Перестань, это всего лишь планшетка. Игра. Успокойся.
С трудом выдавив из себя улыбку, она произнесла:
— Кто бы это ни был, с грамматикой у него нелады.
— Кто ты? — спросил Джейк.
Кори зачитывала вслух буквы по мере того, как стрелка останавливалась.
— Т-Ы-М-Е-Н-Я-3-Н-А-Ш. «Ты меня знаешь».
— Кто знает? — переспросил Джейк.
— Т-Ы.
— Господи, — буркнул Чед. — Может, это действительно Мона.
Холод в животе Кори усилился и начал распространятся дальше.
— Наверное, не такая уж это была замечательная мысль сесть за планшетку, — промолвила она.
Не обращая на нее внимания, Джейк спросил:
— Кто ты?
— Х-О-Ч-У-Т-Е-Б-Я.
— Меня? Зачем?
— О-Д-И-Н-К.
Дрожащим голосом Кори спросила:
— Это Мона?
— Эй, я же сказал тебе, что она не…
Стрелка подвела их руки к верху планшетки, к луне в углу. К ответу «нет».
— Слава Богу, — вздохнула Кори.
Джейк нервно хихикнул:
— Видишь? Это не Мона. Нет никакой Моны. Так кто же ты? — спросил он.
Стрелка вновь задвигалась, и каждый раз, когда она останавливалась, Кори выговаривала букву.
— Д-Ж-Е-С-С-В-А-Ш… — Затем она потеряла дар речи. Словно получила удар под ложечку: вдруг не стало хватать воздуха и бешено заколотилось сердце. Она отдернула руку от стрелки. Под пальцами Джейка и Чеда та продолжала перемещаться и останавливаться, показывая следующие буквы, ей уже известные.
В ушах ревел прибой. Сквозь его шум Кори услышала шепот Джейка:
— Джесс Вашингтон.
— О черт! — воскликнул Чед и, убрав руку, посмотрел вначале на Кори, а затем на Джейка. — Давайте положим планшетку назад в коробку.
Джейк энергично закачал головой.
— Чего ты хочешь, Джесс? — спросил он официальным тоном. Тем, которым говорил на службе, но редко в присутствии Кори. С суровыми интонациями. Словно Джесс был живой подозреваемый, а не дух вооруженного грабителя, которого Джейк пристрелил за три месяца до этого.
Кори с ужасом наблюдала за тем, как стрелка водила руку мужа по затемненной планшетке.
— Записывай! — приказал он жене.
— Джейк…
— Делай, что тебе говорят.
Кори подчинилась.
После того как стрелка окончательно остановилась, она стала всматриваться в то, что записала.
— Т-Ы-Б-Ы-С-Т-Р-У-М-И-Р-А-Т-К-А-К-Р-О-Л-И-К. Не могу ничего понять.
— Дай-ка взглянуть.
Она передала блокнот Джейку. Тот поднес его к одной из свечей и долго присматривался, хмуря лоб. Затем уголок губ полез вверх.
— Кажется, до меня дошло, — произнес он. — «Ты умрешь быстро, как кролик». — Он ухмыльнулся планшетке. — Не дождешься, задница.
И вернул блокнот Кори.
— Следи внимательно, — сказал он.
— Не делай этого больше!
— Мне не терпится услышать все, что этот подонок хочет мне сказать.
Стрелка заметалась по планшетке.
— У-В-И-Д-И-М-С-Я-В-А-Д-У.
Через восемь дней Джейк наткнулся на вооруженное ограбление в одном из ювелирных магазинов. В ходе перестрелки 9-миллиметровая пуля вошла ему в лоб над левым глазом, пробуравила туннель в мозгах и вышла через затылок.
— … Если бы их делали из крышек гробов, — промолвила Кори, — может быть, тогда люди поняли бы, что эти чертовы штуковины не игрушки.
— И стали бы их использовать в качестве досок для серфинга.
