Следом за мной двинулась "сирена". Пожав плечами, я сильнее нажала на
газ. Расстояние между нами должно было резко увеличиться, но, глядя в
зеркало заднего вида, я убедилась, что ничего подобного не произошло.
"Сирена" не отставала от меня. Странно.
Я проверила ручной тормоз, не затянут ли он случайно. Потом опять
посмотрела назад, и тут что-то внезапно упало на мостовую прямо передо
мной. И я это что-то переехала.
Мне стало нехорошо. Неужели человек? Никогда в жизни не наезжала я на
человека. Раз переехала курицу, так и то несколько дней была не в себе.
Дальше я действовала уже автоматически, забыв обо всем на свете.
Пяти метров мне хватило, чтобы остановить машину. В этом месте дорога
шла с небольшим подъемом вверх, и меня занесло поперек мостовой. Оставив
машину включенной на первой скорости (не знаю, когда я ее успела
включить), я выдернула ключи зажигания и выскочила из машины, на ходу
подхватив покатившуюся с колен колотушку.
Не знаю, что бы я сделала, если бы то, что я переехала, оказалось
человеком. Но это был не человек. Это была доска, тщательно обмотанная
тряпками. Я ее хорошо разглядела при свете уличных фонарей.
Я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание. У меня не было сил
подняться, и я продолжала стоять на коленях посреди мостовой, склонившись
над проклятой доской. Какой-то человек подбежал ко мне, взял под руку и
попытался поднять.
- Скорей! - прошептал он мне на ухе.
Все еще находясь в шоковом состояния, я не сопротивлялась, когда он
потащил меня к "ягуару". Вдруг до моего сознания дошло, что за рулем моей
машины сидит какой-то незнакомый человек. Тот, что тащил меня, попытался
разжать мой судорожно сжатый кулак, чтобы извлечь ключи от зажигания. Из
"сирены", затормозившей перед кучей тряпья, выскочили двое.
Тошнотворная слабость, овладевшая мною, вдруг мгновенно испарилась.
Ей на смену пришло ставшее уже привычным состояние бешеной ярости. Одним
движением вырвалась я из рук удерживавшего меня негодяя и с криком "прочь,
свинья!" изо всей силы огрела его колотушкой.
Он попытался уклониться, но я все-таки попала, да так, что загудело.
Правда, что именно загудело, не знаю, а выяснять было некогда.
Расправившись с одним, я как разъяренная фурия двинулась на того, что
сидел за рулем. Оглушенный негодяй, немного оправившись, попытался меня
удержать, схватив за воротник жакета. Сдержать меня, однако, в тот момент
не смог бы никто. Что ткань! В тот момент я была способна разнести в
клочья стальную броню. Оставив воротник в руках негодяя, я замахнулась на
сидящего за рулем, но тот успел сориентироваться и, сжавшись в комок,
вывалился из машины через противоположную дверцу, так что мой удар
пришелся, к сожалению, по пустому сиденью. Опять загудело, на сей раз
понятно что.
Тем временем к драке подключились подоспевшие из "сирены". Один из
них сцепился с первым из нападавших, а второй попытался помешать мне сесть
в "ягуар".
- Прочь! - опять завопила я и замахнулась колотушкой, но он не стал
упорствовать и мгновенно исчез. Не проверяя, не лежит ли кто под машиной,
взревев мотором, я рванула с места.
В зеркальце я видела, что драка сразу прекратилась и проклятая
"сирена" опять кинулась за мной. С ума сойти! Сигналя во всю мочь, с
включенными фарами я ворвалась на Пулавскую, как четыре всадника
Апокалипсиса, вместе взятые, и, заскрежетав тормозами, резко остановилась
у подъезда Главного управления милиции. Из здания выскочили несколько
привлеченных шумом милиционеров. Тут же подъехала и остановилась проклятая
"сирена". С пеной у рта, преисполненная желанием немедленно разделаться с
преследователями, я выскочила из машины и, подняв над головой колотушку,
кинулась к ним со своим боевым кличем "прочь!" - как-то ничего другого не
приходило в голову.
