Под этим рентгеновским взглядом я почувствовала себя неуютно. Неужели он знает… да нет, не может быть! Меня никто не видел в кабинете… Если бы он действительно знал, не так бы он со мной разговаривал!
— Нет… честное слово, я не знаю, о чем вы… — проговорила я едва слышным голосом, опустив глаза в пол.
— А вот я думаю, что вы со мной не вполне искренни! — В голосе майора прозвучали нотки глубокого разочарования — как будто он был обо мне лучшего мнения, а я не оправдала его надежд. — Может быть, вы все же постараетесь вспомнить? Поможете следствию?
— Не знаю, о чем вы, — ответила я, обреченно опустив плечи.
— А вот ваша коллега была с нами более откровенна! — И он подал знак кому-то у меня за спиной.
Сзади хлопнула дверь, послышались приближающиеся шаги, и хорошо знакомый мне голос неприязненно проговорил:
— Я подтверждаю! Она мне сама признавалась!
Я удивленно обернулась. За моей спиной стояла Лариса Ивановна. Лицо ее горело праведным негодованием.
Я почувствовала, что земля буквально уходит у меня из-под ног.
— В чем это я вам признавалась? — спросила я свою начальницу, с трудом справившись с голосом.
— Во время обеда в бистро «Мурена» гражданка Комарова сообщила мне… — зачастила Лариса, как будто озвучивала хорошо вызубренный текст, — сообщила мне, что лично присутствовала при ссоре между гражданином Мельниковым и пострадавшим… Ильей Артуровичем Меликхановым!
Должна признаться, я почувствовала облегчение. Так вот о чем они! А я-то испугалась…
— Хорошо излагаете! — одобрил майор. — Вы раньше в милиции не служили?
— Нет, к сожалению! — Лариса глубоко вздохнула и потерла двумя пальцами переносицу. Значит, она здорово нервничает! А с виду кажется такой спокойной…
— Все еще можно поправить! — с этими словами майор повернулся ко мне и неодобрительно проговорил: — Ну что же, вы и теперь ничего не хотите нам сообщить?
— Ну… я слышала, как они ссорились… — призналась я, недоуменно глядя на майора. — А какое это имеет значение?
— Самое прямое! — Синицын перевел взгляд с меня на Ларису: — Не правда ли, Лариса Ивановна? Эта ссора показывает нам очевидный мотив убийства!
— Мотив? — переспросила я. — Да если бы все, кто с кем-то поссорится, тут же убивали своих… собеседников, на всей земле сейчас было бы пусто, как в Антарктиде!
— Не скажите! — Майор постучал согнутым пальцем по столу. — Ссора ссоре рознь! Какая причина была у той ссоры? Может быть, вы нам все-таки расскажете?
— Понятия не имею! Я случайно услышала… только и поняла, что они препираются…
— А вот Лариса Ивановна с ваших слов говорила совсем другое! — И он взглянул на Ларису, как дирижер на музыканта, который должен начать соло.
— Во время обеда в бистро «Мурена» гражданка Комарова… — затараторила Лариса, но, увидев недовольство на лице майора, опустила предисловие и перешла к делу: — Она сказала, что причиной ссоры послужил кредит, выданный банком компании «Астролябия».
— Поясните мне, как человеку, далекому от специфики вашего банковского дела! — попросил майор, причем на лице у него было написано, что все он отлично понимает, а пояснений требует исключительно для протокола.
— Дело в том… — начала Лариса с явным удовольствием, — дело в том, что выдача кредита в значительной степени зависит от решения управляющего…
— Ну, это уж как водится! — Синицын понимающе усмехнулся.
— Гражданин Мельников… управляющий нашим отделением банка всегда лично принимал решения относительно наиболее крупных кредитов. И вполне возможно, что на это решение могли повлиять… не только интересы банка.
— Короче — речь об откате! — Ухмылка на лице Синицына стала еще шире, и он снова повернулся ко мне: — А вы говорите — нет мотива!
