Когда он отошел от монумента метров на пятьдесят, из-за дерева внезапно выступил Тарранс и зашагал рядом.
– Идем, идем, – подбодрил он.
– Почему, интересно, я не удивлен нашей встречей? – сказал Митч.
– Идем, идем, Митч. Мы знаем по крайней мере о двух головорезах, прибывших из Мемфиса еще до тебя. Они живут в том же отеле, что и ты, в соседнем номере. Но сюда они не добрались. По-моему, мы их потеряли.
– Что здесь, черт возьми, происходит, Тарранс?
– Вот-вот ты все уяснишь себе. Идем. Только расслабься, за тобой никто не следит, кроме, конечно, человек двадцати наших агентов.
– Двадцати?
– Да, около. Нам ведь нужно перекрыть здесь все. Должна быть уверенность в том, что эти выродки из Мемфиса не объявятся вдруг. Но я их и не жду.
– Кто они?
– Директор объяснит.
– Для чего нужно было привлекать к этому директора?
– Слишком много вопросов, Митч.
– Слишком мало ответов, Тарранс.
Тарранс указал направо. Они сошли с дорожки и двинулись к массивной бетонной скамье у мостика, ведшего в небольшую рощу. Вода в пруду под мостиком превратилась в лед.
– Садись.
Они сели оба. И тут же Митч увидел, что по мостику к ним приближаются двое мужчин. В том, что был пониже ростом, Митч сразу признал Войлса. Ф. Дентона Войлса, директора ФБР при трех президентах. Это был резкий в словах мужчина с тяжелой рукой, классический борец с преступностью, человек, если верить тому, что о нем говорили, абсолютно лишенный жалости.
Из уважения Митч встал, когда эти двое остановились у скамьи. Войлс протянул ему свою холодную руку. На Митча смотрело крупное круглое лицо, известное всему миру. Обменявшись рукопожатием, они назвали друг другу свои имена. Войлс указал на скамью. Тарранс вместе с другим агентом отошли к мосту. Митч посмотрел через пруд и увидел еще двоих, явно тоже сотрудников ФБР, в одинаковых черных плащах, с похожей стрижкой – они стояли у дерева метрах в ста.
Войлс сел вплотную к Митчу, колени их соприкасались. Шляпа из коричневого меха съехала немного набок на его большой лишенной волос голове. Ему было не меньше семидесяти, но взгляд его оставался исполненным силы и не упускал ничего.
Оба сидели на холодной скамье совершенно неподвижно и не вынимая рук из карманов.
– Это хорошо, что вы пришли, – начал Войлс.
– Не похоже, чтобы у меня был выбор. От ваших людей не отвяжешься.
– Да. Потому что это чрезвычайно важно для нас.
Митч сделал глубокий вдох.
– Имеете ли вы хоть малейшее представление о том, как я сбит с толку и напуган? У меня все перемешалось в голове. Мне бы хотелось получить объяснения, сэр.
– Мистер Макдир, могу я называть вас Митч?
– Конечно.
– Отлично. Митч, я человек немногословный. И то, что я скажу сейчас, поразит тебя. Ты ужаснешься. Ты можешь не поверить мне. Но спешу уверить тебя: все, что ты услышишь, – это правда, и с твоей помощью мы еще можем спасти твою жизнь.
Митч обхватил плечи руками и ждал.
– Митч, ни один юрист не ушел из твоей фирмы живым. Трое пытались и были убиты. Двоим это почти удалось, но прошлым летом погибли и они. Юрист, пришедший в фирму “Бендини, Ламберт энд Лок”, может уйти из нее только на пенсию, да и то лишь при условии, что будет держать рот на замке. А к тому времени человек становится уже слишком повязанным и не может позволить себе говорить. На пятом этаже вашей фирмы находится мощная служба наблюдения. Твой дом и твоя машина напичканы “жучками”. Телефоны прослушиваются. Твой рабочий стол и кабинет – тоже. Фактически каждое слово записывает аппаратура на пятом этаже. За тобой следят. Иногда следят и за твоей женой. И сейчас, когда мы с тобой разговариваем, они находятся здесь, в Вашингтоне. Так что, Митч, как видишь, твоя фирма это больше чем фирма. Это лишь подразделение в очень большом и очень прибыльном предприятии. И в очень противозаконном. Фирмой владеют вовсе не компаньоны.
