- Фу-у, да-а, - закряхтел Бурханкин. - Природа, она, это... не прощает... Она, это...
Франц нахмурился.
- Какая же природа, Вилли? Ты же капкан ставил!.. Постой, постой... Ну-ка отойди в сторону.
Он наклонился к тому, что прежде было человеком, не слушая ворчания: "То - постой... то - отойди... Что ты ищешь?.."
Франц разгрёб перчаткой снег вокруг головы погибшего, порылся, что-то поймал там, вынул из снега кулак, осторожно разжал, словно боясь упустить снова.
- Интересно, - пробормотал Игорь Максимильянович, - что ж получается?.. Кто-то прервал его мучения, или же - побоялся, что он освободится?.. А может, с высоты птичьего полёта приняли за медведя...
- Что же нам так везёт? - сокрушался егерь. - Почему мы?..
- А ты бы хотел, чтоб Василиса его нашла? - спокойно возразил Франц. А то, давай: я верну пулю на место и - оставим всё, как есть. Пусть новая хозяйка разбирается с трупом прежнего, пусть и незаконного, но владельца...
- Ни-ни-ни, - испугался Бурханкин. - Она как написала, ну, это... когда она собирается выехать докэмент на дом оформлять?..
- По числам выходит - послезавтра, - подсчитал в уме Франц. - Значит, надо поторопиться до её приезда. Как думаешь, Хорошенький быстро управится?..
- А как мы ему сообщим? Он же опять не поверит.
Франц покатал на ладони пулю, уронил её в снег, поднял, спрятал в карман тёплой влагостойкой куртки.
- Ну, нет. Поехали в райцентр. Теперь-то ему не отмазаться: "Нету тела - нету дела!"
Бурханкин посуровел, поскрёб вязаную шапку.
Он вернулся на крыльцо Большого Дома, сложил припасы в сумку Франца, свистнул собак.
- Фима, у тебя, это... ключи от квартиры с собой?.. Или, это... в моей с Ленкой избе заночуем?..
- У меня, - односложно решил Игорь Максимильянович и пристегнул лыжи.
*** Нет тела - нет дела
- Знаете, как это называется?.. - разорялся капитан Хорошенький.
Он стоял, пристально вглядываясь в талую воду, набежавшую в глубокие следы от чьих-то сапог-вездеходов.
Франц и Бурханкин за его крупной фигурой видели лишь мокрые брёвна, в три ряда аккуратно сложенные между забором и банькой. Центр двора был вычищен, как взлётная полоса аэродрома, несколько веток у старых яблонь сломаны, будто срезаны.
- Что вы мне голову морочите! Вы знаете, что я могу вас привлечь?.. Умышленное введение должностного лица в заблуждение... - Хорошенький задумался, какую бы статью назвать этому законнику-всезнайке.
Франц строго прервал капитана "при исполнении":
- Мы вам когда доложили? Надо было немедленно приступать к делу!..
- Не к чему приступать, - отрезал Аркадий Петрович, решительно встряхивая кудрявым чубом из-под форменного головного убора. - Нету тела нету дела! Тем более, заявлений о пропаже никто не подавал, - завершил он любимый афоризм, усмотрев в глазах Франца усмешку-напоминание об истории фермера. - Я ещё зимой в область рапортовал: уехал Ростовцев вместе со своим джипом!.. А то, что наследница на дом нашлась, что ж - флаг ей в руки: плати налоги - вступай в права!..
Наследница Василиса в это время уже приехала в райцентр как раз за этим: оформляла владение Большим Домом.
Встретить её Франц поручил Евдокии Михайловне. Та, конечно же, с радостью откликнулась на его просьбу: "Подумаешь, выходной! Зато с Василисушкой повидаемся!"
Повариха взяла ключи от квартиры Франца, проводила туда певунью. По договорённости с законником, ни словом ни обмолвилась о "находке" у развалин флигеля: "И правда. Зачем пугать девоньку? Ей и так на Крещенье досталося!"
- Ой, Игорь Максимильянович, мне велено вам передать, - зазвенела Василиса, едва Франц и Бурханкин вошли в дом. - Крёстная вас благодарит за то, что сохранили её тетрадь, и сожалеет, что не догадались вернуть через меня, - она ещё больше взлохматила свой пёстрый беспорядок на голове и с любопытством уставилась на Франца, ожидая его реакции.
