- В некотором
смысле нам еще повезло: не придется под дождем и в темноте переть вашего
двойника пять миль на себе, а потом еще возвращаться. На самолете это
займет несколько минут. Предлагаю лететь вблизи дороги. Тогда легко
вернуться по ней. А мы пойдем обратно в новый отсек склада. Чем меньше
наших людей маячит на открытом месте, тем лучше.
Падре молчал на протяжении всего разговора. Наконец он проговорил:
- Нельзя ли все-таки избежать убийства? Никак не могу смириться с
этим...
- Когда ты поставил себя вне закона, то сам принял на себя
обязательство в случае необходимости пойти на убийство, - сказал Дункан. -
Иначе нельзя. Если в определенных обстоятельствах ты не убиваешь, то
подвергаешь опасности других.
- Ну что ж, хорошо, - пробормотал гигант. - Но я настаиваю на том,
чтобы предоставить Лу право на предсмертную исповедь. И этому... второму
тоже...
- Господи Иисусе, человек! - воскликнул Локс. - Каждая лишняя секунда
здесь увеличивает опасность! Кроме того, у этого существа и души-то вовсе
нет!
- Откуда вам это знать? - сказал падре Коб. - Я настаиваю. Вы, если
хотите, можете уходить.
Он открыл небольшой черный узелок, который принес с собой, достал из
него распятие и еще несколько предметов, название и назначение которых
были для Дункана загадкой.
Дожидаясь, пока падре завершит обряд, Дункан проверил приборы
управления самолетом. Он с трудом скрывал раздражение, но спорить с Кобом
значило бы потерять еще больше времени. Он уже знал, каким упрямым может
быть падре. Больше всего Дункана злило, что наверняка патрульный органик
Лу даже не был католиком и вообще не следовал никакой религии. Людям,
исповедующим какую-либо религию, строжайше запрещалась служба в полиции и
любая другая служба в правительственных учреждениях. Ну и что? Падре Коб
принял бы причастие у самого Сатаны, окажись тот в его руках в
бессознательном состоянии. Дункан не сомневался, что Кэбтэб вытряс бы душу
из самого дьявола, вздумай тот протестовать против его убеждений.
Занявшись самолетом, Дункан первым делом осмотрел хронометр на панели
управления. Граждане Среды уже расположились в стоунерах. Еще через десять
минут придет в движение Четверг.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем широкое серьезное лицо
падре снова возникло перед Дунканом.
- Все кончено. Пусть на них снизойдет просветление, когда они
окажутся в Великом Потустороннем Мире.
Дункан не стал спрашивать, где находится этот Мир.
- Увидимся позже, падре, - сказал он. - А сейчас тебе лучше убраться
отсюда.
- Когда вернемся, не забудьте исповедаться в своем ужасном грехе! -
воскликнул священник, провожая взглядом поднимавшийся самолет. - Я не
смогу дать тебе отпущение грехов, если ты искренне не раскаешься в них. О
Господи, мне-то кто даст прощение? - добавил он.
Слова его едва долетали до Дункана. Самолет уже направлялся в сторону
леса.
- Помоги мне Бог! - пробормотал Дункан, думая про себя, что падре
приветствовал бы обращение к помощи Всевышнего, но, конечно, не в
предстоящем Дункану деле.
Удерживая самолет вблизи верхушек деревьев и не выпуская из поля
зрения дорогу, Дункан пролетел миль шесть. Заметив пустынное место вдали
от городских огней, от света в домах или от фар машин, он повел самолет
вниз между двух больших деревьев. Приземлившись, Дункан слез на землю и
вытащил из самолета тело органика. В свете мерцающих бортовых огней он
заметил, что глаза Лу открыты. Если он и испугался, на лице его не было
страха. Это затрудняло миссию Дункана: не лучшее дело убивать смелого
человека. Что тут говорить, он вообще не любил убивать кого бы то ни было
- малодушного или отважного. Но каков бы ни был его характер или характеры
до того, как он стал Вильямом Сен-Джорджем Дунканом, сейчас он был
человеком, который готов совершить то, что необходимо. В определенных
пределах. Ребенка он не смог бы убить никогда.
