От него распространялся такой восхитительный аромат, что гости с нетерпением предвкушали десерт.
Императрица была очаровательна и приветлива, император щедро одаривал гостей вниманием, и уход нескольких его приближенных попросту остался незамеченным.
Аббон Флерийский подумал-подумал да и направился следом – все равно спокойно сидеть среди гостей, сгорая от любопытства и нетерпения, он не мог.
Друзей он обнаружил в кабинете Сиварда – то есть довольно далеко от пиршественного зала. Сюда едва долетали отголоски праздника: была слышна музыка, но казалось, что все это происходит в каком-то другом измерении, где нет места боли и крови, смерти и страху. И было немного завидно, что есть люди, которые могут себе позволить не думать о неприятном хотя бы сегодня. Правда, как мало их – этих людей – и насколько больше тех, кто обязан скрывать свою озабоченность под маской веселья и беззаботности.
Кабинет одноглазого был обставлен предметами скромными, но чрезвычайно дорогими. Большую часть комнаты занимал стол красного дерева с гнутыми бронзовыми ножками и шкафы, стоящие вдоль стен. Их полки буквально ломились под тяжестью пухлых фолиантов, переплетенных в дешевую свиную кожу или темную ткань. Эти книги были предназначены отнюдь не для развлекательного чтения, и украшать их никто не стремился. Главным достоинством томов была невероятная прочность как самих листов, так и переплета. Все шкафы имели тяжелые дубовые двери и запирались на замки. У стола стояло кресло с алой бархатной обивкой, немного напоминающее трон. Два или три кресла поменьше были небрежно сдвинуты в сторону камина, который теперь, в жаркое летнее время, был пуст и холоден. На мраморной каминной доске стояли вырезанные из камня фигурки – Сивард был страстным их любителем, и друзья, зная об этой его невинной слабости, охотно дарили ему подобные вещицы. Высокие стрельчатые окна в кабинете-были забраны надежными толстыми решетками, ибо многие желали бы проникнуть в святая святых Тайной службы императора и поинтересоваться ее секретами.
Уже стемнело, но Сивард зажег только четыре свечи: по одной в каждом из четырех огромных серебряных канделябров. Их света хватало только на то, чтобы не споткнуться и не набить шишек в кромешной тьме, да в подробностях разглядеть стол одноглазого. Большая же часть комнаты тонула во мраке.
Сивард Ру в своем пышном праздничном одеянии – великолепном костюме черно-красно-золотого цвета, в перьях и мехах – казался абсолютно неуместным в этой рабочей обстановке. Обнаружилось, что он прихватил с собой пару бутылок вина и теперь пил в одиночестве, раздумывая над очередной проблемой.
– Что случилось? – спросил маг шепотом; не решаясь нарушить торжественную тишину, царящую здесь.
– А-а, это ты! – обрадовался Сивард Ру. – Просто великолепно, что ты явился. А я уж собирался отряжать за тобой человека, потому что мне скоро потребуется помощь: видишь ли, вернулись те, кто сопровождал Террил в ее поместье. Они привезли свежие новости; и новости, сразу предупреждаю, прескверные. Плеснуть тебе винца в бокал? Только в мой – другого нет.
– Что с Террил? – выдохнул маг.
– Все в порядке, слава Богу. Но не знаю, стоит ли сейчас говорить Теобальду, что ее пытались похитить, или повременить с этим.
С этими словами Сивард придвинул магу непочатую бутылку, только что им откупоренную. Бокал повертел в руках, но отдавать не стал. Вместо того налил вина и себе. Поднял на уровень глаз, разглядывая на свет прозрачную голубую жидкость.
– Кто пытался? – деловито спросил Аббон.
Время ужасаться и переживать уже прошло, а теперь наступило время действия. И он желал знать все подробности, чтобы составить для себя полную картину несостоявшегося покушения.
– Хочешь, я попрошу, чтобы Элсмир и Эригаль повторили для тебя свой рассказ? – предложил Сивард.
– А ты уже расспрашивал их?
– Конечно. Уже успел. Они сразу изложили суть мне и Аластеру, а потом он отправил их спать.
– Тогда пусть отдыхают после долгого пути – они и так вернулись слишком быстро.
