили, как домовладелец уехал.
- Угу, - поник головой Бурханкин, - точно, как тогда с Шуркой Степновой... - И начал горячо возражать: - Да нет, вряд ли... Не мог он так... Машина же стоит! Она уже по дверцы в снегу... Он мог, конечно, до райцентра и пешком, на лыжах... Да следов теперь не разобрать... Мы все так натоптали - не разобрать, где медведь ходил, где - человек... Я-то знаю! Не ушёл он... Точно, что-то случилось!..
Франц поморщился:
- Слушай, Вилли-следопыт, не буди лиха, пока оно тихо. Мало в мае намаялись?
- Ой, тьфу, тьфу, - заплевал через плечо Бурханкин. - В самом деле, не накликать бы чего, как с фермершей...
Василиса заволновалась.
- А что с фермершей?..
Игорь Максимильянович махнул, указав ей сверху глазами на макушку егеря:
- Как-нибудь потом... лучше хоть название журнала скажите, его направление...
- Что-то об искусстве... То ли "Око Олимпа", то ли "Около Олимпа"...
- Ну ладно, я выясню. Не скучайте. Мы вам для общества вон каких ребят оставляем! - Он потрепал Волчка, тут же приласкал и взревновавшего Фомку. И телевизор, кстати, работает.
- А если электричество отключат?..
Франц объяснил, что у него в доме такого не бывает! Он специально прежде чем переезжать, позаботился о "воздушке" с высоковольтной линии, которая проходит вдоль заброшенной одноколейки.
- А иначе - зачем бы я здесь жил?! Я люблю вечерами работать.
Егерь уже поторапливал:
- Хорошо бы успеть засветло...
- Резонно! - заметил Франц, схватил свои лыжи и вышел...
*** Кому верить?
В Большом Доме царила паника. Она была даже больше похожа на заседание в Думе, или на собрание патрициев в сенате: раскрасневшиеся лица, влажные волосы. В Японии, к примеру, иногда дерутся...
В столовой находились трое разно-металлических мужчин, как на пьедестале почета. О серебре Петра и бронзе Георгия уже говорилось. Но первое место, бесспорно, занял Рубин Марк Анатольевич.
Франц именовал его "Золотой доктор" - не в смысле заработка или волос, сохранивших радостный цвет, несмотря на преклонный возраст. Нет! Исключительно за богатый опыт и редкостные человеческие оттенки. (По-моему, об этом тоже упоминалось.) Франц мало встречал подобных людей.
Евдокия Михайловна также присутствовала, но минимально: изредка подавала реплики из кухни. То ли она есть готовила, то ли прятала лицо.
Председательствовал, конечно же, Георгий.
- ...Теперь её искать?.. - застали вопрос вошедшие с мороза спасители Василисы.
Стоило Бурханкину обратить на себя внимание (он представил музыкантам Франца), как к егерю тут же бросился Пётр, сильно заикаясь:
- Ну, г-где в-вы п-п-пропадали?.. Г-где она?..
- Что "ну", что "ну"?.. - забормотал Бурханкин и беспомощно оглянулся на Франца. Он не спросил по дороге о главном: как правдоподобнее соврать про Василису...
- Да что ж вы накинулись на человека! - укоризненно загудел Франц. Дайте отдышаться! Не из баньки ведь прибежал - из больницы!.. Ох, да у вас тут прохладно!
- Это я велел всё проветрить, - вмешался доктор Рубин. - Егор Сергеевич, сходите на кухню. Попросите Евдокию Михайловну ещё чайку сварганить...
Франц якобы только сейчас заметил доктора. Он возмущённо вытянул старого знакомого из-за стола и развернул его так, чтобы заседавшие видели лишь их спины:
- Марк Анатольевич, что же это?.. Я полдня жду в клинике! - он скорчил гримасу, должную означать: "Всё в порядке, не принимайте всерьёз!" - Хоть предупредили бы кого, что вас долго не будет. Мною сегодня никто не хотел заниматься! А завтра я...
