В их колледже "Коорс" считался деликатесом, и протащить его в кампус было делом весьма прибыльным. Потом, когда продавать его стали повсеместно, большинство вновь вернулись к привычному "Будвайзеру"...
Была жаркая, нет, знойная пятница. От Карлы его отделяло девятьсот миль. Ни малейшего желания возвращаться в офис Джейк не испытывал, тем более что все его дела могли вполне спокойно дождаться завтрашнего дня. Какой-то мерзавец хотел расправиться с ним и с его семьей. Изуродованный взрывом, его дом вычеркнули бы из Национального реестра памятников истории и культуры! До судебного процесса - вершины его профессиональной деятельности - было еще десять дней. Готовым к нему Джейк себя еще не ощущал, а нервное напряжение становилось невыносимым. С предсудебным требованием, столь важным для успеха процесса, у него только что все пошло прахом. И к тому же его мучила жажда. Остановившись, Джейк купил упаковку из шести банок "Коорса".
Чтобы проехать шестьдесят миль от Честера до Клэнтона, Джейку потребовалось почти два часа. Он наслаждался переменой обстановки, пейзажем, пивом. Дважды он останавливался по нужде, а один раз - чтобы купить новые шесть банок пива. Чувствовал Джейк себя замечательно.
В таком состоянии он мог пойти в одно-единственное место. Не домой, не в офис, не в суд, само собой, чтобы зарегистрировать там эту отвратительную бумажку, что вручил ему Марабу. Оставив свой "сааб" позади замызганного "порше", с банкой холодного пива Джейк пошел по дорожке.
Как обычно, Люсьен сидел, раскачиваясь, на переднем крыльце, прихлебывая что-то из стакана и листая подшивку дел, в которых обвиняемые пытались доказать, что действовали, находясь в невменяемом состоянии. Закрыв папку, Люсьен заметил банку с пивом и улыбнулся своему бывшему сотруднику. Ухмыльнулся в ответ и Джейк.
- По какому это случаю, Джейк?
- Ничего особенного. Просто хотелось пить.
- Понятно. А как же жена?
- Она мне не указчик. Я сам себе голова. Сам себе хозяин. Если я хочу пива, то буду пить его, и она ничего мне не скажет. - Он сделал большой глоток.
- Должно быть, ее нет в городе?
- Отправилась в Северную Каролину.
- Когда?
- Сегодня, в шесть утра. Вылетела из Мемфиса вместе с Ханной. Поживет с ней у своих родителей в Уилмингтоне до конца процесса. У них там на пляже есть неплохой домик, в котором они обычно проводят лето.
- Утром она улетела, а после полудня ты уже пьян.
- Я не пьян, - ответил с достоинством Джейк. - Пока еще.
- И давно ты пьешь?
- Пару часов. Купил шесть банок, когда выехал от Нуза, это примерно в полвторого. А ты?
- Как правило, я пью начиная с завтрака. Что ты делал у него в доме?
- Он пригласил меня на обед, чтобы поговорить о суде. Отказался переменить место проведения процесса.
- Что?
- Ты же слышал. Суд будет в Клэнтоне.
Люсьен сделал глоток из стакана и зазвенел льдом.
- Салли! - зычно позвал он.
Салли не спешила.
- Он как-нибудь объяснил свой отказ?
- Да. Сказал, что найти присяжных, которые были бы совершенно неосведомлены о деле, невозможно ни в одном округе штата.
- Я говорил тебе про это. С точки зрения здравого смысла это абсолютно верно, но с точки зрения юридической предлог этот весьма слаб. Нуз не прав.
Вышла Салли с напитками. Взяв у Джейка его пиво, она поставила его в холодильник. Отхлебнув, Люсьен облизал губы. Вытерев их тыльной стороной ладони, вновь поднес стакан ко рту.
- Тебе понятно, что это будет значить?
- Конечно. Полностью белое жюри.
- Плюс еще канитель с апелляциями, которые посыплются, если Хейли признают виновным.
- Не будь столь категоричен. По этому вопросу Нуз уже проконсультировался со своим дружком из Верховного суда штата. Он считает, что Верховный суд поддержит его. Он очень уверен в себе.
- Он просто идиот. Я могу показать ему штук двадцать дел, в каждом из которых утверждается, что суд может и должен быть перенесен в другое место. Думаю, он просто боится пойти на это.
- Чего ему бояться?
- Кое-кто на него давит.
