– Мулла Мустафа Барзани? Я сказал – один из наших лидеров. Он еще жив. – Ахмед удовлетворенно хмыкнул. – Сейчас он воюет в Ираке. У него двадцатитысячная армия. Я ведь тоже Барзани. То есть член клана Барзани, который возглавляет Мулла.
– А как ваш отец вернулся в Иран? – спросил Уоррен.
– Было нечто вроде амнистии, и ему разрешили вернуться. Конечно, за ним следят, но за всеми курдами, можно сказать, следят. Так или иначе, отец уже стар и больше не склонен заниматься политикой. А я никогда ею и не занимался. К тому же я жил в Англии и стал, как бы это сказать, терпимее, что ли.
Уоррен поглядел на кинжал Ахмеда и усомнился в его чисто декоративном назначении.
– А при чем здесь Ирак и Турция? – спросил Тоузьер.
– А, вы о курдской проблеме. Ее лучше всего очертить с помощью карты – где-то она у меня была. – Ахмед подошел к полке с книгами и достал нечто похожее на старый школьный атлас. Он полистал страницы. – Ага, вот, – Средний Восток. На севере – Турция, на востоке – Иран, на западе – Ирак. – Его палец скользнул от гор на востоке Турции вдоль иракско-иранской границы. – Это родина курдов. Мы – разделенный народ, населяющий три страны, и в каждой мы – меньшинство, при всем том подавляемое меньшинство. Согласитесь, взрывоопасная ситуация.
– Да, – сказал Тоузьер, – теперь мне все понятно.
– Барзани сейчас борется за курдскую автономию в Ираке, – продолжал Ахмед. – Он умный человек и хороший боец. Иракцы со всеми своими танками и тяжелой артиллерией не смогли победить его. Поэтому новый президент, Бакр, вынужден идти на переговоры. – Он улыбнулся. – Это триумф Барзани. – Он закрыл атлас. – Но довольно о политике. Давайте еще выпьем. Расскажите мне об Англии.
2
Ахмед допоздна рассказывал Уоррену и Тоузьеру о своей жизни в Англии и расспрашивал о современной английской действительности. Утром после завтрака он предложил:
– Не хотите ли посмотреть хозяйство? Типично курдское, знаете ли. – Он очаровательно улыбнулся. – Я ведь надеюсь увидеть все это на экране.
Осмотр хозяйства просто-таки измотал их. Ахмед показал им абсолютно все и все дотошно комментировал. Они уже не чаяли покинуть щедрого и гостеприимного хозяина, и такая возможность появилась только после одиннадцати.
– Куда же вы теперь? – спросил Ахмед.
Тоузьер посмотрел на часы.
– Джонни так и не появился. Наверное, что-нибудь серьезное. Пора нам вернуться к ним. Как ты думаешь, Ник?
– Пожалуй, – согласился Уоррен. – Я думаю, он отправился еще раз посмотреть те места, которые ему приглянулись. Так что нам придется догонять их. – Он улыбнулся Ахмеду. – Благодарим вас за ваше гостеприимство – вы были очень любезны.
– Это – типично курдское гостеприимство, – с улыбкой ответил Ахмед.
Они обменялись еще несколькими любезностями и двинулись в путь. Ахмед махал им вслед рукой и кричал: "Бог вам в помощь!" Когда они, наконец, выехали на дорогу к перевалу, Уоррен спросил:
– Ну, что вы думаете обо всем этом?
Тоузьер фыркнул:
– Чересчур хорошо, чтобы быть правдой, на мой взгляд. Уж слишком он был угодлив.
– Да, он что-то слишком лебезил перед нами, – заметил Уоррен. – Типично курдское гостеприимство, – повторил он.
– Гостеприимство – прах его возьми, – прорычал вдруг Тоузьер. – Вы обратили внимание, что он показал нам все строения, водил нас абсолютно повсюду? Он как будто специально демонстрировал нам, что ему нечего скрывать. Как вы спали, кстати?
– Как убитый, – сказал Уоррен. – Он щедро подливал виски, и под конец я, по-моему, слегка окосел.
– И я тоже, – сказал Тоузьер. – Обычно со мной после виски такого не бывает. – Он помолчал немного. – Может, он нас оглушил этим морфием, который мы ищем?
– Возможно, – согласился Уоррен. – Признаться, когда я проснулся сегодня, то чувствовал какую-то слабость.