- Завтра, голубчик, завтра! - понятливый доктор с лёту подхватил реплику.
Интересно, что же он такое знал о своём давнем пациенте Франце, что в его присутствии законник так "развыступался"?
- Уж не знаю, смогу ли... Завтра у меня дел - по горло!.. - Франц повернулся к зрителям, выдавив на лицо новую живописную краску: "Вот всегда так!"
Пётр подал голос:
- Евдокия Михална, может, ещё п-подтопить? - покачнувшись, встал из-за стола. Интерес к данной беседе он потерял, но к Бурханкину, который улизнул на кухню, у Петра ещё остались вопросы.
Франц тут же оказался рядом, остановил музыканта за рукав, снова усадил.
- Нет, вполне достаточно. Наоборот, хорошо: бодрит!.. - Он понизил голос, но не слишком, чтобы и на кухне было слышно: - Спасибо, встретил в клинике егеря, тот мне сразу подсказал, где доктора искать...
Игорю Максимильяновичу удалось завладеть вниманием Петра: быстренько рассказал историю о том, как Егор Сергеевич привез в больницу угоревшую и замёрзшую девушку (тут и врать-то почти не пришлось).
- На чём же он её доставил? - с подозрением удивился Пётр.
- На санках, разумеется! - Франц изобразил лицом: "на чём же ещё?!" Евдокия Михайловна уже уехала, когда он понял, что к чему. Думаете, ему хотелось её самому тащить? Волчок помог. Успели, молодцы!.. Могло плохо кончиться. - Он повернулся к доктору: - Интересно, как они с вами-то разминулись?.. Егор Сергеевич, какой дорогой шли? - крикнул Франц в сторону кухни, продолжая спектакль.
- Лесом... тропкой... так скорее!.. - ответил Бурханкин, отчего-то икая и фыркая между словами (подавился, наверное).
Доктор Рубин тоже крикнул:
- Тогда понятно: мы - по тракту... А вы не знаете, капельницу ей ставили?..
- А?... Йа!... - коротко по-американски всхрапнул Бурханкин. По-видимому, так и не восстановил дыхание.
Доктор удовлетворённо кивнул:
- Теперь она поспит - и порядок!
- В больнице поспит? - уточнил Пётр.
Игорь Максимильянович, избегая прямого ответа, пожал плечами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
- Ишь ты, как ты его!.. - выкатил глаза Франц.
- Да ну! - Бурханкин снова ощетинил брови. - А чего он её обозвал ни с того ни с сего?.. Сам-то - вдохнул разок чистого воздуха - и всё... И дальше дружит с Циклопом. Прям - не разлей вода! А Белый, ну, Пётр... Он еле до кухни доплёлся - так его шатало... Но не ругался же!.. Сказал только: "Найдите, - говорит, - Василису, Егор Сергеевич! Хоть под землёй найдите! Её, - говорит, - из виду нельзя выпускать!"
- А когда ты её обнаружил возле флигеля...
- Сразу вышла Михална с её курткой, прикрыла девушку и говорит: "Василиса, - говорит, - похоже, не угорела. Увези-ка ты её, от греха!.. Замаялась я, ночь неспамши, в висках стучит - не дотащу!.."
- Вилли, Вилли, осади коней!.. - сообразил вдруг Франц. - Повариха тебе объяснила, откуда она знает, что Василиса не угорела?..
И получил в ответ округлое недоумение покатых плечиков.
- Я не спросил... А Михална сразу сказала, что Петру полегче, но доктора бы всё одно надо, а тот ехать не хочет, пока Ваську не увидит. Я хотел его уж, это... успокоить, а она: "Не надо им говорить, что девонька нашлась..." Я подумал: до райцентра - во-он какой путь. Пусть уж она Орлика возьмёт и сама за доктором съездит. А Василису я как-нибудь дотащу. К тебе, чай, ближе!..
Игорь Максимильянович прищурился:
- Значит, всё-таки ко мне шёл?..
Бурханкин смутился, поняв, что продал собственную хитрость.