- Кто?
Люсьен восхищенно любовался цветом золотистой жидкости в своем объемистом стакане. Опустив в него палец, легонько помешал им кубики льда. Он усмехался с таким видом, будто давал понять, что знает нечто, но поделится своими знаниями, если только его начнут молить об этом.
- Кто? - повторил Джейк, глядя на друга уже покрасневшими блестящими глазами.
- Бакли, - с самодовольным видом выдал секрет Люсьен.
- Бакли, - эхом отозвался Джейк. - Не понимаю.
- Я знал, что ты этого не поймешь.
- Не мог бы ты объяснить?
- Думаю, что это мне по силам. Но дальше тебя это не пойдет. Информация в высшей степени конфиденциальная. Пришла ко мне из хорошего источника.
- От кого?
- Не скажу, не могу.
- Кто у тебя источники? - настаивал Джейк.
- Я ведь ответил тебе, что не скажу. Не скажу. Ну?
- Как это Бакли смог надавить на Нуза?
- Если ты в состоянии меня слушать, я объясню тебе.
- Бакли никак не в состоянии влиять на Нуза. Нуз презирает его. Он сам сказал мне об этом. Сегодня, за обедом.
- Я понял тебя.
- Тогда как же ты можешь говорить о том, что Бакли давит на Нуза?
- Если ты заткнешься, я поделюсь с тобой информацией.
Осушив стакан с пивом, Джейк позвал Салли.
- Тебе известно, насколько жесток Бакли, знаешь ты и о том, какую политическую проститутку он собой представляет.
Джейк согласно кивнул.
- Ты прекрасно понимаешь, с какой жадностью он ждет победы в этом суде. Если он выиграет, то это, как он считает, поможет ему перебраться в кресло Генерального прокурора.
- Губернатора, - поправил Люсьена Джейк.
- Какая разница. Словом, у него амбиции, так?
- Так.
- Сейчас он занят тем, что подговаривает своих политических сторонников на территории всего округа звонить Нузу и требовать от него, чтобы суд состоялся здесь, в Клэнтоне. Что-нибудь вроде: если перенесешь суд, прокатим тебя на следующих выборах. Оставишь его в Клэнтоне - поможем при переизбрании.
- Я не могу в это поверить.
- Ну и прекрасно. Только это правда.
- Откуда ты знаешь?
- У меня есть источники.
- Кто ему звонил?
- Один пример. Помнишь того громилу, что был шерифом в округе Ван-Бюрен? Мотли? ФБР добралось до него, но сейчас он уже вышел. У себя в округе очень известная фигура.
- Я помню его.
- Мне доподлинно известно, что он заходил в дом Вуза с двумя своими головорезами и очень настоятельно потребовал от Нуза, чтобы тот не вздумал переносить куда-нибудь суд. И это с подачи Бакли.
- Что ответил им Нуз?
- Они долго поливали друг друга грязью. Мотли пригрозил, что в следующие выборы судья не наберет в их округе и пятидесяти голосов. Он пообещал ему напихать в урны для голосования всякого мусора, спровоцировать черных, навыписывать кучу бюллетеней для тех, кто якобы уезжает и будет голосовать в другом месте, ну и прочие предвыборные штучки, которые в ходу у них в округе. И Нузу хорошо известно, что так они и сделают.
- А чего ему об этом беспокоиться?
- Не будь таким тупицей, Джейк! Он уже старик, а что он умеет делать, кроме того что быть судьей? Ты в состоянии представить себе, что он вдруг начинает заниматься юридической практикой? Да сейчас он получает шестьдесят тысяч в год. Он умрет с голоду, если его не переизберут. И так большинство наших судей. Так что ему ой как нужно держаться за свою должность. Бакли прекрасно знает об этом, поэтому-то он и науськивает своих дружков, говоря им, что грязного ниггера почти наверняка оправдают, если суд перенести в другое место. Вот они и давят легонько на судью. А Нуз что ж - Нуз ощущает на себе это давление.
Некоторое время оба сидели в тишине, прихлебывая из стаканов и мерно раскачиваясь в креслах. Пиво в стакане Джейка было превосходным.
- Даже больше того, - произнес после паузы Люсьен.
- В каком смысле?
- В смысле Нуза.
- И что же это?
- Он получил несколько угроз. Причем не политических. Он напуган до предела. Окружил свой дом полицейскими, не расстается с оружием.
- Это ощущение мне знакомо, - негромко сказал Джейк.
