- спросил Гарри Рекс.
- Не болтай с полным ртом, - попытался остановить его Джейк.
- Я считаю, Джейк проделал отличную работу. Начать с того, что ему пришлось иметь дело с такими неудобными фактами: Хейли совершил два убийства, причем тщательно спланировал их. Очень трудно рассчитывать на то, что после этого его признают немного тронутым. Подобный обвиняемый не вызвал бы большого сочувствия у бостонских присяжных.
- У наших тоже, - заметил Гарри Рекс.
- Надеюсь, у вас в рукаве спрятана заключительная речь, способная тронуть самые черствые души.
- Нет у него никаких рукавов, - ответил за Джейка Гарри Рекс. - Они сгорели. Вместе со штанами и нижним бельем.
- Почему бы вам не подъехать завтра и не посмотреть? - обратился к Шелдону Джейк. - Я представлю вас судье и попрошу, чтобы он позволил вам присутствовать на совещаниях в его кабинете.
- Для меня бы Джейк этого делать не стал, - отметил Гарри Рекс.
- Нетрудно понять почему, - улыбнулся Шелдон. - Я не против. В любом случае я собирался пробыть здесь до вторника. Там у вас более или менее безопасно?
- Скорее менее.
Жена Вуди Макенвэйла сидела на скамье в коридоре у палаты, где лежал ее муж, и негромко плакала, стараясь не напугать двух своих маленьких сыновей, устроившихся рядом. В руках у каждого было по картонке с бумажными салфетками, в которые мальчишки то и дело сморкались. Опустившись на корточки, Джейк внимательно слушал, как она пересказывала слова врачей. Пуля задела позвоночник, вызвав полный паралич. У мужа была хорошая работа на заводе в Буневилле. Они неплохо жили. Она занималась только домом и детьми, заработка мужа хватало. А теперь? Как-то они, конечно, протянут, вот только она не знает как. А муж ведь еще был тренером бейсбольной команды молодежи. Ему все время нужно было что-то делать.
Она заплакала громче, мальчишки тоже принялись тереть глаза.
- Он спас мне жизнь, - сказал Джейк, глядя на ребят.
Прикрыв глаза, она кивнула:
- Он выполнял свой долг. Будем как-нибудь жить дальше.
Джейк вытащил из коробки салфетку, приложил к глазам. Чуть в стороне стояла группа родственников, а дальше, в конце коридора, нервным шагом расхаживал Гарри Рекс.
Джейк обнял женщину, потрепал по головкам ее сыновей. Он оставил ей свой телефон - рабочий, попросив звонить, если он сможет что-то для нее сделать. Сказал, что обязательно навестит Вуди после окончания суда.
Лавки, где торговали пивом, по воскресеньям открывались в полдень как бы именно для того, чтобы прихожане, возвращаясь из храма домой, могли запастись к обеду дюжиной-другой банок. Странным было то, что закрывались лавки в шесть вечера, лишая добропорядочных граждан возможности утолить жажду после вечерней церковной проповеди. Шесть дней в неделю пиво продавалось с шести утра и до полуночи, а вот по воскресеньям торговля сворачивалась - к вящей славе Божией.
Купив шесть банок у Бэйтса, Джейк приказал своему шоферу ехать к озеру. Старенький "форд", принадлежавший Гарри Рексу, был покрыт слоем грязи и пыли дюйма в три толщиной, во всяком случае, двери и бамперы. Шины едва держали воздух. Лобовое стекло в трещинах и пятнах от разбившихся об него насекомых. Четырехгодичной давности талон техосмотра снаружи различить было невозможно. Под ногами катались опорожненные банки из-под пива. Кондиционер вышел из строя лет шесть назад. Джейк предлагал воспользоваться его "саабом", на что Гарри Рекс ответил, что Джейк - тупица, если не понимает, какой хорошей мишенью для снайпера послужит ярко-красный автомобиль. А на развалюху-"форд" никто не обратит внимания.
Машина медленно катила в направлении озера. Ни у водителя, ни у пассажира не было четкого представления о том, куда они все-таки едут. Из стереоколонок под негромкую мелодию напевал что-то голос Уилли Нельсона. Ему вторил Гарри Рекс, в такт барабаня пальцами по рулю. В разговоре тембр его голоса был глухим и хриплым, пение же делало его просто невыносимым для слуха. Джейк пил пиво и пытался рассмотреть сквозь ветровое стекло окружающий пейзаж.
