Не могу
видеть живых угрей. Сама мысль о том, что можно съесть осьминога, вызывает
у меня тошноту. А тут мне предлагают съесть эту пакость!
Видимо, все эти чувства были написаны на моем лице, потому что
какой-то мужчина, сидящий в шезлонге недалеко от нас, разразился смехом. Я
укоризненно посмотрела на него и, не желая обидеть хорошего человека,
постаралась выразить переполнявшую меня благодарность.
- Ну что вы! - возмутилась я. - Съесть такую красоту!
- Ну так засушите ее! - немедленно внес конструктивное предложение
неунывающий итальянец, от избытка энергии принимаясь еще и размахивать
руками. - Положите ее на балконе, на солнце, завтра будет готова.
- А она не выгорит? - спросила я. Ее насыщенный пурпуровый цвет
просто горел на солнце, жаль, если она побледнеет. Все сухие звезды,
которые мне приходилось видеть, были какие-то бледные.
- Немного, может, и побледнеет.
- А вы попробуйте сушить ее в тени, - посоветовал мужчина, который
смеялся.
- Нет, в тени нельзя, в тени не высохнет, - возразил макаронник и
убежал.
Я взглянула на того, кто дал совет. Передо мной сидел мужчина моей
мечты.
Существует такой тип мужчин, который мне нравится больше всего и
который до сих пор не встречался на моем жизненном пути. То есть
встречать-то я их встречала, но познакомиться ближе не удавалось. Даже не
знаю почему. Они были в моем вкусе, а я, как видно, не в их. Что ж, о
вкусах, как говорится, не спорят.
И вот теперь именно такой мужчина сидел в шезлонге и с симпатией
смотрел на меня. У него было красивое загорелое, очень мужественное лицо,
голубые веселые глаза и коротко стриженные светлые волосы. Ну, ясное дело,
блондин.
Привыкшая к тому, что у таких мужчин я не пользуюсь успехом, я не
сделала попытки пококетничать, даже не бросила в его сторону долгого
завлекающего взгляда. Не следует требовать от судьбы слишком многого.
Достаточно того, что он просто есть здесь.
Два таких потрясения сразу - это слишком много для моих только что
отремонтированных нервов. "Морская звезда" и мужчина моей мечты... Крик
макаронника спугнул мое призрачное спокойствие, и в памяти опять возник
только что пережитый кошмар: пугающе безграничный простор Атлантики и
излишне ограниченное пространство темницы, страшные океанские глубины и
промозглый сумрак подземелья. Всю жизнь любила я контрасты, и вот судьба
как бы в насмешку так жестоко предоставила мне их в изобилии.
Немного придя в себя после потрясения N_1 и убедившись, что
окружающая реальность ничем не напоминает перемятого кошмара, я перешла к
потрясению N_2. Но тут, как назло, появился мой швед, его блестящее
красное лицо и глупая блаженная улыбка. Блондин моей мечты поднялся с
шезлонга и пошел купаться.
В этот вечер я сидела за чашкой кофе в небольшом баре над обрывом у
самой балюстрады, и любовалась открывающимся отсюда видом на Таормину.
Светила полная луна - золотая, какая бывает только здесь. В жизни мне
довелось видеть много полных лун в разных местах земного шара, и я со всей
ответственностью могу утверждать, что такой, как здесь, нет нигде. Далеко
внизу время от времени тихо вздыхало море, и я вздыхала вместе с ним.
Шведа я сплавила еще до ужина, потому что уже больше не могла видеть
его красной лоснящейся физиономии и прилизанных волос. А сейчас почти
жалела об этом: так неестественно было сидеть здесь одной под этой золотой
луной, среди пальм и кактусов. На минуту я даже пожалела, что рядом со
мной нет Дьявола. Вот сидел бы он тут, за столиком, над своей чашкой
кофе..