Глава 15
Склонившись над кружкой, Кит подул на горячий кофе и отпил глоток. Затем оглянулся через плечо в темноту за костром.
— Интересно, чем занимается сейчас наш приятель?
— Переодевается в меховой гульфик, — сострил Глен.
— Неудачная шутка, — пробормотала Дорис.
— Если у него есть хоть крупица здравого смысла, — заметила Лана, — то сидит сейчас, укутавшись, у костра, как мы.
— Гаубица, а почему бы тебе не пройтись посмотреть — может, углядишь его огонек.
Говард начал подниматься.
— Не обращай на него внимания, — сказала Лана.
— Ничего, схожу. Я все равно собирался пойти посмотреть. — Говард оседлал бревно, а затем соскочил с него. Прочь от жары костра. И еще от едкого дыма. Как бы сильно ему ни нравился запах горящих дров, это было уже слишком. С самого возвращения к костру после мытья посуды от ужина, дым все время задувал ему в лицо, словно предпочитая его всем остальным.
Говард вдохнул полной грудью, наслаждаясь чистым ночным воздухом.
— Хочешь, пойду с тобой? — спросила Анжела.
— Конечно.
Пока она преодолевала разделявшее их бревно, Говард растирал через брюки замерзший и немного онемевший зад.
— Не отходите далеко, — предостерегла Лана.
— Если бы у вас было хоть немного ума, — добавила Дорис, — вы бы вообще никуда не ходили. Задумайтесь на секунду: он может быть где угодно.
Говарда это не волновало. Он знал, что Дорис права. Этот тип мог притаиться в любом месте, куда не доходил свет костра. Быть может, даже наблюдал за ними из-за деревьев. Или прятался возле одной из палаток. Или присел в прибрежных камнях.
Анжела взяла его за руку.
— Куда пойдем?
— Спустимся к озеру?
— Конечно, — согласилась она, и они пошли. — Мне будет уютнее, если мы не потеряем из виду остальных. Ох и натерпелась я страху, когда собирали валежник для костра.
— И я тоже, — признался Говард. — Но парень этот скорее всего исчез навсегда. Готов поручиться, что Лана права. Вероятно, он греется сейчас где-нибудь у костра.
— В своей меховой вещице.
Говард рассмеялся. Но грудь неприятно сдавило и по телу пробежала дрожь.
— Уверен, на нем сейчас чуть побольше одежды.
— Хотелось бы надеяться. Как я довольна, что ты купил мне эту куртку.
— Ты не мерзнешь?
— Во всяком случае, сверху. У меня такое ощущение, словно мои тренировочные брюки не преграда для ветра.
— А ты не хочешь надеть что-нибудь еще?
— Нет. Тогда, видимо, будет слишком жарко там, у костра. Мы идем к нашему камню?
— К нашему камню. Именно о нем я и подумал.
Они ступили на гранитную плиту и сделали несколько мелких шажков по ее скату, прежде чем Говард одернул Анжелу.
— Постой, а то свалимся в воду.
— Да, ничего хуже и представить себе невозможно.
— Удовольствия мало.
Она отпустила его руку и прислонилась к нему. Затем Говард почувствовал, как ее рука нежно легла ему на спину и обвилась вокруг поясницы. И он обнял ее за плечо.
— Как здесь прекрасно, — тихо промолвила она.
— Разве? — Ночное небо было усеяно звездами. По нему проплывало несколько клочковатых облачков, белеющих в свете полной луны. На поверхности воды блестела серебряная дорожка. Гранитные глыбы на другом берегу озера словно кто-то обмакнул в молоко.
«На самом деле — красиво», — подумал Говард. Но затем в глаза бросились черные пятна на дальнем склоне, и он вдруг поймал себя на том, что высматривает одинокую человеческую фигуру.
Медленно поворачивая голову, Говард обвел взглядом долину в поисках костра.