Духота должна была вот-вот разразиться дождем. С юго-запада подходили тяжелые дождевые тучи, и, когда "форд" миновал заведение Хью, на землю обрушился ливень. Потоки воды быстро промыли пыльную зелень по обеим сторонам дороги. Охлаждая раскаленный асфальт, вода превращалась в густой и липкий туман, поднимавшийся фута на три над землей. Шедшие вдоль обочин канавы заполнялись с поразительной скоростью. Уже напиталась влагой земля на полях, засаженных хлопчатником и соей, а дождь все лил и лил.
Удивительно, но дворники работали. Со скрежетом дергаясь то влево, то вправо, они размазывали по стеклу грязь и коллекцию насекомых. Ливень набирал силу. Покрутив ручку, Гарри Рекс увеличил громкость.
В соломенных шляпах и с удочками в руках чернокожие стояли группками под мостками, пережидая грозу. Крошечные, бессильные ручейки превращались в бурные потоки. В них устремлялась мутная, пополам с землей, вода с полей и из канав и неслась вниз, в озеро. Прячась от дождя, черные поедали захваченную из дома колбасу и рассказывали друг другу рыбацкие истории.
Гарри Рекс тоже проголодался. Он остановил машину у небольшого придорожного магазинчика, чтобы купить еще пива, какой-то жареной рыбы и огромный картонный пакет с горячими и обильно наперченными свиными ребрышками. Покупки он вывалил на колени Джейку.
Во вспышках молний они пересекли дамбу.
Гарри Рекс остановил машину у кемпинга. Сидя за бетонным столиком павильона, они смотрели, как капли дождя падали на водную гладь озера Чатулла. Джейк пил пиво, Гарри Рекс занялся едой, извлеченной из пакетов.
- Когда ты собираешься сказать Карле? - спросил он, отхлебывая пиво из банки.
Где-то грохотал оторванный ветром от крыши лист жести.
- О чем?
- О доме.
- Я не собираюсь ей ни о чем говорить. Я надеюсь отстроить его до того, как она вернется.
- То есть до конца недели?
- Да.
- Ты рехнулся, Джейк! Ты пьешь слишком много, у тебя отказываются работать мозги.
- Значит, я этого заслуживаю. Через пару недель стану банкротом. Я вот-вот проиграю самое громкое дело, которое у меня когда-либо было, за которое мне заплатили девятьсот долларов. Мой дом, который люди издалека специально приезжали фотографировать, о котором старушки из клуба садоводов писали в своем журнале, превратился в кучу головешек. Жены рядом нет, и, когда она узнает об этом, она подаст на развод. Тут и сомнений быть не может. Значит, я теряю и жену. А когда моей дочери скажут, что ее любимый пес, будь он проклят, сгорел в огне, она возненавидит меня. Мою голову уже оценили. За мной охотится Клан. В меня целятся снайперы. В больнице лежит гвардеец с пулей в позвоночнике - пулей, предназначавшейся мне. Он стал развалиной, и я не смогу отделаться от этой мысли до конца своих дней. Из-за меня убили мужа моей секретарши. Моя новая сотрудница лежит в больничной палате с сотрясением мозга из-за того, что работала на меня. Присяжные считают меня изворотливым лжецом потому, что мой свидетель обманул меня. Мой клиент горит желанием избавиться от меня. И когда ему вынесут приговор, в этом обвинят меня. Наняв нового адвоката из их ассоциации, он подаст апелляцию, и меня попытаются привлечь к ответу за непрофессиональное ведение дела. И будут правы. Чтобы не потерять лицензию, мне придется судиться. Так что у меня не будет ни жены, ни дочери, ни дома, ни практики, ни клиентов, ни денег - ничего.
- Тебе стоит сходить на прием к психиатру, Джейк. Может, организовать встречу с Бассом? Выпей-ка пива.
- Я, наверное, переселюсь к Люсьену и буду целыми днями сидеть на крыльце.
- А ты не отдашь мне свой офис?
- Как ты думаешь, она разведется со мной?
- Может быть. Я разводился четырежды, и каждый раз они отбирали у меня почти все.
- Карла не такая. Я готов целовать землю, по которой она ступает, и ей это известно.
- Теперь ей придется спать на этой земле, когда она вернется в Клэнтон.
