Затем он взглянул в воду, оставшуюся в раковине.
Отражение было его, но рот был открыт для крика, а глаза вылезали из орбит. Раздутое лицо имело синеватый оттенок.
- Нет! - прохрипел Блейк и опустил руки в раковину.
Видение исчезло; он стоял, погрузив руки по локоть в воду.
В умывальную вошли двое мужчин и с недоумением посмотрели на неподвижно стоящего перед раковиной человека, который всматривался в воду, словно что-то искал в ней.
- Эй, приятель, с тобой все в порядке? - спросил один из них, неуверенно приблизившись к Блейку и похлопав его по плечу. - Я говорю с тобой...
Блейк резко повернулся и непонимающе посмотрел на них, как человек, очнувшийся от кошмара.
- С тобой все в порядке? - повторил мужчина.
Блейк на миг закрыл глаза и кивнул.
- Да, - ответил он. - У меня все нормально. - Нащупав в кармане темные очки, он надел их, взял свой журнал и покинул умывальную.
- Должно быть, накурился марихуаны, - предположил один из мужчин.
- Скорее всего, - отозвался второй. - На вид он сущий наркоман.
- А ты погляди на это, - сказал первый, указывая на зеркало над раковиной, перед которой стоял Блейк.
В центре зеркала пересекались пять неровных трещин.

Глава 22
Париж
В дверь постучали так, словно хотели пробить в ней дыру.
Оставив обед на столе, Лазаль выбежал из кухни. Громкий и настойчивый стук не смолкал, и Лазаль повернул ручку и открыл дверь.
В комнату стремительно вошел Жубер. Лицо его было искажено гневом.
Мгновение Лазаль глядел на него с недоумением, потом запер дверь и прошел за своим коллегой в гостиную. Жубер стоял у камина, широко расставив ноги, и что-то держал в правой руке. На лбу и на лице его выступила испарина, на висках пульсировали вены.
- Что случилось? - спросил Лазаль. - Должно быть, что-то важное, если ты вдруг врываешься в мой дом.
- Это важно, - рявкнул Жубер.
- Что, нельзя было отложить до завтра? - спросил Лазаль с некоторым раздражением. Он взглянул на часы: - Уже семь часов.
- Я знаю, который час, - резко сказал Жубер.
- Ну и что же ты хочешь?
- Я хочу поговорить с тобой об этом. - Жубер, словно оружием, помахал чем-то в правой руке, бросил затем что-то на кофейный столик, стоящий поблизости. - Для чего, черт возьми, ты это сделал?
На столике лежал "Журнал парапсихологии", раскрытый на странице со статьей Лазаля.
- На что, черт возьми, ты рассчитывал, когда писал этот... вздор? - сердито проговорил Жубер.
- Я полагаю, что столь важное открытие не следует утаивать, - объяснил Лазаль.
- Это мое... - Жубер быстро поправил себя: - Это наше открытие. Мы условились не сообщать о нем никому, пока не закончим исследование.
- Ни о чем мы не уславливались. Это ты решил держать его в секрете, - напомнил ему Лазаль. - Я считаю, что всем надо знать о происшедшем.
- И поэтому ты сам написал эту статью? И твоя... подружка. Ей известно о статье?
- Келли? Нет! Она не знала, что я собираюсь написать эту статью. - Он на мгновение смолк. - Но если бы она и знала, тебя это не касается. Я не обязан перед тобой отчитываться, Ален.
- Если слухи об открытии расползутся, то центр моментально заполнится газетчиками. Ты этого хочешь?
- Наше открытие, касающееся астральной проекции, - первое чрезвычайно важное открытие такого рода. Оно важно не только для нас, но и для других людей. Оно может многим принести пользу. Больницам, психиатрическим лечебницам...
- А кому припишут это открытие? - оборвал Жубер, злобно глядя на коллегу.
- Разумеется, нам двоим. Мы...
Жубер снова перебил его.
- Нет, не нам двоим, а тебе одному. - Он ткнул в Лазаля пальцем. - Ты написал эту статью!
- Но я в ней упомянул твое имя... Как мы вместе работали.
- Это ничего не значит. Все заслуги припишут тебе. - Он поднял журнал. - Сколько тебе заплатили за нее? - ехидно спросил он.
- Десять тысяч франков. А что?
Жубер покачал головой:
- За десять тысяч франков они купили у тебя труд многих недель!