Не знаю, что бы я с ними сделала, но "сирену" как ветром сдуло - она
умчалась от меня задним ходом. Я была полна решимости преследовать ее на
своей машине. Тоже, наверное, сгоряча задним ходом. Но тут меня окружили
люди, и я малость опомнилась. Во всяком случае, преследовать их не стала и
руку с оружием опустила.
- Вы к полковнику, не так ли? - робко спросил меня один из
милиционеров.
Я хмуро кивнула, так как говорить еще не могла.
- Простите, - так же робко поинтересовался второй, - но почему вы
прогнали отсюда нашу машину?
Теперь я уже была в состоянии говорить.
- Какую вашу машину?
- Ну, "сирену". Теперь они стоят вон там и боятся подъезжать.
- Перестаньте морочить мне голову! - отрезала я.
Заперев машину, я, сопровождаемая одним на милиционеров, направилась
к полковнику. Встречные обращали на меня внимание, и неудивительно, так
как выглядела я расчудесно: всклокоченная, воротник оторван, один рукав
жакета разорван и - я не заметила когда - чулок на колене лопнул. В руке -
колотушка, в глазах - безумие отчаяния.
В кабинете у полковника находился человек, лицо которого показалось
мне знакомым. Ох, видела я его уже, точно, где-то видела. Я, как вошла,
так и застыла на пороге, поправ не только хорошие манеры, но и
элементарные правила вежливости.
- Этого мерзавца я знаю, - сквозь стиснутые зубы произнесла я, с
ненавистью тыча колотушкой в сторону упомянутого мерзавца. - Вы думаете,
кто это? - спросила я полковника.
Оба молча смотрели на меня, не в силах вымолвить ни слова. Так же
молча полковник вопросительно взглянул на сопровождавшего меня
милиционера.
- Разрешите доложить, ничего не понимаю, - поспешно отозвался тот. -
Кажется, гражданка избила наших людей. Поручик сейчас придет.
Я сдвинулась с порога, пропуская вновь прибывшего. У него была
рассечена губа и он вытирал лицо носовым платном. Невзирая на травму, он
почему-то улыбался.
- Что происходит? - спросил полковник. - Что все это значит?
- Предмет кухонной утвари в руках женщины - страшное оружие, -
объявил пострадавший и любезно поклонился мне. - Напрасно вы нас посылали,
товарищ полковник, мы только зря потеряли день. Этой скалкой пани смогла
бы разогнать целый батальон.
И, обратясь ко мне, добавил:
- Честное слово, когда здесь, на стоянке, вы ринулись на нас, у меня
душа ушла в пятки. Никогда в жизни мне не было так страшно.
- Ведь я же вас просил не бить наших! - полковник с упреком посмотрел
на меня, и глаза его весело заблестели. - А теперь, - обратился он к
своему подчиненному, - доложите, что случилось и почему гражданка в таком
виде?
- Ее пытались задержать. Двое мужчин остановили машину, в которой она
ехала, и попытались увезти ее, причем один уже сел за руль ее машины. Я не
совсем понял, что произошло. - Тут он обратился ко мне: - У них что, не
было ключей от зажигания?
- Вот именно, - с мрачным удовлетворением подтвердила я. - Пытались
вырвать их у меня. Как же!
- Так я и думал, но было темно, и я не все смог разглядеть. Мы ехали
сразу за "ягуаром" и бросились пани на помощь, но она разогнала нападавших
прежде, чем мы подоспели. Не убила же она их только потому, что при виде
нас они сбежали. Я хотел помочь ей сесть в машину и узнать, не ранена ли
она, но так как она и меня хотела огреть своей деревяшкой, я счел за
лучшее оставить ее в покое. Мы не смогли преследовать нападавших, так как
нашей задачей было сопровождение гражданки. А знаете ли вы, - тут он опять
обратился ко мне, - что мы из-за вас чуть под трамвай не угодили?
- Ну что вы на это скажете? - спросил меня полковник со вздохом.
Я недоверчиво выслушала отчет поручика и решительно заявила:
- Все это враки. Он гнался за мной на "сирене". И мешал мне сесть в
машину. И пусть объяснит, как это он умудрился не отстать от меня на своем
драндулете. Или эти "сирены" у вас были понатыканы по всей трассе?
