— Что ж, думаю, достаточно, — наконец объявила Кори. Она еще раз выкрикнула имена своих студентов, но ответа не последовало.
— Завтра выйдем до рассвета, — пообещал Чед. Развернувшись, она взяла его за руку, и они вместе пошагали назад.
Глава 20
Говард сидел спиной к костру, держа револьвер на коленях, Анжела — рядом на бревне, но только лицом к костру. Расположившись таким образом, они обеспечили себе полный обзор местности. Их плечи соприкасались, и они могли тихонько разговаривать, а иногда и поглядывать друг на друга.
— Который час? — поинтересовалась Анжела. Говард взглянул на часы.
— Без пяти двенадцать.
— Осталось всего полтора часа. Не так уж и плохо, да?
— Все равно я бы не смогла уснуть.
— Интересно, а как там остальные?
— Не знаю. — Он поглядел в сторону палаток. Раньше сквозь полог палатки Ланы просвечивал тусклый пятачок света. Но он давно исчез — обе палатки были темны. — Бьюсь об заклад, все спят.
— Кстати о закладах, — промолвила Анжела, — думаешь, Кит уложит свою трубу? — Она почти беззвучно рассмеялась.
— Да, а как считаешь ты?
— Так же. Бедняжка Лана окоченела. Даже если отбросить в сторону все иные причины, она сделает это хотя бы для того, чтобы согреться.
— Ты так думаешь?
— Конечно. И это отвлечет ее мысли от того, что случилось.
Странно было беседовать с Анжелой о том, как кто-то другой станет заниматься сексом. Странно, но приятно. «Мы говорим о них, — убеждал себя Говард, — но думаем о нас».
По крайней мере, я думаю.
— А как насчет Глена и Дорис? — спросил он.
— Тут я сомневаюсь.
— И я тоже. Но она все же впустила его в палатку.
— Испугана, вот и все.
— Еще неизвестно, как поведет он себя, когда они останутся наедине. Мне кажется, Глену она нравится.
— Было бы чертовски здорово, если бы они сошлись.
— Возможно, Дорис изменилась бы до неузнаваемости, — предположил Говард.
— И на ее лице появилась бы улыбка.
— Но, если они попытаются этим заняться, для одного из них это может закончиться плачевно: будет просто расплюснут.
Анжела засмеялась и толкнула его плечом. Они оба повернулись лицом друг к другу. Ее лицо было розовым, чуть обветрившимся от дневного перехода и раскрасневшимся от ночной стужи и бликов костра. Одно пятно сажи украшало щеку, другое — лоб, чуть повыше правой брови.
Их взгляды встретились. Говарда удивил ее серьезный вид. Анжела слегка откинулась назад, наклонилась вбок и поцеловала его. Сначала ее губы показались ему холодными, но затем потеплели. Груди ее уперлись в его руку, и у него перехватило дыхание. Гладя ее волосы, он почувствовал, как брюки внизу стали оттопыриваться.
Когда Анжела тихо застонала, ее губы завибрировали и защекотали его, но это продолжалось всего какое-то мгновение, после чего она отняла их.
— Нам лучше не терять бдительности, — прошептала она.
— Ты сама начала.
Улыбкой засияло все ее лицо.
— Это верно, сознаюсь. — Она выпрямилась и усмехнулась ему через плечо. — Такая я несдержанная.
— Боже, Анжела!
— Что?
— Ты так сильно изменилась. Прямо на глазах. Словно стала совсем другим человеком. Со вчерашней ночи…
— Вчера ночью ты наконец обратил на меня внимание. — Ее улыбка стала потухать. — Мне кажется, это определенным образом связано с удалением некоторого предмета одежды.
— Ну… очень даже может быть.
— Нет, я не изменилась настолько сильно. Вовсе нет.
— Но раньше ты была такой… интровертом, что ли?
— Ну, мы совсем не знали друг друга. Я думаю, ты всегда считал меня довольно странной.
— Просто я… да. Думал, ты живешь в каком-то собственном мире.
— Ты меня боялся. — Она поглядела на него через плечо и улыбнулась. — И до сих пор боишься, по крайней мере, немножко.
— Теперь уже не настолько. И уже совсем по-другому.
— По-другому, это как?
— Господи.
— Нет, продолжай.
Говард тяжело вздохнул.