- Дак я хотел вначале в сторожку, но у меня её всё одно могли бы найти... Тебя же никто не видел! Я ж там с ними был, а ты - нет. Кто же знает, что флигель при тебе разрушился ещё тогда?.. Была бы Диана...
Игорь Максимильянович энергично поднялся:
- Вот что. Давай-ка сходим, поглядим, что и как. С доктором Рубиным повидаемся. Ведь на экстренные вызовы Марк Анатольевич сам ездит. Надеюсь, он ещё там...
- Наверняка! Пока Михална его привезла, пока он обсмотрел, ну, обследовал музыкантов... Потом, Циклоп так просто доктора не отпустит. Сразу на какой-нибудь заусенец пожалуется... Да и Орлику передых нужен. Он же не двужильный...
- Я понял, понял, - остановил егеря Франц. - Где твои лыжи? Там остались? - Бурханкин махнул в сторону Большого Дома. - У меня на чердаке вторая пара - моей Лизхен. Возьми, тебе впору будут.
Пробегая мимо ванной, где заперлась Василиса, Бурханкин споткнулся о груду меха Волчка. Звякнул дверной крючок. Егерь отскочил. Умчался за лыжами наверх, только его и видели.
Глава десятая
Жертвы несчастного случая
Василиса вышла одетая, небрежно перебросив халат через острый угол локтя. На клетчатый подол поочерёдно наступали два мохнатых "рыцаря".
- Вы правы... - угрюмо буркнула певунья, опустив глаза.
- Что вы говорите? - переспросил Франц.
- Я говорю, - она приподняла голову, повысила голос, - вы же меня вообще не знаете... С какой стати?..
- Имеете в виду, с какой стати я должен вам верить? - Игорь Максимильянович как ни в чём не бывало сел за стол.
- Вот именно! - вызывающе подтвердила она прямо ему в зрачки.
"Дуб и ольха побратались: тесно стоят на пригорке. Кто из них вырвется первым в соревновании роста?.." - польстил себе Франц от имени Дианы.
Он жестом пригласил Василису сесть, постарался не громыхать словами, поэтому сам себя почти не слышал и выговаривал преувеличенно чётко:
- Мы тут с Егор Сергеичем прогуляемся немного, друзей ваших проведаем. Мне кажется, вам разумнее всего подождать нас здесь.
- Как будто у меня есть выбор!.. Может, захватите заодно мою куртку? Так домой хочется!.. - тоскливо вздохнула она и попыталась выяснить хоть что-нибудь: - Мы сейчас где? Далеко от райцентра, или от того дома?..
Ей было не по себе. Можно понять: одна, в глухомани, кругом - ни души, кроме двух собак и двоих едва знакомых мужчин.
Глядя на неё, Франц думал, что хотя бы ради родной Лизхен... Ради... В честь мелочей из трещины, с которой началось...
"Нет, не бывает мелочей. Как она подметила: "И в крыле стрекозы совершенство земли." Должна же у них у всех быть в жизни основа, опора! Один вообще готов её смешать с грязью... Другой - днём Василису ни на шаг от себя не отпускал, а вечером - в нужный момент его рядом-то и не оказалось... Где хозяин Большого Дома? Пригласил, обхаживал, теперь куда-то исчез... Как прошла ночь и где она её провела - неизвестно. Да, не позавидуешь!.."
Бурханкин в это время уже спустился с лыжами. Теперь стоял возле стула Игоря Максимильяновича и озабоченно тёр переносицу.
- Ты нас, это... когда в лесу встретил, она, это... в куртке была?
- Раздетая, - уточнил Франц.
- Как же раздетая? - захлопотал Бурханкин. - Михална же принесла, накрыла её.
- Значит, пока ты тянул тулуп, где-то по дороге не уследил.
Егерь виновато развёл руками.
- Да вы не волнуйтесь, - начала успокаивать его Василиса, сама растерянная.
- Найдём!.. - уверил Бурханкин девушку. - Глаз с тропы не спущу!..