- Сказать? - спросил поручик полковника.
Тот кивнул:
- Скажите. Иначе эта женщина не успокоится.
- На "сирене" установлен двигатель от "ягуара", - объяснил поручик. -
Но, учтите, это служебная тайна, никто не должен знать. Ну и кое-какие еще
детали - сцепление, коробка скоростей, еще кое-что. От "сирены" остался,
по сути дела, только кузов.
- А подвеска? - поинтересовалась я неожиданно для самой себя.
- От "фольксвагена".
- И держится?
- Вроде держится. Приварили на совесть...
- Послушайте, давайте кончим с технической частью, - перебил
полковник. - Что будете пить - чай, кофе?
- Я напьюсь воды прямо из-под крана. Ну что, теперь убедились? Я была
права, когда не хотела выходить на дому. И меня не так-то легко
переубедить. Но вернемся к присутствующим. Так кто же этот человек,
по-вашему?
- По-моему, это наш сотрудник. Сколько лет вы у нас работаете, майор?
- Четырнадцать, - улыбнулся майор, и тут я вспомнила, откуда его
знаю. Мы с ним вместе были на одной из городских конференций. Он тогда еще
рассказал мне много интересного о деятельности контрабандистов.
- Ох, извините, - я испытала нечто вроде укоров совести и решилась
наконец сесть. - Ну, хорошо, так и быть, дайте мне немного холодной воды и
горячего кофе. Но чтоб все пили то же самое!
- Разрешите нам хоть воду не пить, - попросил полковник, и я вдруг
почувствовала, как атмосфера разрядилась. Мир вроде бы приходил в норму,
но пока в это трудно было поверить.
С гневом и возмущением рассказала я о событиях последних трех дней,
хотя это и нелегко мне далось - столь сильно укоренилось недоверие ко всем
на свете. Рассказала я и о роли Дьявола.
Присутствующим я лишь изложила факты и воздержалась от комментариев.
Полковник слушал внимательно, веселый блеск в его глазах погас. Потом он
взглянул на поручика.
- "Фольксваген" въехал во двор в шестнадцать ноль восемь, - доложил
тот. - В машине два человека. До отъезда гражданки находились во дворе.
Полковник повел подбородком, и поручика как ветром сдуло.
Не знаю, откуда взялась секретарша в столь позднее время, но она
принесла кофе для всех и воду для меня. Воду я выпила, а свою чашку кофе
демонстративно заменила на чашку майора, дождавшись, когда он положил себе
сахар и размешал его. Можно сказать, не успел человек и рта раскрыть...
Глубокие корни пустила во мне подозрительность.
Под рукой у полковника звякнул звонок. Он нажал кнопку.
- Приехали, - приглушенным голосом информировал стол.
- Пусть войдут, - распорядился полковник и обратился ко мне: -
Прибыли представители Интерпола. Я лично ручаюсь за них. В состоянии вы с
ними говорить или опять станете обижать их?
- Не знаю, - мрачно ответила я. - Посмотрю.
В комнату вошли два человека. Я знала обоих. Первым был весь
отливающий розовым лысый боров, вторым - мужчина, который на пальмирском
шоссе налил бензин в мою машину.
Я проявила потрясающую выдержку. Никаких резких жестов, никаких
обидных слов. Просто я медленно поднялась и отошла к креслу, стоящему в
углу у стены. Обеспечив безопасность тыла, я присела на подлокотник
кресла. В правой руке я держала колотушку, в левой, лязгнув, открылся
пружинный нож.
- Несколькими фразами я с ними обменяюсь, - холодно заявила я
полковнику, - но отсюда я выйду лишь под эскортом вооруженных
милиционеров. Этот лысый у меня уже в печенках сидит, а второй подвернулся
мне под Пальмирами, там, где меня собирались пристукнуть. Бензинчик мне
напивал! И вы хотите, чтобы я их приняла за сотрудников Интерпола и все им
рассказала? Да я лишь потому-то и жива до сих пор, что не болтала!
Пожалуй, и дальше помолчу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49