— Ну, не знаю. Раньше я считал тебя необычной, что ли.
— Со странностями?
— Но ты не такая. Совсем не такая. Я хочу сказать, теперь, когда я знаю о том… в каких условиях тебе приходилось жить… я могу понять, почему ты такая замкнутая и всегда казалась мне такой… озабоченной.
Анжела выслушала его молча. Затем сказала:
— Костер прогорает.
Нервная дрожь пробежала по животу Говарда.
«Ну вот, проболтался, — досадовал он. — И кто меня за язык тянул?»
Говард нагнулся вперед и поднял несколько веток. Затем перекинул ногу через бревно, развернувшись спиной к Анжеле, склонился вбок и бросил их в огонь. Вспомнив о том, что им было поручено высматривать того типа, поглядел на палатки и в темноту за ними.
— Я была для Скеррита всем, — неожиданно заговорила Анжела. — Он не желал, чтобы я заводила друзей. Да мне и самой не хотелось этого, если по правде. Нет, я мечтала о друзьях, но не могла их иметь, потому что пребывала в постоянном страхе: а вдруг кто-то узнает, что я живу с ним. Как можно объяснить нечто подобное? Разве что соврать. Думаю, можно было бы объявить его своим отцом. Но что это за отношения, которые строятся на лжи?
Говард перекинул ногу назад через бревно и снова уселся спиной к костру, прислонившись к девушке боком.
— В тебе мне нравится то, — продолжала она, но вдруг запнулась. — Ты знаешь об этом, но… не ведешь себя, словно я чумная. Хотя тебе это и не дает покоя.
— Да. — Сердце громко стучало. От испуга, что сейчас она вот-вот начнет рассказывать о таком, о чем ему не терпелось узнать, но чего он так страшился. — Право, не понимаю этого — как ты могла оставаться с таким? Знаю, что ты не могла себе позволить иметь собственную квартиру, но…
— Все гораздо сложнее. Он платил за обучение, платил за все.
— Но почему?
— Мы заключили сделку. Я согласилась жить с ним и заботиться о нем, а он согласился дать мне возможность закончить колледж.
Но он издевался над тобой! Как ты могла позволить ему делать с собой такое?
Эти мысли ураганом пронеслись в голове Говарда, но он промолчал.
— Но и это еще не все, — продолжала она. — На тот случай, если ты еще не догадался. Думаю, можно сказать, что я была его любовницей.
— Он приставал к тебе?
— Не знаю. «Приставал» вроде звучит правильно. Но я не собираюсь тебе врать, Говард. В прямом смысле слова он никогда не насиловал меня. Я была с ним добровольно. Мне не хотелось никакого секса с ним, но я позволяла ему делать все, что он желал. Кое-что ему, конечно, приходилось заставлять меня делать, но обычно я просто делала все сама. И это было не так уж и плохо.
— Боже, — пробормотал он.
Хуже, чем он себе представлял. Намного хуже. Почти невероятно.
— Мне жаль, — призналась Анжела.
— Как ты могла?
— Мне нужно было получить образование. Ему нужна была я. Думаю, мы просто использовали друг друга.
— Но… это омерзительно.
— Знаю. Дело в том, что он не так уж плохо относился ко мне. И, в основном, нормально обращался со мною.
— Ну да, а почему бы и нет. Ты ведь раздвигала перед ним ноги.
— Эй, перестань! — В ее голосе прозвучала обида. Когда Анжела наклонилась вперед, Говард обернулся. Упершись локтями в колени, она опустила голову и, казалось, глядела в землю. — Ну вот, выходит — я шлюха, да? — пробормотала она.
— Я этого не говорил.
— Но так думаешь. И я не виню тебя. Потому что и сама так считаю. Наверное, не стоило тебе рассказывать. Но мне не хотелось держать от тебя что-либо в тайне.
— Все нормально. — Говард положил руку ей на плечо.
— Скеррит был намного добрее ко мне, чем другие. Любил меня, причем очень. И редко делал мне больно. А когда и делал, то только потому, что сильно любил меня и боялся потерять. — Она покачала головой. — Не следовало покидать его. Он, должно быть, решил, что я ушла навсегда. Боже, нестерпимо думать о том, что он теперь переживает.
— Но ты ведь не собираешься к нему возвращаться, нет?
— Может, мне там самое место.
— Нет!