– Мне показалось, что ночью была какая-то возня, – сказал Тоузьер. – Вроде какие-то верблюды ходили. То ли это было на самом деле, то ли мне приснилось.
Они взобрались на вершину перевала, и Уоррен оглянулся. Селение выглядело невинно и мирно – мирный сельский пейзаж. – "Типично курдский", – с иронией подумал Уоррен. И тем не менее именно Шейх Фарваз заказал эти проклятые химикалии. Он сказал:
– Мы видели там абсолютно все, следовательно, им нечего было прятать. Если только...
– Если только что?
– Если только они так все спрятали, что Ахмед был уверен, нам это не удастся засечь.
– Сколько места нужно Спирингу для его лаборатории или что там у него?
Уоррен представил себе немыслимое количество химических веществ, которое, согласно данным Раки, было получено на складе.
– Что-нибудь от двухсот квадратных метров до двух тысяч.
– Тогда их там нет, – сказал Тоузьер. – Мы бы их увидели.
– Увидели? – с сомнением спросил Уоррен. – Вы говорили, что прочесывали деревни в поисках оружия. Где вы его обычно находили?
– О Боже мой! – воскликнул Тоузьер, хлопая ладонями по рулю. – Под землей, разумеется. Но отдельными небольшими партиями – то там, то тут. Они не хранили его скопом.
– Что ж, здесь это будет не так уж трудно. Дно долины не каменистое – мягкая земля на красной глине.
– Значит, вы считаете, нам следует вернуться обратно и посмотреть еще раз? Это будет не так-то просто и к тому же рискованно.
– Надо обсудить это со всеми. Вон уже Бен появился. Брайен махал им рукой, показывая в сторону дороги, на небольшую долину, овраг. Он вскочил на подножку и проехал с ними около двухсот ярдов к месту, где стоял второй "лендровер". Перед ним сидел на земле Фоллет, он поднял голову и спросил:
– Какие-нибудь неприятности?
– Пока нет, – коротко ответил Тоузьер и подошел к Фоллету. Он рассказал обо всем, что они видели в долине, а потом спросил:
– Ну а у вас что?
– Фотографии долины. Я сделал дюжину кадров "Поляроидом".
– Они могут пригодиться. Нам придется вернуться туда, на этот раз тайком. Давайте-ка поглядим их.
Фоллет разложил на капоте машины фотографии. Через некоторое время Тоузьер сказал:
– Да, не очень-то весело. Каждый, кто спускается с перевала, днем виден как на ладони, и держу пари, они ведут наблюдение за дорогой. От подошвы горы до селения – четыре мили. Туда и обратно – восемь. Для ночной прогулки пешком многовато. Ну и даже если мы туда доберемся, как мы во тьме найдем то, что мы ищем? Не вижу в этом никакого смысла.
– А что вы, собственно, собираетесь искать? – спросил Фоллет.
– Подпольное помещение, – сказал Уоррен.
Фоллет скорчил гримасу:
– Как же вы, действительно, его найдете?
– Не знаю, – ответил Уоррен раздраженно.
Брайен наклонился вперед и взял одну из фотографий.
– Энди озабочен, как добраться до селения и остаться незамеченным, – сказал он. – Рыбку можно по-разному ловить. Расскажите-ка поподробнее об этих каналах. Насколько они глубоки? Может ли по ним двигаться человек?
Уоррен кивнул.
– Кажется, да. Туда ведь спускаются люди для ремонта.
– Ну вот, – сказал Брайен. – Это уже проще. Это же прямая трасса к селению. Можно, как кролик, нырнуть в одну ямку и вынырнуть из другой.
Тоузьер посмотрел на него с нескрываемой иронией.
– Послушаешь вас – так все легче легкого. Какой уклон может быть там внизу, Ник?
– Небольшой, наверное. Чтобы вода текла.
– А какая глубина?
– Думаю, что тоже небольшая. Может быть, фут. – Уоррен немного паниковал. – Энди, я ведь знаю не намного больше вас. Я просто кое-что читал.
Тоузьер словно пропустил это мимо ушей и продолжал свои расспросы:
– А дно какое? Ровное?
Уоррен закрыл глаза, пытаясь вспомнить иллюстрацию, которую видел в книге. Наконец он сказал:
– Кажется, ровное.
Тоузьер еще раз посмотрел на фотографии и принял решение.