И воображение заработало. Сначала бы он зевнул. Потом на мое
замечание о луне ответил бы, что не может обернуться, чтобы посмотреть на
нее, так как сжег на солнце шею и она теперь болит. И тут же обернулся бы,
чтобы посмотреть на проходившую мимо девушку. Я, как всякая женщина, ждала
бы от него ласкового слова или улыбки, а он бы закрыл глаза и сделал вид,
что засыпает. То есть было бы так, как было всегда и везде в последние три
года. Потом во мне исподволь начали бы подниматься раздражение и злость, и
выросли бы они в этом климате поистине до соответствующих размеров. И я бы
разбила об его голову его чашку кофе... Впрочем, может, и не разбила бы, а
продолжала сидеть, и сердце грызла бы змея, и луна бы уже не блестела, а в
шуме моря слышалась бы издевка и немного сочувствия, и вообще ничего не
осталось бы от очарования Таормины. Нет, все-таки лучше, что Дьявола здесь
нет.
Этими невеселыми размышлениями я могла позволить себе заняться
теперь, когда находилась в этом чудном городе. В темнице я гнала прочь
такие мысли. Когда же все-таки наступили изменения в наших отношениях? Да
почти три года назад, когда он сменил работу. Денег ему захотелось. Что ж,
чисто по-человечески его можно понять. Денег требовалось все больше и
больше. Он хотел брать от жизни все, что можно. Тоже могу понять, я сама
никогда не испытывала склонности к аскетизму. Но с этим своим стремлением
наслаждаться жизнью он явно переборщил. Он добивался своего с какой-то
эгоистической жестокостью, ни с чем и ни с кем не считаясь, а уж меньше
всего со мной. Меня он только использовал в своих целях, действуя при этом
даже не как жестокий повелитель, что еще как-то можно было вытерпеть, но
как капризная примадонна, что уже было совершенно невыносимо. Интересно,
таков ли он был и по отношению к своим многочисленным увлечениям? Эти
последние он уже не скрывал - может, не считал нужным, а может, их просто
стало так много, что уже и скрыть было нельзя?
Странный он все-таки человек. В конце концов, ничего удивительного,
что я ему надоела. Удивительное заключалось в том, что он не уходил от
меня. Ему ничего не мешало: детей у нас не было, женаты мы не были,
навязываться ему я бы не стала. Он, однако, оставался со мной - чужой,
скучающий и злобный. Он отравлял мне жизнь, губительно действовал на мои
нервы и здоровье, и мне казалось, что этот человек меня ненавидит - не
знаю, за что, но именно поэтому не может со мной расстаться.
Три года уже продолжался этот ад, а я все еще на что-то надеялась.
Временами мне казалось, что все еще может измениться к лучшему, что я ему
все-таки нужна, раз он не уходит от меня.
Глядя на эту золотую луну, слушая это ласково шепчущее море, я все
вспоминала и вспоминала и ничего приятного не могла вспомнить.
- Такая женщина, как вы, не должна сидеть одна в этот чудный вечер! -
произнес вдруг чей-то голос.
Точно к такому выводу я только что пришла и сама. Повернув голову, я
увидела того самого незнакомца с пляжа.
- Хотите вы или нет, а я все равно останусь здесь, - продолжал он и
сел. - Такая женщина в такой вечер должна слушать комплименты. Все равно
чьи. Что вы сделали с морской звездой?
- Звезда лежит на балконе и сохнет, - ответила я и добавила: - Вы
можете неразборчиво представиться.
- Почему неразборчиво?
- А тогда и волк будет сыт, и овца цела. Может, вы не любите
знакомиться со всеми дамами, которых встречаете на пляже. Если же вы
представитесь неразборчиво, я не узнаю вашей фамилии, приличия, однако,
будут соблюдены.
Он рассмеялся, встал и представился. Я тоже, вспомнив в последний
момент, что меня зовут Мари Гибуа. Маникюр у меня был свежий, нос не
блестел, ветра не было, поэтому прическа моя еще не растрепалась, так что
все было в порядке. Беседа текла как горный ручеек.
- Долго вы еще пробудете здесь? - поинтересовался он, прерывая
восторги по поводу природы в лунном свете.
- Не знаю. Неделю или две.
- Надо же, как мне не повезло! Только приехал и тут же встретил вас.
