Она поглотила Нью, и его рука разжалась.
Посох упал на пол залы.
Ловушка, слабо подумал Нью. У меня все еще есть ловушка, и я должен
ее держать.
Эдвин пристально смотрел на него, его голова склонилась набок, и он
слегка нахмурился. Он посветил фонариком на посох, а затем снова в лицо
Нью.
Нью понял, что не может, не должен думать о ловушке. Если человек в
кепи поймет...
Он позволил образам Лоджии и Эшерленда целиком захватить его
сознание. Эшерленд будет его домом...
- Нам надо идти, - сказал Эдвин, внимательно наблюдая за лицом Нью.
В коридоре Рейвен кинулась прочь, но пантера блокировала пути к
бегству.
- Нет, - прошептал Эдвин. Желание бежать вытекло из Рейвен, как вода
из пробитого ведра. - Ну, давайте не будем капризничать. - Она уронила
фонарь на пол. Эдвин дотронулся до ее руки холодными пальцами, и она
вздрогнула, но без сопротивления позволила вести себя по коридору.
Эдвин остановился перед закрытой дощатой дверью и направил луч своего
фонаря Риксу в лицо. Зрачки Рикса сузились, но лицо оставалось серым и
безжизненным.
- Мы пройдем сейчас через эту дверь. Ты однажды здесь был, когда
заблудился и бродил по Лоджии. Лендлорд испытывал тебя тогда, Рикс.
Пытался узнать, сколько ты сможешь выдержать, не сломавшись. Бун и Кэт
сломались, каждый на свой манер. Они оказались неподходящими, и от них
пришлось избавиться. Но ты выжил. - Эдвин потрепал Рикса по плечу. -
Теперь мы войдем. Ты меня слышишь?
- Да, сэр, - сказал Рикс. Он был маленьким мальчиком, и ему снился
плохой сон про пантер и маятники, про громкие звуки, которые причиняют
боль. Но Эдвин был здесь. Эдвин его любил и заботился о нем.
Эдвин положил руку на дверную ручку, обычную дверную ручку, поблекшую
от многих прикосновений, и открыл дверь.

44
Маленький мальчик, плачущий и напуганный, увидел узкую полоску света
в конце длинного черного туннеля. Он побежал к ней, его коленки были сбиты
от падений на каменной лестнице. На переносице была глубокая царапина, а
глаза от слез почти не видели. Он достиг света, который выбивался из-под
грубой дощатой двери. Его рука стала шарить в поисках дверной ручки, нашла
ее и повернула.
Он вихрем влетел в холодную комнату. Стены и пол были из шершавых
серых камней. На противоположных стенах горели два факела, давая тусклый
оранжевый свет и длинные пересекающиеся тени. Здесь кто-то есть! Кто-то
наконец его найдет! Он попытался закричать, но его голос превратился в
хрип. Целую вечность он отчаянно кричал, когда Лоджия закрывала коридоры и
меняла за его спиной направление лестниц.
Но в этой зале никого не было. Хотя кто-то здесь должен был быть. Они
зажгли факелы, а затем пошли его искать. Он может здесь подождать,
кто-нибудь вернется и найдет его.
Мальчик очень устал. Он выбился из сил, бегая вдоль стен, борясь с
дверями, которые отказывались открываться, и чувствуя, что коридоры уводят
его все глубже в мир холода и безмолвия. В этой зале он видел серую дымку
своего дыхания. Он дрожал и обнял себя руками, чтобы хоть немного
согреться.
В свете факелов блестели всевозможные ножи, которые висели над
длинным столом с темными пятнами.
В другом конце комнаты стояло что-то похожее на ванну на колесах. Над
ней на опускающейся с потолка цепи висело что-то покрытое длинным черным
саваном. На концах таких же цепей висели крюки с заостренными концами.
В углу комнаты стоял большой прямоугольный металлический ящик с
ручной пилой на нем.
Маленький мальчик подошел к коллекции ножей. Их было десять, начиная
от тонкого, как льдинка, и заканчивая кривой нож-пилой. Рядом со столом
стояло точильное колесо. Ножи выглядели очень острыми и хорошо ухоженными.
Маленький мальчик подумал, что это из мясной лавки. Поверхность стола была
запачкана засохшими багровыми пятнами. На нем лежал рулон коричневой
оберточной бумаги и моток бечевки.
