Уклончивость Уолена говорила ему, что он ходит по
запрещенной территории, и он был намерен выяснить, в чем дело почему.
- Это что-то настолько плохое, что ты не хочешь, чтобы узнал
кто-нибудь еще? - спросил он. - Чем же занимается братец Бун?
Порнографией?
- Я сказал, что ты можешь идти, - раздраженно проскрежетал Уолен.
До Рикса дошло: чем бы Бун ни занимался, Уолен не хочет, чтобы об
этом знали Маргарет и Кэт. Быть может, это еще одна причина, по которой
Паддинг не дозволяется покидать поместье. Она не только знает слишком
много о семье Эшеров, но и узнала, чем занимается агентство Буна.
- Я могу узнать об этом у Паддинг, - спокойно сказал он. - И я
уверен, что мама тоже захочет об этом услышать. - Он снова направился к
двери.
- П_о_с_т_о_й_.
Он остановился.
- Ну?
- Ты ведь всегда презирал Буна, не так ли? - прошептал Уолен. -
Почему? Потому что у него больше мужества, чем у десятка таких, как _т_ы_?
Ты не принес мне ничего, кроме позора. Даже тогда, когда ты был мальчиком,
я видел, какой ты бесхребетный. - Холодная грубость в голосе отца больно
задела Рикса. Он напрягся в попытке приспособиться к боли от презрения
Уолена. - Ты никогда не давал сдачи. Ты позволял Буну топтать себя как
кусок дерьма. О, я _н_а_б_л_ю_д_а_л_ за тобой. Я знаю. Теперь ты не
знаешь, как выпустить скопившуюся в тебе ненависть, и хочешь навредить
м_н_е_. Ты был ничем, ничем ты и...
Рикс шагнул вперед. Гнев расшатал его самоконтроль. Его лицо горело,
и он чуть не закричал, но на последней секунде стиснул зубы.
- Ты знаешь, папа, - сказал он, едва удерживая себя на шепоте, - я
всегда считал, что Гейтхауз прекрасно смотрится освещенным. Сейчас я,
вероятно, пройду по комнатам и заставлю весь дом сверкать как новогоднюю
елку. - Ему было стыдно, но он не мог, да и не хотел остановить себя в
этот момент. Он должен продолжать, он должен дать сдачи, грубость за
грубость. - Подумай, как электричество побежит по проводам! Разве это не
грандиозно? Ты давно принимал транквилизаторы, папа?
- Ты не сделаешь этого. У тебя не хватит храбрости.
- Мне очень жаль, - Рикс повысил голос до нормального, и Уолен
забился в конвульсиях, - я не расслышал. Агентство. Чем оно занимается? -
В его глазах стояли слезы гнева, а сердце сильно стучало. -
Р_а_с_с_к_а_ж_и _м_н_е_!
- Тише! О, Боже! - простонал Уолен.
- Расскажи, - с легким нажимом произнес Рикс.
- Твой... брат... набирает исполнителей. Исполнителей... для шоу.
- Каких именно шоу?
Уолен неожиданно поднял голову с подушки. Его тело яростно задрожало.
- Шоу! - сказал он. - Агентство Буна... ищет уродов для карнавальных
шоу! УЙДИ! УЙДИ С МОИХ ГЛАЗ!
Рикс уже отыскал дверь. В темноте он споткнулся на ступеньках и чуть
не упал. Миссис Рейнольдс ждала его в коридоре с зажженным канделябром и,
сорвав со своего лица маски, Рикс сказал ей, что отец закончил говорить с
ним и она может вернуться в Тихую Комнату.
Когда сиделка ушла, Рикс прислонился к стене, борясь с тошнотой. В
висках яростно ломило, и он стиснул их ладонями.
То, что он только что сделал, было ему отвратительно. Он чувствовал
себя замаранным. Он понимал, что сделал то же, что мог сделать и сам
Уолен, и Эрик, и любой другой Эшер. Но он ведь не такой, как они! Боже
правый, _н_е _т_а_к_о_й_!
Через несколько минут дурнота прошла. Головная боль продолжалась
немного дольше, а затем тоже медленно пошла на убыль.
Осталось холодное непривычное возбуждение.
Это было новообретенное чувство силы.
Рикс глубоко вдохнул гнилой воздух и двинулся в темноту.


ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ПОРА ПОВЕДАТЬ ИСТОРИЮ

26
По небу быстро бежали серые облака. Рейвен Дунстан ехала на своем
стареньком "Фольксвагене" на гору Бриатоп. Редкие сильные порывы ветра
прорывались сквозь деревья и били по машине, а шины скользили по толстому
слою опавших листьев.
Около часа назад она отыскала дом Клинта Перри и сказала ему, куда
хочет отправиться. Перри, худой человек с орлиным носом, одетый в
спецовку, посмотрел на нее как на сумасшедшую. Туда длинный подъем,
предупредил он ее, и сама дорога такая плохая, что когда пару месяцев
назад они с шерифом Кемпом поднимались наверх, днище его грузовика
оказалось пробито. Рейвен настояла, чтобы он нарисовал ей карту, и
предложила ему двадцать долларов за то, чтобы он ее сопровождал, но Клинт
сказал, как показалось Рейвен, немного нервно, что у него есть другие
дела.
Она уже довольно далеко отъехала от дома Тарпов, миновав несколько
других ветхих, спрятанных в тени хижин. На перекрестке, который Перри
отметил на карте, она повернула влево. Почти сразу же колеса ее автомобиля
запрыгали по мелким ямкам с лужицами. Дорога шла вверх так круто, что
Рейвен была убеждена: ее машина подняться не сможет. Но, выжав газ до
упора, она была вознаграждена: склон вскоре стал более пологим. Слева,
сквозь прогалины в лесу, ей был виден Эшерленд. Дымоходы и шпили Лоджии
Эшеров пронизывали тонкие низкие облака.
Еще примерно милю Рейвен терзала свою машину и ругала себя за
тупость, из-за которой приехала сюда. Затем неожиданно она обогнула лес, и
дорога закончилась грудой больших камней. Между скалами вилась исчезающая
в лесу тропинка.
Следуя рекомендациям которые, дал ей Перри, он оставила машину и
пошла по тропинке. Подъем был крутой, и не прошла она еще и тридцати
футов, как у нее заныла нога. Колючий кустарник обвивал деревья, и лес по
краям тропинки был непроходим. Здесь-то, на вершине подъема, Рейвен и
увидела впервые разрушенный город, который стоял на верхушке горы.
Называть это городом, подумала Рейвен, было сильным преувеличением.
Возможно, более ста лет назад это было какое-то мелкое поселение, но
сейчас здесь сохранились лишь груды камней да кое-где развалины стен и
дымоходов. Пара каменных строений все еще производила впечатление
относительно не тронутых разрушением, но лишь одно из них венчало некое
подобие крыши, а стены другого были все в зияющих дырах. Как ни странно,
но руины не заросли деревьями, колючками или вьюнком. Хотя несколько
отдельно растущих кустов и пытались расти на темной и голой земле, руины
располагались посреди расчищенного каменистого участка. Даже редкие
деревья, пустившие корни в развалинах, выглядели засохшими и окаменевшими,
а их голые ветки застыли под жуткими углами. Место казалось безлюдным и
покинутым много-много лет назад.
Рейвен замерзла и подняла воротник вельветового жакета. Если старик
на самом деле живет здесь, недоумевала она, то как он вообще смог выжить?
Рейвен двинулась по тропинке в глубь руин. Земля под ногами скрипела. Она
остановилась, нагнулась и зачерпнула горсть земли.
В ее ладони блеснули оплавленные бисеринки стекла. Она высыпала землю
и поднялась. Оказавшись среди руин, Рейвен заметила, что большинство
раскрошившихся камней похожи на куски угля. Когда-то в прошлом здесь
бушевал очень сильный огонь. Она сбросила опавший лист с ботинка и
посмотрела вниз, на стеклянные бисеринки на земле.
Затем она обошла стену с другой стороны и остановилась. На черных
камнях проступал бледно-серый силуэт человека. Его руки были раскинуты
так, будто он ударился о стену. Все тело было изогнуто, как знак вопроса.
Ноги фигуры были странной формы и едва походили на человеческие. Одна рука
была поднята словно в мольбе.
Внимание Рейвен привлекла груда камней. Она осторожно, из-за боли в
ноге, нагнулась. Из одного камня торчал ржавый гвоздь. На другом были
очертания руки и кисти.