Очень некстати!
- Ну вот! - возмутилась я. - Ведь вы собирались делать мне
комплименты!
- Так ведь это и есть грандиозный комплимент, - со вздохом произнес
он. - Мне потребуется здесь полная свобода и ясная голова, а я уже знаю,
что вы меня поглотите целиком.
- И не думала! - решительно и неискренне запротестовала я.
- Зато я думаю так, - отпарировал он. - Я еще надеялся, что вы
окажетесь обычной красивой глупышкой, с которой не о чем разговаривать, а
вы оказались...
- ...отталкивающей интеллектуалкой, с которой можно только
разговаривать, - услужливо подсказала я.
Он прервал меня:
- Ну, это уже слишком. Не выношу провокаций! Пошли танцевать!
И мы пошли танцевать. И потом гуляли. Как известно, луна движется по
небу. Поздно ночью ее лучше всего было видно из запущенного, совершенно
безлюдного уголка парка, заросшего роскошной растительностью.
О чудо! После стольких переживаний вновь почувствовать себя женщиной!
Кем я только ни была в последнее время: главой семьи, государственным
служащим, матерью и, наконец, самым настоящим загнанным зверем, которого
преследуют охотники. И опять стать просто женщиной! А тут еще луна, море и
рядом мужчина моей мечты... Будь что будет, пусть даже завтра при свете
дня он убежит от меня с криком ужаса.
На следующий день я не могла определить, убегает ли он от меня с
криком ужаса, поскольку его просто нигде не было видно. Может, он просто
сбежал профилактически, не желая рисковать, встретясь со мной при свете
дня, но и это не испортило мне настроения. Надо быть благодарной судьбе и
за малое. Я не только не обижалась на него, но даже и к шведу отнеслась
более благосклонно и согласилась после ужина отправиться с ним в турне по
местным злачным местам. Правда, это ничем хорошим не кончилось, так как
швед очень быстро упился и мне пришлось спасаться от него бегством.
Не зажигая света, я вышла на балкон и долго любовалась открывающимся
отсюда видом: слева - Монте-Кастелло, прямо - море и скалы, справа -
панорама побережья. Жаль, что нельзя было увидеть Этну, для этого мне
пришлось бы залезть на крышу. Потом я посмотрела вниз, на свою подругу
пальму.
Под пальмой кто-то стоял. Я испугалась, что это швед и что он опять
примется громко выражать свои чувства, разбудит всю гостиницу и соседние
дома и окончательно меня скомпрометирует. Я уже готова была скрыться в
комнате, как вдруг сообразила, что на виднеющихся в сумраке очертаниях
головы отсутствуют последствия деятельности коровьего языка. Я
присмотрелась внимательней - это был он, блондин моей мечты!
Я была тронута. Если бы еще у него был плащ на плечах, кинжал в зубах
и гитара в руках! Правда, наверное, очень трудно петь, держа кинжал в
зубах, но в конце концов это не важно. Пусть не поет, пусть только стоит.
Сколько лет уже никто не стоял под моим окном! Впрочем, тут же подумала я,
где было стоять-то? Просто не было условий...
Долго в молчании стояли мы так - он под пальмой, а я на балконе.
Первой не выдержала я, устали ноги и разболелась поясница. На минутку
вышла в комнату, чтобы взять стул, и успела увидеть, как он удаляется.
Несколько прозаичный финал романтической сцены.
Зато на следующий день я стала объектом самых горячих чувств. Мало
того. Блондин настоятельно уговаривал меня поехать с ним в путешествие по
Сицилии, уверяя, что без меня чудесные пейзажи потеряют все свое
очарование. Я согласилась.
Мы побывали и в тех местах, где я уже бывала раньше, и в совершенно
новых для меня, посетили Палермо, Катанию, Сиракузы, а Монте-Кастелло я
могла бы нарисовать по памяти. Страсть к туризму, овладевшая моим
спутником, вполне отвечала моим вкусам. К тому же так приятно было
чувствовать себя слабой женщиной, находящейся под защитой сильного
мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49