– Что ты хочешь – двое суток скакали во весь опор, останавливаясь только для того, чтобы сменить коней. К тому же они привезли одного из нападавших. Выпьешь еще? За здоровье новобрачных, естественно.
– Что же ты молчишь о самом главном? – возмутился Аббон.
– Интересно, кто тогда говорит? – съязвил Сивард. – Ладно, слушай краткое изложение их приключений. Когда они проезжали Драконий хвост, жена старосты предупредила, что вперед, к подножию гор, поехали подозрительные люди. Так что наши гвардейцы были готовы к этой маленькой неожиданности. Думаю, тот, кто задумал всю эту интригу, не учел, как преданы гравелотским господам тамошние жители. А теперь спроси меня, Аббон, о самом интересном сколько людей ждали маленький кортеж из четырех путешественников, из которых к тому же один кучер и еще один – беременная женщина?
– Ну…
– Пятьдесят, – странным, чуть ли не торжествующим тоном провозгласил одноглазый.
– Не может быть.
– Может. Наши герои, конечно, справились и даже сумели оставить главаря в живых, надеясь выяснить у него, кто нанял такую ораву людей, чтобы похитить Террил.
– А с чего они взяли, что ее хотели похитить, а не убить?
– Разбойники пытались нападать на Элсмира и Эригаля, а остальные тем временем хотели увести экипаж с Террил в обратном направлении. Им удалось смертельно ранить кучера – он скончался уже в поместье Теобальда.
– Это печально, – склонил голову Аббон. – А у него были родные?
– Только брат и племянник, – быстро ответил Сивард.
– Назначь им пенсию, – сказал маг.
– Все-таки не можешь ты, чтобы меня не обидеть, – поморщился одноглазый досадливо. – Конечно же, я об этом подумал. Завтра напишу петицию императорскому казначею.
– Извини, – буркнул Аббон. – Как здоровье графини?
– Прекрасно – настолько, насколько может быть после такого испытания. Террил не дала спуску этим проходимцам!
– А зачем тебе моя помощь? – спросил Аббон.
Сивард помрачнел, почесал нос:
– Тут такая закавыка вышла, даже не знаю, справимся ли. Этот главарь их как понял, что наши сделали с его головорезами, да как воинов и саму госпожу графиню в деле увидел, так умом и поехал. Причем не маленько, а основательно – так что теперь от него толку как от козла молока. А мне крайне нужно знать, кто и где нанял его, чтобы совершить похищение.
– И что тебе это даст? – пожал плечами Аббон. – В таких делах всегда участвует столько посредников, что настоящего виновника ты не обнаружишь.
– Эх, маги, маги, – вздохнул Сивард. – И на что вам ваше могущество, если вы простых вещей уразуметь не можете? Ну и что, что он стакнулся с посредником и тот наплел ему с три короба? Думаешь, я не знаю, как это делается? Но ведь должны же они были в случае успеха где-то встретиться со своими нанимателями, чтобы передать им Террил и получить свои деньги? Или стрелу в спину… Это уж как хозяин распорядился. Если бы мы с тобой поспорили, то я бы лично поставил на стрелу. Этот наш приятель действует очень решительно. Ну что, спорить будем?
Аббон даже не отвечал. Ему уже неоднократно приходилось заключать пари с одноглазым, и теперь он был твердо убежден, что совершенно незачем увеличивать и без того немаленькое состояние Сиварда. Поэтому он снова вернулся к тому вопросу, который волновал его больше всего:
– Ты пришел к выводу, что он все-таки один – этот наш приятель?
– А вот и не угадал! – ухмыльнулся одноглазый. – Тот, который заказал похищение графини, пытался и подкупить придворных – у него стиль особенный; правда, ты в этом ничего не понимаешь, так что тебе и неинтересно. Но уверен, что помощников у него хватает – он на собственные силы не рассчитывает. А вот другой убийца, этот твой призрак монхигана, тот действует в одиночку. Видимо, он не слабый противник, но и не дальновидный. Правда, разыскать его будет сложнее, чем первого, зато у него больше времени уйдет на подготовку следующего покушения, если он вообще решится на это. Короче, давай я прикажу доставить сюда разбойника, а ты его, если сможешь, разговоришь.