Фомка и Волчок не дали продолжить интересующую её тему: аккуратно огрызаясь друг на друга, подмели хвостами пол, но при этом наследили так, что даже равнодушная к быту душа Бурханкина не выдержала.
- Это что же вы натворили? Кто вам, это... разрешил?..
- Оставьте их, Егор Сергеевич! - великодушно простила им Василиса грязь в чужой квартире. - Я потом вытру. Чайпить, - предложила она мужчинам в одно слово. - Вы чего-нибудь съедобненького принесли?..
- Мы сейчас Фомку пошлём, - распорядился Франц, - составьте список.
Пока собаки делали закупки (Бурханкин ещё в прошлом году по примеру Франца также переложил эту обязанность на Волчка), Василиса рассказала, как она посетила издательство Ростовцева.
Оказалось (что, впрочем, уже не являлось для них новостью): Виталий Олегович после зимних рождественских и крещенских праздников так и не появился.
На выпуск дедовских дневников - Василисой был наложен запрет. Она хотела забрать то, что уцелело при пожаре в издательстве, да не успела: буквально за день до её прихода там побывал какой-то чин (ей так и не удалось выяснить, кто именно).
С чином прибыли двое людей в военной форме. Двое в форме, не слушая возражений, в четыре руки перетряхнули содержимое всех столов и сейфов, потом - мозги издательских компьютеров.
Изъяли всё: и черновики (то бишь - сами записи), и набранные материалы, и макет, и гранки первого выпуска.
- Да-а, - протянул Франц, услыхав эту историю, - забавно...
Василиса чуть не обиделась, но передумала, сказала грустно:
- Вам забавно, а это - мой дед писал!.. Не для дяденек в погонах, а для внучки. А я теперь даже в руках подержать не смогу, не то, что прочитать. Сидите себе тут, горя не знаете...
- Это мы-то?.. - вытаращился на неё Бурханкин, но Франц тут же придавил его взглядом и он лишь забурчал: - Ходим вокруг дома, это... беспокоимся...
Василиса вновь занялась своей модной причёской, миролюбиво заметив:
- Уже можно не беспокоиться. О чём беспокоиться? Документы на дом спасибо Игорю Максимильяновичу, я завтра сдам - к лету оформят. Да мне и не к спеху, раньше всё равно не выберусь!.. А что там у нас делается? Может, завтра съездим, посмотрим?..
- А проехать туда вы сейчас всё равно не сможете, - ответил Франц, предвосхитив очередную реплику Бурханкина. - Распутица началась. Но там всё в порядке. Брёвна от флигеля вот только аккуратно сложили, чтоб вам удобнее было: теперь они меньше места занимают.
Василиса пристыдила сама себя.
- Ой, какие же вы молодцы! А я - просто дура, не обращайте внимания!
- Ничего не дура, - тут же утешил её Бурханкин.
- Я расстроилась из-за дедушкиных писем. Крёстная сказала, что из квартиры её отца они исчезли почти сразу после его смерти... Знаете, она всегда рассказывала мне о бабушке и отце охотно, много, часто и подробно. Но историю деда никогда полностью не открывала. Я её недавно спросила: почему? "Соблазны существуют во все времена. - ответила тётя Диана. Каждому суждено совершить свою главную ошибку. Но пусть это не будет стремление мстить. Тебе с своим прямолинейным взрывным характером в будущем и так хватит приключений."
Франц усмехнулся:
- Оля Попова выросла и превратилась в Василису Премудрую...
- А знаете, откуда взялась Василиса? Однажды я нашла у неё... Певунья на миг смутилась. - Да нет, она сама просила помочь навести в бюро порядок!.. Я не без спросу... Я тогда была студенткой музыкального училища. Вобщем, неважно. Этим именем - в листке, единственном, сохранившемся у тёти Дианы от тайной переписки - дед нежно прикасался к бабушке... Как вы думаете, - обратилась Василиса к Францу, - что там в остальных записках могло быть такого, чтобы их...
Франц сам берёг пронумерованные по датам письма от всех своих знакомых и родных, словно это были не вести от близких людей, а, например, контрольный пакет акций нефтяной кампании. Сосредоточенно - будто молитву о здравии читал - заворачивал в пергамент, прятал в папку с тесёмками, паковал в целлофан... Да ещё потом запирал в стол под замок.