Единственный костер был у них за спиной.
Удивительно, как отчетливо можно было разглядеть сидевших вокруг него: Лану, Кита, Глена и Дорис. Каждая деталь ярко освещена и как на ладони. «Удобные мишени», — мелькнуло у него в голове.
— Я не ночевала в палатке с самого детства, — нарушила молчание Анжела. — И не помню, чтобы было так хорошо.
— Где это было?
— А, понятия не имею. Где-то вот в таких же горах. Мне было всего четыре года.
— Это очень юный возраст, так что удивительно, как ты вообще хоть что-то смогла запомнить.
— Все как в тумане. Но тогда еще была жива моя мама. Какую-то часть пути она несла меня на себе. Это последнее, что я о ней помню, — она несет меня на спине, а вокруг горы, горы. Кроме этого помню лишь то, как была напугана и хотела поскорее домой, в безопасность.
— Нетрудно представить, что дикая природа кажется ребенку в таком возрасте ужасно необычной и пугающей.
— Да.
«Надо ли спрашивать, что случилось с ее матерью?» — терялся в догадках Говард. Очень не хотелось. Это могло ее расстроить. С другой стороны, если притвориться, что он не обратил внимания на упоминание о ее маме, Анжела может посчитать его равнодушным.
— Твоя мать умерла? — спросил он.
Анжела кивнула:
— Думаю, это случилось спустя несколько дней после нашего возвращения из того похода в горы. Она вышла за блоком сигарет и попала под машину.
— Мне очень жаль.
— Спасибо. Мне тоже. Хуже всего, что это произошло, когда я была еще слишком маленькой, и я ее едва помню. А как бы мне хотелось узнать ее поближе.
— Это ужасно.
— Ничего не попишешь.
К горлу Говарда подступил комок.
Анжела легонько похлопала его по бедру.
— Во всяком случае, это была моя единственная встреча с дикой природой до нынешнего момента. Если бы я знала, что это может быть так…
— С бегающими вокруг психами…
— Да, но психи встречаются повсюду. Мне так они попадаются всю жизнь. — Она произнесла последнюю фразу так, словно это было простое наблюдение. Говард не уловил страха или жалости к себе в ее голосе.
— Ты имеешь в виду таких, как Скеррит?
— Скеррит, да. Но он не единственный, и не самый худший. — Она повернулась к нему. Месяц припудрил ее лицо, по которому скользнула кривая улыбка. — Не иначе, я их притягиваю.
— Тогда, пожалуй, и я сумасшедший. Потому что меня к тебе тянет.
Анжела прильнула к нему и, когда он обнял ее, запрокинула назад голову и закрыла глаза. Говард нежно прикоснулся ртом к ее губам. Таким мягким, теплым и открытым. Когда она сильнее прижалась к нему, он почувствовал нажим маленьких упругих грудей и ощутил, как вздымается и опускается ее грудная клетка при дыхании. Горячее дыхание обожгло ему рот.
Анжела дрожала. Дрожал и Говард.
— Замерзла? — прошептал он ей в губы.
— Немножко. А ты?
— Да, — тихо ответил он, прекрасно зная, что холод был не единственной причиной дрожи. — Не пора ли вернуться к костру?
В ответ она крепко стиснула его в объятиях и впилась в губы. В этом порыве было что-то, напоминавшее отчаяние.
«Боже мой, — думал он. — Это невероятно. Почему она себя так ведет?»
Почему выбрала меня? Не такой уж я особенный.
Пожалуй, считает меня таким.
Уверен, позволит мне сделать все, что ни пожелаю. Ночью, когда все уснут…
Она доверяет мне. Вот в чем дело. И я не могу этим воспользоваться. Не смогу сделать ничего такого, что заставило бы ее усомниться во мне. Если всю жизнь она натыкается на сумасшедших…
Что, черт побери, она хотела этим сказать?
Что значит. «Скеррит не самый худший»?
