Три месяца она билась в тисках столь глубокой послеродовой депрессии, что близкие серьезно беспокоились о ее психическом здоровье. Мало-помалу она стала выздоравливать и решила, что будет жить для ребенка. Ей было очень трудно, но она выстояла. Через пять месяцев, чтобы выручить старого приятеля, она пошла работать в сценарный отдел Эм-джи-эм. Месяц изнурительных физических упражнений и диета вернули ей прежнюю стройность, а еще два месяца спустя ей предложили главную роль в сериале Эй-би-си, хорошо принятом публикой. Это был небольшой шаг обратно в кино и вот теперь - на сцену.
- Как Рик? - спросил Матиас, тоже внимательно смотревший на фотографию.
- Хорошо. - Она засияла. Одно только упоминание имени мальчика оживило ее. - Джонатан мне очень помог, когда я вновь начала работать после рождения Рика, - объяснила она Блейку.
Писатель кивнул.
- Ну и какая роль ждет вас теперь? - спросил он.
Улыбка сошла с ее лица:
- Знаете, у меня есть проблемы.
- Извините, - сказал Блейк.
- Что вы! Просто мне нужно принять решение, а это нелегко.
- Какое решение? - спросил Матиас.
Она допила шампанское и поставила бокал на каминную доску рядом со статуэткой.
- Мне предложили роль в новом фильме "Звездные войны", но это значит, что меня не будет дома три-четыре месяца. Наверно, придется отказаться. Я не хочу оставлять Рика на такой долгий срок.
- Но раньше ты выезжала на съемки и оставляла его, - сказал Матиас.
Тони покачала головой:
- Только на несколько дней. Теперь же, как я сказала, речь идет о месяцах.
- Что же вы намерены делать? - спросил Блейк.
- Видимо, придется отказаться от этой роли. - Она вздохнула: - Боже, мой представитель будет недоволен. Он с таким трудом выбил для меня эту роль.
- Но ваш сын будет не один. За ним будут присматривать, так ведь? - сказал писатель.
Тони повернулась к Матиасу:
- Джонатан, с ним будет все в порядке? Вы можете мне сказать? Вы можете... узнать?
Матиас вздохнул.
- Надеюсь, ты пригласила меня не для того, чтобы я показывал здесь ярмарочные фокусы, - заметил он.
- Пожалуйста, Джонатан! - она говорила умоляюще.
- Что ты хочешь знать? - спросил он тихо.
- Я хочу знать, все ли будет в порядке с Риком, если я уеду на несколько месяцев.
Матиас кивнул. Он сел в кресло у камина, а Тони повернулась и быстро пошла к двери в другом конце гостиной. Блейк с интересом наблюдал за происходящим. Он догадывался, что собирается делать Матиас; так оно и оказалось, когда Тони вернулась с картами. Судя по размеру, это были необычные карты; когда она положила их на кофейный столик перед Матиасом, Блейк увидел, что карты гадальные.
В комнате воцарилась напряженная тишина. Проигрыватель замолк, из громкоговорителей доносилось лишь пощелкивание иглы по пластинке. Наконец кто-то выключил проигрыватель.
Компания вокруг пианино умолкла, и все повернулись к Матиасу; нахмурившись, он пристально смотрел на карты.
Блейк отступил на шаг и стал смотреть то на Матиаса, то на карты, то - через стол - на Тони Ландерс. Она села в кресло напротив медиума. Тот взял карты и тщательно их перетасовал.
- Теперь ты. - Он передал карты Тони.
Она сделала то же самое и вернула ему карты. Некоторые из гостей, желая видеть, что будет, подошли поближе.
Полногрудая девица с соломенными волосами захихикала.
Матиас прошил ее таким взглядом, что она, побледнев, схватила за руку своего приятеля, словно ища защиты.
Убедившись, что больше никто его не прервет, Матиас разделил карты на десять небольших стопок по семь в каждой. После этого он поднял первую стопку, держа карты лицом вниз.
- Стопка первая, - заговорил он негромким, но хорошо слышным в тихой комнате голосом. - То, что от Бога. - Он положил стопку на стол.
- Стопка вторая - отцовство. - Он положил ее чуть выше и правее первой. - Третья - материнство.
Блейк и остальные увидели, что он кладет эту стопку карт левее и выше первой..
- Четвертая - сострадание. Пятая - сила. Шестая - жертва.