— Я не знаю… — забормотала я. — Я не уверена… может быть, мне послышалось про «Астролябию»… во всяком случае, это только предположение…
— Может быть, это и предположение, — неожиданно согласился со мной майор, — но вот то, что рассказала нам Лариса Ивановна, — далеко не предположение!
И тут Лариса Ивановна рассказала душераздирающую историю.
Оказывается, Антон Степанович позвонил ей и попросил зайти к нему с материалами по фирме «Астролябия».
«Точно так же, как мне!» — подумала я и едва удержалась, чтобы не произнести это вслух.
Лариса приготовила документы, поднялась на четвертый этаж, подошла к бывшей переговорной, которую Антон Степанович превратил в свой кабинет, постучала и, не дождавшись ответа, толкнула дверь…
— Та картина, которую я застала в кабинете, до сих пор стоит перед моими глазами! — воскликнула Лариса Ивановна с интонациями провинциальной актрисы. Но я слушала ее затаив дыхание — меня-то по вполне понятной причине очень волновало, что увидела эта стерва. Что, если она увидела там меня?
— На полу посреди переговорной лежало тело пострадавшего… тело Ильи Артуровича Меликханова, а над ним склонился гражданин Мельников. И руки его были в крови пострадавшего!
— Я попрошу вас придерживаться фактов, — майор Синицын едва заметно поморщился. — Вы не могли знать, чья кровь на руках гражданина Мельникова.
— Извините… его руки были в крови. Но голова пострадавшего была окровавлена, поэтому я предположила…
— А вот этого не надо! — снова перебил ее майор. — Заниматься предположениями — не наше с вами дело. Наше дело — придерживаться фактов.
— Извините… в первый момент я не поняла, что происходит, точнее, просто не поверила своим глазам, и вошла в переговорную…
Лариса вошла в кабинет, разглядела представшую перед ней ужасную картину и дико закричала.
Антон Степанович поднялся от тела Меликханова, повернулся к Ларисе и шагнул к ней, вероятно собираясь заставить ее замолчать. Выглядел он при этом устрашающе — окровавленные руки, дикое выражение лица… в общем, самый настоящий маньяк-убийца из американского фильма ужасов.
Лариса попятилась, не сводя расширенных от страха глаз с начальника.
Он продолжал надвигаться на нее, повторяя:
— Да замолчи ты, наконец!
Но Лариса и не думала молчать — напротив, она еще прибавила громкости.
Тогда он подскочил к ней, выхватил из рук папку с документами и с размаху опустил эту папку на Ларисину голову. Как будто хотел прихлопнуть надоедливую муху.
— Наверняка он и меня собирался убить! — воскликнула Лариса.
— Давайте придерживаться фактов! — повторил майор, с сомнением взглянув на свидетельницу. — Вы не могли знать его истинные намерения. Кроме того, в моей практике не встречалось убийство при помощи канцелярской папки. Это недостаточно тяжелый предмет…
— Однако я упала! — мстительно возразила Лариса.
Скорее всего, она упала не от удара папкой, а просто от неожиданности или оттого, что, попятившись, зацепилась ногой за телефонный провод.
Тем не менее она упала на пол, больно ударившись о паркет затылком, а гражданин Мельников, вместо того чтобы оказать ей помощь, перешагнул через нее и выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь.
— Я попыталась встать, но не смогла сделать это без посторонней помощи. К счастью, через минуту в переговорную вбежал сотрудник охраны. Должно быть, он услышал мой крик…
— Совершенно верно, — подал голос из своего угла начальник службы безопасности Михальков. — Дежурный сотрудник Деткин услышал крик и отправился в бывшую переговорную с целью проверки. Там он обнаружил на полу громко кричащую сотрудницу банка Гладкую и рядом с ней — не подающего признаков жизни гражданина Меликханова. Определив, что последний мертв и, следовательно, не нуждается в помощи, сотрудник Деткин помог гражданке Гладкой подняться и убедил ее перестать кричать…
Надо сказать, что Лариса Ивановна не выносила свою фамилию — Гладкая, с ударением на предпоследний слог. Все сотрудники банка это знали и обращались к ней исключительно по имени-отчеству, чтобы не нажить в ее лице врага. И сейчас, услышав свою фамилию из уст Михалькова, она зашипела было, но поняла, что ситуация не подходящая для проявления эмоций, и затихла, только снова потерла переносицу двумя пальцами, но никто из присутствующих, кроме меня, не знал, что этот жест служит у нее проявлением крайнего раздражения.