Анжела ослабила объятия, медленно отняла губы и повернула голову к лагерю.
— Как ты думаешь, они нас видят? — прошептала она.
Сердце Говарда застучало, в ногах появилась слабость.
— Может быть. Луна ужасно яркая.
— Мы могли бы немного отойти.
— Не знаю. — Неожиданно для него самого голос стал хриплым и дрожащим. — Тот тип может быть где-то поблизости. Или они начнут волноваться и пойдут искать.
— Это я просто так.
— Наверное, нам лучше вернуться.
— Пожалуй, да.
«Я ненормальный, — в сердцах подумал он, ведя ее вверх по камню. — Она хотела уединиться со мной, а я отговорил ее от этого! Да что со мной такое?»
Струсил, вот что. Струсил и все испортил, черт побери!
Когда они спрыгнули на берег, он посмотрел на Анжелу. Она заглянула ему в глаза, выдавила из себя легкую улыбку и отвернулась.
О Боже, наверное, решила, что я пошел на попятную, потому что не хочу быть с ней.
— Просто это было бы небезопасно, — пробормотал он.
— Да, ты прав. Я знаю. Это была глупая мысль.
— Если бы не этот парень…
— Все нормально, Говард. Правда.
Вовсе не нормально. Каким-то образом она поняла правду. Что он испугался. Но не того незнакомца, а ее.
Как могла она догадаться? Она ведь не телепат.
Анжела пожала ему руку, словно желая успокоить. Затем, не поднимая глаз, промолвила:
— Ты же знаешь, я не кусаюсь.
Она все же телепат.
Говарду захотелось провалиться сквозь землю. И в то же время им овладело страстное желание снова обнять ее.
— Ты, наверное, подумала: «Какой он трус?»
— Ничего подобного.
— Да, я трус.
— Ну и что, ты подумал, я тебе сделаю?
Краска ударила ему в лицо.
— Не знаю.
Забежав вперед, она развернулась и пошла назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
С трудом выдавив из себя улыбку, она произнесла:
— Кто бы это ни был, с грамматикой у него нелады.
— Кто ты? — спросил Джейк.
Кори зачитывала вслух буквы по мере того, как стрелка останавливалась.
— Т-Ы-М-Е-Н-Я-3-Н-А-Ш. «Ты меня знаешь».
— Кто знает? — переспросил Джейк.
— Т-Ы.
— Господи, — буркнул Чед. — Может, это действительно Мона.
Холод в животе Кори усилился и начал распространятся дальше.
— Наверное, не такая уж это была замечательная мысль сесть за планшетку, — промолвила она.
Не обращая на нее внимания, Джейк спросил:
— Кто ты?
— Х-О-Ч-У-Т-Е-Б-Я.
— Меня? Зачем?
— О-Д-И-Н-К.
Дрожащим голосом Кори спросила:
— Это Мона?
— Эй, я же сказал тебе, что она не…
Стрелка подвела их руки к верху планшетки, к луне в углу. К ответу «нет».
— Слава Богу, — вздохнула Кори.
Джейк нервно хихикнул:
— Видишь? Это не Мона. Нет никакой Моны. Так кто же ты? — спросил он.
Стрелка вновь задвигалась, и каждый раз, когда она останавливалась, Кори выговаривала букву.
— Д-Ж-Е-С-С-В-А-Ш… — Затем она потеряла дар речи. Словно получила удар под ложечку: вдруг не стало хватать воздуха и бешено заколотилось сердце. Она отдернула руку от стрелки. Под пальцами Джейка и Чеда та продолжала перемещаться и останавливаться, показывая следующие буквы, ей уже известные.
В ушах ревел прибой. Сквозь его шум Кори услышала шепот Джейка:
— Джесс Вашингтон.
— О черт! — воскликнул Чед и, убрав руку, посмотрел вначале на Кори, а затем на Джейка. — Давайте положим планшетку назад в коробку.
