Когда луч его фонаря пронзил мрак в спальне, Бэленджер сообразил, что здесь что-то не так. Ах да, Тод. Где... Последний раз Бэленджер видел его, когда он стонал, преувеличенно корчась от боли на полу, после того как Бэленджер ударил его пистолетом. Бэленджер обернулся и посветил в тренажерную комнату. Тода не было.
Бэленджер повернулся к Винни, чтобы предупредить его, но, когда он увидел выражение лица Винни, слова замерли у него на губах. Винни, не отрываясь, смотрел на тело Коры, по его щекам струились слезы. Женщина, которую он давно любил, ушла навсегда. Осознание мучительного горя, которое испытывал Винни, сделало печаль Бэленджера еще острее. Он знал, что такое потерять любимого человека. И слишком хорошо понимал, какой ад сейчас творится в душе Винни.
Но времени на переживания не было. Бэленджер схватил Винни за рукав и заставил сдвинуться с места. Что же касается Аманды, она, казалось, уже прошла через пик эмоционального напряжения, и теперь ее волновало только отчаянное стремление выжить. Во главе с Бэленджером они прокрались через комнату с контрольными мониторами в библиотеку. Фонарь, который Аманда положила на столик в медицинской комнате, пришлось бросить. Теперь у них остались только три фонаря на шлемах.
Огни сошлись на находившемся посреди библиотеки люке, который, к удивлению Бэленджера, оказался открытым. Значит, Тод поспешил спуститься по ближайшей лестнице, пока Ронни убивал Кору, понял Бэленджер. А потом ему в голову пришла еще одна мысль: может быть, побег Тода пойдет им на пользу. Может быть, он наделает шума и уведет Ронни за собой.
Бэленджер вновь запер люк и беззвучно перешел в кухню.
Подняв пистолет, он держал люк под прицелом, пока Винни осторожно поднимал крышку. Но в свете ламп они увидели лишь еще одну пустую винтовую лестницу.
Глава 51
Бэленджер спускался первым. Ему приходилось идти очень медленно, прощупывая пространство перед собой пистолетом, чтобы не наткнуться на смертоносную проволоку. Они медленно двигались вниз, непрерывно кружась, по спирали. От равномерно мелькавших пятен света кружилась голова. Шум бури в этой вертикальной трубе казался значительно громче, чем в пентхаузе или в гостиничном номере. На подходе к пятому этажу Бэленджер услышал звук текущей воды и сразу понял, что шумит не дождь снаружи, а что-то льется внутри. И тут же в свете фонаря он увидел, что по коридору несется целая река.
Вспышка молнии позволила ему увидеть огромную дыру в крыше, куда стекала вода с верхних этажей. Широкая струя водопадом срывалась в пролет лестницы с грохотом, какой мог бы сопровождать заполнение огромной цистерны. Затем в луче света показался предмет, проплывавший по коридору. Труп. Аманда громко ахнула, увидев его. Высохший до состояния мумии труп женщины. На трупе была одежда. В высохших руках несчастной даже сохранилась сумочка. Женщина была блондинкой. «Диана?» — испуганно спросил себя Бэленджер. Но прежде чем он успел присмотреться, поток донес труп до лестничного пролета, и он канул во мрак.
Этой дорогой не выбраться, понял Бэленджер. Кроме того, его представление о планировке здания предупреждало, что Ронни должен находиться прямо за стеной и мог в любой момент начать палить по ним из своего дробовика.
Он знаком показал Аманде и Винни, чтобы они шли назад, в пентхауз. Тем не потребовалось пояснений, и вскоре Бэленджер выбрался следом за ними через люк кухни. Тяжело, с хрипом, дыша, они опустились на пол темного помещения.
— Сейчас попробуем другую лестницу, — пробормотала Аманда.
— Может быть, — вяло отозвался Винни. Несколько секунд посидев без движения, он медленно поднял голову. — А может быть, нам лучше вообще ничего не делать?
— Что вы хотите сказать? — растерянно спросил Бэленджер.
— Профессор оставил записку кому-то из своих коллег. У них была договоренность, что, если профессор не позвонит сегодня до девяти утра, этот коллега, не знаю уж, о ком шла речь, должен будет вскрыть конверт и сообщить в полицию, куда посылать помощь.