Дункан навел на грудь органика отобранный у него пистолет и
выстрелил. Лу повалился на бок. Дункан перевернул тело и снял наручники,
сковывавшие руки и ноги Лу, а затем вытащил кляп. Засунув все в карман, он
полоснул лучом по бедру органика. Те, кто обнаружит его, наверняка примут
ожог за рану, полученную в ближнем бою. Дункан влез в кабину и повел
самолет через лес. Около полумили медленного полета, набор скорости - а
вот и дорога. Дункан приземлился в двух милях от того места, где он
оставил труп Лу. Выложив висевшее, как мешок, тело своего двойника на
полянку, он встал над ним, прицелившись в левое колено. Шарик на конце
дула пистолета выпустил фиолетовый луч. Одежда и плоть буквально
взорвались в том месте, куда пришелся выстрел. Несмотря на сильный ливень,
Дункан ощутил запах горелого мяса.
Он опустился на колено рядом с двойником. Лицо двойника было
безмятежным. Если нервные окончания этого существа и ощущали боль, до
мозга сигналы явно не доходили.
Он вытащил из-за пояса длинный охотничий нож органика и всадил лезвие
в живот жертвы на несколько дюймов. Рана вроде не смертельная, но очень
скоро его дубликат умрет от потери крови. Вытащив нож из плоти, он
зашвырнул его в кабину самолета.
Рано утром органики наткнутся на труп двойника и станут искать вокруг
своего коллегу, патрульного Лу. На это у них уйдет не так уж много
времени. Потом они попытаются восстановить картину происшедшего. Дункан
надеялся, что сценарий, который они воссоздадут, будет выглядеть примерно
так: сразу же после сообщения патрульного Лу о том, что он направляется
домой, на него внезапно напал беглый преступник Дункан. Или, наоборот,
органик, заметив беглеца, хотел застать его врасплох. Так или иначе, они
вступили в схватку. Лу выстрелил в Дункана, но преступник все же сумел
после этого продолжить борьбу. Затем Дункану каким-то образом удалось
завладеть пистолетом Лу. Тогда Лу ударил Дункана ножом, но тот успел
выстрелить. После этого беглец улетел, воспользовавшись самолетом
патрульного. Он выдернул нож из раны в животе и вскоре, почувствовав, что
силы покидают его, решил приземлиться. Не успев сделать и нескольких
шагов, он упал замертво.
Если полиция поверит в эту версию, охоту на него можно считать
законченной.
Дункан под бесконечным проливным дождем зашагал через поляну. Следов
в густой траве не останется да и дождь смоет грязь, опавшую с его сапог.
Только бы не появилась какая-нибудь правительственная машина. Тогда ему
удастся уйти незамеченным. В это раннее утро вероятность появления машин
казалась незначительной. Как он и надеялся, дорога была пустынна. Примерно
в миле от деревни Дункан вошел в лес. Идти здесь приходилось медленнее,
зато не было необходимости прятаться. Наконец, перед самым рассветом он
добрался до здания нового склада. Локс и Кэбтэб ждали его на входе. Дункан
подробно рассказал обо всем. Локс передернулся, выслушав описание убийств,
а Кэбтэб, перекрестившись, принялся читать молитву на японском языке.
- Это война, - сказал Дункан. - Он был солдатом и умер.
- Хочешь покаяться сейчас? - спросил Кэбтэб.
- Не делай из себя посмешище! - сказал Дункан и пошел прочь.

11
- Если раньше я мог испытывать лишь незначительные угрызения совести,
то теперь по-настоящему страдаю, - сказал Дункан.
- Почему? - спросил Локс.
Падре ответил за него:
- Потому, мой дорогой вожак, что все, кроме вас, меня и, возможно,
Вилде, сторонятся его. Он убил человека, и сделал это вовсе не в целях
самообороны. И все же, если учесть скрытые мотивы и последствия этого
дела, по серьезному размышлению можно сказать, что этот человек прикончил
органика, защищая не только самого себя, но и всю нашу группу. Он
совершенно не таил, что при определенных обстоятельствах умертвит опасного
врага, прямо говорил, что скорее всего именно так и поступит. Никто из нас
не остановил его. Так что виновны мы все. Но люди не вспоминают об этом.