Джейк энергично закачал головой.
— Чего ты хочешь, Джесс? — спросил он официальным тоном. Тем, которым говорил на службе, но редко в присутствии Кори. С суровыми интонациями. Словно Джесс был живой подозреваемый, а не дух вооруженного грабителя, которого Джейк пристрелил за три месяца до этого.
Кори с ужасом наблюдала за тем, как стрелка водила руку мужа по затемненной планшетке.
— Записывай! — приказал он жене.
— Джейк…
— Делай, что тебе говорят.
Кори подчинилась.
После того как стрелка окончательно остановилась, она стала всматриваться в то, что записала.
— Т-Ы-Б-Ы-С-Т-Р-У-М-И-Р-А-Т-К-А-К-Р-О-Л-И-К. Не могу ничего понять.
— Дай-ка взглянуть.
Она передала блокнот Джейку. Тот поднес его к одной из свечей и долго присматривался, хмуря лоб. Затем уголок губ полез вверх.
— Кажется, до меня дошло, — произнес он. — «Ты умрешь быстро, как кролик». — Он ухмыльнулся планшетке. — Не дождешься, задница.
И вернул блокнот Кори.
— Следи внимательно, — сказал он.
— Не делай этого больше!
— Мне не терпится услышать все, что этот подонок хочет мне сказать.
Стрелка заметалась по планшетке.
— У-В-И-Д-И-М-С-Я-В-А-Д-У.
Через восемь дней Джейк наткнулся на вооруженное ограбление в одном из ювелирных магазинов. В ходе перестрелки 9-миллиметровая пуля вошла ему в лоб над левым глазом, пробуравила туннель в мозгах и вышла через затылок.
— … Если бы их делали из крышек гробов, — промолвила Кори, — может быть, тогда люди поняли бы, что эти чертовы штуковины не игрушки.
— И стали бы их использовать в качестве досок для серфинга.
Глава 15
Склонившись над кружкой, Кит подул на горячий кофе и отпил глоток. Затем оглянулся через плечо в темноту за костром.
— Интересно, чем занимается сейчас наш приятель?
— Переодевается в меховой гульфик, — сострил Глен.
— Неудачная шутка, — пробормотала Дорис.
— Если у него есть хоть крупица здравого смысла, — заметила Лана, — то сидит сейчас, укутавшись, у костра, как мы.
— Гаубица, а почему бы тебе не пройтись посмотреть — может, углядишь его огонек.
Говард начал подниматься.
— Не обращай на него внимания, — сказала Лана.
— Ничего, схожу. Я все равно собирался пойти посмотреть. — Говард оседлал бревно, а затем соскочил с него. Прочь от жары костра. И еще от едкого дыма. Как бы сильно ему ни нравился запах горящих дров, это было уже слишком. С самого возвращения к костру после мытья посуды от ужина, дым все время задувал ему в лицо, словно предпочитая его всем остальным.
Говард вдохнул полной грудью, наслаждаясь чистым ночным воздухом.
— Хочешь, пойду с тобой? — спросила Анжела.
— Конечно.
Пока она преодолевала разделявшее их бревно, Говард растирал через брюки замерзший и немного онемевший зад.
— Не отходите далеко, — предостерегла Лана.
— Если бы у вас было хоть немного ума, — добавила Дорис, — вы бы вообще никуда не ходили. Задумайтесь на секунду: он может быть где угодно.
Говарда это не волновало. Он знал, что Дорис права. Этот тип мог притаиться в любом месте, куда не доходил свет костра. Быть может, даже наблюдал за ними из-за деревьев. Или прятался возле одной из палаток. Или присел в прибрежных камнях.
Анжела взяла его за руку.
— Куда пойдем?
— Спустимся к озеру?
— Конечно, — согласилась она, и они пошли. — Мне будет уютнее, если мы не потеряем из виду остальных. Ох и натерпелась я страху, когда собирали валежник для костра.