Митч повернулся и внимательно посмотрел на директора. Тот говорил, не сводя глаз со льда в замерзшем пруду.
– Видишь ли, Митч, фирма “Бендини, Ламберт энд Лок” принадлежит преступному клану Моролто в Чикаго. Это мафия. Это банда. Это они посылают наемных убийц. И это из-за них мы сейчас с тобой беседуем здесь.
Он положил свою тяжелую руку на колено Митча, заглянул в глаза.
– Это мафия, Митч, и она дьявольски опасна.
– Я не верю этому, – ответил Митч, не в состоянии пошевелиться от охватившего его страха, голос его сорвался.
Директор улыбнулся.
– Нет, ты веришь этому, Митч, веришь. Ты и до этого уже начал что-то подозревать. Именно поэтому ты разговаривал с Эбанксом на Кайманах. Именно поэтому ты нанял неумеху-детектива, которого убрали ребята с пятого этажа. Ты уже понял, что это за фирма, Митч.
Митч наклонился вперед, упираясь локтями в колени; не в силах оторвать глаза от земли между носками своих ботинок.
– Я не верю этому, – слабым голосом повторил он.
– Насколько мы можем сейчас судить, около двадцати пяти процентов их, или, вернее, вашей клиентуры, люди вполне законопослушные. У вас работают несколько хороших юристов, они занимаются налогами и ценными бумагами по поручению своих богатых клиентов. Это очень хорошая крыша. Большинство дел, по которым работал до сих пор ты, тоже чисты. Вот как они действуют. Они принимают новичка, швыряют в него деньги, покупают “БМВ”, дом, прочую мишуру, приглашают на роскошные ужины, шлют на Кайманы и заставляют набивать мозоли на заднице, просиживая дни и ночи над абсолютно чистыми с точки зрения закона делами. Живая клиентура, работа для настоящего юриста. Так продолжается несколько лет, и новичок ни о чем не подозревает. Отличная фирма, славные парни. Хорошие деньги. Да что там, все просто великолепно. Затем, лет через пять или шесть, когда ты действительно получаешь уже немалые деньги, когда они являются фактическими владельцами твоего дома, а у тебя жена, детишки появились, и все кажется таким незыблемым, они бросают на тебя бомбу и говорят тебе правду. И это не оставляет тебе никакого выхода. Это мафия, Митч. Эти люди не играют в игрушки. Они убьют твоего ребенка или жену – им все равно. Ты зарабатываешь больше, чем смог бы заработать в любом другом месте. Ты становишься объектом шантажа, потому что у тебя есть семья, на которую им наплевать. И что же ты делаешь, Митч? Ты остаешься. Ты не можешь уйти. Если ты останешься, то будешь зарабатывать по миллиону в год, уйдешь на пенсию молодым, и ничто не разлучит тебя с семьей. Если же ты захочешь уйти, то тебе в этом помогут, а потом повесят твой портрет в зале библиотеки на первом этаже. По-своему они очень убедительны.
Митч массировал писки; его начинала бить дрожь.
– Я знаю, Митч, сейчас у тебя тысяча вопросов. Хорошо. Тогда я просто продолжу и расскажу все, что я знаю. Все пять погибших юристов хотели вырваться оттуда после того, как узнали правду. Мы не общались с первыми тремя, так как, честно говоря, только семь лет назад начали представлять, что это за фирма. Работают они отлично – тихо, не оставляя никаких следов. Первая троица просто хотела выйти наружу, ну и вышла. В гробах. С Хеджем и Козински было все по-другому. Они сами вышли на нас, и в течение года мы смогли несколько раз встретиться. Козински они огорошили правдой после того, как пошел восьмой год его работы в фирме. Тот рассказал все Ходжу. Где-то год они шептались между собой. Козински должен был вот-вот стать компаньоном, и он хотел уйти до этого. И они с Хеджем приняли роковое решение об уходе. Они и не подозревали, что первые трос были убиты, во всяком случае, нам они никак об этом не обмолвились. Мы послали в Мемфис Уэйна Тарранса, чтобы он установил с ними контакт. Тарранс – специалист по организованной преступности из Нью-Йорка. Он и двое его коллег были близки к цели, когда случилось то самое на Кайманах. Эти парни в Мемфисе действительно умеют работать, Митч. Никогда не забывай об этом. У них есть деньги, они могут позволить себе нанять лучших. Так вот, после того как Ходжа и Козински убили, я принял решение добраться наконец до фирмы. Если мы сможем взломать эту шкатулку, то у нас появится возможность предъявить самые серьезные обвинения каждому мало-мальски значимому члену семейства Моролто. Подготовить более пятисот обвинительных заключений! Уклонение от уплаты налогов, отмывание грязных денег, рэкет, да все, что хочешь. Клан Моролто просто перестал бы существовать, а уже одно это стало бы самым разрушительным ударом по организованной преступности за последние тридцать лет. И все это, Митч, находится в папках маленькой тихой фирмы Бендини в Мемфисе.