— Было не так уж и плохо. Правда, правда. Скеррит просто ангел по сравнению с другими.
— Какими другими? На кого ты постоянно намекаешь?
— Не думаю, чтобы тебе хотелось узнать.
— Нет, я хочу. — Говард погладил ее по спине. — Я хочу знать о тебе все, — добавил он, удивляясь самому себе. Он не ожидал от себя таких слов, но когда услышал их, то понял, что это была правда.
Анжела выпрямилась и посмотрела на него. Она не плакала, но лицо ее было печальным и уставшим.
— Ладно, — согласилась она.
— Ладно.
— Но не будем забывать о бдительности.
— Тот парень, вероятно, уже где-то очень далеко. Теперь, когда он знает, что у нас есть револьвер…
— Он не отступит. Я знавала таких людей. Они не сдаются, пока не получат своего.
— Что ты этим хочешь сказать, «я знавала таких людей»?
— Мой отчим, для начала. Чарли. И его мальчики. Двойня, Джек и Джордж. Вся тройка была… ужасной. Они оставили меня у себя после гибели моей мамы.
— Это когда тебе было четыре?
— Да. Близнецам тогда, наверное, было лет по девять или по десять.
— Они были твоими братьями?
Анжела покачала головой.
— Они были сыновьями Чарли. Их матери я не знаю. Но это была не моя мама. И я не знаю, как моя мама сошлась с Чарли. Может, у нее не было выбора. А больше всего мне хотелось думать, что она была его пленницей или что-то в этом роде и не могла вырваться. Но они поженились. По крайней мере, я так предполагаю. Потому что носила его фамилию: Карнес.
— Карнес? А я думал, ты Лоуган.
— Я была Анжелой Карнес, пока не сбежала от него. Затем я сменила фамилию. Прочитала книгу «Побег Лоуган». Имя мне понравилось, и я взяла его себе. Во всяком случае, я почти не сомневаюсь, что мама была замужем за Чарли. Хотя и не знаю, почему она сделала это, если не под принуждением. Разве только сама была такой же и действительно полюбила его. Но мне очень не хочется думать о ней так.
Будь она жива, быть может, вырвала бы меня из лап этих мерзавцев. А может, и нет. Возможно, все было бы так, как оно и было. Но, думаю, этого я уже никогда не узнаю.
Как бы там ни было, но это длинная история. Только в тринадцать лет я покинула Чарли и близнецов. Большую часть времени мы жили в фургоне. Когда мы не переезжали куда-нибудь в очередной раз, то останавливались где-нибудь у черта на куличках. В лесу, в чистом поле. Чарли не хотел никого видеть рядом.
За все то время, пока была с ними, я никогда не ходила в школу.
— Никогда? Как же ты научилась читать?
Анжела повела плечами.
— Они-то меня точно не учили. Должно быть, научилась от мамы. По меньшей мере усвоила какие-то азы, а потом уже училась самостоятельно. Пока жила с этими ублюдками, читала все, что попадало под руку. Это было так здорово. И, вероятно, это и спасло меня от помешательства. Читая, я жила жизнью других людей. И эти жизни всегда были лучше моей — даже когда героям приходилось несладко. Думаю, именно книги удержали меня на плаву. Книги и мои грезы.
Иногда мы проезжали мимо школ, и я видела этих ребятишек… Мне кажется, тогда мне больше всего на свете хотелось пойти в самую обычную школу. Мне часто снились сны о том, как это произойдет. Но я не могла пойти в школу, как другие дети, так что решила побыстрее вырасти и стать учительницей. Это было для меня самым главным, целью моей жизни — стать учительницей. И учить детей любви к книгам. Я верила, что это когда-нибудь случится, если до этого меня не убьют.
— Ты думала, что они тебя убьют?
— Просто по счастливой случайности им это не удалось.
— Господи, — пробормотал Говард.
— Они были ненормальными, психами. Как этот тип, что нападал на нас, но, вероятно, еще хуже.
— Да что они тебе сделали?
— Спроси, что не сделали.
— Но ведь ты была еще ребенком.
Анжела пожала плечами.
— Это их не остановило. Но они стали намного… активнее… когда мне исполнилось девять или десять. И потом, когда у меня стали развиваться груди… Думаю, все бы еще ничего, да только они никогда не могли обойтись без того, чтобы не помучить меня. И не потому, что я их злила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55