— Выяснив у гражданки Гладкой, что произошло, сотрудник Деткин немедленно связался со мной, как того требует должностная инструкция, а я сразу же вызвал милицию и отдал приказ задержать подозреваемого гражданина Мельникова на выходе из банка. Однако дежурный охранник задержать его не смог, поскольку гражданин Мельников на выходе из банка не появился. Вероятно, он воспользовался служебным или техническим выходом…
— В связи с чем у меня появляются несколько вопросов, — прервал Михалькова майор. — Вопрос первый. Каким образом человек мог выйти из здания, миновав все посты охраны и не попав в поле зрения видеокамер наблюдения? И вопрос второй: почему в помещении переговорной не была установлена видеокамера? Если бы убийство было зафиксировано на пленке, наша задача значительно упростилась бы!
— Отвечаю, — начальник службы безопасности придвинулся к столу майора вместе со своим стулом. — Камера в переговорной не была установлена по просьбе руководства банка, поскольку в этом помещении происходят… вернее, происходили конфиденциальные переговоры.
— То есть по просьбе подозреваемого гражданина Мельникова! — уточнил майор.
— На тот момент он был не подозреваемым, а управляющим отделением банка, то есть моим непосредственным начальником. Кроме того, это — обычная практика: в кабинетах руководителей и ведущих сотрудников не устанавливают видеокамер…
— Чтобы им было проще обделывать всякие темные делишки! — вставил майор.
— Чтобы соблюдать гарантированную нашим клиентам тайну вкладов и финансовой деятельности! — поправил его Михальков.
— Допустим, — неохотно согласился майор, — но вы не ответили на мой первый вопрос. Как подозреваемый мог выйти из здания, не попав на глаза охране?
Михальков тяжело вздохнул и объяснил майору то, что знали все в нашем банке.
Раньше в этом здании располагался крупный научно-исследовательский институт. Во время перестройки и всеобщего обнищания институт оказался на мели, прекратилось финансирование работ, несколько месяцев сотрудникам не выплачивали зарплату, но тут возник один из новых коммерческих банков и проявил интерес к зданию. Надо сказать, здание у нас хорошее, расположено в удобном и престижном месте, так что интерес банкиров вполне понятен.
Директор института провел переговоры, в результате которых здание перешло в собственность банка. Для самого директора эти переговоры закончились тоже очень удачно: он стал одним из учредителей банка, членом совета директоров. Надо сказать, что он не забыл и своих бывших сотрудников, по крайней мере — самых заметных. Все его заместители и начальники отделений института получили в банке приличные должности. В частности, Антон Степанович Мельников, главный инженер НИИ, получил пост управляющего отделением банка.
— Как бывший главный инженер института, он очень хорошо знает это здание, знает здесь все входы и выходы, поэтому выйти незамеченным для него не составляет труда, — закончил свой рассказ Михальков. — А всяких служебных выходов тут великое множество, здание старое, так что оснастить их все системами видеонаблюдения или постами охраны представлялось технически невозможным…
— Технически невозможным! — передразнил Михалькова майор. — Вот и упустили убийцу… то есть подозреваемого! Мы, конечно, повсюду разослали его фотографии и словесное описание, но время упущено, и он мог скрыться…
Тут он вспомнил, что препирается с Михальковым, который в каком-то смысле является его коллегой, в присутствии нас с Ларисой Ивановной — то есть штатских, женщин, да еще и свидетелей по делу, и решил выяснить отношения с начальником службы безопасности позднее, в более подходящей обстановке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Нет… честное слово, я не знаю, о чем вы… — проговорила я едва слышным голосом, опустив глаза в пол.