- Ну уж нет. Мы купим уютный и просторный трейлер - он устроит нас, пока я не выберусь из банкротства. А потом мы найдем какой-нибудь старый особняк и начнем все сначала.
- Скорее, ты найдешь какую-нибудь новую жену и начнешь все сначала с ней. С чего это вдруг Карле покидать виллу на побережье и возвращаться в Клэнтон, чтобы поселиться в трейлере?
- Но ведь в этом трейлере буду жить я.
- Этого мало, Джейк. Ведь ты превратишься в алкоголика, банкрота, в юриста, лишенного лицензии. Люди отвернутся от тебя. Все друзья, кроме меня и Люсьена, позабудут о тебе. Нет, она никогда не вернется. Все кончено, Джейк. Как друг и юрист, я советую тебе подать на развод первым. Сделай это сейчас, завтра - и она никогда не поймет, в чем дело.
- С чего это мне подавать на развод?
- В противном случае подаст она. Пусть лучше инициатором будешь ты мы заявим, что она покинула тебя в беде.
- И это станет основанием для развода?
- Нет. Но мы еще добавим, что ты немного тронулся. Временное помешательство. Доверь это мне. Правило М. Нотена. В таких делах ловчее меня нет, поверь.
- Как я могу тебе не верить?
Джейк вылил из позабытой банки остатки теплого пива, раскрыл следующую. Дождь постепенно ослабевал, местами сквозь разрывы в серой пелене виднелось голубое небо. С озера веяло прохладой.
- Его ведь осудят, так, Гарри Рекс? - спросил Джейк, глядя вдаль.
Гарри Рекс прекратил жевать, вытер губы. Отодвинув от себя картонную тарелку, сделал долгий глоток пива. Порыв ветра бросил ему в лицо несколько дождевых капель. Гарри Рекс смахнул их рукавом.
- Да, Джейк. Твоему клиенту осталось недолго. Это видно даже по их глазам. Невменяемость тут не сработала. С самого начала они не очень-то верили в слова Басса, а уж когда Бакли принародно спустил с него штаны, тут все и кончилось. Сам Карл Ли тоже ничуть не помог себе своим выступлением оно прозвучало слишком искренним, слишком честным. Как будто он вымаливал у них сочувствие. Отвратительное выступление. Пока он говорил, я смотрел на присяжных и ни у кого в глазах не заметил поддержки или одобрения. Они осудят его, Джейк. И очень быстро.
- Спасибо за прямоту.
- Я твой друг. Думаю, тебе необходимо уже сейчас готовиться к обвинительному приговору и апелляции.
- Знаешь, Гарри Рекс, хотелось бы мне никогда не встречать этого Карла Ли.
- Боюсь, сейчас уже поздно, Джейк.
Дверь перед ним раскрыла Салли, извинившись за беспорядок в доме. Люсьен был наверху, в своем кабинете, за работой и трезвый. Ткнув пальцем в стул, он приказал Джейку садиться. По столу были разбросаны исписанные блокноты.
- Полдня я просидел над заключительным словом. - Он обвел рукой массу лежавших на столе бумаг. - Единственная твоя надежда спасти Хейли очаровать и растрогать их в своем заключительном слове. То есть, я хочу сказать, это должно стать самым громким заключительным словом в истории юриспруденции. Только так.
- Как я понимаю, этот шедевр тебе удался.
- Честно говоря, да. Это гораздо лучше того, что мог бы придумать ты. Кроме того, я полагал - и оказался прав, - что воскресенье ты проведешь оплакивая свои потери, пытаясь утопить печаль в "Коорсе". Я знал, что ты ничего не подготовишь. Вот я и сделал это вместо тебя.
- Хотел бы я быть сейчас таким же трезвым, как и ты, Люсьен.
- Я и в пьяном виде являюсь лучшим юристом, чем ты в трезвом.
- Ну, все-таки я тоже юрист. Люсьен подтолкнул Джейку блокнот:
- Пожалуйста. Я собрал здесь свои лучшие доводы. Красноречие от Люсьена Уилбэнкса - в единственном экземпляре, только для тебя и твоего клиента. Предлагаю тебе выучить это наизусть, слово в слово. Оно этого заслуживает. И не пытайся что-либо поменять или сымпровизировать - ты только все испортишь.
- Я подумаю. Ведь раньше мне это удавалось, помнишь?
- Смотри в будущее, а не в прошлое.
- Черт побери, Люсьен!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94