Испарилась. Чего тебе надо?
- Что означает трон? Что ты хочешь сказать этим?
Все-таки трудно было разговаривать в таких условиях, когда
приходилось кричать изо всех сил. Сначала я никак не могла понять, о каком
троне он говорит. Потом вспомнила.
- А что? У тебя нет трона?! - В моем крике слышались одновременно и
удивление, и недоверие.
- Какого трона, черт возьми?
- Золотого! С жемчугами!
Молчание. Видимо, он переваривал мою просьбу. Потом громко спросил:
- Ты там не спятила часом?
- Ладно, согласна на диван. Но обязательно крытый фиолетовым
сафьяном.
До него наконец дошло, что я издеваюсь над ним.
- Ну что ж, сделаем! Выпишу фиолетовый сафьян и велю обить диван. А к
тому времени, когда его изготовят, ты уже не будешь так веселиться.
Он удалился. Я опять принялась за размышления, правда принявшие
несколько иное направление. Пожалуй, все это значительно серьезней, чем я
думаю. Шутки шутками, но в этой промозглой дыре я уже через несколько
недель погублю свое здоровье. Мокрый пол, мокрые стены... Сидение на камне
уже сейчас отдавалось во всех косточках, я мечтала лечь, но уж очень
отвратительно выглядела прогнившая солома. На чью-либо помощь мне
рассчитывать нечего: никто не знает, где я высадилась, никто не видел, как
я ехала сюда... Кто может добраться до этих ужасных подземелий,
находящихся, наверное, на уровне Луары? Этот бандит может продержать меня
здесь до конца моих дней, и никто ему не помешает. А если даже меня и
выпустят отсюда когда-нибудь, какой я выйду?
Живое воображение позволило мне представить себя, и волосы мои встали
дыбом от ужаса. И опять дикая ярость охватила меня. Этот негодяй
распоряжается мною, хочет отнять у меня часть жизни. Столько вокруг
солнца, воздуха, люди вокруг живут, как им вздумается, а меня заточили в
этом подземелье без всякой моей вины. Так нет же, я выйду отсюда, и выйду
сама, не нужно мне его милости!
До самого вечера перебирала я всевозможные варианты побега. Чего
только не приходило в голову! Вскарабкаться по веревке, на которой мне
спускали пищу, высадить дверные петли... Обдумывая эти возможности, я
ходила, садилась, опять вставала, потом опять садилась, стараясь менять
позу и все чаще поглядывая на солому. Наконец я поняла, что больше не
выдержу. Разорвав целлофановый пакет, я покрыла им солому. Будем считать,
что это защита от влаги. Незаконченный шарф послужит защитой от холода.
Когда я разворачивала вязанье, из него выпал крючок. Им я нацарапала на
камне черту, решив вести календарь, как это принято у заключенных.
Черта провелась очень легко, что натолкнуло меня на мысль начертить
на камне план замка - тогда можно будет нагляднее его представить. Идея
оправдала себя. Я помнила, где находилось солнце, когда мы въезжали во
двор, помнила, сколько было времени в тот момент, и без труда определила
стороны света. На соседнем камне я начала восстанавливать по памяти
внутренний план замка.
Где-то около полуночи я уже точно знала, какая стена моей темницы
северная, а какая южная. Пока мне это было ни в чему. Задумалась же я вот
над чем: по моим подсчетам выходило, что вокруг моего подземелья не было
других помещений - одно-одинешенькое, как несчастная сирота, оно было
выкопано в холме над Луарой. Как это можно использовать?
Измученная, я наконец заснула, скрючившись на целлофане, и
проснулась, стуча зубами от холода, вся промокшая и закоченевшая. На
здоровье я никогда на жаловалась и вынослива была на редкость, но тут... К
ранее намеченным болезням надо, пожалуй, добавить еще и воспаление легких.
Нет, решительно следует что-то предпринять.