Блейк почувствовал, что у него в верхней части позвоночника началось легкое покалывание. "Интересно, испытывают ли это другие?" - подумал он.
- Седьмая - любовь. Восьмая - хитрость. Девятая - здоровье.
Тони Ландерс заерзала в кресле.
- Десятая - дела мирские. - Матиас откинулся на спинку кресла. - Древо готово, - объявил он.
- Древо? - переспросил кто-то позади него.
- Древо кабалы, - ответил Матиас, не отрывая глаз от карт. Дотянувшись до первой стопки, он перевернул верхнюю карту. Потом еще десять карт из каждой стопки.
Блейк наблюдал с любопытством. Он не раз видел, как гадают по картам. Гадальщики всегда по-разному толковали символы. Интересно, что скажет Матиас на этот раз? Медиум поднял одну карту.
- Номер восемь, - сказал он, - решение.
Тони Ландерс внимательно смотрела на карты, сложив руки на коленях.
Медиум взял следующую карту:
- Номер семь - дорога.
Когда Матиас взял еще одну карту, Блейк заметил, что у него слегка дрожит рука. Медиум с усилием сглотнул и повернул карту так, чтобы все ее видели.
- Шестнадцать - перемена.
- Какая перемена? - спросила Тони.
Матиас устремил на нее свои сверкающие голубые глаза и едва заметно покачал головой.
- Я еще не знаю, - ответил он, переворачивая следующую карту. Это была карта великой тайны. Кинжал.
В стороне от кабалистической фигуры лежали теперь восемь карт. Матиас взял одну из них, но повернул не сразу. Рука его задрожала сильнее.
- Что случилось? - спросила Тони взволнованно. - Что вы увидели? Скажите, что вы увидели?
Блейк, как и почти все в комнате, видел дрожащую руку медиума. Блейк почувствовал, что его начинает окутывать все усиливающийся холод, будто его сжали ледяные тиски.
Фотография Рика Ландерса над каминной доской начала покачиваться, как от дуновения невидимого ветра.
- Переверните ее, - раздраженно проговорила Тони Ландерс. Дыхание ее стало порывистым и учащенным. - Я хочу видеть эту карту. Скажите мне, что вы увидели?
Фотография Рика продолжала покачиваться. Этого движения не замечал никто, кроме девицы с соломенными волосами. Потеряв дар речи, она смогла только указать пальцем на фотографию.
- Боже мой! - сказал мужчина, стоявший с ней рядом, когда увидел это.
Матиас перевернул последнюю карту.
- Опасность, - прошептал он.
- Какая опасность? - требовательно спросила Тони, устремив взгляд на карту. - Скажите мне.
- Твой сын... - дрожащим голосом начал Матиас.
Раздался громкий треск: стекло вылетело из рамки и разбилось. На тех, кто стоял рядом, посыпались осколки, и Блейк инстинктивно отступил на шаг, чтобы его не задело.
Девушка, стоявшая возле него, завизжала.
Фотография со стуком упала на пол. Тони Ландерс метнула взгляд с гадальных карт на фотографию, лежащую на полу.
Она кинулась к ней, но вдруг все увидели, как что-то красное и блестящее проступило на фотографии, словно просочившись из разрыва в бумаге.
Это была кровь.
Тони застыла, глядя, как она вытекает из разорванной фотографии.
Блейк, будто в трансе, смотрел на происходящее.
Схватив рамку с фотографией, Матиас положил ее на стол.
Блейк перевел взгляд с медиума на осколки стекла, усеявшие ковер под каминной полкой.
Кровь исчезла. Фотография была чистой.
- Что случилось? - спросила Тони Ландерс. - Что это значит?
Матиас заколебался.
- Что-то произойдет с моим сыном? Пожалуйста, Джонатан, скажите мне.
Он кивнул.
- Он умрет? - спросила она.
- Я видел опасность. Я не говорил, что он умрет, - пытался не слишком убедительно утешить ее медиум.
Тони взяла рамку с фотографией и внимательно посмотрела на сына. Слезы навернулись ей на глаза, но она быстро взяла себя в руки.
- Я его не оставлю, - сказала она. - Не сейчас.
Матиас с усилием сглотнул и увидел, что на него смотрит Блейк. Казалось, писатель не особенно взволнован происшедшим. Гости стали понемногу расходиться, разговоры стихли, слышался лишь сдержанный шепот. Медиум встал и положил руку на плечо Тони Ландерс.