- Деньги не имеют никакого значения, - сказал Лазаль.
- А признание? Признание тебя интересует? А слава? Ты сможешь с ней совладать? - Голос Жубера стал- насмешливым и высокомерным. - Или по-прежнему будешь глотать свои таблетки?
- Убирайся отсюда, Ален, - резко сказал Лазаль. - Убирайся из моего дома!
Жубер сунул журнал в карман и, бросив на коллегу еще один презрительный взгляд, направился к выходу. Лазаль слышал, как за ним со стуком захлопнулась дверь.
Жубер завел "фиат" на стоянку возле своего дома и выключил двигатель. Он закрыл глаза и продолжал сидеть в закрытой машине, словно не желая выходить. Тяжело вздохнув, он со злостью ударил рукой по рулю. "Чертов Лазаль", - подумал он и взглянул на журнал, лежащий на сиденье для пассажиров. Ему казалось, что журнал насмехается над ним. Он взял его и вышел из машины, закрыв за собой дверцу.
Подойдя к дому, он услышал, что звонит телефон. Жубер не стал спешить. Он достал из кармана ключ, открыл дверь и, войдя в дом, взглянул на телефон, стоявший на столике в прихожей. Телефон продолжал звонить, но прежде, чем взять трубку, Жубер снял свою куртку и повесил ее.
- Алло, - устало проговорил он.
- Жубер? Вы сегодня задерживаетесь!
Он сразу узнал этот голос.
- Что вы хотели, доктор Вернон? - спросил он.
- Я хочу знать, что происходит.
- Не понимаю.
- Позвольте, я кое-что прочитаю вам. - Наступило молчание, и Жубер услышал, что на другом конце линии шелестит бумага. - "Открытие этой формы астральной проекции стало кульминацией многолетних исследований и многих недель работы", - процитировал Вернон.
- Эту статью написал Лазаль, - сказал Жубер.
- Вы должны были сразу сообщать мне обо всех ваших открытиях, а я читаю о них в журналах. Как это понимать?
- Не надо нотаций, Вернон. Эта статья не имеет ко мне никакого отношения. Лучше спросите о ней девицу, которая работает с вами, - обозлился француз.
- Вы о ком? - спросил Вернон.
- О Келли Хант. Она в Париже. Работает с нами уже около недели.
Наступила напряженная тишина, нарушаемая лишь помехами на линии.
- Вернон!
- Да!
- Я сказал, что она работает с нами уже около недели.
- Я понятия не имел, где она находится, - раздраженно проговорил Вернон. - Я отправил ее в отпуск на время расследования. Не знал, что она будет работать с вами.
- В общем, она все знает. Вы больше не сможете скрывать от нее что-либо, Вернон.
Директор института вздохнул.
- Как бы то ни было, это ваши проблемы, - продолжал Жубер. - У меня своих хватает.
- Мы не должны допустить еще одной такой утечки информации, как в случае с этим журналом, - загадочно проговорил Вернон. - Теперь нам, видимо, придется несколько изменить наши планы.
- Присмотрите за этой девицей, Лазаля я возьму на себя. И вот что я вам скажу, Вернон, больше никаких утечек не будет. Я позабочусь об этом. - Он положил трубку и вытер руки о брюки. - Никаких утечек.
В словах его была зловещая решимость.

Глава 23
Лондон
Когда "Боинг-747" совершил посадку в аэропорту Хитроу, Блейк, как обычно, вздохнул с облегчением. Самолет замедлил движение, и он осмелился посмотреть в иллюминатор. Моросил мелкий дождь, он метался на ветру, словно живое существо. В самолете писатель пытался уснуть, но ему мешала соседка, уговаривающая его "взглянуть на замечательный вид". Блейк совершил роковую ошибку, признавшись, что пишет книги о паранормальных явлениях, после этого пришлось выслушивать ее рассказы о гадании на кофейной гуще и контактах с потусторонним миром. Она уверяла его, что Бог даровал ей второе зрение, вознаградив ее тем самым за смерть младшего ребенка пять лет тому назад и уход мужа к другой женщине. В ответ на этот словесный вал Блейк, по обыкновению, вежливо кивал и широко улыбался. Она смутилась, что не читала его книг, и пообещала достать их непременно. От этого Блейк улыбнулся еще шире: его всегда забавляло, что стоит назваться писателем и собеседник моментально поклянется купить завтра же все твои книги.