Больше всего воды было на полу, где она накапливалась, стекая со
стен. Правда, часть ее уходила в щели между камнями, но лишь небольшая
часть. С неимоверными усилиями мне удалось перекатить большие камни в
другое место - не скажу, что более сухое, но, как мне показалось, менее
мокрое. Затем крючком я немного расширила щели между камнями в самом
нижнем углу камеры. Вроде бы помогло. И уж во всяком случае, я немного
согрелась во время работы.
Рев стражника застал меня в тот момент, когда я перекладывала камни,
пытаясь соорудить из них ложе:
- Эй, ты! Жива?
- Отвяжись! - заорала я злобно, так как от неожиданности у меня
дрогнула рука и камень придавил палец. - Какого черта задаешь глупые
вопросы?
- Так я же говорил! Если померла, не получишь еды! Опорожни корзину и
верни кувшин!
Вынимая из корзины те же продукты, что и вчера, я обратила внимание
на ее форму. Это была не обычная корзинка, а как бы плетеный прямоугольник
с дном. Я проследила за ней, когда страж поднимал ее, и увидела, что дыра
в потолке как будто увеличилась. По всей вероятности, пробитое в толще
свода отверстие сужалось вверху и предназначалось также для наблюдения за
узником. Надо будет проверить.
- Эй, ты! - крякнула я стражнику. - И много у тебя подопечных?
- Нет, ты одна. Когда-то было много, а теперь никого нет!
- Скучно тебе, должно быть?
- Чего?
- Скучно, говорю? - заревела я, как раненый лось. - Работы мало!
Сверху раздалось что-то напоминающее обиженное фырканье:
- Еще чего! Работы хватает! И не твоя это забота, лучше о себе
позаботься!
- А что ты еще делаешь? - поинтересовалась я.
- За садом смотрю! - проревела дыра. - Ворота открываю, петли
смазываю, все делаю! Еще котельная на мне!
- И давно ты здесь работаешь?
- Всю жизнь! И отец мой здесь работал, и дед! Сторожили таких, как
ты. Мой прадед сторожил и прадед моего прадеда! - В доносящихся сверху
воплях явно звучала фамильная гордость. - Раньше труднее было! Много тут
сидело всяких, и то и дело они или убегали, или помирали. Одного моего
прадеда повесили, трое у него сбежало! Ты не сбежишь!
- А и и не собираюсь!
- Чего?
- Ты что, глухой? Говорю, что и не собираюсь!
- Почему это?
- А мне здесь нравится!
Это его так поразило, что он оторопело замолчал. Потом раздалось
недоверчивое:
- Что глупости говоришь?
- И вовсе не глупости! Такая у меня натура - люблю жить в мокрых
подземельях! Всю жизнь мечтала! - И когда услышала в ответ недоверчивое
хмыканье, обиженно прибавила: - Ты что, не веришь мне? В таком случае я с
тобой больше не разговариваю!
- Скажи только, что передать шефу?
- Передай ему, чтоб он лопнул!
Это, как видно, понравилось стражнику, так как сверху раздалось уже
знакомое мне визгливое похрюкиванье, и все смолкло. Я не была уверена, что
мое пожелание будет передано.
Трое сбежало... Интересно, как они это сделали?
Ложе, сооруженное из двух камней, смердящего воспоминания о соломе,
целлофана и шарфа, показалось мне уже не таким противным. Лежа на нем и
размышляя о трех беглецах, я по привычке царапала что-то крючком на камне.
Мне всегда лучше думалось, если я чертила или рисовала при этом. Еще в
школе учителя меня ругали за это.
Крючок соскользнул с камня и застрял в щели. Я выдернула его и
закончила начатый орнамент. Потом ткнула крючком в щель между камнями,
покрутила немного, образовалась небольшая аккуратная ямка. Закончив ее, я
принялась за следующую. Когда уже почти весь камень был окружен изящными
дырочками, до меня вдруг дошел смысл того, что я делаю. Я замерла, и всю
меня обдало горячей волной. Боже милостивый! Ведь это же известняк! Здесь,
по Луаре, сплошные известняки!