— А вот я думаю, что вы со мной не вполне искренни! — В голосе майора прозвучали нотки глубокого разочарования — как будто он был обо мне лучшего мнения, а я не оправдала его надежд. — Может быть, вы все же постараетесь вспомнить? Поможете следствию?
— Не знаю, о чем вы, — ответила я, обреченно опустив плечи.
— А вот ваша коллега была с нами более откровенна! — И он подал знак кому-то у меня за спиной.
Сзади хлопнула дверь, послышались приближающиеся шаги, и хорошо знакомый мне голос неприязненно проговорил:
— Я подтверждаю! Она мне сама признавалась!
Я удивленно обернулась. За моей спиной стояла Лариса Ивановна. Лицо ее горело праведным негодованием.
Я почувствовала, что земля буквально уходит у меня из-под ног.
— В чем это я вам признавалась? — спросила я свою начальницу, с трудом справившись с голосом.
— Во время обеда в бистро «Мурена» гражданка Комарова сообщила мне… — зачастила Лариса, как будто озвучивала хорошо вызубренный текст, — сообщила мне, что лично присутствовала при ссоре между гражданином Мельниковым и пострадавшим… Ильей Артуровичем Меликхановым!
Должна признаться, я почувствовала облегчение. Так вот о чем они! А я-то испугалась…
— Хорошо излагаете! — одобрил майор. — Вы раньше в милиции не служили?
— Нет, к сожалению! — Лариса глубоко вздохнула и потерла двумя пальцами переносицу. Значит, она здорово нервничает! А с виду кажется такой спокойной…
— Все еще можно поправить! — с этими словами майор повернулся ко мне и неодобрительно проговорил: — Ну что же, вы и теперь ничего не хотите нам сообщить?
— Ну… я слышала, как они ссорились… — призналась я, недоуменно глядя на майора. — А какое это имеет значение?
— Самое прямое! — Синицын перевел взгляд с меня на Ларису: — Не правда ли, Лариса Ивановна? Эта ссора показывает нам очевидный мотив убийства!
— Мотив? — переспросила я. — Да если бы все, кто с кем-то поссорится, тут же убивали своих… собеседников, на всей земле сейчас было бы пусто, как в Антарктиде!
— Не скажите! — Майор постучал согнутым пальцем по столу. — Ссора ссоре рознь! Какая причина была у той ссоры? Может быть, вы нам все-таки расскажете?
— Понятия не имею! Я случайно услышала… только и поняла, что они препираются…
— А вот Лариса Ивановна с ваших слов говорила совсем другое! — И он взглянул на Ларису, как дирижер на музыканта, который должен начать соло.
— Во время обеда в бистро «Мурена» гражданка Комарова… — затараторила Лариса, но, увидев недовольство на лице майора, опустила предисловие и перешла к делу: — Она сказала, что причиной ссоры послужил кредит, выданный банком компании «Астролябия».
— Поясните мне, как человеку, далекому от специфики вашего банковского дела! — попросил майор, причем на лице у него было написано, что все он отлично понимает, а пояснений требует исключительно для протокола.
— Дело в том… — начала Лариса с явным удовольствием, — дело в том, что выдача кредита в значительной степени зависит от решения управляющего…
— Ну, это уж как водится! — Синицын понимающе усмехнулся.
— Гражданин Мельников… управляющий нашим отделением банка всегда лично принимал решения относительно наиболее крупных кредитов. И вполне возможно, что на это решение могли повлиять… не только интересы банка.
— Короче — речь об откате! — Ухмылка на лице Синицына стала еще шире, и он снова повернулся ко мне: — А вы говорите — нет мотива!