Мальчик подошел к металлической ванне. В ней была жидкость
темно-красного цвета. Это был цвет одного из самых любимых платьев его
матери. Жидкость пахла как старые пенни с головами индейцев в его коробке
с драгоценностями.
Но в жидкости плавали клочки волос. Кто-то стригся, подумал он. С
кого-то сняли скальп.
Он посмотрел вверх, на покрытый черным саваном предмет, который висел
прямо над ванной. Края савана были всего в дюйме над его головой. Он
поднял руки и прикоснулся к нему. На ощупь ткань была сырой и слегка
жирной. Он осторожно потянул, но саван не поддавался. Движение его руки
заставило висящий предмет закачаться на цепи. Что-то капнуло в
металлическую ванну.
Не надо трогать, подумал он. Не надо!
Но он схватился обеими руками за край савана и резко дернул его вниз.
Саван порвался и упал.

- Я знал, что ты начинаешь вспоминать, - тихо сказал Эдвин, стоя в
дверях позади Рикса. Рикс смотрел пустым взглядом в темноту комнаты, но
кровь в его висках застучала сильнее. - Когда ты рассказал мне по телефону
замысел "Бедлама", я понял, что это возвращается к тебе. Должно быть,
что-то вызвало эти воспоминания. Что - я не знаю. Но когда ты упомянул про
скелеты, висящие в подземелье выдуманного тобой дома, я понял: ты
вспоминаешь то, что нашел в этой комнате, когда был маленьким мальчиком.
Вчера я убедился в этом, когда ты рассказал мне о скелете, который
постоянно стоит у тебя перед глазами. И о том, что, как ты думал, было
серебряной дверной ручкой...
Рикс испустил тихий мучительный стон.
Он вспомнил, что черный саван порвался и упал на пол.

Над головой Рикса как маятник качался скелет. На нем еще сохранились
прилипшие к костям кусочки мяса и мышц. Вместо глаз были красные дыры с
запекшейся кровью и тканями. В спину был вогнан крюк, а рот широко
раскрыт. Скелет был примерно с Рикса величиной.

Он отступил назад и медленно опустился на колени, а мрачный пейзаж
смерти продолжал качаться взад-вперед. Рикс повалился на спину и притянул
колени к груди. Глаза у него ввалились и невидящим взором смотрели вперед.
- Я нашел тебя здесь, - сказал Эдвин. - Я велел тебе встать и взял
тебя за руки. Я заставил тебя забыть то, что ты здесь видел, и вывел тебя
из Лоджии. Я не хотел, чтобы ты это нашел, Рикс. Я пытался найти тебя
раньше, чем это произойдет. Здесь было тело мальчика, которое я принес в
тот день, когда вы с Буном пришли сюда играть. У меня не было времени
подготовить его как следует.
Кости Рикса свело от пронизавшего его холода. Он знал, где находится
и кто с ним, но не мог сосредоточиться ни на чем кроме тихого
убаюкивающего голоса Эдвина. Образы метеорами проносились в его сознании:
скелет в ухе таксиста-растафарьянца, пластиковый скелет, который Бун
повесил в дверях Тихой Комнаты, волосы Сандры, плавающие в кровавой ванне.
Он вспомнил, что случилось здесь, он вспомнил Эдвина, он вспомнил, как
маленькая рука потянулась к серебряной пуговице с выгравированной на ней
мордой ревущего льва и накрыла ее...
- Позже, - продолжил Эдвин, - я обнаружил, что потерял пуговицу со
своей куртки. Я нашел ее в твоей коробке с драгоценностями в тот день,
когда вернул обратно в твою комнату старую мебель из Лоджии. Ты, должно
быть, открутил ее в тот день, и, я думаю, твое сознание сосредоточилось на
ней, чтобы забыть то, что ты видел. Ты сегодня ее искал, не так ли? Я
думаю, дурацкая шутка Буна в отеле "Де Пейзер" помогла тебе вспомнить еще
больше. - Он схватил Рикса за руку и ввел его в комнату. Ошеломленный Нью
последовал за ними. Пантера, шагнув вперед, принудила Рейвен войти.
Чиркнула спичка. Эдвин начал зажигать пропитанные маслом факелы,
которые были прикреплены к стенам. Его тень выросла. Оранжевый свет
запрыгал по комнате, засверкал на кончиках крюков, которые на цепях
свисали с потолка, отразился от набора ножей, висевших над испачканным
кровью столом, высветил металлическую ванну и прямоугольную металлическую
коробку в углу. Когда света стало больше, Рейвен посмотрела в лицо Нью.