– Почему они выбрали Мемфис?
– А, грамотный вопрос. У кого вызовет подозрения небольшая фирма в Мемфисе, штат Теннесси? Это не район действия мафии. Тихий, приятный, мирный город на берегу реки. На его месте мог бы быть Дарэм, или Топека, или Уичита-Фоллс. Но они выбрали Мемфис. Достаточно большой город, чтобы спрятать в нем фирму из сорока человек. Самый удачный выбор.
– Вы имеете в виду, что каждый компаньон… – он не договорил.
– Да. Каждый компаньон знает все и играет по правилам. Мы считаем, что большинство сотрудников тоже в курсе, но об этом судить труднее. Мы очень многого еще не знаем, Митч. Я не могу объяснить, как фирма проворачивает свои операции, кто стоит во главе. Но мы полностью убеждены в обширной противозаконной деятельности фирмы.
– Например?
– Мошенничество с налогами. Они взяли на себя все налоговые операции семейства Моролто. Ежегодно они оформляют красивые, аккуратные, идеально правильные налоговые декларации, в которых указана ничтожная доля общих доходов. Они безостановочно отмывают деньги. Вкладывая грязные доллары, открывают абсолютно легальные предприятия. Как называется банк в Сент-Луисе, ваш крупный клиент?
– “Коммершиэл Гэрэнти”.
– Вот-вот. Принадлежит мафии. Всеми его легальными операциями занимается фирма. Моролто имеет в год примерно триста миллионов на азартных играх, наркотиках, подпольных лотереях и прочем. Все это наличные, так ведь? Большая их часть идет в банк на Кайманах. Каким образом деньги переправляются из Чикаго на острова? У тебя есть предположения? Мы считаем, самолетом. Этот позолоченный “Лир”, на котором ты сюда прибыл, раз в неделю летает в Джорджтаун.
Митч выпрямился и стал следить взглядом за Таррансом, стоявшим теперь на мосту.
– Так почему бы вам сейчас не выдвинуть обвинения и не покончить с ними со всеми? – спросил директора Митч.
– Не можем. Но мы сделаем это, уверяю тебя. Для этого я направил в Мемфис пять человек. Трое работают здесь, в Вашингтоне. Я до них доберусь, Митч, обещаю тебе. Но нам нужен человек там, внутри. Уж очень они ловки. И денег у них много. А еще они очень осторожны и не делают ошибок. Я убежден, что нам нельзя без помощи – твоей или кого-нибудь еще в фирме. Нам требуются копии дел, копии банковских записей, копии тысяч и тысяч документов. Это можно сделать, только находясь внутри. В противном случае это невозможно.
– И вы выбрали меня.
– И мы выбрали тебя. Ты можешь отказаться и идти своей дорогой, зарабатывать хорошие деньги и вообще быть удачливым юристом. Но и мы своих попыток не оставим. Подождем следующего сотрудника, попробуем привлечь на свою сторону его. Если и в следующий раз не выйдет, что ж, придется обратиться к кому-нибудь из сотрудников постарше, к тому, у кого еще сохранилась совесть, решимость, мужество помочь правому делу. Однажды мы найдем такого человека, Митч, и, когда это произойдет, мы и тебе, наравне с другими, предъявим обвинение и твоя удачливо разбогатевшая задница окажется в камере. Так и будет, сынок, ты уж верь мне.
В этот самый момент, сидя на этой самой скамье у Мемориала, Митч поверил ему.
– Мистер Войлс, я продрог. Не могли бы мы пройтись?
– Безусловно, Митч.