– Как только стемнеет, мы пешком спускаемся с перевала. Затем проникаем в этот канал через одно из отверстий. Если дно позволяет и мы сможем делать по две мили в час, через два часа мы в селении. Мы приближаемся к селению и почти до рассвета проводим поиски. Затем опять погружаемся под землю и уходим невидимыми. Подняться к перевалу можно рискнуть и днем, какое-то укрытие по дороге есть. Это вполне реально.
– Реально? – фыркнул Фоллет. – Это безумие. Ползти под землей! О Господи!
– Предположим, что путь под землей доступен, – сказал Уоррен. – Я сомневаюсь, но давайте предположим. А как мы будем рыскать по деревне? Вы думаете, нас никто не засечет?
– Надо попробовать, – сказал Тоузьер. – А потом, вы что, можете предложить что-нибудь другое?
– Нет, – сказал Уоррен. – Нет, черт возьми!
3
Тоузьер готовился к штурму. Он вытащил из "лендровера" такое количество веревок, о наличии которого Уоррен и не подозревал. Это был легкий, очень прочный нейлоновый шнур. Затем из ящика с инструментами он извлек кошки.
– Спуск в шахту будет нетрудным, – сказал он. – А вот подъем – задача нелегкая. Тогда они нам и пригодятся.
Он достал также мощные электрические фонари и поясные ножи. Но когда он стал развинчивать треногу для фотокамеры, Уоррен не выдержал:
– Что вы делаете? – спросил он.
– Предположим, вы обнаружите эту лабораторию – что вы собираетесь с ней делать?
– Уничтожить ее, – сухо ответил Уоррен.
– Как?
– Ну, может, поджечь или еще как-нибудь?
– Под землей все это может и не сработать, – сказал Тоузьер, продолжая развинчивать треногу. Он отделил алюминиевые трубки и вытряс из них несколько коричневых цилиндров. – А вот это – годится. На такую лабораторию много взрывчатки не потребуется.
Уоррен, разинув рот, наблюдал, как Тоузьер соединил вместе цилиндры и обтянул их липкой лентой, превратив в одну довольно складную упаковку.
– Вы ведь поручали мне провести подготовку экспедиции? – спросил он, усмехаясь.
– Да, поручал, – ответил Тоузьер.
Затем Тоузьер взял отвертку и вывернул из приборного щитка часы.
– Они уже готовы, – сказал он. – Видите вот этот стерженек? Это – детонатор. Мы его втыкаем в один из этих цилиндров и ставим часы на любое нужное нам время в пределах полусуток. – Он засмеялся. – Искусство войны – это искусство подготовки к ней.
– А еще какие сюрпризы? – холодно спросил Уоррен.
Тоузьер серьезно покосился на него и ткнул большим пальцем в сторону селения.
– Эти ребята – гангстеры, и оружие у них гангстерское – ножи и пистолеты. Могут быть и винтовки. А я военный и люблю военное вооружение. – Он похлопал "лендровер" по стенке. – Эти машины уже не те, что были вначале. Даже на заводе, где их выпускали, не разобрались бы в том, что я с ними проделал. И таможенники тоже.
– Ну?
– Ну и все. Как выглядит автомат, знаете?
Уоррен смутился.
– Ну как, – у него есть ствол, спусковой крючок, приклад.
– Именно, – сказал Тоузьер и, подойдя к "лендроверу" с тыла, вынул из гнезда одну из опор брезентового покрытия машины. – Вот вам ствол, – сказал он, вручая ее Уоррену. – Теперь перейдем к затворному механизму. И он стал извлекать из автомобиля разные металлические части – зажигалку с приборной доски, пепельницу, ящик с инструментами, еще что-то. Через десять минут он собрал автомат.
– Теперь – приклад, – сказал он и достал из машины пристегнутую к стенке лопату. Движением кисти руки он разделил ее на две части, и ручка точно вошла в собранную им конструкцию.
– Ну вот, – сказал он. – Автомат и готов. В автомобиле столько мелких металлических частей, что никто не догадается, зачем они нужны. А более крупные части всегда можно как-нибудь замаскировать. – Он посмотрел на свое детище. – Мы же не могли бы въехать в эту страну с такими вещами в руках?
– Нет, – ответил Уоррен, потрясенный. – И сколько у вас таких вещичек?
– Две вот таких небольших игрушки и довольно приличный пулемет с воздушным охлаждением, который устанавливается на треногу. Проблема с боеприпасами. Их труднее всего было замаскировать, поэтому их у нас немного. Кое-что есть в этих коробках с пленкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44