Его зеленые глаза ярко блестели, и он пристально смотрел прямо вперед. Она
боялась, что он уже потерян.
В нескольких футах от стены лежала груда одежды. Рейвен оцепенело
смотрела на маленькие ботиночки, потертые джинсы, свитера, рубашки, носки
и нижнее белье.
- Вот сюда я их приношу. - Голос Эдвина, отражаясь от каменных стен,
как шелк вился по комнате. - Почти всех их я нахожу на горе Бриатоп.
Иногда, мисс Дунстан, я беру один из старых автомобилей в гараже, который
нашли вы с мастером Ньюланом, и отъезжаю на безопасное расстояние, туда,
где о Страшиле никто не слышал. Это ничем не отличается от игры в охоту.
Вот только я стал менее расторопным, и иногда они убегают. - Он посмотрел
на Рейвен, и его рот растянулся в тонкой улыбке. - Когда я был молодой, я
мог замораживать их с тридцати футов. Они просто застывали на месте. И я
мог ловить их в пределах слышимости от их дома. Лендлорд помог отточить
силу, данную мне от рождения, мисс Дунстан. Я умею даже ослеплять тех, кто
выходит на поиски своих пропавших детей. Они могут смотреть прямо на след
и ничего не видеть. Я могу стоять в тени достаточно близко, чтобы
дотронуться до них, и они никогда не узнают, что я там был.
- Вы... приносите детей сюда... и убиваете их.
- Г_о_т_о_в_л_ю_, - поправил он. - Это часть того, что Бодейны делают
для Эшеров. - Эдвин пересек комнату и положил руку на плечо Рикса. - Ты
меня слышишь, Рикс?
- Да, сэр. - _С_т_р_а_ш_и_л_а_ в _л_е_с_у_, мелькнула у него безумная
мысль.
- Должно быть передано кое-что еще, - сказал Эдвин, приблизив лицо к
Риксу. - Первое - это посох, созданный для прапрадедушки Хадсона Эшера.
Затем ответственность за "Эшер армаментс". Затем знания. Многие столетия
твои предки поклонялись лендлорду. _Н_а_с_т_о_я_щ_е_м_у_ лендлорду этого
мира, а не только Эшерленда. Посох - это дар, символ доверия, данный
лендлордом. Он будет защищать твою жизнь, Рикс, но, чтобы оправдать это
доверие, ты должен делать то, что хочет лендлорд. Ты - его руки, Рикс. Я -
его голос. Он отдал "Эшер армаментс" тебе потому, что из троих детей
Уолена ты больше всех подходишь для того, чтобы выполнять желания
лендлорда.
Волосы Сандры плавали в кровавой воде. Страшила в лесу. Эдвин здесь,
чтобы защищать его, и он всегда очень любил Эдвина.
- Ты можешь использовать злость, которая накоплена в тебе, для
лендлорда, - мягко прошептал Эдвин. - Я наблюдал, как эта злость с годами
росла. Я _з_н_а_ю_, на что ты способен, думаю, ты только что сам это
понял. Внутри тебя горит холодный огонь, и ты можешь использовать его для
"Эшер армаментс". Я все время помогал тебе...
- Помогал?..
- Сандра, - сказал Эдвин. - Она плохо влияла на тебя, Рикс. Она учила
тебя использовать твою злость в книгах. Ты попусту растрачивал важные
ресурсы, которые должны были быть направлены в "Эшер армаментс". Мы
переговорили по телефону, и я объяснил ей, чего я хочу от нее. Я знал, что
это повредит твоему сочинительству. Ты понимаешь, что я сделал это для
тебя?
По щеке Рикса скатилась слеза.
- Я... любил...
- Это была не любовь. Это была пустая трата времени. Любовь - это
то... что ты будешь делать для лендлорда, для меня и для "Эшер армаментс".
Что-то дрогнуло в душе Нью. С огромного расстояния вернулось то, что
говорил ему Король Горы: "ЗЛО... ЗЛО СУЩЕСТВУЕТ... ЧТОБЫ РАЗРУШАТЬ
ЛЮБОВЬ".
В углу за прямоугольной коробкой - костедробильной машиной, которую
Эдвин использовал рано утром, когда Бун бродил по Лоджии, - раздался
протяжный скользящий звук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75