Неспешным шагом они приближались по дорожке к Мемориалу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Идем, идем, – подбодрил он.
– Почему, интересно, я не удивлен нашей встречей? – сказал Митч.
– Идем, идем, Митч. Мы знаем по крайней мере о двух головорезах, прибывших из Мемфиса еще до тебя. Они живут в том же отеле, что и ты, в соседнем номере. Но сюда они не добрались. По-моему, мы их потеряли.
– Что здесь, черт возьми, происходит, Тарранс?
– Вот-вот ты все уяснишь себе. Идем. Только расслабься, за тобой никто не следит, кроме, конечно, человек двадцати наших агентов.
– Двадцати?
– Да, около. Нам ведь нужно перекрыть здесь все. Должна быть уверенность в том, что эти выродки из Мемфиса не объявятся вдруг. Но я их и не жду.
– Кто они?
– Директор объяснит.
– Для чего нужно было привлекать к этому директора?
– Слишком много вопросов, Митч.
– Слишком мало ответов, Тарранс.
Тарранс указал направо. Они сошли с дорожки и двинулись к массивной бетонной скамье у мостика, ведшего в небольшую рощу. Вода в пруду под мостиком превратилась в лед.
– Садись.
Они сели оба. И тут же Митч увидел, что по мостику к ним приближаются двое мужчин. В том, что был пониже ростом, Митч сразу признал Войлса. Ф. Дентона Войлса, директора ФБР при трех президентах. Это был резкий в словах мужчина с тяжелой рукой, классический борец с преступностью, человек, если верить тому, что о нем говорили, абсолютно лишенный жалости.
Из уважения Митч встал, когда эти двое остановились у скамьи. Войлс протянул ему свою холодную руку. На Митча смотрело крупное круглое лицо, известное всему миру. Обменявшись рукопожатием, они назвали друг другу свои имена. Войлс указал на скамью. Тарранс вместе с другим агентом отошли к мосту. Митч посмотрел через пруд и увидел еще двоих, явно тоже сотрудников ФБР, в одинаковых черных плащах, с похожей стрижкой – они стояли у дерева метрах в ста.
Войлс сел вплотную к Митчу, колени их соприкасались. Шляпа из коричневого меха съехала немного набок на его большой лишенной волос голове. Ему было не меньше семидесяти, но взгляд его оставался исполненным силы и не упускал ничего.
Оба сидели на холодной скамье совершенно неподвижно и не вынимая рук из карманов.
– Это хорошо, что вы пришли, – начал Войлс.
– Не похоже, чтобы у меня был выбор. От ваших людей не отвяжешься.
– Да. Потому что это чрезвычайно важно для нас.
Митч сделал глубокий вдох.
– Имеете ли вы хоть малейшее представление о том, как я сбит с толку и напуган? У меня все перемешалось в голове. Мне бы хотелось получить объяснения, сэр.
– Мистер Макдир, могу я называть вас Митч?
– Конечно.
– Отлично. Митч, я человек немногословный. И то, что я скажу сейчас, поразит тебя. Ты ужаснешься. Ты можешь не поверить мне. Но спешу уверить тебя: все, что ты услышишь, – это правда, и с твоей помощью мы еще можем спасти твою жизнь.
Митч обхватил плечи руками и ждал.
– Митч, ни один юрист не ушел из твоей фирмы живым. Трое пытались и были убиты. Двоим это почти удалось, но прошлым летом погибли и они. Юрист, пришедший в фирму “Бендини, Ламберт энд Лок”, может уйти из нее только на пенсию, да и то лишь при условии, что будет держать рот на замке. А к тому времени человек становится уже слишком повязанным и не может позволить себе говорить. На пятом этаже вашей фирмы находится мощная служба наблюдения. Твой дом и твоя машина напичканы “жучками”. Телефоны прослушиваются. Твой рабочий стол и кабинет – тоже. Фактически каждое слово записывает аппаратура на пятом этаже. За тобой следят. Иногда следят и за твоей женой. И сейчас, когда мы с тобой разговариваем, они находятся здесь, в Вашингтоне. Так что, Митч, как видишь, твоя фирма это больше чем фирма. Это лишь подразделение в очень большом и очень прибыльном предприятии. И в очень противозаконном. Фирмой владеют вовсе не компаньоны.