Они сидели у наружной стены, и шум ливня надежно заглушал их тихие голоса.
— Нет, — ответил Бэленджер. — Боб не оставлял никакой записки.
— Но...
— Когда Боба уволили, он совершенно перестал доверять другим преподавателям. Он опасался, что коллега, которого он считал своим другом, чтобы выслужиться перед начальством, передаст записку декану. Боб боялся, что нас всех арестуют.
Но оказалось, что у Винни был и запасной вариант плана.
— А что вы скажете вот на это: в понедельник сюда придут старьевщики. Они спасут нас. Нам нужно всего-навсего переждать сутки.
— Если мы предоставим Ронни столько времени, он сможет устроить нам немало развлечений. Я, кажется, уже говорил, что пассивность означает гибель.
— В таком случае как же нам поступить?
В динамиках раций зашуршал статический фон.
— Он пытается вызвать меня на разговор. — Бэленджер говорил почти шепотом. — Он рассчитывает, что ему удастся услышать, откуда доносится мой голос, и тогда он будет знать, куда стрелять.
— Может получиться и наоборот, — чуть слышно отозвалась Аманда. — Если вы услышите его голос, то сами сможете стрелять на звук.
— Расскажите мне чуть побольше об этом ублюдке, — резко бросил Бэленджер. — Он лгал, когда...
— Он ни разу не прикоснулся ко мне, — ответила, не дослушав вопроса, Аманда и содрогнулась. — Он всегда держался со мной с удивительной, даже пугающей вежливостью. Я была уверена, что в нем происходит какой-то процесс, с которым ему приходится бороться. А вот когда я видела его в последний раз, он очень сильно изменился. Именно тогда он дал мне эту рубашку и велел переодеться в нее. От его вежливости никакого следа не осталось. Он орал на меня. Он швырял вещи. Он обзывал меня сукой и шлюхой. Это выглядело так, будто он ненавидел меня за то, что почувствовал что-то в себе.
В рации вновь послышалось шипение.
Бэленджер отключил переговорное устройство, висевшее на поясе Винни, убавил почти до предела громкость своего прибора, поднес его к самым губам, нажал кнопку «передача» и заговорил полушепотом:
— Ронни, я не понимаю, почему вы пользуетесь разными именами. Почему другим вы представляетесь Уолтером?
Шипенье в динамике.
— Ваша фамилия действительно Харриган? — Бэленджер не осмеливался подолгу оставаться на одном месте. Перейдя на цыпочках в столовую, он снова зашептал в рацию: — Ронни, какая ваша настоящая фамилия?
Молчание.
— Какая ваша настоящая...
— Карлайл, — ответил голос.
Аманда и Винни, как по команде, прижали уши к полу, пытаясь определить, где находится говоривший снизу человек.
— Это неправда, — прошептал в ответ Бэленджер. — У Карлайла не было детей.
— Он мой отец.
Продолжая движение, Бэленджер прокрался в тренажерную комнату. Лифт все так же стоял открытым — блины штанги подпирали старомодную решетку.
— Нет, — возразил Бэленджер, — он вам не отец.
— Он обращался со мной, как настоящий отец.
— Это не одно и то же.
— Иногда — одно.
— А как насчет вас? — спросил Бэленджер. — Вы п оступали так, как следует хорошему сыну?
Перед тем, как выйти в освещенную свечами медицинскую комнату, Бэленджер выключил фонарь на шлеме. Аманда и Винни поступили так же. Иначе свет был бы виден снизу через пробоины в полу. При виде трупов двоих из своих спутников Бэленджер почувствовал, что у него пробежал мороз по коже.
— Вы передвигаетесь осторожно, — сказал голос, — но пламя свечей реагирует на воздух, который вы тревожите, когда ходите. Я вижу через дыры, как мерцают огоньки.
Неожиданно для себя Бэленджер понял, что Ронни находится прямо под ним. Он едва успел отступить на шаг, как заряд картечи пробил очередную дыру как раз там, где он только что стоял.
Он нацелил пистолет в новую пробоину и собрался уже выстрелить, но сообразил, что Ронни только этого и хочет: он рассчитывает на то, что его противник впустую растратит боеприпасы, стреляя по призрачным целям.