Франц его поддержал:
- Вы же всё равно пока в тепле, - и провозгласил: - Никаких запретов! Хотите есть - холодильник в вашем распоряжении. Удобства - знаете где. В сон потянет - вот вам диван. Читать тоже есть что, - заметил он, унося в кабинет лежавший на буфете дневник Дианы Яковлевны.
- Здесь вам можно ничего не опасаться, - радостно объяснил егерь, - ни Хозяина леса, ни журналиста.
Франц уже одевался. И вдруг что-то вспомнил:
- А ведь точно!
- Обязательно не бойтесь! - снова подтвердил Бурханкин и с тайным сожалением заметил: - Даже наши из райцентра теперь сюда не ходят...
Игорь Максимильянович много раз уже слыхал от него упрёки, что "птицу всю раздал, урожай не уродился..."
Он нетерпеливо перебил:
- Да нет, я про нынешнего хозяина Большого Дома. Виталий Олегович такое знакомое имя-отчество... Где я его слышал?.. Как фамилия?..
Ответила Василиса:
- Гонза говорил, у него свой журнал...
- Да, да, - подхватил Бурханкин, - хозяин сам про это толковал. "Всё, - говорит, - про вас будет прописано!". А фамилию я не спрашивал, но можно в сельсовете узнать или, это... у Хорошенького, например, спросить...
Василиса даже повеселела немного:
- Ну и прозвища тут у вас: "Циклоп", "Лешак", теперь вот "Хорошенький"...
- Зачем прозвище? Фамилия это, - внёс ясность Бурханкин и повернулся к Францу: - Слушай, может мне сгонять?.. Сказать милиции, что хозяин пропал?..
- А он тебе: "Тела же нету. Будет труп - откроем дело." - Обвинит, что лишку хлебнули накануне и не заметили, как домовладелец уехал.
- Угу, - поник головой Бурханкин, - точно, как тогда с Шуркой Степновой... - И начал горячо возражать: - Да нет, вряд ли... Не мог он так... Машина же стоит! Она уже по дверцы в снегу... Он мог, конечно, до райцентра и пешком, на лыжах... Да следов теперь не разобрать... Мы все так натоптали - не разобрать, где медведь ходил, где - человек... Я-то знаю! Не ушёл он... Точно, что-то случилось!..
Франц поморщился:
- Слушай, Вилли-следопыт, не буди лиха, пока оно тихо. Мало в мае намаялись?
- Ой, тьфу, тьфу, - заплевал через плечо Бурханкин. - В самом деле, не накликать бы чего, как с фермершей...
Василиса заволновалась.
- А что с фермершей?..
Игорь Максимильянович махнул, указав ей сверху глазами на макушку егеря:
- Как-нибудь потом... лучше хоть название журнала скажите, его направление...
- Что-то об искусстве... То ли "Око Олимпа", то ли "Около Олимпа"...
- Ну ладно, я выясню. Не скучайте. Мы вам для общества вон каких ребят оставляем! - Он потрепал Волчка, тут же приласкал и взревновавшего Фомку. И телевизор, кстати, работает.
- А если электричество отключат?..
Франц объяснил, что у него в доме такого не бывает! Он специально прежде чем переезжать, позаботился о "воздушке" с высоковольтной линии, которая проходит вдоль заброшенной одноколейки.
- А иначе - зачем бы я здесь жил?! Я люблю вечерами работать.
Егерь уже поторапливал:
- Хорошо бы успеть засветло...
- Резонно! - заметил Франц, схватил свои лыжи и вышел...
*** Кому верить?
В Большом Доме царила паника. Она была даже больше похожа на заседание в Думе, или на собрание патрициев в сенате: раскрасневшиеся лица, влажные волосы. В Японии, к примеру, иногда дерутся...
В столовой находились трое разно-металлических мужчин, как на пьедестале почета. О серебре Петра и бронзе Георгия уже говорилось. Но первое место, бесспорно, занял Рубин Марк Анатольевич.