Митч повернулся и внимательно посмотрел на директора. Тот говорил, не сводя глаз со льда в замерзшем пруду.
– Видишь ли, Митч, фирма “Бендини, Ламберт энд Лок” принадлежит преступному клану Моролто в Чикаго. Это мафия. Это банда. Это они посылают наемных убийц. И это из-за них мы сейчас с тобой беседуем здесь.
Он положил свою тяжелую руку на колено Митча, заглянул в глаза.
– Это мафия, Митч, и она дьявольски опасна.
– Я не верю этому, – ответил Митч, не в состоянии пошевелиться от охватившего его страха, голос его сорвался.
Директор улыбнулся.
– Нет, ты веришь этому, Митч, веришь. Ты и до этого уже начал что-то подозревать. Именно поэтому ты разговаривал с Эбанксом на Кайманах. Именно поэтому ты нанял неумеху-детектива, которого убрали ребята с пятого этажа. Ты уже понял, что это за фирма, Митч.
Митч наклонился вперед, упираясь локтями в колени; не в силах оторвать глаза от земли между носками своих ботинок.
– Я не верю этому, – слабым голосом повторил он.
– Насколько мы можем сейчас судить, около двадцати пяти процентов их, или, вернее, вашей клиентуры, люди вполне законопослушные. У вас работают несколько хороших юристов, они занимаются налогами и ценными бумагами по поручению своих богатых клиентов. Это очень хорошая крыша. Большинство дел, по которым работал до сих пор ты, тоже чисты. Вот как они действуют. Они принимают новичка, швыряют в него деньги, покупают “БМВ”, дом, прочую мишуру, приглашают на роскошные ужины, шлют на Кайманы и заставляют набивать мозоли на заднице, просиживая дни и ночи над абсолютно чистыми с точки зрения закона делами. Живая клиентура, работа для настоящего юриста. Так продолжается несколько лет, и новичок ни о чем не подозревает. Отличная фирма, славные парни. Хорошие деньги. Да что там, все просто великолепно. Затем, лет через пять или шесть, когда ты действительно получаешь уже немалые деньги, когда они являются фактическими владельцами твоего дома, а у тебя жена, детишки появились, и все кажется таким незыблемым, они бросают на тебя бомбу и говорят тебе правду. И это не оставляет тебе никакого выхода. Это мафия, Митч. Эти люди не играют в игрушки. Они убьют твоего ребенка или жену – им все равно. Ты зарабатываешь больше, чем смог бы заработать в любом другом месте. Ты становишься объектом шантажа, потому что у тебя есть семья, на которую им наплевать. И что же ты делаешь, Митч? Ты остаешься. Ты не можешь уйти. Если ты останешься, то будешь зарабатывать по миллиону в год, уйдешь на пенсию молодым, и ничто не разлучит тебя с семьей. Если же ты захочешь уйти, то тебе в этом помогут, а потом повесят твой портрет в зале библиотеки на первом этаже. По-своему они очень убедительны.
Митч массировал писки; его начинала бить дрожь.
– Я знаю, Митч, сейчас у тебя тысяча вопросов. Хорошо. Тогда я просто продолжу и расскажу все, что я знаю. Все пять погибших юристов хотели вырваться оттуда после того, как узнали правду. Мы не общались с первыми тремя, так как, честно говоря, только семь лет назад начали представлять, что это за фирма. Работают они отлично – тихо, не оставляя никаких следов. Первая троица просто хотела выйти наружу, ну и вышла. В гробах. С Хеджем и Козински было все по-другому. Они сами вышли на нас, и в течение года мы смогли несколько раз встретиться. Козински они огорошили правдой после того, как пошел восьмой год его работы в фирме. Тот рассказал все Ходжу. Где-то год они шептались между собой. Козински должен был вот-вот стать компаньоном, и он хотел уйти до этого. И они с Хеджем приняли роковое решение об уходе. Они и не подозревали, что первые трос были убиты, во всяком случае, нам они никак об этом не обмолвились. Мы послали в Мемфис Уэйна Тарранса, чтобы он установил с ними контакт. Тарранс – специалист по организованной преступности из Нью-Йорка. Он и двое его коллег были близки к цели, когда случилось то самое на Кайманах. Эти парни в Мемфисе действительно умеют работать, Митч. Никогда не забывай об этом. У них есть деньги, они могут позволить себе нанять лучших. Так вот, после того как Ходжа и Козински убили, я принял решение добраться наконец до фирмы. Если мы сможем взломать эту шкатулку, то у нас появится возможность предъявить самые серьезные обвинения каждому мало-мальски значимому члену семейства Моролто. Подготовить более пятисот обвинительных заключений! Уклонение от уплаты налогов, отмывание грязных денег, рэкет, да все, что хочешь. Клан Моролто просто перестал бы существовать, а уже одно это стало бы самым разрушительным ударом по организованной преступности за последние тридцать лет. И все это, Митч, находится в папках маленькой тихой фирмы Бендини в Мемфисе.