- Наверно, мне не стоило гадать, - сказал он.
- Нет, - прошептала она, пожимая его руку. - Я благодарна вам.
- С вами будет все в порядке? - спросил ее Блейк.
К ним подошла женщина старше Тони, источая аромат дорогих духов. Она склонилась перед Тони и взяла ее за руку. Блейк и Матиас направились через гостиную к двери, ведущей в сад. Они вышли во двор, и в лица им подул прохладный ветерок.
- Что ты видел? - спросил Блейк, когда они отошли от дома.
- Ты знаешь, как гадают на картах, Дэвид. Ты видел все, что и я.
- Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! - воскликнул англичанин.
- Ее сын умрет, - спокойно ответил Матиас. - Ты это хотел услышать?
Он прошел через газон к большому декоративному пруду для разведения рыб, над которым, почти касаясь воды, свисали ветви ивы. По воде плавали листья, упавшие с ветвей. Темная гладь отражала яркие огни дома.
- Ты узнал это не из карт, не так ли? - спросил Блейк, сам не зная, вопрос это или утверждение.
- Верно!
- Тогда как ты узнал, что мальчик умрет? 206
- Ты хочешь знать все тайны, Дэвид!
- Да, я хочу знать их.
- Я не могу тебе ответить.
- Вернее, не хочешь, - с вызовом сказал Блейк. - Почему сломалась рамка фотографии? Стекло разбилось, словно по нему ударили молотком.
- Окно было открыто, - предположил Матиас. - Возможно, это из-за ветра.
- Полно, Джонатан, - устало проговорил писатель. - За кого, черт возьми, ты меня принимаешь?
- А что, по-твоему, ее разбило? - проворчал Матиас. Его синие глаза светились в темноте. - Моя... сила? - Медиум повернулся и пошел к дому, оставив Блейка одного у пруда.
Писатель медленно обошел пруд, в воде мелькали рыбы. Он устало вздохнул. Сломанная рамка. Предсказание. Неужели все это опять уловки Матиаса? "Мозгоебка", как выразился один американский психолог? Он начинал сомневаться, что "уловки" - подходящее слово. Он достаточно узнал этого человека за последние пять или шесть дней и не мог считать его шарлатаном или мошенником.
Блейк покачал головой и внимательно посмотрел на воду, словно ища у нее ответа. Увидев свое собственное отражение, Блейк в оцепенении наблюдал, как оно таращится на него из воды.
Да, это он отражался в воде, но черты его лица были искажены неописуемым ужасом. Рот открыт, словно он собирался кричать, глаза выкатились из орбит.
Не отрывая глаз от отражения, он отступил на шаг, под ногами заскрипели мелкие камешки, насыпанные вокруг пруда. Один камень отскочил в воду, отчего поверхность ее зарябилась.
Зловещее отражение исчезло, а потом в спокойной воде стало обычным. Блейк еще долго вглядывался в воду, словно ожидая, что лицо, охваченное ужасом, появится вновь. Прохладный ветерок взъерошил его волосы, он слегка поежился и решил, что пора возвращаться домой.
Шум ветра в кронах деревьев напоминал тихий, зловещий смех.

Глава 9
3. 04 утра.
Блейк откинул одеяло и вылез из постели. Он целый час переворачивался с боку на бок, но так и не смог заснуть.
Шофер Матиаса привез его в отель примерно в половине второго. Когда они покидали дом Тони Ландерс, там оставалось совсем мало гостей; в их поведении после случившегося появилась некоторая торжественность.
Вернувшись в отель, Блейк выпил в баре пару бутылок пива, о котором мечтал, потом пошел в свой номер, но понял, что заснуть не может. Теперь он стоял у окна и смотрел в непроглядную тьму Центрального парка. Деревья гнулись и вздрагивали под напором ветра, и писатель подумал, как неуютен парк под покровом ночи.
Он стал смотреть телевизор, переключая каналы, пока не нашел старый черно-белый фильм. Однорукий Оди Мерфи выигрывал войну за США. Блейк посмотрел на экран, потом вновь переключил канал. Шла передача о китайской кухне, и он оставил ее, уменьшив громкость. Через пять минут и она ему надоела. Он выключил телевизор и включил радио. Покрутив ручку настройки, он нашел станцию, передающую рок-музыку: "Уай энд ти" гремели вступительными аккордами "Мин стрик".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44