Франц именовал его "Золотой доктор" - не в смысле заработка или волос, сохранивших радостный цвет, несмотря на преклонный возраст. Нет! Исключительно за богатый опыт и редкостные человеческие оттенки. (По-моему, об этом тоже упоминалось.) Франц мало встречал подобных людей.
Евдокия Михайловна также присутствовала, но минимально: изредка подавала реплики из кухни. То ли она есть готовила, то ли прятала лицо.
Председательствовал, конечно же, Георгий.
- ...Теперь её искать?.. - застали вопрос вошедшие с мороза спасители Василисы.
Стоило Бурханкину обратить на себя внимание (он представил музыкантам Франца), как к егерю тут же бросился Пётр, сильно заикаясь:
- Ну, г-где в-вы п-п-пропадали?.. Г-где она?..
- Что "ну", что "ну"?.. - забормотал Бурханкин и беспомощно оглянулся на Франца. Он не спросил по дороге о главном: как правдоподобнее соврать про Василису...
- Да что ж вы накинулись на человека! - укоризненно загудел Франц. Дайте отдышаться! Не из баньки ведь прибежал - из больницы!.. Ох, да у вас тут прохладно!
- Это я велел всё проветрить, - вмешался доктор Рубин. - Егор Сергеевич, сходите на кухню. Попросите Евдокию Михайловну ещё чайку сварганить...
Франц якобы только сейчас заметил доктора. Он возмущённо вытянул старого знакомого из-за стола и развернул его так, чтобы заседавшие видели лишь их спины:
- Марк Анатольевич, что же это?.. Я полдня жду в клинике! - он скорчил гримасу, должную означать: "Всё в порядке, не принимайте всерьёз!" - Хоть предупредили бы кого, что вас долго не будет. Мною сегодня никто не хотел заниматься! А завтра я...
- Завтра, голубчик, завтра! - понятливый доктор с лёту подхватил реплику.
Интересно, что же он такое знал о своём давнем пациенте Франце, что в его присутствии законник так "развыступался"?
- Уж не знаю, смогу ли... Завтра у меня дел - по горло!.. - Франц повернулся к зрителям, выдавив на лицо новую живописную краску: "Вот всегда так!"
Пётр подал голос:
- Евдокия Михална, может, ещё п-подтопить? - покачнувшись, встал из-за стола. Интерес к данной беседе он потерял, но к Бурханкину, который улизнул на кухню, у Петра ещё остались вопросы.
Франц тут же оказался рядом, остановил музыканта за рукав, снова усадил.
- Нет, вполне достаточно. Наоборот, хорошо: бодрит!.. - Он понизил голос, но не слишком, чтобы и на кухне было слышно: - Спасибо, встретил в клинике егеря, тот мне сразу подсказал, где доктора искать...
Игорю Максимильяновичу удалось завладеть вниманием Петра: быстренько рассказал историю о том, как Егор Сергеевич привез в больницу угоревшую и замёрзшую девушку (тут и врать-то почти не пришлось).
- На чём же он её доставил? - с подозрением удивился Пётр.
- На санках, разумеется! - Франц изобразил лицом: "на чём же ещё?!" Евдокия Михайловна уже уехала, когда он понял, что к чему. Думаете, ему хотелось её самому тащить? Волчок помог. Успели, молодцы!.. Могло плохо кончиться. - Он повернулся к доктору: - Интересно, как они с вами-то разминулись?.. Егор Сергеевич, какой дорогой шли? - крикнул Франц в сторону кухни, продолжая спектакль.
- Лесом... тропкой... так скорее!.. - ответил Бурханкин, отчего-то икая и фыркая между словами (подавился, наверное).
Доктор Рубин тоже крикнул:
- Тогда понятно: мы - по тракту... А вы не знаете, капельницу ей ставили?..
- А?... Йа!... - коротко по-американски всхрапнул Бурханкин. По-видимому, так и не восстановил дыхание.
Доктор удовлетворённо кивнул:
- Теперь она поспит - и порядок!
- В больнице поспит? - уточнил Пётр.
Игорь Максимильянович, избегая прямого ответа, пожал плечами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37