"Прошлое - гири или трамплин?.." - молча задал Игорь Максимильянович себе вопрос.
Некоторое время тому назад он поймал себя на том, что постоянно оглядывается на дневник Дианы Яковлевны. Будто примеряет - годится то или иное его размышление о жизни для занесения в кожаную тетрадь.
- Не надо об этом думать, - посоветовал Франц, то ли Василисе, то ли себе. Закончил банально: - Всё ведь тайное - так или иначе - становится явным.
- Да. Да. - подтвердил Бурханкин и некстати вспомнил: - Циклоп, это... завхоз Тарас Григорьевич - больше уж там не бывает. После всех историй...
В дверь заскреблись собаки. Егерь пошёл им открыть и вернулся расстроенный:
- Всё купили, а это... ну... вобщем, мне придётся теперь идти.
Он выразил Францу взглядом всю глубину своего разочарования и кивком вызвал в прихожую. Игорь Максимильянович понял, снабдил его деньгами на пиво, через минуту вернулся к Василисе.
Вытащил из бумажника и протянул ей записку, которая в ладанке, спрятанной между брёвен флигеля, двадцать три года ждала Олю Попову...
Игорь Максимильянович решил, что трёх минут абсолютного молчания вполне достаточно - и нарушил тишину:
- Хотите, пока егеря нет, дорасскажу историю про жену фермера, Шуру Степнову и Селену?..
Любознательная натура, артистка, певунья, творческая личность, - ещё бы Василиса не хотела!..
*** Продолжение сказки
Игорь Максимильянович! Начали-то вы в тот раз неплохо, но, уж если речь идёт о сказке, то, мне кажется, лучше так: "В одном небольшом среднерусском городке жила-была девочка..."
Итак. Девочка была вполне обыкновенная. Но в жизни ей очень повезло.
Уж не знаю, по каким причинам, наверное, потому, что она с отроческих лет росла без родителей, Неизвестная доселе Фея одарила её дивным качеством: научила любить.
Может, благодаря этому, у девочки всё получалось весело. Росла она быстрой, покладистой, умелой. Не стала очень красивой: в классическом понимании - не роза. А вот привлекала к себе! Как спелое яблоко... Хотя мягкость Александры была подобна его семечку: обсосёшь со всех сторон, но попробуй - разгрызи, не повредив зерна!
Игорь Максимильянович много чего Василисе порассказал. Даже признал, что вначале, в поисках мотива преступления - он всё перевернул с ног на голову. Узнав, что лечилась она у Посередника тайком от мужа, и что они были знакомы с детства, умница Франц, конечно же, сразу подумал про "любовный треугольник"!
Ошибся. Было всё не так просто.
Много позже, собирая по крупицам откровения Бурханкина, и не поленившись специально съездить к Посереднику, он воссоздал иную причину гибели Шуры Степновой.
Дело в том, что сказка эта - на самом деле была совсем о другой девочке.
Другая девочка считала себя необыкновенной... Неописуемо красивой, необъяснимо умной. Ведь родители у неё были, по её понятиям, простые: папа - химик, мама - астроном. Пожили вместе и - разошлись. Но что такое папа и мама?.. Всего лишь фамилия! Зато имя дали ей неповторимое. И задача в этой жизни, стало быть, поставлена была перед ней - неземная!..
Селене казалось, что она знает всё-всё на свете. Особенно, если дело касается отношений между мужчинами и женщинами.
Она закончила медучилище, но пачкаться работой в больнице не захотела: уже поняла своё высшее предназначение - Соединять Судьбы! Селена даже в ЗАГС пошла работать: не сваха, но хотя бы инспектор по регистрации браков.
Пути-дорожки привели Александру и Виктора Зуевича расписываться именно к ней. А к тому времени повзрослевшая девочка уже окончательно изобрела свою "теорию пар". Божьи дела Селена уложила в схему, где всё просто, как в аптеке.
- Какой примитив! - воскликнула Василиса, узнав суть брачной теории Селены..
- Говорите, примитив?!.. Я тоже так подумал вначале. Но примитив же оказался Прокрустовым ложем!.. Кроме того, мне кажется, это жутко заразно... Вспомните Циклопа... - Франц задумчиво пригладил ковыльную прядь волос.
В женихе и невесте всё было - против "парных" законов Селены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37