Несмотря на словоохотливость соседки, Блейк все же сумел урвать часок сна, но сон был беспокойным, и, как ему показалось, он просыпался каждые десять минут.
Один раз он проснулся весь в поту от кошмара: самолет упал в море, но он пережил удар только для того, чтобы потом утонуть вместе с обломками.
Самолет приземлился, он встал и потянулся, чтобы избавиться от некоторой скованности. Взглянув на часы, он сообразил, что не перевел их на местное время. Часы в самолете показывали семь минут седьмого вечера.
Получив свой багаж, он через аэровокзал прошел к остановке такси.
Поездка заняла больше времени, чем он предполагал, но как только такси приблизилось к его дому, он стряхнул с себя остатки усталости.
- Где будете выходить? - спросил шофер.
Блейк объяснил ему.
- Классный домишко, - похвалил шофер Блейка. - Наверно, отвалили за него колоссальную сумму, а?
Парень явно напрашивался на чаевые, и Блейк его не разочаровал. Он дал ему пятнадцать фунтов и велел оставить сдачу себе.
- Весьма умеренную сумму, - пояснил он, удаляясь от такси с чемоданом в руке.
Дом его был расположен вдалеке от дороги и окружен довольно большим садом, отделяющим его от соседних домов. Перед домом стояла изгородь из бирючины, которая нуждалась в подрезке, а участок по всему периметру был окружен деревянным забором, доходящим до пояса. Возле дома был гараж с подержанным "Ягуаром-XJS", купленным Блейком у приятеля три года назад.
Поднявшись по короткой дорожке, Блейк достал ключ и вставил его в замок. Дверь открылась, и его встретил знакомый густой запах краски. Перед поездкой в Штаты он сделал в доме ремонт, и запах до сих пор висел в воздухе. Блейк включил свет в прихожей и на крыльце, и лицо его тронула улыбка. Освещенное крыльцо своего дома он сравнивал со штандартом, поднятым над Букингемским дворцом: это означало, что он находится в своей резиденции.
Он перешагнул через почту на коврике, накопившуюся за две недели, закрыл дверь и лишь потом собрал лежащие на полу бумаги. Там были рекламные проспекты, четыре или пять писем (большинство из которых он узнал по почтовым маркам) и два счета. В этот момент ему хотелось лишь выпить и упасть в кресло.
Он прошел в гостиную и снял рубашку. Несмотря на то, что комната пустовала уже две недели, в ней было тепло. Он раздвинул шторы, и в комнату медленно вползли хмурые сумерки. Блейк зажег лампу на телевизоре, налил в бокал солидную порцию бренди, добавил содовой и сделал большой глоток. Затем он выбрал пластинку из своей громадной коллекции, положил ее на проигрыватель и включил его. Пока Элтон Джон пел свои романтические баллады, Блейк просматривал почту. Счета он отметил и положил на полку возле камина, проспекты скомкал и выбросил в мусорную корзину. После этого он начал вскрывать письма. Одно было от его бухгалтера, другое - от компании, именующей себя "Литературным кооперативом" и состоящей из нескольких местных неудачливых писателей, с которыми Блейк однажды имел беседу. Два оставшихся письма были от поклонников, и Блейк, как обычно, прочел их с удовольствием.
Он допил бренди, снова наполнил бокал и прошел на кухню. Выглянув в окно, он заметил во дворе несколько темных кучек.
- Кошачье дерьмо, - пробормотал он раздраженно. - Ну, проклятая тварь. - Он имел в виду перекормленную бесхвостую соседскую кошку. Она пристрастилась к его саду и, пользуясь его отсутствием, щедро оделила двор перед его домом своими визитными карточками.
Писатель открыл холодильник, достал из него пиццу и положил ее в гриль-камеру. Особого голода он не чувствовал и, ленивый по природе, считал замороженные продукты ниспосланными ему свыше. Оставив пиццу готовиться, он вернулся в гостиную.
Она была большой, но красивой и уютной, как и все другие комнаты. На стенах висело несколько аккуратно обрамленных киноплакатов. У двери в прихожую был прикреплен плакат "Водитель такси", стену, ближайшую к кухне, занимал изданный в Штатах плакат "Дикая банда", рядом висел "Хеллоуин".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44