– Что с ним потом станет? – поинтересовался Аббон.
– Казним, конечно. Я человек гуманный. Зачем его мучить, бедолагу? Но если ты против, то могу просто сказать Теобальду, что отдаю этого мерзавца на его попечение.
– Лучше казни, – посоветовал Аббон. – В живых его в любом случае оставлять нельзя, чтобы никто другой не смог проникнуть в его мысли.
– Разве это так просто? – изумился Сивард.
– Конечно, нет. Но я уже ни в чем не уверен. Я представил на минуту человека, чья ненависть настолько ослепила его, что он мечется, не разбирая дороги. И тогда главная заповедь мага – не будить некоторые силы, многажды подумать, прежде чем обращаться к ним за помощью, – эта заповедь может быть им забыта.
– Что будет представлять из себя такой человек?
– Игрушку в руках разгневанной стихии. Причем игрушку, которая воображает себя хозяином положения. Но смертельно опасную и крайне сильную.
– Только этого нам не хватало, – пробурчал Сивард. – Я знаю не понаслышке, что могут натворить несколько фанатиков, помешанных на своей идее. Помнишь, что было в Эмдоне три года тому?
– Когда закололи короля Кринна?
– Вот-вот, закололи. Причем в открытую, как скотину на бойне, не считаясь ни с охраной, ни с придворными, ни с тем, какая казнь ждет такого преступника. Убийца, видишь ли, страдал за несправедливо забытого бога! И помнишь, это ведь было только начало, а потом разразилась война между приверженцами Господа и последователями языческих жрецов? Они по сей день отдышаться от этой бойни не могут.
– Ну, в Великом Роане такое вряд ли возможно, – неуверенно сказал Аббон.
– А я бы теперь ни за что не ручался.
Сивард откинулся в кресле с высокой спинкой, трижды хлопнул в ладоши. На пороге возникли трое воинов – два охранника и гвардеец Аластера.
– Разбойника ко мне, – негромко приказал одноглазый.
Охранники растаяли в темноте коридора.
– Аластер имел весьма поучительную беседу с Шовеленом, – продолжал он, обращаясь к магу. – Так вот, графу кажется, что архонт Бангалора не такая уж и простая штучка: либо он лицо подневольное и выражает не свою собственную, а чью-то чужую волю, либо ловко притворяется невинной овечкой, а сам между тем играет в какую-то свою игру. Заметь, его наблюдения в любом случае полностью совпадают с твоим рассказом о магах, обосновавшихся где-то в окрестностях Оиты. Мне это очень не нравится, Аббон.
Тот не отвечал. Уставился немигающим взглядом на крохотный огонек свечи.
– Аббон! Ты меня слышишь?
– А? Что? Да-да, прости, задумался. Представил себе, что могло случиться с нашей милой Террил или любой другой на ее месте, и оторопь взяла.
– Такое случается слишком часто, чтобы меня оторопь брала, – фыркнул Сивард. – Эти мерзавцы поняли, что слуг императора подкупить нельзя, и смирились с этим, но по-своему. Вызнали, что у Теобальда и Террил будет первенец, и решили сыграть на родительских чувствах – что может быть вернее? Меня лишь беспокоит, откуда они столько узнали.
– Ну, это-то нетрудно, – рассеянно откликнулся Аббон, все еще всматриваясь в пламя свечи.
– То есть как это?! – чуть не поперхнулся Сивард. – Что же ты мне голову морочишь? Что же ты не узнаешь, кто и как это сделал? Что ж сидишь сложа руки?!! А?!
– Будет ли тебе это интересно, Сивард? На лице одноглазого изобразилось такое возмущение, что маг махнул рукой и стал объяснять:
– Я ведь только что говорил тебе: это все нетрудно сделать в том случае, если ты черпаешь силы из определенного источника. Как те, кто курят или нюхают Красную Кору, могут оторваться от действительности и воспарить над нею так, как это недоступно святым и ясновидцам. Они прозревают чудесные истины, которые скрыты от прочих, но ты ведь прекрасно знаешь, как недолго длится это удивительное состояние и чего оно стоит впоследствии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74