— Я не знаю… — забормотала я. — Я не уверена… может быть, мне послышалось про «Астролябию»… во всяком случае, это только предположение…
— Может быть, это и предположение, — неожиданно согласился со мной майор, — но вот то, что рассказала нам Лариса Ивановна, — далеко не предположение!
И тут Лариса Ивановна рассказала душераздирающую историю.
Оказывается, Антон Степанович позвонил ей и попросил зайти к нему с материалами по фирме «Астролябия».
«Точно так же, как мне!» — подумала я и едва удержалась, чтобы не произнести это вслух.
Лариса приготовила документы, поднялась на четвертый этаж, подошла к бывшей переговорной, которую Антон Степанович превратил в свой кабинет, постучала и, не дождавшись ответа, толкнула дверь…
— Та картина, которую я застала в кабинете, до сих пор стоит перед моими глазами! — воскликнула Лариса Ивановна с интонациями провинциальной актрисы. Но я слушала ее затаив дыхание — меня-то по вполне понятной причине очень волновало, что увидела эта стерва. Что, если она увидела там меня?
— На полу посреди переговорной лежало тело пострадавшего… тело Ильи Артуровича Меликханова, а над ним склонился гражданин Мельников. И руки его были в крови пострадавшего!
— Я попрошу вас придерживаться фактов, — майор Синицын едва заметно поморщился. — Вы не могли знать, чья кровь на руках гражданина Мельникова.
— Извините… его руки были в крови. Но голова пострадавшего была окровавлена, поэтому я предположила…
— А вот этого не надо! — снова перебил ее майор. — Заниматься предположениями — не наше с вами дело. Наше дело — придерживаться фактов.
— Извините… в первый момент я не поняла, что происходит, точнее, просто не поверила своим глазам, и вошла в переговорную…
Лариса вошла в кабинет, разглядела представшую перед ней ужасную картину и дико закричала.
Антон Степанович поднялся от тела Меликханова, повернулся к Ларисе и шагнул к ней, вероятно собираясь заставить ее замолчать. Выглядел он при этом устрашающе — окровавленные руки, дикое выражение лица… в общем, самый настоящий маньяк-убийца из американского фильма ужасов.
Лариса попятилась, не сводя расширенных от страха глаз с начальника.
Он продолжал надвигаться на нее, повторяя:
— Да замолчи ты, наконец!
Но Лариса и не думала молчать — напротив, она еще прибавила громкости.
Тогда он подскочил к ней, выхватил из рук папку с документами и с размаху опустил эту папку на Ларисину голову. Как будто хотел прихлопнуть надоедливую муху.
— Наверняка он и меня собирался убить! — воскликнула Лариса.
— Давайте придерживаться фактов! — повторил майор, с сомнением взглянув на свидетельницу. — Вы не могли знать его истинные намерения. Кроме того, в моей практике не встречалось убийство при помощи канцелярской папки. Это недостаточно тяжелый предмет…
— Однако я упала! — мстительно возразила Лариса.
Скорее всего, она упала не от удара папкой, а просто от неожиданности или оттого, что, попятившись, зацепилась ногой за телефонный провод.
Тем не менее она упала на пол, больно ударившись о паркет затылком, а гражданин Мельников, вместо того чтобы оказать ей помощь, перешагнул через нее и выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь.
— Я попыталась встать, но не смогла сделать это без посторонней помощи. К счастью, через минуту в переговорную вбежал сотрудник охраны. Должно быть, он услышал мой крик…
— Совершенно верно, — подал голос из своего угла начальник службы безопасности Михальков. — Дежурный сотрудник Деткин услышал крик и отправился в бывшую переговорную с целью проверки. Там он обнаружил на полу громко кричащую сотрудницу банка Гладкую и рядом с ней — не подающего признаков жизни гражданина Меликханова. Определив, что последний мертв и, следовательно, не нуждается в помощи, сотрудник Деткин помог гражданке Гладкой подняться и убедил ее перестать кричать…
Надо сказать, что Лариса Ивановна не выносила свою фамилию — Гладкая, с ударением на предпоследний слог. Все сотрудники банка это знали и обращались к ней исключительно по имени-отчеству, чтобы не нажить в ее лице врага. И сейчас, услышав свою фамилию из уст Михалькова, она зашипела было, но поняла, что ситуация не подходящая для проявления эмоций, и затихла, только снова потерла переносицу двумя пальцами, но никто из присутствующих, кроме меня, не знал, что этот жест служит у нее проявлением крайнего раздражения.