- Да, я слышал об этом.
- О чем ты слышал?
- О динамите. И кто же это был?
Джейк был ошеломлен. Изумленными глазами он уставился на Люсьена, не в силах выговорить ни слова.
- Не стоит и спрашивать. У меня есть связи. Так кто это был?
- Никто не знает.
- Похоже на работу профессионала.
- Спасибо, утешил.
- Можешь оставаться здесь. У меня пять пустых спален.
Когда в четверть девятого Оззи остановил свою патрульную машину позади красного "сааба", уткнувшегося передним бампером в грязный "порше", солнце уже село. По асфальтовой дорожке шериф направился к высокому крыльцу. Люсьен увидел его первым.
- Привет шерифу! - попытался он приветствовать Оззи, но язык повиновался ему уже с трудом.
- Привет, Люсьен. А где Джейк?
Люсьен кивнул в сторону от себя, где в углу крыльца в кресле-качалке лежало распростертое тело Джейка Брайгенса, адвоката.
- Он прилег вздремнуть. - Люсьену очень хотелось чем-нибудь помочь шерифу.
По скрипящим доскам Оззи приблизился к находящемуся в коматозном состоянии Джейку, из чьей груди вырывался довольно-таки миролюбивый храп. Несильно Оззи ткнул лежащего кулаком под ребра. Джейк раскрыл глаза и без всякого успеха попытался сесть.
- Карла не смогла тебя разыскать и позвонила мне. Она жутко волнуется. Звонила тебе с полудня и нигде не могла застать. Никто тебя и не видел. Она думает, тебя уже нет в живых.
Джейк принялся тереть глаза, кресло под ним заходило взад-вперед.
- Скажи ей, что я жив. Скажи ей, что ты видел меня, разговаривал со мной и у тебя нет и тени сомнения в том, что я не мертв. Скажи ей, что я позвоню завтра утром. Скажи ей, Оззи, прошу тебя, скажи ей.
- Ну уж нет, дружище. Ты теперь взрослый мальчик, ты сам позвонишь ей и все скажешь.
Развернувшись, Оззи начал спускаться по ступенькам. Удивлен он ничуть не был.
Кое-как поднявшись, Джейк проковылял в дом.
- Где тут телефон? - прокричал он Салли едва не в самое ухо.
Набирая номер, он слышал, как Люсьен на крыльце залился гомерическим хохотом.
Глава 26
Последний раз он мучился похмельем в колледже лет шесть или семь назад - точнее вспомнить никак не удавалось. Дата, все дело в дате - она отказывалась всплыть из глубин памяти. Но гудящая голова, сухой рот, короткое, прерывистое дыхание и резь в глазах с удивительной рельефностью воскресили в нем воспоминания о студенческих оргиях, на которых золотисто-коричневая божественная влага текла рекой.
Джейк понял, что с ним происходит что-то ужасное, сразу же, как только раскрыл левый глаз. Правый не раскрывался: веки его слиплись так, что размыкать их нужно было вручную, а он не мог заставить себя пошевелиться. Он лежал на кушетке в темной гостиной, полностью одетый, в туфлях, прислушиваясь к ударам крови в голове, тупо уставившись одним глазом в медленно вращавшиеся под потолком лопасти вентилятора. К горлу подступала тошнота. Шея болела: он спал без подушки, - ноги в туфлях были потными и чесались, желудок скручивало, он был готов вот-вот взорваться. Смерть представлялась блаженством.
Похмелье изнуряло Джейка потому, что даже сон нисколько не освежал его. Как только глаза раскрывались и мозг оживал, в висках начинали стучать молоточки, и заснуть он больше был не в состоянии. "Почему, - вечно задавал он себе вопрос, - мои товарищи по учебе могли целыми днями не просыпаться после попоек, а у меня это не выходит? Самое большее - несколько часов сна".
"Почему? - спросил он себя, проснувшись в ночи. - Ну почему нужно было так напиваться? Банка холодного пива дарила бодрость. Ну, может, вторая, третья. Но десять, пятнадцать, а то и двадцать?" Он терял счет. После шестой банки пиво утратило вкус, и все дальнейшее происходило лишь ради того, чтобы пить, чтобы напиться до чертиков. Очень помог и Люсьен. Еще до того как стемнело, он послал Салли в магазин за целым ящиком "Коорса", с готовностью сунув ей деньги, а потом все подливал и подливал Джейку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94