Все постройки в этой части Франции возводились из известняка. Из
известняка приготовлялся и раствор. Известняк гигроскопичен. Эта махина
стоит как минимум четыреста лет, четыреста лет на известняковые стены
воздействует вода! Вокруг этой башни нет других построек. Продолбить
стену, прорыть лаз, докопаться до склона холма...
Я постаралась взять себя в руки. Сначала надо все рассчитать. На
стене, что окружает замок, стоит башня, значит, стена несколько метров
толщиной. Стена сложена из камней, скрепленных известковым раствором.
Узники пробивали и не такие стены, причем в их распоряжении не было
никаких орудий, разве что ложка, глиняные черепки или просто собственные
когти. У меня же был крючок, правда, пластмассовый, но очень прочный,
толстый и, как оказалось, крепче известняка.
Я постаралась представить себе расположение замка - ведь я его успела
хорошо рассмотреть, когда мы подъезжали. Надо копать в противоположную от
реки сторону. В этом случае у меня были шансы пройти под крепостной стеной
и сразу выйти на склон поросшего травой холма. А если бы я начала подкоп
под стеной башни, обращенной к реке, мне пришлось бы пройти под землей
весь двор. Я тщательно рассчитала направление, высоту, длину подкопа,
красиво изобразила все это на чертеже, выполненном по всем правилам
геометрии, и приступила к работе.
Не стану утверждать, что я была уверена в успехе своих планов. Я
вообще старалась не думать об этом. Зато я нисколько не сомневалась, что
свои планы относительно меня шеф осуществит и что эта каторжная работа
дает мне единственную возможность выйти на свободу. Ни на какие уступки я
не пойду. Он сам объявил мне войну, выиграл первый бой. И теперь довел
меня до такого состояния, когда желание победить его оказалось сильнее
всего на свете. Или пробьюсь сквозь стену, или сдохну в этой дыре!
Крючок, как в масло, входил в застывший раствор между камнями.
Практика показала, что это было очень удобное орудие, и я смело могу
рекомендовать его другим узникам. Головкой крючка очень удобно
выковыривать пропитавшиеся водой кусочки раствора. Гвоздем, например, было
бы значительно трудней.
Самым трудным оказалось вытащить первый камень. Я это предвидела и
поэтому выбрала для начала камень поменьше. Сидя на корточках у стены, я
ковыряла и ковыряла, ковыряла и ковыряла, пока крючок почти целиком не
стал входить в щель. Тогда я ухватила камень руками и попыталась вытащить
его. Руками не получилось, пришлось прибегнуть к помощи обуви. Хорошо, что
этому негодяю не пришло в голову отобрать у меня обувь! У бразильских сабо
был модный каблук, скорее напоминавший копыто лошади, чем обычный каблук.
Вставив это копыто в образовавшуюся щель, я стукнула до нему другой
туфлей. Камень пошевелился. Отерев пот со лба, я стукнула еще раз, потом
вставила каблук в щель пониже и опять стукнула. Наконец, камень можно было
раскачать уже просто рукой. Ухватившись крепче, я дернула изо всех сил, и
камень вывалился.
Путь к свободе предстал передо мной в образе отверстия в стене
размерами тридцать сантиметров на десять. Взглянув на часы, я увидела, что
на этот камень у меня ушло три с половиной часа. При таких темпах мне
понадобится от двухсот до трехсот лет... Я, наверное, пала бы духом, если
бы не уверила себя, что лиха беда начало.
Доев хлеб, с наслаждением выкурила сигарету и вновь принялась за
работу. Когда поздней ночью я легла спать на своем омерзительном ложе, у
стены в углу уже лежало шесть выковырянных камней.
Полученный таким путем строительный материал, очень неплохо
обработанный, позволял мне немного усовершенствовать свое ложе. Мягче оно
не стало, но теперь было значительно суше. У меня даже появилась надежда
избежать воспаления легких и ревматизма... Как я и надеялась, с каждым
вынутым камнем работать становилось легче.
Крик сторожа застал меня за работой. Я не ответила, так как была
занята обработкой одного из самых больших камней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49