— И я тоже, — признался Говард. — Но парень этот скорее всего исчез навсегда. Готов поручиться, что Лана права. Вероятно, он греется сейчас где-нибудь у костра.
— В своей меховой вещице.
Говард рассмеялся. Но грудь неприятно сдавило и по телу пробежала дрожь.
— Уверен, на нем сейчас чуть побольше одежды.
— Хотелось бы надеяться. Как я довольна, что ты купил мне эту куртку.
— Ты не мерзнешь?
— Во всяком случае, сверху. У меня такое ощущение, словно мои тренировочные брюки не преграда для ветра.
— А ты не хочешь надеть что-нибудь еще?
— Нет. Тогда, видимо, будет слишком жарко там, у костра. Мы идем к нашему камню?
— К нашему камню. Именно о нем я и подумал.
Они ступили на гранитную плиту и сделали несколько мелких шажков по ее скату, прежде чем Говард одернул Анжелу.
— Постой, а то свалимся в воду.
— Да, ничего хуже и представить себе невозможно.
— Удовольствия мало.
Она отпустила его руку и прислонилась к нему. Затем Говард почувствовал, как ее рука нежно легла ему на спину и обвилась вокруг поясницы. И он обнял ее за плечо.
— Как здесь прекрасно, — тихо промолвила она.
— Разве? — Ночное небо было усеяно звездами. По нему проплывало несколько клочковатых облачков, белеющих в свете полной луны. На поверхности воды блестела серебряная дорожка. Гранитные глыбы на другом берегу озера словно кто-то обмакнул в молоко.
«На самом деле — красиво», — подумал Говард. Но затем в глаза бросились черные пятна на дальнем склоне, и он вдруг поймал себя на том, что высматривает одинокую человеческую фигуру.
Медленно поворачивая голову, Говард обвел взглядом долину в поисках костра.
Единственный костер был у них за спиной.
Удивительно, как отчетливо можно было разглядеть сидевших вокруг него: Лану, Кита, Глена и Дорис. Каждая деталь ярко освещена и как на ладони. «Удобные мишени», — мелькнуло у него в голове.
— Я не ночевала в палатке с самого детства, — нарушила молчание Анжела. — И не помню, чтобы было так хорошо.
— Где это было?
— А, понятия не имею. Где-то вот в таких же горах. Мне было всего четыре года.
— Это очень юный возраст, так что удивительно, как ты вообще хоть что-то смогла запомнить.
— Все как в тумане. Но тогда еще была жива моя мама. Какую-то часть пути она несла меня на себе. Это последнее, что я о ней помню, — она несет меня на спине, а вокруг горы, горы. Кроме этого помню лишь то, как была напугана и хотела поскорее домой, в безопасность.
— Нетрудно представить, что дикая природа кажется ребенку в таком возрасте ужасно необычной и пугающей.
— Да.
«Надо ли спрашивать, что случилось с ее матерью?» — терялся в догадках Говард. Очень не хотелось. Это могло ее расстроить. С другой стороны, если притвориться, что он не обратил внимания на упоминание о ее маме, Анжела может посчитать его равнодушным.
— Твоя мать умерла? — спросил он.
Анжела кивнула:
— Думаю, это случилось спустя несколько дней после нашего возвращения из того похода в горы. Она вышла за блоком сигарет и попала под машину.
— Мне очень жаль.
— Спасибо. Мне тоже. Хуже всего, что это произошло, когда я была еще слишком маленькой, и я ее едва помню. А как бы мне хотелось узнать ее поближе.
— Это ужасно.
— Ничего не попишешь.
К горлу Говарда подступил комок.
Анжела легонько похлопала его по бедру.