Рейвен провела пальцами по камню. Она помнила фотографии, которые
видела в книге про Хиросиму. На тех фото были изображены силуэты жертв
атомной бомбы, запечатленные на стенах, точно так же, как и эти фигуры.
Что бы здесь ни случилось, мрачно подумала Рейвен, но результат - силуэты,
черные камни, выжженная земля с осколками стекла - был таинственным
образом очень похож на последствия взрыва атомной бомбы.
Рейвен поднялась на ноги. Какого рода катастрофа оставила такие
следы? И когда? Почему этот город был построен на вершине горы? Кем были
его обитатели?
Размышляя над этими вопросами, она отвернулась от камней и обнаружила
старика, который стоял примерно в десяти футах от нее, за опаленной
стеной.
Он опирался на сучковатую трость, а его голова была наклонена, чтобы
было удобнее видеть здоровым глазом. Рваная одежда была грязна, ветер
трепал длинное темное пальто старика.
- Нашла что-нибудь интересное? - спросил он. Его взгляд сверлил ее
насквозь.
Это был тот самый старик, которого Рейвен чуть не сбила на дороге.
- Я... не знала, что вы здесь.
Он хмыкнул.
- Наблюдал за вами от этой стены. Видел, как вы нагнулись над этими
камнями. Отсюда, с этого самого места.
Невозможно, подумала Рейвен. Если так, то почему она его не увидела,
когда обошла стену?
- Кто вы? - спросил он. - Что вам здесь нужно?
- Меня зовут Рейвен Дунстан. Я владелица газеты "Фокстонский
демократ". - В его единственном глазу не было и намека на то, что он
понял. - Это газета, издающаяся в Фокстоне, - объяснила она. - Я пришла
сюда, чтобы найти вас.
- Что ж, вы меня уже нашли. - Он посмотрел в ту сторону, откуда она
пришла. - Вы взобрались на гору на том маленьком желтеньком автомобиле?
Даже ветер может поднять его и скинуть прямо в Эшерленд.
Рейвен снова была озадачена. Машина отсюда была не видна. Как он
узнал, что она желтая?
- Дорога не слишком хорошая, но я ее одолела. А вы живете здесь один?
- Один, - ответил он. - И не один. Что случилось с вашей ногой?
- Я... повредила ее, много лет назад. Несчастный случай.
- Вы тогда были маленькой девочкой, - сказал он, констатируя факт, и
осторожно прикоснулся к ее колену своей тростью.
- Да. - Она отступила. Ее колено пронзила острая боль.
Он кивнул, харкнул и сплюнул на землю мокроту. Когда он опять глубоко
вдохнул, Рейвен услышала, как в его легких булькает жидкость. Лицо старика
было желтое. Она пристально посмотрела на сеть шрамов, которые покрывали
большую его часть. Правый глаз у него отсутствовал. Левый, хотя и покрытый
тонкой серой пленкой, был бледно-зеленым, и в нем светился острый ум.
Старик был очень худой и слегка дрожал от холода. О том, сколько ему лет,
она не имела ни малейшего представления. Скорее всего, где-то от
семидесяти до ста. Но одно было очевидно: старик был болен.
- Прохладно здесь, на открытом месте, - сказал Король Горы и кивнул в
сторону неба. - Погода меняется. Ветер сгоняет облака. Будет буря. -
Дрожащей рукой он оторвал от земли конец трости и показал ею на жилище,
еще сохранившее остатки крыши. - Это мой дом. Внутри будет теплее. - И, не
дожидаясь ее, развернулся и направился туда, нащупывая тростью тропинку.
Рейвен пришла в ужас от условий жизни старика, но стены хотя бы
сдерживали ветер. В холодном очаге лежало несколько обгоревших деревяшек.
Пол был усыпан пустыми консервными банками. Матрас на полу был покрыт
рваным оранжевым одеялом, из-под которого торчали газеты. По мнению
Рейвен, место было отвратительное.
Король Горы опустился на матрас. Рейвен слышала, как скрипнули его
суставы. Он разразился кашлем, который продолжался около минуты, затем
сплюнул в пустую банку из-под бобов, стоявшую позади его постели. Его лицо
неприятно сморщилось.
- Я не могу писать, - сказал он страдальческим голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75