Делают вид, что злодей только он один - Каин, убивший своего брата. И все
же...
- Вот-вот, они шарахаются от меня. Не говорят, что думают обо всем
этом, ничего не высказывают в лицо, но я чувствую, что все считают меня
каким-то чудовищем, - вставил Дункан, передернув плечами.
- Если бы на нас наткнулся не органик, а какой-нибудь ребенок, -
сказал падре Коб, - ты и его убил бы?
- Нет, - ответил Дункан. - Ребенка я убить не могу.
- А почему - нет? Он же тоже мог выдать нас. Ведь органика ты убил
именно поэтому, я не ошибся? Нельзя было допустить, чтобы он рассказал,
где мы прячемся? Если бы ты пожалел ребенка, то почему не пощадил
взрослого человека?
Дункан нетерпеливо заерзал в кресле.
- К счастью, мне не пришлось подвергнуться подобному испытанию. На
самом деле...
- На самом деле, - сердитым голосом прервал его Локс, - Дункану не
оставалось ничего другого. Он принес в жертву этого человека, чтобы спасти
всех нас. Почему вы вечно все драматизируете? Просто противно.
Падре не обращал на вожака никакого внимания.
- Это беспокоит тебя? Чувствуешь хоть какие-нибудь угрызения совести?
- спросил он Дункана.
- Меня мучают кошмары по ночам, - ответил Дункан. - Невысокая цена за
мой проступок.
- Давайте оставим философию и всякие гипотетические изыскания, -
вмешался Локс. - У нас достаточно реальных проблем.
- Гипотезы, философские аспекты, этические проблемы, фантазии и мечты
- это все часть реальности, - громко произнес падре, поглаживая свой
огромный живот с таким видом, словно для него он и олицетворял реальность.
- Сумма всегда состоит из частей. Гипотетическое, философское,
этическое...
- Давайте говорить о конкретных вещах, - прорычал Локс. - Итак, вы
хотите поехать с Дунканом в Лос-Анджелес. Это потребует внесения в наш
план значительных изменений. Мне необходимо связаться со своим агентом,
получить от него разрешение и, если он даст его, изготовить для вас новую
идентификационную карточку, получить необходимые пропуска и визы. Вы
уверены в том, что хотите расстаться с нами, падре? Ведь здесь многие
целиком зависят от вас, вы создаете для них душевный комфорт.
- Как я уже говорил вам, босс, прошлой ночью мне было видение. В
сверкании яркого света мне явился ангел. Он сказал, что надо уходить,
покинуть это место и мою паству и идти дальше. Он приказал мне стряхнуть с
ног грязь этой пустыни и затеряться среди мужчин и женщин большого города.
Моя миссия...
- Знаю, знаю, - устало подтвердил Локс. - Вы рассказывали об этом по
меньшей мере три раза. Все это прекрасно. Получите разрешение, можете
уходить. Но вы понимаете, что скажет ваша паства. Вас будут считать
крысой, бегущей с тонущего корабля.
- Им совершенно необязательно находиться здесь, - сказал падре Коб.
Локс развернулся в крутящемся кресле и принялся набирать текст на
клавиатуре компьютера. Дункан встал.
- Я хочу пройтись, - сказал он.
Через несколько минут он снова, в который уже раз, стоял рядом с
окаменевшей серой фигурой Пантеи Сник. Что делать с ней? Здравый смысл и
обстоятельства требовали оставить ее в том же состоянии, в каком он
обнаружил ее. Было бы слишком жестоко вывести ее из окаменения лишь для
удовлетворения своего любопытства, а затем снова посадить в цилиндр.
Страдай она какой-то безнадежной болезнью, Сник сочтет, что он вернул ее к
жизни, потому что болезнь эта стала излечимой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56