– Почему они выбрали Мемфис?
– А, грамотный вопрос. У кого вызовет подозрения небольшая фирма в Мемфисе, штат Теннесси? Это не район действия мафии. Тихий, приятный, мирный город на берегу реки. На его месте мог бы быть Дарэм, или Топека, или Уичита-Фоллс. Но они выбрали Мемфис. Достаточно большой город, чтобы спрятать в нем фирму из сорока человек. Самый удачный выбор.
– Вы имеете в виду, что каждый компаньон… – он не договорил.
– Да. Каждый компаньон знает все и играет по правилам. Мы считаем, что большинство сотрудников тоже в курсе, но об этом судить труднее. Мы очень многого еще не знаем, Митч. Я не могу объяснить, как фирма проворачивает свои операции, кто стоит во главе. Но мы полностью убеждены в обширной противозаконной деятельности фирмы.
– Например?
– Мошенничество с налогами. Они взяли на себя все налоговые операции семейства Моролто. Ежегодно они оформляют красивые, аккуратные, идеально правильные налоговые декларации, в которых указана ничтожная доля общих доходов. Они безостановочно отмывают деньги. Вкладывая грязные доллары, открывают абсолютно легальные предприятия. Как называется банк в Сент-Луисе, ваш крупный клиент?
– “Коммершиэл Гэрэнти”.
– Вот-вот. Принадлежит мафии. Всеми его легальными операциями занимается фирма. Моролто имеет в год примерно триста миллионов на азартных играх, наркотиках, подпольных лотереях и прочем. Все это наличные, так ведь? Большая их часть идет в банк на Кайманах. Каким образом деньги переправляются из Чикаго на острова? У тебя есть предположения? Мы считаем, самолетом. Этот позолоченный “Лир”, на котором ты сюда прибыл, раз в неделю летает в Джорджтаун.
Митч выпрямился и стал следить взглядом за Таррансом, стоявшим теперь на мосту.
– Так почему бы вам сейчас не выдвинуть обвинения и не покончить с ними со всеми? – спросил директора Митч.
– Не можем. Но мы сделаем это, уверяю тебя. Для этого я направил в Мемфис пять человек. Трое работают здесь, в Вашингтоне. Я до них доберусь, Митч, обещаю тебе. Но нам нужен человек там, внутри. Уж очень они ловки. И денег у них много. А еще они очень осторожны и не делают ошибок. Я убежден, что нам нельзя без помощи – твоей или кого-нибудь еще в фирме. Нам требуются копии дел, копии банковских записей, копии тысяч и тысяч документов. Это можно сделать, только находясь внутри. В противном случае это невозможно.
– И вы выбрали меня.
– И мы выбрали тебя. Ты можешь отказаться и идти своей дорогой, зарабатывать хорошие деньги и вообще быть удачливым юристом. Но и мы своих попыток не оставим. Подождем следующего сотрудника, попробуем привлечь на свою сторону его. Если и в следующий раз не выйдет, что ж, придется обратиться к кому-нибудь из сотрудников постарше, к тому, у кого еще сохранилась совесть, решимость, мужество помочь правому делу. Однажды мы найдем такого человека, Митч, и, когда это произойдет, мы и тебе, наравне с другими, предъявим обвинение и твоя удачливо разбогатевшая задница окажется в камере. Так и будет, сынок, ты уж верь мне.
В этот самый момент, сидя на этой самой скамье у Мемориала, Митч поверил ему.
– Мистер Войлс, я продрог. Не могли бы мы пройтись?
– Безусловно, Митч.
Неспешным шагом они приближались по дорожке к Мемориалу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59