— Во всяком случае, это была моя единственная встреча с дикой природой до нынешнего момента. Если бы я знала, что это может быть так…
— С бегающими вокруг психами…
— Да, но психи встречаются повсюду. Мне так они попадаются всю жизнь. — Она произнесла последнюю фразу так, словно это было простое наблюдение. Говард не уловил страха или жалости к себе в ее голосе.
— Ты имеешь в виду таких, как Скеррит?
— Скеррит, да. Но он не единственный, и не самый худший. — Она повернулась к нему. Месяц припудрил ее лицо, по которому скользнула кривая улыбка. — Не иначе, я их притягиваю.
— Тогда, пожалуй, и я сумасшедший. Потому что меня к тебе тянет.
Анжела прильнула к нему и, когда он обнял ее, запрокинула назад голову и закрыла глаза. Говард нежно прикоснулся ртом к ее губам. Таким мягким, теплым и открытым. Когда она сильнее прижалась к нему, он почувствовал нажим маленьких упругих грудей и ощутил, как вздымается и опускается ее грудная клетка при дыхании. Горячее дыхание обожгло ему рот.
Анжела дрожала. Дрожал и Говард.
— Замерзла? — прошептал он ей в губы.
— Немножко. А ты?
— Да, — тихо ответил он, прекрасно зная, что холод был не единственной причиной дрожи. — Не пора ли вернуться к костру?
В ответ она крепко стиснула его в объятиях и впилась в губы. В этом порыве было что-то, напоминавшее отчаяние.
«Боже мой, — думал он. — Это невероятно. Почему она себя так ведет?»
Почему выбрала меня? Не такой уж я особенный.
Пожалуй, считает меня таким.
Уверен, позволит мне сделать все, что ни пожелаю. Ночью, когда все уснут…
Она доверяет мне. Вот в чем дело. И я не могу этим воспользоваться. Не смогу сделать ничего такого, что заставило бы ее усомниться во мне. Если всю жизнь она натыкается на сумасшедших…
Что, черт побери, она хотела этим сказать?
Что значит. «Скеррит не самый худший»?
Анжела ослабила объятия, медленно отняла губы и повернула голову к лагерю.
— Как ты думаешь, они нас видят? — прошептала она.
Сердце Говарда застучало, в ногах появилась слабость.
— Может быть. Луна ужасно яркая.
— Мы могли бы немного отойти.
— Не знаю. — Неожиданно для него самого голос стал хриплым и дрожащим. — Тот тип может быть где-то поблизости. Или они начнут волноваться и пойдут искать.
— Это я просто так.
— Наверное, нам лучше вернуться.
— Пожалуй, да.
«Я ненормальный, — в сердцах подумал он, ведя ее вверх по камню. — Она хотела уединиться со мной, а я отговорил ее от этого! Да что со мной такое?»
Струсил, вот что. Струсил и все испортил, черт побери!
Когда они спрыгнули на берег, он посмотрел на Анжелу. Она заглянула ему в глаза, выдавила из себя легкую улыбку и отвернулась.
О Боже, наверное, решила, что я пошел на попятную, потому что не хочу быть с ней.
— Просто это было бы небезопасно, — пробормотал он.
— Да, ты прав. Я знаю. Это была глупая мысль.
— Если бы не этот парень…
— Все нормально, Говард. Правда.
Вовсе не нормально. Каким-то образом она поняла правду. Что он испугался. Но не того незнакомца, а ее.
Как могла она догадаться? Она ведь не телепат.
Анжела пожала ему руку, словно желая успокоить. Затем, не поднимая глаз, промолвила:
— Ты же знаешь, я не кусаюсь.
Она все же телепат.
Говарду захотелось провалиться сквозь землю. И в то же время им овладело страстное желание снова обнять ее.
— Ты, наверное, подумала: «Какой он трус?»
— Ничего подобного.
— Да, я трус.
— Ну и что, ты подумал, я тебе сделаю?
Краска ударила ему в лицо.
— Не знаю.
Забежав вперед, она развернулась и пошла назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55