— Вы смогли разрядить мои мины? — осведомился голос из рации. — Я думаю, что бывший рейнджер способен справиться со столь несложными взрывными устройствами.
Эти слова ошеломили Бэленджера.
— Вам, конечно, любопытно, каким образом я оказался осведомлен о вашей биографии, — сказал невидимый собеседник. — После первого же вашего появления в моем офисе, после первой же беседы с вами мне стало ясно, что вы можете причинить мне немало хлопот. Когда вы заявились в следующий раз, я уже обладал обширной информацией насчет вас. Синдром «войны в Заливе» — это просто стыд и позор для страны. По крайней мере, о вас было кому позаботиться. Я хорошо понял характер вашей жены. Она могла быть исключительно самоотверженной.
Упоминание о Диане подействовало на Бэленджера словно удар в живот. Боль и ощущение потери, испытываемые им, уступили место волне нахлынувшего гнева, которая чуть не швырнула вперед его самого. Он навел пистолет в ту точку, откуда, как ему казалось, доносился снизу этот омерзительно бесстрастный голос. Больше всего на свете ему хотелось стрелять, стрелять, стрелять... «Нет! — одернул он себя. — Стрелять только наверняка. Не позволяй этому выблядку заставлять тебя совершать ошибки!»
Он ощутил, что на пару с гневом им овладевает отчаяние. «Наши фонари... — думал он. — Мы их выключили, так что Ронни не может увидеть их через дыры в полу. Но и мы не можем выбраться отсюда, не включая света. А у него имеются очки ночного видения...»
С величайшей неохотой он заставил себя признать, что у него оставался только один вариант. Который ему ужасно не нравился.
Отведя Аманду и Винни в другую комнату, он заставил их наклониться к себе и заговорил чуть слышным шепотом:
— Винни, вы должны будете отвлечь его, пока я кое-чем займусь. Вам приходилось когда-нибудь стрелять из пистолета?
— Нет.
— Держите его обеими руками, вот так. — Бэленджер согнул пальцы правой руки Винни вокруг рукояти. Затем положил сверху левую руку парня. — Цельтесь вдоль верхнего края ствола. За рукоять держитесь крепко. У пистолета сильная отдача. Вы же не хотите во время стрельбы нечаянно выронить оружие?
— Когда мне нужно будет стрелять?
— Вернитесь в медицинскую комнату. Медленно досчитайте до пятидесяти. Потом включите рацию. Прибавьте громкость. Положите ее на пол и быстро возвращайтесь обратно. Мой голос отвлечет его. Когда он выстрелит, стреляйте в ответ. Вы не попадете в него, но мы к этому и не стремимся. Самое главное, позаботьтесь, чтобы он не попал в вас.
— А что...
— Я хочу раздобыть еще одни очки ночного видения.
Винни кивнул, но Бэленджер не смог понять, был это жест надежды или отчаяния.
— Аманда, заприте за мной люк. — Бэленджер старался говорить как можно спокойнее и увереннее. — Не открывайте его, пока не услышите вот такой стук: два раза, потом три раза, потом один. Вы сумеете запомнить? Два, три, один.
— Я запомню.
— Винни, через пятьдесят секунд после вашего первого выстрела бросьте что-нибудь на пол тренажерной комнаты. Только обязательно подальше от себя. Попытайтесь заставить его выстрелить снова. Потом стреляйте в ответ и переходите в другую комнату. Продолжайте отвлекать его. Но стреляйте только по одному разу. Нам нужно беречь боеприпасы. Вы сумеете сделать это?
— Как будто у меня есть выбор.
— Если я смогу раздобыть эти очки, то выбор у нас появится, причем широкий. — Бэленджер надеялся, что говорит уверенно.
Вдали от медицинской комнаты с пробитым насквозь полом они могли, ничего не опасаясь, включить свои фонари. Бэленджер бесшумно прошел через кухню, библиотеку и комнату наблюдения, наконец оказался в спальне и задумчиво уставился на запертый люк. Теоретически дверь в номер Данаты оставалась забаррикадированной, так что Ронни не мог войти туда и преспокойно застрелить любого, кто будет спускаться по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46