— Выяснив у гражданки Гладкой, что произошло, сотрудник Деткин немедленно связался со мной, как того требует должностная инструкция, а я сразу же вызвал милицию и отдал приказ задержать подозреваемого гражданина Мельникова на выходе из банка. Однако дежурный охранник задержать его не смог, поскольку гражданин Мельников на выходе из банка не появился. Вероятно, он воспользовался служебным или техническим выходом…
— В связи с чем у меня появляются несколько вопросов, — прервал Михалькова майор. — Вопрос первый. Каким образом человек мог выйти из здания, миновав все посты охраны и не попав в поле зрения видеокамер наблюдения? И вопрос второй: почему в помещении переговорной не была установлена видеокамера? Если бы убийство было зафиксировано на пленке, наша задача значительно упростилась бы!
— Отвечаю, — начальник службы безопасности придвинулся к столу майора вместе со своим стулом. — Камера в переговорной не была установлена по просьбе руководства банка, поскольку в этом помещении происходят… вернее, происходили конфиденциальные переговоры.
— То есть по просьбе подозреваемого гражданина Мельникова! — уточнил майор.
— На тот момент он был не подозреваемым, а управляющим отделением банка, то есть моим непосредственным начальником. Кроме того, это — обычная практика: в кабинетах руководителей и ведущих сотрудников не устанавливают видеокамер…
— Чтобы им было проще обделывать всякие темные делишки! — вставил майор.
— Чтобы соблюдать гарантированную нашим клиентам тайну вкладов и финансовой деятельности! — поправил его Михальков.
— Допустим, — неохотно согласился майор, — но вы не ответили на мой первый вопрос. Как подозреваемый мог выйти из здания, не попав на глаза охране?
Михальков тяжело вздохнул и объяснил майору то, что знали все в нашем банке.
Раньше в этом здании располагался крупный научно-исследовательский институт. Во время перестройки и всеобщего обнищания институт оказался на мели, прекратилось финансирование работ, несколько месяцев сотрудникам не выплачивали зарплату, но тут возник один из новых коммерческих банков и проявил интерес к зданию. Надо сказать, здание у нас хорошее, расположено в удобном и престижном месте, так что интерес банкиров вполне понятен.
Директор института провел переговоры, в результате которых здание перешло в собственность банка. Для самого директора эти переговоры закончились тоже очень удачно: он стал одним из учредителей банка, членом совета директоров. Надо сказать, что он не забыл и своих бывших сотрудников, по крайней мере — самых заметных. Все его заместители и начальники отделений института получили в банке приличные должности. В частности, Антон Степанович Мельников, главный инженер НИИ, получил пост управляющего отделением банка.
— Как бывший главный инженер института, он очень хорошо знает это здание, знает здесь все входы и выходы, поэтому выйти незамеченным для него не составляет труда, — закончил свой рассказ Михальков. — А всяких служебных выходов тут великое множество, здание старое, так что оснастить их все системами видеонаблюдения или постами охраны представлялось технически невозможным…
— Технически невозможным! — передразнил Михалькова майор. — Вот и упустили убийцу… то есть подозреваемого! Мы, конечно, повсюду разослали его фотографии и словесное описание, но время упущено, и он мог скрыться…
Тут он вспомнил, что препирается с Михальковым, который в каком-то смысле является его коллегой, в присутствии нас с Ларисой Ивановной — то есть штатских, женщин, да еще и свидетелей по делу, и решил выяснить отношения с начальником службы безопасности позднее, в более подходящей обстановке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41